Романтический день дураков
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 3. Глава 6.1. Как промокнуть под моросящим дождём
Этот поцелуй не был ни стремительным, ни настойчивым, но Хангёль не мог пошевелить и кончиком пальца. Его сердце билось так быстро, что казалось - стоит лишь пошевелиться, и ноги подкосятся. Сону, словно успокаивая его, подушечками пальцев нежно гладил его щёку, то слегка прикасаясь губами, то отрываясь.
Глаза встретились на расстоянии меньше ладони. Он мог разглядеть даже узор радужки. Заметив в карих глазах напряжение, волнение и трепет, Сону поднял руку и прикрыл ею веки Хангёля. Одновременно он разомкнул его губы и проник в щель между ними языком.
Вздрогнув от прикосновения языка к языку, тело Хангёля слегка напряглось. Сону нежно помассировал оцепеневший язык. Медленно двигаясь, он мягко переплел их языки, словно пытаясь помочь тому расслабиться, но для Хангёля это было ещё большим раздражителем. Потому что он отчётливо чувствовал каждое его движение.
Ощущение твёрдого кончика языка, скользящего по чувствительной области нёба. Движения, которые, скользя то тут, то там по нежной слизистой, проникают за линию зубов. Когда горячая плоть проникла под его язык, дрожь пробежала до кончиков пальцев.
Неосознанно выдохнув горячий воздух и уперевшись ладонью в грудь Сону, Хангёль заставил того убрать руку со своих глаз. Тёплая и сухая ладонь медленно погладила его щёку и мочку уха, затем спустилась чуть ниже. Сону обхватил его затылок, крепко, но не причиняя боли, зафиксировал и погрузил язык ещё глубже.
Этот поцелуй был заметно более глубоким, чем предыдущий.
Сону то всасывал его язык так сильно, что тому, казалось, вот-вот оторвут корень, то слегка покусывал его губы. Каждый раз по спине пробегали мурашки, а низ живота напрягался. Было такое чувство, словно он взбирался куда-то на высоту, и сердце замирало.
Температура твёрдой ладони, поддерживавшей его затылок, хлюпающий звук слюны, скопившейся во рту, ощущение переносицы, слегка давящей на щёку под углом, и чужое дыхание, ощутимое прямо перед носом. Всё это в совокупности затуманило мысли Хангёля белой пеленой. Он лишь чувствовал, как из-за ощущения скольжения влажных языков низ живота всё сильнее напрягается. Не в силах игнорировать, что означала эта физическая реакция, Хангёль слабо оттолкнул тело Сону.
Хангёль запыхавшись смотрел на Сону. Его раскрасневшиеся щёки, покрасневшие глаза и влажные, блестящие губы выглядели так, что могли вызвать странные чувства даже у мужчин, не испытывающих влечения к своему полу. Сону, разжав и снова сжав челюсти, провёл большим пальцем по губам Хангёля и заговорил:
- То, что я сейчас скажу, не пойми неправильно.
- Я бросил машину где попало, поэтому нам придётся немного пройтись. Но сейчас я не хочу, чтобы твоё лицо видел кто бы то ни был.
- И как раз позади нас есть отель.
Бросив взгляд через плечо, он увидел высокое здание. Он не заметил раньше, но это был тот самый отель, из которого Хангёль вышел после ужина в одиночестве. Когда он снова посмотрел на Сону, тот продолжил:
Он сглотнул. Потому что теперь он понял, зачем Сону начал с просьбы не понимать его неправильно. Хангёль прямо посмотрел в глаза Сону, который смотрел на него спокойно, словно говоря, что любой ответ будет принят, и произнёс:
- А если я пойму ваши слова неправильно, это будет плохо?
На мгновение глаза Сону вспыхнули особым блеском, а затем его лицо застыло, стало неподвижным. Это было похоже не на гнев, а на попытку сдержать что-то, терпеливо вынести. Сону, смотря на Хангёля кипящим взглядом, тихо пробормотал:
- ...Я же заранее попросил так не делать.
Но Хангёль уже был морально готов. Ухватив руку Сону обеими руками, он твёрдым, но дрожащим голосом произнёс:
- Вы же сказали, что можно и больше.
Из-за фестиваля фейерверков единственным свободным номером в отеле был люкс стоимостью в полтора миллиона вон за ночь. Даже он оказался доступен лишь из-за отмены чьего-то бронирования. Сону без колебаний расплатился у стойки консьержа, затем взял за руку Хангёля, который сидел в лобби и теребил пальцы, и поднял его.
Пока они поднимались на лифте, Сону молча держал Хангёля за руку, уставившись на табло. Его лицо, остававшееся бесстрастным с момента парка до самого прибытия сюда, даже могло показаться сердитым. Хангёль, опасаясь, что его поспешный ответ мог не понравиться, украдкой поглядывал на него, и едва двери лифта открылись, он, увлекаемый тянущей его за руку силой, быстро зашагал вперёд.
Не отвечая, Сону крупными шагами подошёл к двери номера и приложил ключ-карту. Послышался щелчок открывающегося замка. Едва дверь открылась, он потянул за руку, которую держал, втолкнул Хангёля внутрь, приподнял его заострённый подбородок и жадно прильнул к его губам.
Сила, с которой он прижал его к стене, была грубой, словно прежнее спокойствие было лишь маской. Хангёля отбросило назад, не дав даже снять обувь, и он рефлекторно упёрся в грудь Сону. Но Сону, всем своим видом показывая, что не потерпит ни малейшего сопротивления, схватил его за запястья, опустил их и вплел свой язык ещё глубже.
Поцелуй был куда более откровенным, чем прежде. Губы сомкнулись без единого зазора, а горячий язык яростно исследовал каждый уголок его рта, словно это была его собственность. Каждый раз, когда слизистая и нежная плоть безжалостно подвергались натиску, из груди вырывался горячий вздох.
Звуки влажного соприкосновения, отлипания и трения отчётливо разносились в тишине номера. Одного лишь этого звука было достаточно, чтобы жар в животе разгорался сильнее, и ему хотелось заткнуть уши, но, с зажатыми запястьями, он не мог пошевелиться. Хангёлю ничего не оставалось, кроме как крепко зажмуриться и сжать кулаки, пока влажный поцелуй продолжался.
Спустя мгновение яростно атаковавшие его губы оторвались, и тонкая ниточка слюны оборвалась и исчезла. Когда он медленно открыл глаза, то увидел зрачки Сону, пристально смотрящие на него с расстояния в ладонь. Тот заговорил:
- Скажи, если хочешь спать один. Если скажешь сейчас, я послушаюсь.
Вопреки словам, его взгляд был настойчивым и сверкающим. Наверное, так смотрит голодный хищник на свою добычу. От осознания, что желание в его глазах направлено на него, в нём вспыхнула странная эйфория. Одновременно он почувствовал странное облегчение от того, что не он один испытывает влечение - Сону тоже хочет его.
Хангёль, тяжело дыша и глядя в глаза Сону, сглотнул, затем наклонил голову и прижал свои губы к его влажным губам. Тотчас же его затылок оказался в захвате, голова запрокинулась, и его опутали горячим языком.
Едва он обхватил шею Сону руками, как его тело взмыло в воздух. Придерживая Хангёля за ягодицы одной рукой, Сону другой скинул с него туфли и понёс его вглубь номера.
Он нёс Хангёля на руках, не прерывая поцелуя, прошёл через гостиную зону с диваном и столом и вошёл в спальню. Вскоре спина ощутила прикосновение мягкого одеяла, и губы, наконец, разомкнулись. Одной рукой развязав и скинув галстук на пол, Сону взобрался сверху на Хангёля.
Опираясь ладонями по обе стороны от его лица, он смотрел на него сверху вниз - его черты были словно высечены из камня. Высокая переносица отбрасывала тени на лицо, а горящий, жаждущий взгляд создавал ещё более возбуждающую атмосферу. Сону, глядя на тяжело дышавшего Хангёля, проговорил:
- Ты... ты сможешь вспомнить это завтра?
Хангёль кивнул, но Сону, казалось, не поверил ему, тихо фыркнув. Затем он прикоснулся губами к его уху и прошептал:
- Неважно. Мы можем продолжать, пока ты не протрезвеешь.
Это был до безумия низкий голос. Хотя с того поцелуя в прихожей он уже протрезвел, от этого голоса его вновь накрыла дурманящая дымка. Но прежде чем он успел это осознать, губы Сону начали опускаться на его ушную раковину и мочку уха, то тут, то там.
Сону слегка покусывал его ушную раковину губами, затем проник языком и влажно провёл им вверх. В тот же миг по всему телу пробежала дрожь, от которой застыла кровь. Хангёль не мог лежать смирно и начал ёрзать, как большая ладонь вытащила край рубашки, заправленной в брюки, и проникла под неё.
- М-м... ухо, там... м-м... щекотно...
Хлюпающие, влажные звуки продолжали проникать в ухо. Тем временем тёплая ладонь медленно поднималась вверх, поглаживая поясницу, живот и бока. Ошеломлённый двойной стимуляцией, он отвернулся и попытался отодвинуться вглубь кровати, но Сону, словно ждал этого, раздвинул его бёдра коленом.
Нога Сону, вошедшая между плотно сомкнутых бёдер, остановилась, лишь достигнув самой чувствительной точки, и затем надавила коленом на его пах. И без того возбуждённый член мгновенно отреагировал.
Стимуляция была слишком прямой, и Хангёль невольно издал стон. Словно это был сигнал, Сону начал двигаться. Губы, кусавшие и сосавшие его ухо, спустились вдоль линии подбородка к шее. Твёрдой переносицей приподняв его подбородок и заставив запрокинуть голову, Сону на этот раз влажно провёл языком по выступающему кадыку.
- Руководитель... почему вы так... м-м... быстро...
- Ты говорил то же самое, когда мы делали это в первый раз.
- Х-х... Тебе не нравится, что я быстр?
Хангёль покачал головой и выдохнул прерывисто:
Он просто лежал, но дышал так, будто только что пробежал стометровку. Он откинул голову назад, уткнув затылок в одеяло, и пока терся, рука Сону, ласкавшая его тело, наконец достигла груди. Каждый раз, когда ладонь скользила над соском, его тело вздрагивало. В губы, ласкавшие его шею, прокралась улыбка.
Сону, оставив поцелуи в разных местах на шее Хангёля, наконец приподнял верхнюю часть тела. Он снял с Хангёля свитер, затем расстегнул пуговицы на рубашке под ним. Сбросив одежду на пол, он медленно окинул взглядом обнажённое тело Хангёля, а затем кончиками пальцев коснулся розовых сосков.
- И всего несколько прикосновений, а они уже твёрдые.
Казалось, он не хотел смущать его этими словами, но Хангёлю всё равно стало стыдно. Однако у него не было времени выразить это, потому что Сону тут же наклонился и захватил губами его напряжённый сосок.
- Руководитель, зачем вы туда...
Сону, прижав Хангёля, пытавшегося опереться на локти и приподняться, своим телом, принялся с силой сосать всю ареолу. Затем он слегка прикусил зубами выступающий сосок.
Острая боль пронзила его на мгновение, но Сону, словно утешая, принялся нежно водить по этому месту языком. Как только боль утихала, он снова кусал сосок, а затем следовали серии посасывающих движений губами. Ощущения были то приятно-щемящими, то щекотливыми, то болезненными, то горячими. Поскольку на эту никогда прежде не стимулировавшуюся таким образом область обрушились незнакомые ощущения, внизу живота начал скапливаться жар.
Не зная, как справиться с нарастающим внутри оцепенением, он лишь судорожно дёргал бёдрами и терся о кровать, пока две руки Сону не двинулись к его ягодицам. Не спеша поглаживая их, он крепко сжал упругую плоть и с силой притянул к своей промежности.
Из его губ вырвался стон, похожий на вздох. Их твёрдо возбуждённые члены соприкоснулись через несколько слоёв ткани. Сону в этом положении начал медленно двигать бёдрами.
Казалось, будто его бёдра трутся не о член, а о каменную глыбу. Руки, сжимавшие его ягодицы, тоже были слишком большими и твёрдыми, и не было возможности отодвинуть нижнюю часть тела. Даже через брюки передавалась их температура, и стимуляция была слишком интенсивной. Он чувствовал, как пропитанные смазкой трусы скользят внутри.
Когда Хангёль застонал с раскрасневшимся лицом, Сону тут же наклонился и поцеловал его. Его действия, казалось, стремились поглотить даже звуки стонов, и Хангёлю было тяжело отвечать. Целуя его так глубоко, словно хотел проглотить самый корень его языка, руки Сону не останавливались. Вскоре пряжка брюк расстегнулась, и молния опустилась. Сону, пососав его нижнюю губу, оторвался и выдохнул:
Он ещё даже не успел напрячься, как под силой, стаскивающей с него брюки и трусы одним движением, его бёдра сами приподнялись. В отличие от него, оказавшегося полностью обнажённым, Сону лишь снял галстук и в целом выглядел не так уж иначе, чем обычно в офисе. Но почему-то это казалось ему ещё более развратным. Наполненный кровью член дёрнулся.
Сбросив одежду на пол, Сону снова наклонился, накрыв тело Хангёля своим. Ощущение ткани на голой коже было непривычным. Его губы скользили от шеи к груди и животу, оставляя красноватые следы. Сону, слегка присосавшись к боку пупка Хангёля и оставив след от поцелуя, ткнул пальцем в его член, который стоял торчком и сочился преякулятом.
От внезапной стимуляции Хангёль поднял ноги и согнулся. Сону, не упустив этот момент, схватил его за бёдра и притянул к себе.
Ощущение того, как его ягодицы раздвигают, было ярким. Сону с настойчивым взглядом смотрел в эту щель. Одна лишь мысль о том, что он показывает самую интимную часть себя, которую никогда никому не показывал, тому, кого любит, заставляла всё его тело напрягаться. Большой палец Сону скользнул над входом в отверстие, которое от сильного напряжения было плотно сомкнуто.
- Руководитель... вы п-просто смотрите... Мне стыдно...
Хангёль, запинаясь, пробормотал это в ответ на действия Сону, который, раздвинув его ягодицы, просто пристально смотрел, поглаживая пальцем морщинки. Сону поднял глаза, окинул взглядом покрасневшее лицо Хангёля и спокойно ответил:
И, едва закончив фразу, он наклонился и прикоснулся губами к его отверстию.
Испуганный Хангёль затрепыхался, но Сону лишь крепче удерживал его тело. Когда он провёл длинным языком по сомкнутой складке, поясница сама собой изогнулась, и вырвался стон. Когда он губами обхватил вход и принялся сосать, словно при поцелуе, всё тело задрожало. Незнакомое действие пугало, но не было неприятным.
Заметив, что ёрзанье Хангёля постепенно прекратилось, Сону, словно в похвалу, погладил его ягодицы, а затем раздвинул складку двумя большими пальцами.
Кончик его острого языка надавил на слегка растянутое отверстие, но не смог проникнуть внутрь из-за сильного напряжения. Виной тому было напряжение Хангёля, который не мог расслабиться. Но Сону терпеливо продолжал сосать вокруг. Медленно вылизывая, словно пересчитывая складки, он оторвался и выдохнул:
- ...Воткну свой член в твою дырочку.
Середина влажной складки была нажата большим пальцем. От действия, напоминавшего проникновение, шея напряглась, а кончики пальцев скрючились. Сону убрал палец, который, казалось, вот-вот проникнет в отверстие, и провёл ладонью по гладкому животу Хангёля.
- Я буду трахать тебя, пока вот здесь, внизу живота, не станет выпуклым. Можно?
Ха-а, ха-а. Сердце билось слишком быстро, и дыхания постоянно не хватало. Он так тяжело дышал, что был в смятении и даже не мог разобрать слова Сону. Сону, взглянув на задыхающегося Хангёля, снова наклонился к его отверстию и выдохнул:
Едва закончив фразу, он снова прикоснулся губами к тому месту. Сону, откровенно раздвинув отверстие двумя большими пальцами, проник в него языком. На этот раз язык без помех проник внутрь и с силой принялся тереть внутреннюю стенку. Высокая переносица слегка давила на промежность.
От удовольствия, похожего на щекотку, исходившего сзади, волоски на затылке встали дыбом, а из члена начала сочиться смазка. Напряжение медленно покидало его одеревеневшее тело. Когда Хангёль, прикрыв лицо руками, с трудом кивнул, Сону, не отрывая губ от его отверстия, пробормотал:
- М-м-м, можно... Сделайте это...
Концы фраз, прерываемые рыданиями и возбуждением, дрожали. Глаза Сону сверкнули, и он всунул указательный палец в обильно смоченное слюной отверстие.
Длинный прямой палец вошёл внутрь, раздвигая плотно сомкнутые внутренние стенки. Всего лишь один палец, а ощущение инородного тела было значительным, словно он вмещал в себя толстый стержень.
- Расслабься. Если ты уже так сильно сжимаешься, что мы будем делать, а?
Он попытался последовать его словам и расслабить мышцы сзади, но внутренняя слизистая оболочка сама прилипла к пальцу, плотно обхватывая его. Не то что член - протолкнуть палец дальше было сложно. Сону, нахмурившись, тихо пробормотал:
Хорошо бы иметь смазку, но под рукой не было ничего, что могло бы её заменить. Тогда оставалось не так уж много вариантов. Высунув язык, Сону влажно провёл им вверх по линии, идущей вдоль промежности, прошёл мимо мошонки и, достигнув кончика головки, разжал губы. В тот же миг член Хангёля оказался во рту у него.
Он думал, что нет ничего более интенсивного, чем когда ему лижут сзади, но впервые испытанный им минет оказался несравненной стимуляцией. Если лизание сзади было похоже на жар, скапливающийся глубоко в животе, то минет был подобно пламени, охватившему всё тело. Хангёль дёрнулся всем телом, а затем, почувствовав палец, всё ещё находящийся сзади, затрясся.
- М-м, начальник, это... не нравится. М-м-м-м. Э-э-то... слишком...
- Что, Хангёль? А в прошлый раз тебе нравилось.
- Когда мы делали это в первый раз.
Он мог лишь качать головой, ведь тот день сам он толком и не помнил. Сону несколько раз глубоко заглатывал член Хангёля до самого горла, а затем вытягивал обратно, оставляя во рту лишь кончик. Член, и так уже стоявший торчком, начал болезненно натягиваться, но он не мог отстраниться. Из-за пальца, который терся внутри его отверстия сзади.
Если он отодвигал ягодицы назад, уворачиваясь ото рта Сону, палец глубже вонзался в отверстие, и ощущение трения о внутреннюю стенку становилось невыносимым; если же он выдвигал бёдра вперёд, то получалось, что он вталкивал свой член в рот Сону. Он не мог двигаться ни вперёд, ни назад - буквально оказался в безвыходном положении, и Хангёль лишь смотрел на Сону снизу вверх глазами, полными слёз.
- М-м-м, а-а... м-м, руководитель...
Хангёль, закусив губу, кивнул. Он хотел поскорее освободиться от этого неудобного жара, пылавшего внизу живота. Когда он позвал его по имени, словно умоляя, тот снова наклонился и взял в рот покрасневший кончик члена. Затем он начал сосать его сильнее и быстрее, чем раньше, одновременно начиная ковырять указательным пальцем внутри отверстия.
- А-а-а-а-а! М-м! А, а, г-г-господин, м-м-м-м-м!
Он чувствовал, как член пульсирует в горячем, влажном рту. Одновременно он ощущал, как его внутренности выворачивают наизнанку. Из-за стимуляции, обрушившейся на него с двух сторон, его глаза непроизвольно закрывались, а из приоткрытых губ вырывалось прерывистое дыхание.
Кончики пальцев на руках и ногах заныли и скрючились. Внутренняя сторона бёдер напряглась, а поясница одеревенела. Это были признаки приближающегося оргазма, но Сону продолжал сосать его член, одновременно проникая внутрь. Хангёль протянул руку, чтобы оттолкнуть его чёрные волосы.
- Руководитель, м-м-м, я, сейчас, м-м, выпустите, м-м-м!
Он извивался, отпихиваясь ногами от одеяла, пытаясь сдержаться, по крайней мере, чтобы не кончить ему в рот, но Сону ещё сильнее зафиксировал его за таз и принялся жадно сосать кончик головки. Его действия откровенно подталкивали к эякуляции. А-а-а, нет...!
Но вскоре перед глазами замелькали белые вспышки, и его прорвало стоном. Грудь Хангёля, запрокинувшего голову, сильно вздымалась и опадала. Его тело, охваченное отголосками оргазма, мелко дрожало.
Медленно оторвав губы от члена Хангёля, Сону вытащил палец из отверстия и выплюнул на него жидкость, что была у него во рту. Смешанная со слюной бледная сперма стекала с его пальца, смачивая область вокруг отверстия Хангёля.
Отверстие, которое ещё недавно с трудом вмещало один палец, теперь легко поглотило два, смазанных скользкой спермой. Сону собрал большим пальцем вытекшую жидкость вокруг отверстия и втолкнул её внутрь, размазывая сперму по слизистой оболочке. Но и этого было недостаточно. Стенки, лишь слегка расслабившиеся, хоть и были менее напряжёнными, чем раньше, всё ещё не могли принять член.
Сону, глядя на Хангёля, который всё ещё приходил в себя после оргазма и тяжело дышал с затуманенным взглядом, расстегнул пряжку своих брюк. Услышав звук молнии, Хангёль беспомощно поднял голову. Его глаза широко раскрылись, когда он увидел, как Сону достал свой член поверх брюк и начал гладить его рукой.
- Вы сей-ейчас... в-в-воткнете...?
Он одной рукой легко помассировал член такого размера, который обычный человек не смог бы даже обхватить, и надавил на подколенные ямки Хангёля. Затем, глядя на обнажённое розовое отверстие, он выдохнул:
- Нужно расслабить тебя ещё. Держи ноги - вот так.
От такого прямого и смущающего требования Хангёлю захотелось спрятать лицо в одеяло. Но выражение лица Сону, сказавшего это, было настолько серьёзным, что он не мог отказаться. Хангёль нерешительно опустил руки и обхватил их под коленями. Поза, в которой всё нижнее было выставлено напоказ, была такой постыдной и неловкой, что его лицо, казалось, пылало жаром.
- Руководитель, но обязательно ли в этой позе...
Опустив голову и жалуясь почти шёпотом, Хангёль не смог закончить фразу и замолк. Потому что Сону встал перед ним на колени и начал надрачивать свой член. Он впервые видел, как кто-то другой мастурбирует, и то, что это был именно Сону, вызывало у Хангёля ещё большее головокружение.
Звук бьющегося сердца, казалось, отдавался в ушах, а его взгляд метался, не находя места, куда можно было бы устремиться. Но взгляд Сону с самого начала и до конца был прикован только к Хангёлю. Каждый раз, когда до ушей доносились хлюпающие звуки и горячие вздохи, он чувствовал, как его обнажённая нижняя часть дёргается. Хангёль сжал руки, держащие его ноги, и посмотрел на Сону.
Движение, когда он проводил сжатой в кулак рукой по стволу, массировал головку, а затем снова скользил вниз до самого основания, повторялось. Сону, растирая большим пальцем головку, блестевшую от жидкости, выдохнул возбуждённо. Чем быстрее становились движения его руки, сжимающей и трясущей напряжённый, пронизанный венами член, тем громче становился непристойный звук от ударов ребра ладони о мошонку.
Казалось, оргазм был близок, его потухшие зрачки вспыхнули. Изо рта Сону, который так сильно стиснул зубы, что мышцы на скулах вздулись, а затем разжал челюсти, вырвался леденяще низкий голос:
Не в силах противиться властному, необычному для него тону, его руки двинулись сами. Он опустил руки, державшие его под коленями, и раздвинул ягодицы, а Сону принял тереться своим членом о его отверстие. Он отчётливо чувствовал ощущение скольжения чего-то влажного и жаркое тепло тела.
Вскоре хлюпающие звуки стали чаще и громче, и из зубов Сону вырвался сдавленный, подавленный стон. Одновременно горячая жидкость брызнула на ягодичную ложбинку и вокруг отверстия. Сону, выдыхая слегка учащённое дыхание, провёл членом и размазал остатки влажной головкой по краям отверстия. Спустя мгновение он набрал на палец собственной спермы и глубоко воткнул его прямо в отверстие Хангёля.
Едва Хангёль успел напрячься от внезапного вторжения, как Сону добавил ещё один палец. Отверстие, уже растянувшееся на ширину трёх пальцев, сжалось, судорожно подрагивая. Сону другой рукой погладил внутреннюю сторону бедра Хангёля и сказал:
Каждый раз, когда слизистая внутри скользила и сжималась, незнакомое удовольствие медленно накапливалось внизу живота. Но ещё больше Хангёля возбуждал вид Сону, который, стоя на коленях, проникал в него и надрачивал свой член.
Белая рубашка с расстёгнутой лишь верхней пуговицей и чёрные деловые брюки, спущенные лишь до бёдер. Если бы не огромный, возбуждённый до предела член, торчащий над животом, его внешний вид можно было бы назвать почти безупречным, что создавало странное чувство развратности. К тому же, мысль о том, что эти сверкающие глаза горят из-за него, наполняла его детским удовлетворением.
Благодаря психическому наслаждению его внутренности, бывшие до этого напряжёнными, смягчились, и пальцы, проникавшие в него, стали двигаться глубже и быстрее. Кончик члена Хангёля, снова возбудившегося при виде мастурбирующего Сону, сочился смазкой. Хангёль, сжимая одеяло и тяжело дыша, испустил сладкий, жалобный вздох.
Сону, заметив, что низ Хангёля достаточно расслабился, зубами вскрыл упаковку презерватива из кошелька. Надев его на свой член, он взялся за основание и начал водить головкой туда-сюда. Он провёл ею по покрасневшему, подрагивающему входу в отверстие и по области вокруг, липкой от спермы, и надавил рукой на его бёдра.
Хангёль, осознав объём, который вот-вот войдёт в его складку, испугался. Неужели такое может поместиться внутри него, в той узкой задней дырочке? Более того, ему казалось, что он стал ещё больше, чем когда тот мастурбировал. Ему стало страшно, что, приняв его, он может повредить внутренние органы.
- Руководитель, кажется, будет больно. Что, если будет больно? Он не войдёт...
Когда Хангёль, жалобным, испуганным голосом, ухватился за запястье Сону, тот поднял руку и переплел их пальцы. Затем, приставив кончик головки ко входу в отверстие, он ответил:
- В прошлый раз ты принял его хорошо.
- М-м-м, если будет больно... если я скажу, что больно, вы должны поцеловать меня...! Обещайте!
Услышав просьбу, полную страха и нетерпения, Сону слегка поджал губы. Но и у него самого не оставалось сил ждать дальше. Сону, ухватившись за бёдра Хангёля, с силой втолкнул внутрь кончик головки.
Вход растянулся до предела, несравнимого с тем, когда входили пальцы, и выпуклая часть головки скользнула по чувствительной внутренней стенке. Хотя его и подготовили пальцами, член изначально был слишком велик для человеческого тела. Толстая головка с силой втиснулась в сузившийся от напряжения проход.
Ощущение было такое, будто его насквозь пронзили раскалённым железным прутом. Ему даже показалось, что в него входит не член, а кулак. От боли, словно разрывающей его пополам, глаза Хангёля наполнились слезами.
- М-м-м, руководитель, поцелуй, м-м, поцелуй меня...!
Хангёль в отчаянии протянул руки в пустоту, пытаясь найти Сону. Из-за затуманенного слезами зрения он плохо видел, но лицо Сону, казалось, тоже было искажено. Послышался тихий ругательный шёпот, и затем Сону накрыл его своим телом, прильнув к его губам.
С изменением позы член, в который лишь кончик едва вошёл, с силой втолкнулся внутрь. Сону, не упустив момент, мощно двинул бёдрами. Незнакомым было ощущение растяжения, когда слизистая, смазанная спермой, плотно обхватила ствол члена.
Сону пытался просунуть язык в щель между губами Хан Гёля, пока целовал его, но плотно сомкнутые губы не подавали признаков открытия. Несмотря на свою просьбу о поцелуе, все его нервы были сосредоточены на нижней части тела, и у него не было сил реагировать. Увидев это, Сону медленно отстранил бёдра и, сменив направление, начал облизывать ушную раковину Хангёля.
Похоже, его уши и правда были чувствительны, потому что сразу же из Хангёля вырвался сладкий стон. Сону, вылизывая и покусывая его ушную раковину и мочку уха, снова надавил бёдрами, вгоняя член глубже. Отверстие, растянувшееся без единой складки, поглотило головку до конца и приняло в себя часть ствола.
Сону, выдохнув тихий вздох, переплел свои пальцы с пальцами Хангёля, прижал их к кровати и с силой двинул бёдрами. Твёрдый член глубоко вошёл во внутреннюю стенку.
От пронзительного ощущения, будто его пронзили макушку, Хан Гёль откинул голову назад и задрожал, словно осиновый лист. Боль, от которой, казалось, вот-вот порвётся задний проход, была меньше, чем вначале, но ощущение, что его низ наполнен чем-то горячим и твёрдым, было странным. Новые ощущения, охватившие всё его тело, были незнакомы, и он крепко закусил нижнюю губу и зажмурился, но Сону коснулся его щеки пальцем.
Промокшие от слёз ресницы дёрнулись. Медленно открыв глаза, Хангёль встретился взглядом с Сону, который уже сидел, опершись на бёдра, и смотрел на него сверху вниз. Хангёль заговорил, запинаясь:
- Живот странный... М-м-м, кажется, полный...
Сону погладил его бёдра, словно успокаивая, пока тот бормотал плачущим голосом. Глядя на его лицо, влажное от слёз и возбуждающе похотливое, он глухим голосом проговорил:
- Что же делать. Сейчас будет ещё необычнее.
Не успев понять смысл этих слов, он почувствовал, как член выходит, а затем с силой входит до конца. От ощущения, будто его пронзают насквозь, Хангёль резко вдохнул и широко раскрыл глаза. Его белое тело затряслось, и из торчащего вертикально члена выплеснулась сперма. Это стало последней каплей, оборвавшей терпение Сону.
- А-а-а-а-а! А, а! М-м! А-а-а-а!
Сону, ухватившись обеими руками за бёдра Хангёля, начал яростно двигаться. Из его приоткрытых губ бессознательно вырывались резкие стоны. Каждый раз, когда член, выходивший настолько, что видна была головка, с глухим стуком входил до самого основания, возникало ощущение, будто внутренности поднимаются вверх. Казалось, именно такое чувство бывает при падении с высоты.
- М-м-м... м-м, а, м-м-м-м...!
Удовольствие, поднимавшееся по позвоночнику к макушке, вызывало онемение в кончиках пальцев рук и ног. Голова непроизвольно запрокидывалась, а глаза закрывались. Перед глазами потемнело, и в темноте запрыгали искры, словно вспышки. Желая за что-нибудь ухватиться, он вцепился в одеяло, и в тот же миг его руки охватила горячая ладонь.
Прямо перед лицом послышался грубый звук дыхания. С трудом приподняв веки, он увидел искажённое напряжением лицо со сверкающими глазами. Это был Сону, который, стиснув зубы от чрезмерной стимуляции, сжимавшей его член, двигал бёдрами. Из его губ вырвался подавленный голос:
- На самом деле, когда я увидел тебя снова, я с самого начала хотел сделать так.
- Глядя на твоё невинное лицо, не ведающее ни о чём, я только и думал о том, чтобы залить его спермой.
Его голос, вытаскивавший наружу скрытые желания, был настолько глухим, что его едва можно было разобрать. Хангёль закусил нижнюю губу, пытаясь сдержать рвущиеся наружу стоны, и тогда Сону большим пальцем надавил на его подбородок.
Едва выдохнув сдерживаемое дыхание, его губы были заблокированы губами Сону.
Его язык проникал глубоко в горло, одновременно снизу продолжая вгонять в него, отчего всё его тело беспомощно тряслось. В глазах потемнело. От поцелуя, который не давал вздохнуть, словно пытаясь проглотить даже его стоны, дыхание сбивалось, и становилось ещё хуже. Сону, которому не нравилось, как худое тело постоянно поднималось вверх под напором, обхватил Хангёля за талию и плечи и приподнял его.
Хангёль в панике откинул голову назад. Его тело оказалось на бёдрах Сону, и проникновение стало ещё глубже. Хлынули слёзы, и вырвался сдавленный крик, но Сону, проводя губами по его векам, без колебаний продолжил яростные толчки.
- М-м, м-м, м-м, г-г, м-м-м, г-г-г-г-сподин...!
Сону крепко обхватил ягодицы и спину Хангёля и стал яростно поднимать бёдра. Член безжалостно входил в отверстие, растянутое до предела. Хангёль, почти рыдая, вцепился в Сону. Их вспотевшие тела плотно прильнули друг к другу.
Звуки шлёпков громко разносились по гостиничному номеру. Член, тёршийся о живот Сону, беспорядочно взбудораживал накопившееся возбуждение. Всё тело дрожало, как осиновый лист, а затылок задеревенел. В тот момент член, яростно долбивший его изнутри, стал ещё грубее.
- А-а! А-а-а-а! М-м! Слишком, м-м, глу-глубоко! А-а-а-а, м-м!
Сону тоже был близок к оргазму, и его красивое лицо исказилось. Головка, выходившая до конца, с глухим стуком снова вонзилась в самое глубокое место. С резким вдохом из покрасневшего кончика члена Хангёля брызнула жидкая сперма. Нижняя часть живота Сону, который запрокинул голову и стиснул зубы, дёрнулась.
Секс в представлении Хангёля был другим. На кровати, усыпанной лепестками роз, более нежный и неторопливый, взаимный обмен, а не это звериное слияние в борьбе. Если бы в прошлый раз секс был таким, он бы не смог его не запомнить.
Сону, уложив Хангёля на спину, сделал ещё несколько движений бёдрами и поцеловал его мокрую щёку. Пока его сознание уплывало и мысли по одной исчезали из головы, внешние стимулы, напротив, становились всё отчётливее. Температура горячих ладоней, поглаживающих его ягодицы и внешнюю сторону бёдер, ощущение, как внутренняя стенка дёргается в конвульсиях, когда член выходит, скользя по ней. Хангёль не мог пошевелить и пальцем, словно был истощён, лишь тяжело дышал и следил за Сону глазами.
Позвав Сону едва слышным голосом, тот повернулся, взяв с прикроватной тумбочки бутылку воды. Глядя на измождённого Хангёля, он отпил глоток и прикоснулся своими губами к его алым губам. Прохладная жидкость, поступающая внутрь, была сладкой. Хангёль жадно сосал влажный прохладный язык, словно человек в пустыне, нашедший оазис.
Он кивнул, и после ещё нескольких глотков воды его голова снова откинулась. Утолив острую жажду, он столкнулся с невиданной ранее усталостью. С трудом удерживая веки, которые так и норовили сомкнуться, Хангёль прошептал:
- Я немного, на пять минут, усну, а потом встану и помоюсь...
Прозвучало, будто Сону что-то ответил, но разобрать было невозможно. Закрыв глаза, Хангёль почувствовал, как всё его тело стало тяжёлым, как наковальня, и медленно погрузился в глубокую тьму.
Щёлк. Сознание отключилось в одно мгновение.