Мне суждено умереть
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Глава 65
Мой нос уловил аромат одеял, высушенных на солнце. Я с удовольствием перевернулся на другой бок, но внезапная боль в пояснице заставила меня проснуться. Когда я с трудом открыл глаза, в моем затуманенном сознании появилось знакомое лицо.
У меня так кружилась голова от усталости, что я чуть не позвала: «Санг-а». Как бы мне ни хотелось спать, я не могла этого допустить. Вместо ответа я просто моргнула, и Симеон обеспокоенно спросил:
- Ты чувствуешь головокружение или болит что-то конкретное?
Почему он спросил… Ах, да, я снова потерял сознание в разломе. Я так крепко спал, что мне казалось, будто всё это мне приснилось. Раз я вернулся в Ковчег, значит, мне удалось не застрять в разломе, но я не был уверен, что всё прошло хорошо.
- А как насчет «Голубой надежды»?
- Она благополучно пробудилась.
Услышав об успехе, я почувствовал прилив сил, который прогнал мою глубокую усталость. Когда я попытался сесть, боль в пояснице усилилась. Я даже не застонал, лишь слегка нахмурился, но Симеон тут же поддержал меня, помогая сесть у изголовья кровати.
- Мне пришлось сделать операцию, потому что у нас закончились лекарства.
Операция? Значит, Рафаэль не пришёл? Наверное, это к лучшему. Я чувствовал бы себя виноватым из-за того, что уже должен ему услугу.
- Тогда, я думаю, они мне не нужны.
- Нет, я уже попросил об этом, так что я принесу их, когда он придёт. Так что пока не напрягайся.
Когда я приподнял свою тонкую футболку, то с удивлением обнаружил, что моя талия плотно перебинтована. Неужели мне зашили кожу, пока я спал? Я никогда раньше не получал медицинскую помощь, и это показалось мне невероятным. Из любопытства я попытался потрогать повязку, но Симеон быстро схватил меня за руку, чтобы остановить.
- Что ты делаешь? - спросил я.
Я едва сдерживал смех, глядя, как он сверлит меня взглядом, словно отчитывая. С чего он так разволновался? Я же не ребёнок, чтобы играть с горячей плитой. Уголки моих губ дрогнули, и Симеон нахмурился ещё сильнее, явно не понимая.
- Нет, прости. Просто тот, кто даже не моргнёт, убивая нескольких солдат, так разволновался из-за чего-то подобного; это немного забавно.
Я усмехнулся про себя, но, встретив его серьёзный взгляд, быстро стер улыбку с лица. Хоть я и не любил напряжённую обстановку, я был достаточно умен, чтобы понимать, когда шутить неуместно. Тем не менее, я не хотел вызывать ненужные беспокойства, поэтому слегка пожал плечами.
- Это не так серьёзно. Я буду в порядке, если буду хорошо питаться и спать
несколько дней. Это не страшно.
- Это очень важно. Возможно, ты не умрёшь, но ты чувствуешь боль, как и все остальные.
- Что ты имеешь в виду, ну и что ?..
- Я не умру, разве этого недостаточно?
Я сказал это, не подумав, но, увидев искажённое лицо Симеона, я слишком поздно осознал свою ошибку.
Люди инстинктивно борются за выживание. Они эволюционировали, чтобы избегать боли и опасностей из-за страха смерти. Но я девять лет жил с бессмертным телом. Проклятие устраняло мелкие недуги, и мои способности к исцелению стали аномально высокими. Уверенность в том, что я не умру, что бы я ни делал, притупила инстинкты выживания, которые должны быть у человека.
Таким образом, для меня боль стала не предупреждением о смерти, а просто физической реакцией, не более и не менее. Чтобы получить желаемое, я бы охотно перерезал себе горло, без колебаний бросился бы на лезвие и сбросился бы со скалы.
Прожив так долго в одиночестве, я не осознавал, насколько это странно. Но теперь, увидев его несчастный взгляд, я понял. Мой образ мышления сильно отличался от других. ...Нет, скорее, он был сильно искажён.
- Симеон, я имею в виду, что...
- Что, если ты впадёшь в кому? Что, если ты никогда не очнёшься?
- Ты можешь быть уверен в этом на сто процентов?
Конечно… Этого не может быть. Но даже если бы я потерял сознание, разве не было бы способа вернуться?
- Если все будет плохо, Рафаэль поможет.
- Рафаэль не всемогущ. Ему нужен правильный драгоценный камень, чтобы исцелять. Прошлой ночью Рафаэль пришёл, чтобы исцелить тебя, но потерпел неудачу, потому что не было подходящего драгоценного камня. Ты понимаешь? В каждой ситуации нет стопроцентной уверенности.
Значит, он всё-таки пришёл… Надеюсь, он не винит себя за неудачу. Я уже собирался связаться с ним позже, когда Симеон внезапно задал мне вопрос.
Я склонил голову набок, сбитый с толку неожиданным вопросом.
- Зачем же еще? Я же сказал, что защищу тебя.
Я намеренно проглотил слова: «Моё тело отреагировало раньше, чем я осознал это» и «Я инстинктивно попытался защитить тебя». Симеон просто пристально смотрел мне в лицо, ничего не говоря. Казалось, ему было что сказать, поэтому я осторожно спросил:
- Ты же не ждешь, что я извинюсь, да?
Я не мог понять, на кого он злился — на меня за то, что я безрассудно использовал своё тело, или на себя за то, что не смог меня защитить. Но какой бы ни была причина, я не был виноват.
Пока я тихо сидел, Симеон провёл рукой по своему усталому лицу и тихо произнёс:
- Извини, но я не могу этого обещать.
- Спасибо, что беспокоишься, но если что-то подобное случится снова, я сделаю тот же выбор.
Как только я закончил говорить, Симеон глубоко нахмурился. Казалось, он не мог понять, что я только что сказал. Но я тоже не мог понять его реакцию.
- Как ты говорил, ты всегда делаешь наилучший выбор, чтобы минимизировать ущерб. Я просто действовал рационально. Благодаря этому ты не пострадал, и мы оба благополучно вернулись в реальность. «Голубая Надежда» также успешно пробудилась.
Симеон всегда утверждал, что в вопросах духов он руководствуется логикой и здравым смыслом. Поэтому разве я не принял правильное решение, защитив его своим телом?
- В конце концов, всё обернулось к лучшему. Разве ты не рад?
Симеон горько рассмеялся, словно не веря своим ушам.
- Рад… Ты серьёзно? Ты был в шаге от смерти из-за потери крови.
- Это было не так уж серьезно.
Хотя я и сказал, что он преувеличивает, Симеон, похоже, так не считал. Что ж, я его понимаю. Ему пришлось вытаскивать моё истекающее кровью тело из разлома обратно в реальность. Было бы логично беспокоиться.
- Конечно, но если бы тебе не повезло, ты мог бы умереть...
Его чёрные зрачки дрожали, как штормовое море, когда он холодно заговорил.
Я понимал, почему Симеон беспокоился обо мне. Если бы его порезали вместо меня, я бы тоже разозлился и спросил, почему он так безрассудно поступил. Но это потому, что это был бы поступок, опасный для жизни.
- Но, Симеон, я не могу умереть.
Как бы я ни бросался навстречу опасности, для меня не существует благородного самопожертвования.
- Солдат не пошёл бы в бой с голыми руками, опасаясь, что его любимый щит может сломаться.
Его губы слегка приоткрылись, будто он хотел что-то сказать, но затем плотно сжались от моего резкого сравнения.
После этого воцарилась долгая тишина. Взгляд и выражение лица Симеона менялись каждые несколько секунд, пока он молча наблюдал за мной. Гнев, направленный на неизвестно кого, лёгкое чувство облегчения, подавленное беспокойство и сожаление — всё это сложным образом переплеталось. Но в конце концов всё улеглось и сменилось смирением.
- Вы правы, мистер Хаджае… Вы сделали лучший выбор.
На его губах мелькнула сухая, одинокая улыбка. Я почувствовал, что, возможно, слишком холодно обошёлся с человеком, который просто беспокоился, и попытался извиниться, но Симеон быстро вернулся в своё обычное состояние и заговорил.
- Ты сказал, что хочешь присоединиться к делу, как только «Голубая надежда» благополучно пробудится.
Я быстро кивнул, ожидая этого разговора, и Симеон спокойно заговорил.
- Эта миссия всё прояснила. Ты идеальный союзник. Если ты поможешь, мои планы осуществятся гораздо быстрее.
Я никогда не предполагал, что он будет считать меня «идеальным союзником». Я всегда думал, что он не хочет, чтобы я вмешивался, и старался держать дистанцию между нами. И вот, когда я наконец заслужил его признание, я не мог не почувствовать лёгкую гордость.
- Конечно. Теперь ты можешь просить меня о чем угодно.
Когда я радостно кивнула, Симеон слегка опустил взгляд и улыбнулся.
- Если подумать, ты сказал, что хочешь помочь мне, потому что понял меня.
- Тогда не могли бы вы решить проблему, на которую я не смог найти ответ?
Когда я понял, что что-то не так, было уже слишком поздно.
- Почему тот, кто отправил человека на задание, сказав ему не возвращаться, если что-то пойдёт не так, решил последовать за этим человеком, опасаясь, что тот не сможет вернуться?
У меня не было времени придумать ответ. Опираясь коленом на кровать, он прислонился рукой к стене и медленно наклонился ко мне. Его тёмные глаза, лишённые всякого света, скользнули от моей груди к талии и задержались там.
- Если бы не этот человек, я бы умер. Так почему же я злюсь на того, кто меня спас?
- Карта, о которой я так мечтал, пришла ко мне сама, просясь в руки. Так почему же меня охватывает страх, когда я наконец протягиваю руку, чтобы взять её?
Раньше он удерживал меня за руку, чтобы я не прикасался к ране, но теперь его рука свободно лежит под моей футболкой.
- Почему я боюсь потерять кого-то, кто даже не может умереть?
Его холодная рука коснулась раны, которая всё ещё горела от жара, и я вздрогнул. Если бы только его прикосновение было грубее, но, вопреки ледяному взгляду, его рука нежно погладила повязку. Безмолвная нежность душила меня.
В конце концов я не выдержал щекочущего ощущения внизу живота и схватил его руку, словно пытаясь оттолкнуть.
Только тогда его темные глаза обратились ко мне.
- Ответьте мне, мистер Хаджае.
Мальчик, который в детстве постоянно задавал мне сложные вопросы, снова поставил меня в затруднительное положение.