Тающий шоколад
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 2. Глава 4
Шин Гён всегда был занят. Он мог несколько дней подряд уходить с работы вовремя, а потом вдруг пропадать на три-четыре дня, оставляя меня в полном одиночестве. По утрам тётя приходила готовить, и мы иногда перекидывались парой фраз за едой, но после полудня всё, что я делал, - это смотрел телевизор в пустом доме.
Ещё недавно мне это нравилось. Мне казалось, что я просто отдыхаю, ни о чём не думая. Но теперь, ни фильмы, ни сериалы не вызывали никаких эмоций.
Целыми днями я лежал в оцепенении, и все мысли крутились вокруг Шин Гёна. Моя голова была до отказа заполнена им.
Он говорил, что убийство Ким Чихуна было ошибкой, и, кроме того случая, никогда не проявлял ко мне насилия. Он всегда был со мной ласков - но, по правде говоря, так он вёл себя со всеми. С персональным шопером, официантами, даже с подчинёнными - Шин Гён соблюдал вежливость. Неудивительно, что я легко представлял, как он так же нежно обращается с другими, как и со мной.
Как ни смешно, в последнее время я думал, что он считает меня особенным. Но когда я осознал, что это не так, что я всего лишь инструмент для его желаний, внутри стало странно пусто. ...Пожалуй, это было отчаяние.
Но как бы то ни было, это была правда.
Для него я был всего лишь временным питомцем. Милым и любимым, пока перед глазами, но по сути - ничем особенным...
Я встал, пытаясь стряхнуть с себя уныние, окутавшее меня последние дни. Тётя уже ушла, и поздний обед не лез в горло, я еле-еле осилил всё, что было на столе.
Загрузив посуду в посудомойку, я вышел из кухни с тяжёлым чувством. Хотелось прогуляться, но выйти я не мог, а дверь на террасу по-прежнему не открывалась. Пришлось присесть у чуть приоткрытого окна, подставляя лицо холодному ветру.
Без новостей и даже прогноза погоды я не знал, что творится в мире. Только вдохнув холодный воздух, настолько холодный, что у меня перехватывало дыхание, я понял, что не провёл в этом доме и сезона.
А казалось, будто прошла целая вечность...
Размышления прервал внезапный приступ сонливости. Оставив окно открытым, я побрёл к кровати. Натянув одеяло до шеи, ловил ледяные порывы ветра и думал только об одном.
Мне нужно выбраться из этого дома.
Я дремал, как вдруг ледяное прикосновение заставило меня вздрогнуть и открыть глаза - Шин Гён пробирался под моё одеяло. Его кожа, проглядывающая сквозь расстёгнутый халат, была холодна, как лёд.
Заметив, что я проснулся, он притянул меня к себе и начал гладить по спине. Была глубокая ночь и я не знал точного времени. Только что с работы? Несколько дней не мог прийти из-за занятости? Или... у него есть ещё один дом? Вспомнилась запись о человеке, подобравшем промокшего кота. Что с ним теперь? Живёт в заточении, как я? Или уже мёртв?
Когда смутные догадки начали прогонять сон, он крепче сжал меня в объятиях. Уткнувшись носом в мои волосы, он долго вдыхал их аромат, затем прошептал:
Его голос, неожиданно тёплый, мгновенно ослабил мою настороженность. Тело обмякло, и я уснул, уткнувшись лицом в его грудь, постепенно согревавшуюся от моего тепла. От тепла спички невозможно отказаться.
Я был мальчиком со спичками, бредущим по холодным улицам, с единственной коробкой спичек в кармане. Сжимая её в руке, я брёл по заснеженным переулкам, пока некий мужчина не привёл меня в свой дом. Там были мягкий диван и еда. Я уткнулся в подушки и набил желудок, но даже это не смогло прогнать пронизывающий холод.
Долго дрожа, я наконец достал спичку и зажёг её. Крошечное пламя подарило немного тепла, но лишь на мгновение. Такое маленькое пламя не могло согреть. Когда сгорела последняя спичка, я замерз насмерть на этом диване.
Я проснулся от резкой боли, будто пальцы и вправду обморожены. Утро.
Вторая половина кровати была пуста. Ни единого намёка на то, что Шин Гён приходил, словно и не было его, словно тепло быстро погасшей спички.
Ошеломлённо глядя на пустое место, я поднялся. Умылся и вышел - дверь кабинета была приоткрыта наполовину.
В последнее время, работая там, он всегда оставлял её распахнутой. Чтобы я мог войти когда угодно. Сначала все двери были закрыты, но теперь единственной не открывающейся дверью в доме была дверь в комнату рядом с кабинетом.
Постучав, я открыл дверь. Как и ожидал, за столом сидел Чэ Бомджун. Он вставлял USB-флешку в ноутбук, поднял взгляд и кивнул. Я поклонился в ответ и подошёл ближе. В отличие от прошлого раза, сегодня он даже не пытался скрыть, чем занят.
На экране мелькнули ряды сложных цифр. Теперь я понял, почему он даже не пытался скрыть их - всё равно ничего не разберёшь. Я тут же потерял интерес и окликнул Чэ Бомджуна:
- Вот так обращаешься - аж жутко становится. В чём дело?
Несмотря на слова, в его поведении не было ни капли страха. Он щёлкал мышкой, листал файлы, перетаскивал документы, но, заметив мой пристальный взгляд, настороженно спросил:
- Ты что, разбираешься в бухгалтерии?
- Тогда чего уставился, если всё равно не понимаешь?
На его лице появилось выражение облегчения. «Что бы он делал, если бы я и правда разбирался?» - но это меня не касалось. Впрочем, у меня был вопрос, и я не знал, как его задать. Пока я колебался, Чэ Бомджун нетерпеливо подался вперёд:
Я посмотрел на его заинтересованное лицо и спросил:
- До того, как я появился здесь... Подождите. Вы расскажете господину председателю, что я спрашивал об этом?
Мне просто было интересно, что случилось с тем, кто попал под дождь. Но если Шин Гён узнает, что я рылся в дневнике, даже на первой странице, мне не поздоровится. Чэ Бомджун фыркнул:
Этого ответа было достаточно. Казалось, вот-вот последует вопрос: «Я что, по-твоему, такой мелочный?» - поэтому я перешёл к сути:
- Ладно. Что случилось с тем, кто жил здесь до меня?
Чэ Бомджун прищурился. Долго изучал меня таким взглядом, затем лицо его озарилось понимающей улыбкой. Увидев его игривое выражение, я предупредил: «Не вздумайте врать». Он лишь фыркнул, будто мои слова смешны.
- С чего бы мне врать? Так ты заглянул в дневник председателя? Молчал - я уж думал, не видел. Оказывается, видел. Но это всё, о чём хочешь спросить?
- А о чём ещё? Я прочёл только первую страницу...
Неужели он нарочно оставил дневник на виду? Зачем? Я мямлил в ответ, а Чэ Бомджун хихикал:
- Ах, как жаль. Самые интересные моменты пропустил.
Его манера говорить вызывала раздражение. Я пристально посмотрел на него, стиснул зубы и повторил тише: «Ну так что с ним случилось?» Чэ Бомджун резко замолчал, сложил пальцы у губ и прошептал, словно выдавая важную тайну:
Я тут же сжал губы, которые до этого кусал. Во рту появился вкус крови. Заметив мою реакцию, Чэ Бомджун, видимо, спохватился, пожал плечами, словно «ничего страшного» и добавил небрежно:
- Председатель говорит, что это был несчастный случай. Но мне кажется, это было самоубийство. Ну знаете, как киты иногда выбрасываются на берег...
Как же это «ничего страшного»? Человек погиб. К тому же, как сказано, Шин Гён назвал это «несчастным случаем». Он ведь и убийство Ким Чихуна тоже «ошибкой» назвал. Во рту пересохло, будто набито песком.
Тот парень разозлил Шин Гёна? И он «ошибся»? А потом, возможно, это и довело его до самоубийства... Я беззвучно шевелил губами, как золотая рыбка, но в итоге лишь молча кивнул.
- Понял. Спасибо, что рассказали...
Почему-то эти слова показались мне пророчеством о моей собственной судьбе. Голова закружилась так сильно, что я впился ногтями в ладони, чтобы не упасть. Направился к двери, но Чэ Бомджун окликнул меня:
- Юн Хи Су, постой в коридоре.
Я безмолвно подчинился. Он поставил меня перед белой стеной, достал телефон.
- Закинь волосы за ухо. И не улыбайся.
Мне и в голову не приходило улыбаться. Я небрежно поправил прядь, он сделал снимок. Я не спросил, зачем. Кто знает? У меня много долгов, так что, может быть, она составляет резюме, чтобы продать его, прежде чем покончить с собой, как тот парень.
Кивнул и пошёл в комнату. По пути увидел, как тётя, закончив уборку, выходит из моей спальни. Она предложила завтрак, но я сослался на тошноту. Запер дверь, чтобы никто не вошёл, зарылся в одеяло и свернулся калачиком.
В комнате никого не было, но казалось, будто чьё-то присутствие ещё витает в воздухе. Нужно бежать. Обязательно бежать. Но каждый раз, как я вспоминал тепло его объятий, воля таяла, как снег. Видимо, я и вправду настолько глуп, чтобы повторить судьбу девочки со спичками - замерзнуть насмерть. С горькой усмешкой я застыл на кровати, не шелохнувшись.
- Молодой господин, вы не придёте на обед?
Не заметив, как наступил полдень, я услышал голос тёти. Отсутствие аппетита я объяснил усталостью после бессонной ночи. Она обеспокоенно пробормотала что-то и удалилась.
Я лежал в комнате, укрывшись с головой, и размышлял о будущем.
Пока всё было спокойно. Шин Гён по-прежнему испытывал ко мне интерес, и никаких перемен не предвиделось. Но оставаться здесь было нельзя. В тот момент, когда он потеряет ко мне интерес, я могу повторить судьбу того погибшего. Значит, нужно быть готовым к этому дню.
Но бежать мне было некуда. Вернуться в курьерскую службу? Лучше уж смерть. Раз уж я вырвался из лап бывшего босса, было бы идеально сбежать за границу. Но у меня нет ни денег, ни документов. Будущее казалось беспросветным.
Я часами предавался мрачным мыслям, как вдруг, хотя я не слышал шагов, кто-то поставил что-то на тумбочку. Наверное, Шин Гён. Я закрыл глаза, но тут же почувствовал, как одеяло приподнимают. Холодные пальцы коснулись моих волос.
Видимо, он решил, что я заболел, раз не пришёл на обед и заперся в комнате. Шин Гён открыл запертую дверь без предупреждения, приложил ладонь ко лбу и замер так надолго. Наверное... пока его холодные пальцы не согрелись, убедившись, что у меня нет температуры...
Даже когда его рука убралась, сладковатый шлейф его духов остался. Он двигался бесшумно, но по этому аромату я понимал - он всё ещё рядом. Непонятно, что он задумал: даже отстранившись, Шин Гён продолжал стоять у кровати.
А затем в один момент большая ладонь обрушилась на меня.
Точно как в тот день, его пальцы сжали моё горло. Дыхание перехватило, но тут же, хлоп, он отпустил. Всего на секунду, но этого хватило, чтобы сердце бешено заколотилось, готовое разорваться.
Всего несколько часов назад я утешал себя мыслью, что пока он мной интересуется - всё в порядке. Неужели это всего лишь моё воображение? Возможно… интерес уже угас.
Я хотел схватить его отдаляющуюся руку, спросить: «Это правда? Я больше не волную тебя?» Но, с другой стороны, мне не хватало смелости. Я боялся, что он подтвердит мои подозрения.
Осторожно выдыхая, я старался не выдать, что бодрствую. Спустя несколько минут почувствовал, как исчез витавший рядом аромат сандалового дерева.
Когда я открыл глаза, вокруг снова никого не было. В отчаянии я уткнулся лицом в ладони.
Браслет на запястье давил невыносимой тяжестью.
Дни тянулись в унылой тоске. И вот однажды он неожиданно протянул мне странную вещь.
- Собирай вещи. Через час уезжаем.
С этими словами он разложил передо мной огромный чемодан.
Я не понимал, что происходит. Я взглянул на него, требуя объяснений, но мужчина лишь провёл рукой по моим волосам и вышел из комнаты. Это было нелепо. Куда это мы собрались, если он дал мне такой огромный чемодан?
Из-за того, что случилось несколько дней назад, я невольно подумал, глядя на чемодан: а не хочет ли он от меня избавиться? Может, это чемодан для моего трупа? Или он заставляет меня самому убрать комнату перед тем, как я исчезну? В голову лезли самые дикие мысли.
Так или иначе, это вряд ли было беззаботное путешествие, поэтому я запихал в сумку всю одежду из гардеробной. Нижнее бельё, носки, выданную мне пижаму, зубную щётку и пасту - всё. Когда я закончил, шкаф стоял пустым, будто я собрался на тот свет.
Когда я выкатил чемодан в гостиную, Шин Гён сидел на диване с книгой. Спокойно поднял глаза и уставился на меня. Несколько дней назад он угрожал задушить меня и ушёл, но сейчас выглядел он совсем как обычно. Я поставил чемодан у кухонного острова, как раз когда он опустил книгу на колени и спросил:
Я посмотрел вниз и понял, что все еще в пижаме. От стыда лицо мгновенно загорелось. Как идиот, собрал вещи, даже не переодевшись.
- Тонковато, но смотрится соблазнительно.
- Нет, я... переоденусь и вернусь...
Оставив ухмыляющегося мужчину, я снова затащил чемодан в комнату. Открыл, постоял в нерешительности, затем достал футболку, худи и штаны. Поверх натянул пальто - смотрелось нормально. Пижаму аккуратно сложил обратно в чемодан и вышел. Шин Гён все так же сидел с книгой, лишь поднял на меня взгляд.
- В этом ты выглядишь еще больше ребенком. Иди сюда.
Он подвинулся на широком диване, похлопал по месту рядом. Я поставил свой чемодан рядом с его и подошел. Он уложил меня, положив голову себе на бедра, и одной рукой продолжал перебирать мои волосы, читая книгу.
Я знал, что в его нежности нет особого смысла, но тело предательски расслаблялось. Моргал, пытаясь бороться с дремотой, и уже начал засыпать, когда зазвонил телефон Шин Гёна. Он ответил тихим голосом, слегка ущипнул меня за мочку уха, чтобы разбудить.
Я покорно последовал за ним на подземную парковку, где ждал огромный черный седан - тот самый, что раньше видел у ресторана. Незнакомый мужчина поклонился нам под 90 градусов, забрал чемоданы и уложил в багажник. Когда я сел с Шин Гёном на заднее сиденье, между нами и водителем поднялась перегородка, и машина тронулась.
Возможно, это было по привычке, но запах духов этого мужчины рядом вызвал воспоминания о том, как он укладывал меня спать, когда я болел, и я обнаружил, что проваливаюсь в сон.
Я дремал, посапывая, пристегнутый ремнем, когда Шин Гёён позвал меня. Вздрогнув, я обернулся, а он уже наклонялся ко мне, чтобы расстегнуть замок. Запах, коснувшийся ноздрей, вызвал странное головокружение...
Он постучал по поднятой перегородке, и машина постепенно начала сбавлять скорость. Я молчал, смущенный его заботой, а он уже тянул меня за плечо, укладывая головой себе на бедро - как раньше. Снова его пальцы запутались в моих волосах. Снова мне пришлось собирать волю в кулак, чтобы не поддаться иллюзии, которую сам же и создал.
В итоге я так и не смог заснуть, лишь ощущал его прикосновения, пока через несколько десятков минут лимузин не остановился, и не раздался звук открывающегося багажника. Когда я открыл глаза, Шин Гён пристально смотрел на меня сверху вниз. С таким выражением лица, будто обдумывал что-то важное - словно спрашивал, о чём это я сейчас думаю. Я избежал его взгляда, попытался приподняться и тут же остолбенел.
Мы приехали в аэропорт Инчхон.
Я хотел спросить, зачем мы здесь, но водитель уже открыл дверь. Шин Гён слегка похлопал меня по плечу, мол, выходи быстрее, так что пришлось подчиниться. Ледяной ветер резко хлестнул по щекам. Рёв авиационных двигателей встряхнул сознание, но растерянность никуда не делась.
- Господин председатель... Куда мы летим?
Стоящий рядом мужчина ответил предельно коротко:
Зачем мне лететь в Гонконг? Я уставился на него с немым вопросом, а он лишь мягко улыбнулся и провёл рукой по моим волосам. Подхватив свой чемодан и сунув мне в руку ручку моего, он поблагодарил водителя и направился ко входу. Я последовал за ним, не понимая что происходит, но в Гонконг я не мог полететь.
- Господин председатель... Господин председатель.
На улице он снова перешёл на формальности. Он шёл уверенно, будто цель была очевидна, когда я наконец выпалил:
Я не взял с собой школьный паспорт, когда уходил из дома, да и тот, вероятно, был просрочен. Но Шин Гён ответил так, словно это не было проблемой.
Я хотел возмутиться - как это мой паспорт оказался у него, но выражение его лица было настолько спокойным, что я вдруг вспомнил, как несколько дней назад Чэ Бомджун фотографировал меня.
Неужели это было для паспорта? Разве его можно оформить так быстро? Да ещё и без моего согласия... Мысль казалась абсурдной, но когда он провёл меня в вип-зал регистрации и достал из внутреннего кармана два зелёных паспорта, я лишился дара речи.
...Неужели поддельные? Не успел я дорисовать в воображении сцену, как нас задерживает полиция, как сотрудник уже вернулся с правильно оформленными билетами.
Оказывается, в этом мире деньги действительно решают всё. Не скрывая разочарования, я сдал чемодан и последовал за ним с пустыми руками. Теперь, когда стало ясно, что в Гонконг я всё же полечу, захотелось спросить - зачем?
Подстраиваясь под его шаг, я дёрнул его за рукав:
- Господин председатель, зачем мы летим в Гонконг?
Может, там ждёт покупатель, готовый меня приобрести? Или покупатель органов с подходящей группой крови оказался гонконгцем? Пока в голове крутились эти мысли, он выдал невероятный ответ:
Неужели собирается устроить мне «деловую» проституцию? Ошеломлённый, я переспросил, и Шин Гён остановился, глядя сверху вниз. Глаза его сузились с едва уловимой усмешкой. Только тогда я понял, какую глупость сморозил.
- А, вы... вы едете в командировку. Конечно. Но тогда зачем я...?
Я запинался, задавая вопрос, как вдруг он неожиданно схватил мою руку. Совершенно не обращая внимания на окружающих, он переплел наши пальцы, наклонился и прошептал:
- Мне не хочется оставлять Юн Хи Су одного, вот и беру с собой.
Грудь сжало. В последнее время многие путешествуют со своими питомцами, не так ли? Я пытался убедить себя, что это именно тот случай - он просто хочет, чтобы рядом кто-то вилял хвостом. Но несмотря на это, внутри начала теплиться надежда: а вдруг, хоть чуть-чуть...
Я впервые летел первым классом, но он не сильно отличался от бизнес-класса, в котором я летал в детстве. Объективно - просто немного просторнее, комфортнее и с более вежливым обслуживанием. Но после двух лет нищеты даже это кресло казалось дворцовым.
Я уже начал думать, что его интерес ко мне окончательно остыл. Но слова Шин Гёна – «не хочу оставлять одного», звучали почти как «хочу быть с тобой». Возможно, я всё-таки отличаюсь от того человека, которого он потерял.
Говорят, что даже у ребенка, рожденного от боли в животе, есть палец, который болит сильнее других. Может, и я для Шин Гёна особенный? Из-за этой глупой иллюзии сердце начало глупо трепетать.
(прим. 배 아파 낳은 자식도 더 아픈 손가락이 있다는데 (bae apa na-eun jasikdo deo apeun songaragi itda-neunde): Это корейская пословица или распространенное выражение. Буквально означает «даже у ребенка, рожденного от боли в животе, есть палец, который болит сильнее». Смысл в том, что даже среди самых близких людей (детей) всегда есть тот, к кому испытываешь особую привязанность или беспокойство.)