Лес заблуждений
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Глава 3
Место встречи оказалось ближе к офису, чем к дому. Хэджун, старший брат Хэсу, был исполнительным директором «Хэым Электроникс», где работал Урим. Из-за разницы в положении их отношения нельзя было назвать лёгкими, но иногда они всё же ужинали вместе.
- В любом случае, если ты будешь его игнорировать, всё будет хорошо
Урим узнал о существовании старшего брата Хэсу только во взрослом возрасте. Когда Хэсу купил первую машину после поступления в университет, он вскользь упомянул, что советовался с братом. Урим тогда удивился: «Почему ты никогда не говорил, что у тебя есть брат?»
«Какое тебе дело до того, что у меня есть брат?»
- Какое тебе дело до того, что я игнорирую?
Услышав теперь похожий по интонации ответ, Урим невольно вспомнил тот разговор.
- Какое ещё «какое дело»? Если ты будешь упрямиться, в итоге попросят меня тебя уговорить.
В отличие от Хэсу, чья внешность больше подходила для физической работы, Хэджун был хрупким и миниатюрным, почти как Урим. Незнакомцы часто принимали Хэсу за старшего брата.
- Хватит позорить семью, когда у нас гости.
- А, извини. Урим, как работа? Этот придурок тебе не мешает? Перевести тебя в другой кабинет?
Хэджун агрессивно ткнул ножом в сторону Хэсу, но казалось, только Урим напрягся от такой резкости.
- Ну и хорошо. Если что - свали всё на него. Пусть отрабатывает свою высокую зарплату.
Несмотря на мягкую внешность, Хэджун говорил грубовато. Полная противоположность Хэсу, который спокойно вытирал рот салфеткой. Но если присмотреться, у них было много общего - просто один скрывал это, а другой нет.
На этот недоверчивый вопрос Хэсу лишь усмехнулся. Неторопливо потягивая воду из бокала для вина, он не сводил глаз с Урима. Его спокойный взгляд словно говорил: «Посмотрим, что ты ответишь».
- Вместе мониторим соревнования, ужинали со спортсменами, которых спонсируем...
Конечно, тот ужин был организован, чтобы проверить, есть ли у спортсмена нечистые намерения. Наблюдая за всё ещё нахмуренным выражением лица Хэджуна, Урим продолжил:
- А позже вместе посмотрим прямую трансляцию чемпионата.
- Ну просто образцовый сотрудник, Квон Хэсу. Только вот бумаги вовремя подписывать не научился?
Несмотря на саркастическое замечание, Хэсу лишь пожал плечами. Вряд ли Хэджун рассчитывал смутить его, в конце концов, Хэсу... он просто не воспринимал такие тонкие эмоции.
- Сразу понятно, что ты не занят. Давай просто назначим дату? Смотрины, что там, сколько оно может длиться.
Урим, держащий нож, на мгновение замер. Свидание? Неожиданное слово заставило его растерянно поднять взгляд.
- О чём ты вообще говоришь? Я же сказал - занят.
В отличие смущённого Урима, братья спокойно продолжали разговор, будто обсуждали эту тему уже не раз.
«Смотрины, что там, сколько оно может длиться.»
Эти слова эхом повторялись у него в голове. Даже среди звона столовых приборов Урим чувствовал себя так, будто его выбросили в пустоту. С трудом пошевелив губами, он выдавил:
Равнодушный голос Хэджуна смешался с оглушающим звоном в ушах. Надежда, что он ослышался, рухнула. Казалось, вся кровь разом покинула его тело. Кровь, сочившаяся из недожаренного стейка, выглядела так, будто вытекала из него самого.
- Если только сейчас начинают говорить - это уже поздно. У меня в конце двадцатых был полный ажиотаж.
Хэджун женился сразу после тридцати. Большинство кандидатур были из круга давних знакомых - дети бизнес-партнёров с подходящими связями. Без всяких чувств он сравнил условия контрактов и выбрал подходящую партию.
Они не стали страстно любить друг друга просто потому, что подписали бумаги, но со временем стали выглядеть как настоящая пара. И теперь эта обычная процедура, видимо, касалась и Квон Хэсу - «наполовину признанного» сына.
Урим успокаивал себя, что их неопределённые отношения могут длиться вечно, если только он не сдастся. Но теперь будто окатили ледяной водой - появилась непредвиденная переменная.
Руки вдруг ослабли, и нож выскользнул из пальцев. Лязг - громкий звук удара о тарелку разнёсся по столу.
Урим схватил Хэсу за руку, торопя с ответом. Тот медленно перевёл на него равнодушный взгляд. Наконец-то эти чёрные глаза остановились на Уриме.
- А как думаешь, что я ответил?
В выражении лица Хэсу не было ни капли злого умысла. Ни намёка на то, что он испытывает Урима или играет с его чувствами, прекрасно всё понимая.
- Нам... всего тридцать два. Разве это не... слишком рано? Сейчас же расширение отдела, много работы, всё немного сумбурно...
Урим выдавал первое, что приходило в голову, надеясь, что эта нелепица сработает на Хэсу.
- Эй, Урим. Я же женился сразу в тридцать. Какое «рано»?
Не в силах даже взглянуть на болтающего Хэджуна, совершенно не замечающего его рушащегося мира, Урим лишь затаил дыхание и уставился на Хэсу. Тот перевёл чёрные глаза с захваченной руки на лицо Урима. В тот же момент уголки его губ плавно поползли вверх. Глаза смягчились, лицо озарилось улыбкой, но сердце Урима оставалось скованным неловким напряжением.
- Сейчас я занят и сказал, что подумаю позже. Когда говорили просто «будь человеком», почему же теперь так много желаний?
- ...Позже? То есть ты планируешь это сделать? Но ты же говорил, что тебе сложно... сложно сближаться с людьми.
- Ну, я сделаю это, если придётся.
«Почему? Ты не хочешь, чтобы я делил сердце ни с кем - так почему ты сам собираешься это делать? Это намёк, что мне пора разобраться со своими давними чувствами? Значит, я больше не особенный? Такого... не может быть.»
Горькие слова подступали к самому горлу. Но Урим так и не смог произнести ни звука. Между дрожащих губ вырывалось лишь неровное дыхание.
- Все обычно так живут, верно, брат?
Хэсу, подчеркнув слово «обычно», вложил нож обратно в дрожащую руку Урима.
- Да. Так что не создавай мне лишних проблем.
Возможно, брак был неизбежным этапом для Квон Хэсу, который всё это время имитировал обычную жизнь. Семья наверняка думала так же, ведь нужно было скрыть его единственный, фатальный изъян: антисоциальное расстройство личности.
- Урим, уговори его как-нибудь.
- И сколько ты ещё собираешься прибирать за ним? Просто брось это.
Он пытался улыбаться, но, наверное, выглядел глупо. Грудь сжалась, а татуировка с волнами на руке пульсировала.
Урим ожидал, что однажды это случится. Ведь Хэсу тоже должен был жить, как все. Но только не сейчас. Он ещё не был готов вычеркнуть Хэсу из своей жизни.
«Почему жизнь так жестока именно ко мне? Почему она безмолвно забирает тех, кого я готов защищать любой ценой?»
Урим не помнил, как ему удалось доесть ужин. После разговора о смотринах в груди будто застрял камень. Даже если стукнуть себя по грудной клетке, он не сдвинется с места.
В машине, только что выехавшей с парковки ресторана, царила тишина. В обычное время Урим первым завёл бы разговор, но сейчас не было ни сил, ни желания. Он безучастно смотрел в окно, где сгущалась темнота.
Тошнота. Головокружение. Давление в груди. Такие ощущения он испытывал в юности, когда ещё не научился скрывать свои чувства. Особенно когда только осознал, что испытывает к Хэсу не просто дружбу, а любовь.
Даже во время учёбы в университете они были неразлучны. Хотя их специальности различались, они учились в одном вузе, поэтому Хэсу всегда находился в поле зрения Урима, занимая большую часть его времени. Урим ушёл в армию после первого курса и, вернувшись, сразу восстановился, совмещая учёбу с подработками.
Вспомнился один день из той суматошной жизни.
- Ты когда-нибудь ходил на свидания?
На неожиданный вопрос Хэсу резко поднял голову, брови дёрнулись. Движения, которыми он оборачивал салфеткой ручку мороженого, замерли.
Эмоции сразу отразились на его лице. Только что настроение казалось хорошим, но в мгновение ока оно угасло, повеяло холодом.
Хэсу редко участвовал в активностях факультета. Хотя он со всеми общался, близких друзей не заводил. В то время он ещё не научился даже базовым социальным навыкам. Если Хэсу считали высокомерным и грубым, то Урим, наоборот, легко сходился с людьми. Конечно, Хэсу это не нравилось.
- А что? Кто-то пригласил тебя свидание? Кто? Когда?
Когда-то Урим даже надеялся, что, возможно, Хэсу чувствует то же самое. Именно поэтому он намеренно завёл разговор о гипотетическом свидании, чтобы проверить его реакцию.
- Нет, мне не предлагали... Это Сону должен был идти, но не смог из-за работы. Спросили, не заменю ли я.
- Вот думаю, может, сходить. Все вокруг только и говорят о свиданиях и вечеринках. А я даже на первом курсе ни разу не был.
Урим откусил мороженое, наблюдая за реакцией. Хэсу потер ладони, и его лицо стало каменным. Он всё ещё улыбался, но Урим заметил едва уловимые изменения.
Хэсу надолго замолчал, и на скамейке повисла тишина. Только смех и щелчки фотоаппаратов у ближайшего фонтана нарушали прохладную тишину.
Вопрос прозвучал спустя долгую паузу. Урим даже не понял, о чём именно его спрашивают.
- Я, что, недостаточно хорош для тебя?
Пристальный взгляд и слегка покрасневшие глаза, будто наполненные слезами. Колено со шрамом от операции и горячая ладонь, обхватившая его. В тот момент сердце Урима готово было выпрыгнуть из груди.
«Вот видишь? Квон Хэсу чувствует то же самое. Мы слишком неоднозначны, чтобы называться просто друзьями. То, что я влюбился в Хэсу, всё потому, что его чувства переполнили и окрасили меня. Его желание контролировать моё окружение - всего лишь ревность.»
- ...Хэсу, а я достаточно хорош для тебя?
Эта фраза показалась лучом света в тёмном тоннеле.
- Это... звучит как слова тому, кого ты любишь.
Урим с трудом сдерживал дрожь в голосе, запинаясь. Хэсу не моргнул, продолжая смотреть прямо на него. Возможно, он разглядел всю радость, которую неуклюжий Урим не смог скрыть.
Ветер внезапно подул между ними, растрепав волосы. Веки Урима дрожали, но Хэсу даже не шелохнулся. Его чёрные глаза, молча наблюдающие сверху, почему-то перехватили дыхание. Охваченный внезапной тревогой, Урим нервно улыбнулся и шутливо добавил:
- ...Да. Если это ты, Хэсу... я мог бы согласиться.
Щёки горели от напряжения, он следил за каждым движением лица, за каждым вдохом. Не хотел показывать свою нервозность, но молчание Хэсу затянулось.
Урим обнял широкие плечи Хэсу, нарочно болтая вздор. В ответ Хэсу, до этого сохранявший непроницаемое выражение лица, отстранился, оттолкнув его. Рука, лежавшая на колене, убралась, а глаза, ещё недавно полные эмоций, стали холодными.
- Пусть я не разбираюсь в чувствах. Но я бы не стал так относиться к тебе.
- Обычно парни не встречаются друг с другом.
В какой-то момент в речи Хэсу естественно появились слова «обычно» и «нормально». Отчасти это была привычка, перенятая у Урима.
В итоге Урим сам себе возвёл барьер. Как же это смешно и жалко.
Мороженое в его руке растаяло, капая на землю. Похоже, даже салфетка, которую так аккуратно намотал Хэсу, промокла насквозь.
- Но на свидание не ходи. Не хочу терять друга.
Квон Хэсу окончательно определил их двусмысленные отношения как дружбу. Обычно он не использовал слова «нормально» или «обычно», чтобы провести границу, но когда Урим не мог справиться с переполнявшими его чувствами, Хэсу прибегал к этому как к последнему средству.
«Если мы должны быть друзьями, Хэсу, то почему ты ведёшь себя так? Обычные друзья не вмешиваются так сильно. Они не изолируют и не отрезают от окружающих». Но если бы Урим сказал это вслух, Хэсу, вероятно, полностью лишил бы его даже этого странного внимания. Он бы сделал такое ледяное лицо, какого Урим никогда не видел, сказал «больше не увидимся» и ушёл. И Урим боялся этого.
- ...Это была шутка, а ты воспринял всерьёз.
Он пытался казаться равнодушным, но не мог скрыть испуганное выражение лица. Для Хэсу это мог быть просто обычный разговор, но для Чин Урима - момент, когда он столкнулся со стеной, которую никогда не преодолеет.
Поэтому весь день он был рассеян, а грудь периодически сжималась. Он попрощался с Хэсу с улыбкой, но внутри было так тяжело, что уснуть не удалось. Всю ночь ворочаясь, Урим в итоге бездумно отправился на вечеринку университетского клуба, где состояли несколько его однокурсников. Он не имел к этой компании никакого отношения, но всё равно влился в толпу и пил. Неудивительно, что он не заметил несколько пропущенных звонков от Хэсу на телефоне.
Когда он увидел Хэсу, входящего в шумный бар, то подумал, что это галлюцинация. С покрасневшими глазами Урим глупо открыл рот, потирая веки.
- Ээ? Хэсу? Твой друг с факультета менеджмента?
От его дыхания разило перегаром, и, кажется, от этого он пьянел ещё сильнее.
- Даа. Ни у кого больше нет такого лица... Странно...
Когда он снова открыл глаза, перед ним было лицо Хэсу, подошедшего вплотную. Ещё раз моргнул, и оказался в машине Хэсу. Знакомые улочки за окном постепенно возвращали его в реальность. Тошнота заставила закрыть глаза и ровно дышать, как вдруг холодный голос прозвучал прямо у уха. Урим, не открывая глаз, сосредоточился на этом тихом голосе.
- Хочешь, чтобы я вообще запретил тебе ходить в университет?
- Или снова устроить скандал и опозорить тебя?
Был случай, когда Хэсу приехал за Уримом в горы, узнав, что тот отправился на вечеринку без разрешения. В тот день он силой оттолкнул однокурсников и старшеклассников, пытавшихся остановить его, и вытащил Урима. Даже когда его тащили по тёмной горной дороге, Урим так и не получил объяснений, зачем Хэсу это понадобилось.
- В любом случае, ты опозоришься из-за меня, не так ли?
- Я вообще ничего в этом не понимаю.
Важно то, что даже сам Квон Хэсу не знал чёткой причины. Он продолжал говорить в сторону молчаливого Урима - явно понимая, что тот в сознании. Каждый раз, когда этот низкий голос угрожающе звучал у уха, в груди становилось тесно. Внезапно внутренности скрутило, а зрение поплыло.
Изо рта Урима, пропахшего алкоголем, вырвалось не тошнота, а обида. Он плакал, выплёскивая эмоции, которые с трудом сдерживал в трезвом состоянии. Хорошо, что был пьян. Для Хэсу это выглядело просто как пьяная истерика.
С рассветом никто не заговорил о том дне, но их поступки ясно показывали: они помнят. С того момента вмешательство Хэсу стало чрезмерным. Урим больше не мог строить нормальные дружеские или глубокие отношения с кем-либо.
И даже так Хэсу не чувствовал никакой вины. Эти неоднозначные отношения продолжались и после тридцати. Урим осторожно зондировал почву и получал холодный отказ, вынужденный держать свои чувства при себе.
Словно он вернулся в те времена. Квон Хэсу, который, возможно, должен искать пару для обычной жизни, и Чин Урим, подавленный невыраженными эмоциями. Время летело быстро, но они оставались на месте.