Тающий шоколад
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 3. Экстра 6.1. Не конец
Трудоустройство Юн Хи Су состоялось осенью. Хи Су, который из-за академического отпуска по службе в армии окончил университет жарким летним днём, смог надеть долгожданный бейдж сотрудника только после того, как провёл с Шин Гёном прохладный отпуск на Аляске.
Пока он проходил трёхмесячную стажировку, по DG O&M ходило множество слухов о Юн Хи Су. Какое-то время его даже считали внебрачным ребёнком председателя Шин Кёнджу, но это длилось недолго.
То кто-то видел, как они держатся за руки после работы, то кто-то заметил их за покупками в универмаге - благодаря таким рассказам, тихо распространявшимся, к началу зимы, когда стажировка закончилась, слух о том, что он возлюбленный председателя Шин Гёна, стал приниматься как должное.
Сотрудники иногда выражали недоумение и недовольство блатом всегда справедливого председателя, но и это длилось недолго. Потому что симпатия к личности Юн Хи Су была достаточно велика, чтобы заглушить грязные сплетни.
- Господин секретарь Юн, я Ким Соын из аналитического отдела. Принесла материалы для дневного совещания, можно оставить их здесь?
Спросив это, Ким Соын стояла с более сияющей улыбкой, чем обычно. Выражение её лица ясно выдавало, что она весьма заинтересована в мужчине перед ней.
Аккуратно зачёсанные чёрные волосы, тонкие длинные брови. Хотя удлинённые глаза были подняты, как у кошки, из-за выраженных двойных век они казались сонными, а бесстрастные зрачки были настолько прямыми, что могли смутить собеседника. К тому же, странно притягательные бледные и худые щёки, и под ними - пухлые губы, слабо улыбающиеся. От него веяло аурой человека, с которым сложно завязать разговор, и в этом смысле он притягивал к себе взгляды окружающих.
- Доброе утро. Не могли бы вы положить материалы на стол господина Чэ?
Его слегка изогнутые глаза, влажные губы и немного низкий, бархатистый голос, с которым он отвечал, имели расслабленную, ленивую интонацию, словно он только что проснулся.
Неизвестно, как насчёт мужчин-сотрудников, но женщины DG O&M не придавали большого значения тому, чьим возлюбленным был Юн Хи Су. Они лишь наперебой вызывались доносить отчёты, чтобы лишний раз взглянуть на него, славившегося своей красотой.
Ким Соын, выигравшая в камень-ножницы-бумага сегодняшнюю привилегию посетить секретариат, пока клала принесённые материалы на стол Чэ Бомджуна, без остановки поглядывала украдкой. Подсматривая за Юн Хи Су, который с опущенными глазами разбирал газеты, она подумала про себя, что соцпакет DG O&M - лучший в мире.
- Господин Юн, возьмите это. Купила в кафе неподалёку, очень вкусно с кофе.
Совет, что если угостить холодного и надменного с виду Юн Хи Су чем-нибудь вкусненьким, можно увидеть его улыбку, стал чем-то вроде тайного знания, которое сотрудники передавали друг другу шепотом. С тех пор как пронёсся слух о том, как кто-то мельком увидел его сияющую улыбку, сотрудники, словно прохожие, подманивающие уличного котёнка, стали носить в карманах угощения.
Ким Соын не была исключением. Закончив свои дела, она достала спрятанный в кармане мадлен и протянула его Юн Хи Су. Это был момент, когда с трепещущим сердцем она ожидала увидеть его сияющее улыбкой лицо.
Пиип - раздался вызов из кабинета председателя. Поистине досадный момент. На зов председателя Юн Хи Су не то что улыбнуться - он скривился и повернул голову в сторону кабинета. Вскоре он положил мадлен на стол и кивнул Ким Соын.
- Спасибо. Я с удовольствием съем.
- А... Да, да! Удачи сегодня! Вперёд!
Хотя ей было жаль не увидеть его улыбку, она всё же была довольна тем, что увидела Юн Хи Су вблизи. Ким Соын, помахав сжатыми в кулаки руками в поддержку Хи Су, вышла из секретариата.
После её ухода Хи Су коротко вздохнул и посмотрел на камеру видеонаблюдения на потолке. Потому что он знал, что через неё за ним следит тот, кто хотел бы придраться: «Почему не работаешь?»
Пока он смотрел на камеру, снова раздался голос начальника. Этот начальник, надо сказать, был тем, кто хуже всех отделял личное от работы, и пытался мучить Хи Су 24 часа в сутки.
Хи Су, крепко сжимая в руках мадлен, вызвавший ревность Шин Гёна, и газеты, сделал шаг вперёд. Тук-тук. Постучав в дверь кабинета председателя, он вошёл внутрь.
Несмотря на то, что тот не сводил с него глаз, Шин Гён, сидя за столом, делал вид, что работает, отведя взгляд. Хи Су спокойным взглядом окинул помещение, пока Шин Гён, не глядя на него, перелистывал документы.
Внутреннее пространство огромного офиса было выполнено в стиле сплит-уровень. Внизу лестницы стояли огромный стол из базальта и стулья, вырезанные из камня, и из-за дизайна, который даже на вид казался твёрдым и холодным, атмосфера была очень мрачной. Книжные полки и стол на верхнем уровне также были сделаны исключительно из прямых линий, без единой кривой, что вызывало бесконечный дискомфорт у смотрящего.
Пространство, которое поначалу вызывало у него давление, теперь уже не казалось чужим. Хи Су привычно положил газеты на базальтовый стол и повернулся. Когда его взгляд снова упал на Шин Гёна, тот тоже смотрел на него, скрестив руки. Его губы, тронутые улыбкой, были гладкими и изогнутыми. В этой застывшей обстановке только Шин Гён создавал мягкие изгибы. Из-за улыбки, контрастирующей с мебелью, Шин Гён в офисе выглядел ещё ласковее.
Но Хи Су знал, что в этой улыбке сейчас не было искренности. Тихими шагами он поднялся на уровень и встал рядом с Шин Гёном. Положив мадлен, который крепко сжимал в руке, на стол, словно сдаваясь, он увидел, как тот разжал руки и поднял булочку.
- Мадлен. Тот, что любит господин Юн Хи Су.
Шин Гён осматривал его, вертя в руках, словно на нём был яд. Глядя на это, Хи Су мысленно попрощался с мадленом. «Прощай... Прости, что не смогу тебя съесть... «
- Это же не подаяние бездомному коту...
Пробормотав это, Шин Гён с раздражённым жестом швырнул мадлен в мусорное ведро рядом со столом. «Чем булочка провинилась?» Хотя ему хотелось спросить об этом, Юн Хи Су молчал.
Хи Су был не виноват, что сотрудники постоянно угощали его. Но если и была вина, так это в том, что поначалу он, не понимая, что в этом плохого, безропотно принимал угощения и улыбался. Каким-то образом пополз слух, и вскоре Юн Хи Су стал тем, кто улыбается, стоит только дать ему что-нибудь вкусненькое.
Поздно осознав ситуацию, Хи Су всю последнюю неделю не улыбался, что бы ему ни дарили. Но, как и с любыми слухами, оправдания были бесполезны, и сотрудники до сих пор что-нибудь ему передавали.
- Неужели сотрудники думают, что ты, господин Юн Хи Су, ходишь голодный, и тебя не кормят? Скажи, Юн Хи Су, я что, морил тебя голодом? Должно быть, ты принимал угощения с такой радостью, что теперь каждый второй таскает с собой еду
Шин Гён с недовольным видом смотрел на Хи Су и подбородком указал на него. Но Хи Су нечего было сказать.
«Разве это моя вина? Честно, было немного обидно. Они дают закуски, чтобы подружиться, разве я социопат, чтобы игнорировать это? Конечно, возможно, я слишком радостно улыбался, когда мне давали еду...»
Шин Гён, словно ждал этих извинений, потребовал объяснений.
- Расскажи, с чего именно начались твои ошибки и в чём они заключались.
Услышав это, Хи Су напряжённо задумался. Было очевидно, что если он не сможет ответить, его отругают, мол, «значит, ты настолько много напортачил, что даже не можешь всё вспомнить?».
К счастью или к несчастью, день, когда он впервые получил угощение, он помнил отчётливо. Не потому что это был особенный день, а потому что угощение тогда было таким вкусным, что он даже спросил название кондитерской. Вспомнив тот день, Хи Су быстро понял причину всей этой ситуации. Если уж на то пошло, это была первая неправильно застёгнутая пуговица.
- Кажется, в первый раз, когда я получил макарон, я обрадовался и немного улыбнулся, наверное, с этого всё и началось...
Мужчина перебил его бормотание.
От холодного голоса у него заныла спина. «Разве не немного?» Память была смутной, и Хи Су, запинаясь, изменил показания.
- Подумав ещё раз, кажется, это было не совсем немного...
Но импровизированное оправдание не сработало.
Усмехнувшись в ответ, Шин Гён повёл мышью и включил потухший экран монитора. Умелыми движениями он подключился к серверу безопасности и нашёл запись с камер наблюдения.
Глядя на это, Юн Хи Су сглотнул несколько слов про себя. Шин Гён был действительно не в себе, если знал расположения сотен камер в компании, помнил все дни, когда те снимали его, и точно знал, в какие дни он получал угощения. Но если подумать, что он настолько одержим им и уделяет ему внимание, то, с другой стороны, от этого нельзя было не быть счастливым.
«Я тоже не в себе», - подумал про себя Хи Су, уставившись на действия Шин Гёна.
- В тот день я видел только под этим углом.
Сначала Шин Гён воспроизвёл запись, где Хи Су, получивший макарон, кланяется сотруднику в профиль. Хи Су немного смутился из-за более чёткого качества, чем он ожидал.
Пробормотав это, Шин Гён зашёл в другую папку с камерами и открыл запись. Тот же момент был снят с большего расстояния, но под углом, позволяющим видеть лицо Хи Су анфас.
Вместе с Шин Гёном Хи Су серьёзно уставился на монитор. И вскоре, увидев, как он берёт макарон у сотрудника, откусывает прямо на месте и широко улыбается, смеясь глазами, он онемел.
Он не мог в это поверить. Он улыбался, да... но неужели он улыбался так счастливо? Не может быть. Что-то было не так. Он не мог поверить, что улыбался так сияюще из-за одного макарон. Дрожащим голосом он воскликнул:
- Э-это вы подделали, да? Я так не улыбался!
На возмущённый крик Хи Су Шин Гён нахмурился с видом полного недоумения. Поскольку в таких вещах ему совершенно не доверяли, Хи Су воспринял эту гримасу как «вор кричит «держи вора»» и сказал:
- Разве я мог улыбаться так счастливо? Всего лишь из-за одного макарон...
Хи Су категорически отрицал, но у Шин Гёна было более чем достаточно доказательств. Всякий раз, когда он видел, как Юн Хи Су легко улыбается, он сдерживал раздражение и пристально наблюдал, так что не мог забыть ни время, ни место, где тот улыбался другим.
Игнорируя протесты Хи Су, Шин Гён продолжал включать записи. Юн Хи Су, улыбающийся, получив шоколадное молоко, Юн Хи Су, улыбающийся, получив брауни, Юн Хи Су, улыбающийся, получив конфету, Юн Хи Су, улыбающийся, пока ему незаметно совали карамель в задний карман. Чем больше он смотрел, тем бледнее становилось лицо Хи Су, и тем шире расплывалась улыбка Шин Гёна.
Внезапно он вспомнил о четырёх годах университетской жизни Хи Су и полутора годах военной службы, которые он контролировал только с помощью прослушки, без видеозаписей. Мысль о том, что Юн Хи Су, вероятно, так улыбался в тех местах, где он не мог видеть, заставляла кровь бурлить.
- И это тоже нет? Думаешь, я подделал и это?
Перед вопросом, произнесённым леденящим голосом, Хи Су потерял дар речи и замолчал. Вести себя так, словно он тот, кто целуется за пять тысяч вон, и хихикать при виде любого угощения, а потом с наглой миной заявлять, что всё подделано - тут уж и оправдываться было нечем.
В конце концов, не найдя оправданий, Хи Су бросился к Шин Гёну. Плотно обняв его, он использовал свою коронную уловку.
- Я виноват, господин председатель...
Над его головой раздался короткий вздох Шин Гёна. Хи Су зарылся глубже в его объятия, потираясь щекой. Гладя голову Хи Су, Шин Гён холодным тоном предупредил:
- Я подумываю надеть на тебя ошейник. «У этого зверя есть хозяин, не давайте ему угощений». Выгравирую это на жетоне и повешу.
«Пожалуйста, не думайте об этом...» Ему хотелось ответить так, но у него была совесть, и он не мог вымолвить эти слова. Он и правда был зверем. Ничем не лучше собаки, которая переворачивается на спину за сосиску.
Так и не сумев попросить его не делать этого, Хи Су лишь кивнул, вложив в этот жест слабое согласие, и уткнулся лицом в его шею. Он прижимал губы к коже Шин Гёна, словно капризничая, и обнимал его за талию.
- Теперь я не буду улыбаться. Правда, я обещаю.
Голос был серьёзным, словно он клялся перед богами. Шин Гён, подавлявший различные импульсы, вызванные гневом, услышав это, медленно закрыл глаза. Вскоре, выдохнув рассудок, превратившийся в горсть пепла, он прикоснулся губами к волосам Хи Су.
- Если снова так улыбнёшься, я правда надену на тебя ошейник...
Гладя спину Хи Су, пытавшегося избежать ситуации наглым кокетством, Шин Гён произнёс это. Зная, что он бесконечно слаб перед ним, Юн Хи Су с какого-то момента, стоило ему сделать что-то, за что могли отругать, бросался в его объятия и начинал кокетничать.
Не то чтобы это было неприятно, но Шин Гён иногда... чувствовал необходимость обуздать его зарвавшееся поведение. Казалось, это время скоро настанет.
- Правда, правда, я не буду улыбаться. Кто бы что ни дал, я не буду улыбаться и просто откажусь! Господин председатель, вы ведь верите мне?
Глядя на Юн Хи Су, который, будучи в его объятиях, бросался громкими словами, Шин Гён сдержанно улыбнулся.
Как Юн Хи Су знал Шин Гёна, так и Шин Гён знал Юн Хи Су. И Шин Гён, годами наблюдавший и изучивший его модель поведения, был уверен, что Юн Хи Су никогда не сдержит своих слов.
Ласково ответив без искренности, Шин Гён поцеловал в лоб своего ветреного секретаря. В его глазах, полных озорной нежности, мерцал особый блеск.
Тот день начался неудачно с самого утра.
Хи Су, спавший глубоким сном, проснулся от непонятного чувства пустоты.
Его низкий, сонный голос искал хозяина пустого места. Но ответа не последовало. Почувствовав жутковатую ясность сознания в тишине, Хи Му приподнялся. «Что такое?» - его растерянный взгляд забегал по комнате.
Шин Гёна не было. Но он был тем, кто уходил на тренировку, оставляя Хи Су спящим, так что его отсутствие не было чем-то из ряда вон. Однако беспокоило то... что комната была слишком светлой.
«Который сейчас час?» Немного повысив голос в поисках Шин Гёна, Хи Су взял телефон с прикроватной тумбочки. Но экран не загорался, какую бы кнопку он ни нажимал. «Чёрт». Поняв, что телефон выключен и будильник не сработал, Хи Су мысленно выругался. Тут же вскочив с места, он включил телефон. С телефоном в руке он вышел в гостиную, пока появлялся логотип, и увидел часы на экране холодильника. 10:25. Он опоздал.
Куда же ушёл Шин Гён? Хи Су, впервые опоздавший за четыре месяца работы, с плачущим выражением лица позвал его, но ответа так и не последовало.
Хи Су бросил включённый телефон и зашёл в ванную. Умывшись и кое-как причесавшись, он вышел в 10:30. Бросив полотенце, Хи Су зашёл в гардеробную, достал и надел рубашку. Застёгивая пуговицы, он заметил, что телефон включился, и громко сказал:
- Самсик, прочитай сегодняшние сообщения.
Экран телефона мигнул, и послышался механический голос.
- Да, есть два сообщения. Первое сообщение от Шин Гёна 💕. «Хи Су, срочные дела, ушёл раньше. Не опаздывай, увидимся днём в офисе». 4:13 утра.
«Не опаздывай». Услышав это, Хи Су почувствовал сильный стыд. «Простите, господин председатель. Я подвёл вас...» Стиснув зубы, он натянул брюки костюма. Тем временем AI-помощник Самсик прочитал другое сообщение.
- Второе сообщение от Ч***. «Вы что, с ума сошли? Как только приедете, подайте объяснительную». 9:01 утра. Отправлено в 09:01. Хотите ответить? Если хотите ответить...
Чэ Бомджун, сволочь. Заставляет писать объяснительную. Это было до безумия несправедливо, но если опоздание - это проступок, то он был виноват. С чувством тревоги Хи Су быстро переоделся.
Когда он завязал галстук и надел пиджак, было уже 10:37. От дома до офиса было около 30 минут пешком. Может, вызвать такси? Ни разу не добиравшийся до офиса один, Хи Су был в затруднении, но затем, на всякий случай, открыл входную дверь. И тогда мужчина, ждавший его у лифта, кивнул ему.
Это был Ким Джингук. Ким Джингук, работавший в ближайшей команде охраны Шин Гёна, иногда сопровождал Хи Су, когда тому нужно было выходить одному. Видимо, Шин Гён, уходя рано утром, вызвал Ким Джингука.
Обрадовавшись, Хи Су поздоровался с ним, вышел из дома и вместе с Ким Джингуком вошёл в лифт.
- Куда ушёл господин председатель? Вы знаете, что случилось?
- Не знаю точно. Мне только сообщили, что ему пришлось срочно уехать.
Хотя они вместе служили в армии, они до сих пор использовали вежливую речь друг с другом. Тем не менее, возможно, из-за времени, проведённого вместе, неловкости не чувствовалось.
Услышав, что Ким Джингук тоже не знает, в чём дело, Хи Су забеспокоился. Если дело было настолько срочным, что пришлось уйти на рассвете, он мог только надеяться, что оно не было опасным.
Ким Джингук завёл машину, и Хи Су сел в большой седан. Отказавшись от заднего сиденья, он сел на пассажирское, извинился перед ним и поднял телефон. Чтобы позвонить Шин Гёну.
К счастью, Шин Гён сразу ответил. Судя по голосу, не похоже, что случилось что-то плохое. Вместо того чтобы спрашивать, что случилось, Хи Су честно признался, что опоздал.
- Господин председа-а-атель... Я только что проснулся и выхожу...
Услышав робкий голос, Шин Гён рассмеялся, словно говоря «я знаю». Конечно, он знал. Как бы он ни был занят, он не мог не проверить местоположение биочипа, вживлённого в его ладонь.
- Главное, что ты выспался. Такое бывает. Ты позавтракал?
Да, такое бывает. Настроение, испорченное требованием объяснительной от Чэ Бомджуна, быстро улучшилось от утешения Шин Гёна. Хи Су, наконец почувствовав голод, сжал живот и ответил:
- Нет, я сразу вышел, как проснулся, поэтому не успел. Я поем позже, ладно? Вы вернётесь до обеда?
- Вряд ли, я свяжусь с тобой позже. Не пропускай приёмы пищи, малыш.
Во время разговора послышался чей-то голос рядом. Судя по голосу, это, кажется, был Чхон Седжу. Неужели это связано с его делами...? Хи Су слегка нахмурился и кивнул. Поглядывая на Ким Джингука за рулём, он тихо прошептал «люблю тебя» и положил трубку.
Похоже, он собирался подъехать прямо к офису на британском седане, похожем на машину председателя, поэтому Хи Су указал на пешеходный переход в 50 метрах от входа. К счастью, Ким Джингук без лишних слов высадил его там. Правда, небольшая проблема была в том, что он всё время ехал сбоку от тротуара на медленной скорости, словно охраняя его...
Добравшись до главного входа, Хи Су, боясь, что кто-то увидит, слегка поклонился в сторону седана и почти побежал внутрь. В вестибюле, где время прибытия на работу давно прошло, было безлюдно.
- Здравствуйте, господин Юн. Возвращаетесь с выезда?
Сотрудник отдела кадров, встреченный у лифта, колол совесть Хи Су. Не в силах признаться, что опоздал, Хи Су неловко избегал его взгляда и вошёл в лифт. Отчаянно надеясь, что никто с ним не заговорит, он нажал кнопку 17-го этажа, где находился секретариат.
Ответив на поклон сотрудника, он нажал кнопку закрытия. И когда он наконец вошёл в секретариат и посмотрел на время, было 11:08.