Проекция
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 7. Экстра 5.1
Квон Седжин завершил второй курс с отличными оценками и в феврале, перед началом третьего года обучения, отправился в армию.
Местом, где ему предстояло провести 18 месяцев, стал батальон Почетного караула, куда отбирали только мужчин ростом от 180 до 190 см. Конечно, Седжин не подавал заявку сам. Седжу предложил заполнить за него документы, и он, не задумываясь, кивнул. Оказалось - это был отбор в почётный караул.
В полной растерянности Седжин прошёл физические испытания и собеседование. Даже толком не понимая, чем занимается почетный караул, он должен был объяснить строгим военным, почему хочет туда попасть. Разумеется, признаться, что его подставили, он не мог, поэтому придумывал как мог.
Во время отбора потребовали даже школьный аттестат. Седжин тайно надеялся провалиться — служба в почётном карауле ему не нравилась, — но, несмотря на низкий балл из-за частых пропусков, он получил максимум на собеседовании и медосмотре и в итоге без проблем попал в батальон.
И, как он ожидал ещё до тренировочного лагеря, армейская жизнь оказалась в два раза хуже, чем он представлял. Хорошо хоть, среди сослуживцев не было откровенных идиотов, но жесткая дисциплина, куда строже, чем в других частях, омерзительные старослужащие и бессмысленная работа выводили его из себя.
И всё же Седжин не угодил в тюрьму за драку и не сбежал - только потому, что во время официальных мероприятий, где участвовал почётный караул, он иногда видел Седжу.
Почетный караул участвовал в военных парадах, свадьбах высокопоставленных лиц и прочих мероприятиях, некоторые из которых были открыты для гражданских. И Седжу, каким-то образом раздобыв расписание, то и дело появлялся там, приводя Седжина в восторг.
Форма почетного караула была сшита из тёмно-зелёной ткани с золотыми акцентами. На рукавах золотой нитью был вышит тигр, на груди - эмблема караула, на воротнике - знак пехоты, а на плечах - золотые погоны. К этому добавлялся белый пояс, брюки навыпуск, ботинки и парадная фуражка.
По сравнению с обычной армейской формой этот наряд был слишком помпезным. Седжин считал его слегка деревенским, но Седжу, похоже, придерживался другого мнения.
Когда он маршировал перед публикой с оружием, то чувствовал на себе пристальный взгляд. Это был взгляд Седжу.
Так как он был с сослуживцами, поговорить на мероприятиях они не могли, но Седжин всё равно читал его послания во взгляде. «Ты справишься», «Ещё чуть-чуть», «Я люблю тебя» - он слышал его поддержку без слов.
После таких встреч у него появлялись силы терпеть армейскую рутину. Даже в разлуке Седжин жил, думая только о нём. Вспоминая кольцо, которое должно было быть на его безымянном пальце.
И вот однажды Седжин неожиданно получил отпуск - сам не помнил за что. Видимо, это была награда за что-то, но он совсем забыл о ней.
Готовясь к утренним занятиям, Седжин только сейчас осознал, что сегодня начинается 4-дневный отпуск. «Как я мог это забыть?» Он поразился своей глупости, но вместо самобичевания быстро собрал вещи и покинул часть.
По дороге он позвонил Седжу, но тот не ответил. Окинув взглядом хмурое, готовое пролиться дождём небо, Седжин ускорил шаг.
Было почти полдень, когда он добрался домой. Зная, что Седжу в последнее время брал внезапные выходные после завершения дел, Седжин тихо открыл дверь и вошёл.
Дом был погружён в темноту и полную тишину. Поскольку Седжу обычно лениво валялся в постели в свои выходные, Седжин не удивился и молча прошёл по коридору.
Остановившись на кухне у входа в гостиную, он недовольно скривился. На сушилке не было ни одной тарелки. Он открыл холодильник - и внутри оказалось пусто.
Седжин знал, что без него Седжу плохо заботится о себе. Но вид совершенно пустого холодильника всё равно вызвал горечь. К счастью, полуфабрикаты, которые он оставил во время прошлого отпуска, были съедены. Проблема была в том, что пропало не только это.
В холодильнике не было ни фруктов, ни овощей, ни даже воды. Седжу всегда покупал бутилированную воду, потому что ему было лень наливать её из фильтра. Но, похоже, в отсутствие Седжина он заменил её алкоголем - внутри лежали только банки пива, купленные в ближайшем магазине.
Нахмурившись, Седжин снял фуражку и положил её на кухонный остров, затем открыл крышку контейнера для переработки. От сплющенных пустых банок поднимался запах алкоголя. Он тихо вздохнул, вытащил пакет, крепко завязал его и вынес в кладовку.
В кладовке, где хранились отсортированные отходы, кроме этого, стояло несколько аккуратно расставленных бутылок виски. Седжин, сомневаясь, ест ли Седжу вообще что-то кроме алкоголя, вышел из кладовки. Зашёл в гостевой туалет, тщательно вымыл руки, снял только армейскую куртку и направился в спальню.
Как и ожидалось, Седжу спал в постели. Но это был не сон до обеда - скорее, пьяный сон, учитывая беспорядок из бутылки виски и бокала на тумбочке. Седжин, стараясь не разбудить его, бесшумно подошёл к кровати. Он уже собирался поднять упавшую пробку и снова запечатать бутылку, как...
Одна рука резко закрыла ему рот и нос, а другая обхватила талию и рванула на себя. От неожиданности Седжин даже не успел испугаться, прежде чем оказался сброшен на кровать. Хотя ситуация была пугающей, он не сопротивлялся - только Седжу мог так поступить.
Седжу, положив руку на шею Седжина, смотрел на него мутным взглядом. Неуспевшая закрыться бутылка опрокинулась, и крепкий виски пролился на военную форму и шею Седжина. Холодная жидкость на пальцах, кажется, немного протрезвила Седжу - он моргнул и убрал руку с его горла.
Низкий, хриплый голос. Седжу, до этого с каменным лицом, вдруг рассмеялся. Седжин, слабо улыбаясь, посмотрел на него. А когда Седжу попытался отстраниться, тут же поднялся и поцеловал его в щёку.
После нескольких лёгких поцелуев их губы наконец встретились. Седжин целовал его глубоко, пока Седжу не начал задыхаться. Уголки его губ поднялись в милой улыбке, когда он смотрел на всё ещё затуманенного Седжу.
- Почему ты здесь... Ты дезертировал?
Даже касаясь лица Седжина, Седжу, казалось, не верил в реальность происходящего. На серьёзный вопрос о дезертирстве Седжин покачал головой. Затем быстро поставил наполовину пустую бутылку виски обратно на тумбочку, снял пропитанную алкоголем футболку, бросил её рядом и, обняв Седжу, уткнулся носом в его шею.
- Нет... Мне дали поощрительный отпуск, а я забыл. Утром звонил тебе, но ты не ответил. Решил, что спишь, и просто приехал домой.
- ...Ты забыл про такой долгий отпуск?
Седжин и сам толком не помнил, как получил и забыл об этом отпуске. Может, ему сказали после строевой подготовки, но потом сразу вызвали на «воспитательные мероприятия» со старшими... Впрочем, раз он уже здесь, это не имело значения. Седжин отмахнулся и глубоко вдохнул.
От кожи Седжу исходил запах алкоголя – видимо, он выпил немало. Седжин крепко обнял его горячее тело, наслаждаясь моментом, а затем спросил:
- Седжу, ты много пьёшь в последнее время?
Его голос, не пытавшийся отрицать, всё ещё звучал сонно. Седжин, понимая, что он вот-вот снова уснёт, провёл рукой по его спине под халатом. Под тонкими мышцами явственно проступали кости – он явно похудел с прошлого раза. На душе стало горько, и Седжин, подняв голову, посмотрел ему в глаза:
- Может, не надо пить? Ты же худеешь. И здоровье испортишь. На работе тоже, наверное, нормально не ешь.
Когда он был в отеле, дважды в день приносили обслуживание в номер. Из-за количества людей одновременно закатывали по две-три тележки – от пиццы до корейской кухни, меню было разнообразным. Через месяц это, конечно, приедалось, но всё равно было лучше, чем доставка, которую он заказывал в оперативном отделе. По меркам Седжу, он действительно «ел хорошо».
- «Хорошо»? Что значит «хорошо»? Не ври.
Но для Седжина порции Седжу были равносильны голоданию. Твёрдо сказав это, он опустил руку и погладил его ниже талии.
На Седжу был только тонкий шёлковый халат, и когда он принял Седжина за злоумышленника и затащил на кровать, завязки ослабли. Засунув руку под скользкую ткань, Седжин явственно ощутил, что его ягодицы стали меньше, чем раньше. Нежно поглаживая их, он встретился с Седжу взглядом - в его глазах читалась досада.
- Если будешь продолжать в том же духе, я тебя накажу.
Седжу фыркнул, услышав этот строгий тон. Приоткрыв глаза, он с улыбкой посмотрел на Седжина, затем лёг на живот.
Халат сполз с плеча, обнажив широкую спину с чётким тату в виде чёрного тигра. Виден был лишь вздымающийся хвост, трубка и часть шляпы, но и этого хватило, чтобы у Седжина пересохло в горле.
- Я и дальше буду так делать... Так что наказывай сейчас...
В ответ на вялый голос Седжу Седжин протянул руку и провёл пальцами по его спине. После ухода из Оперативного отдела Седжу поддерживал лишь базовые тренировки. Из-за этого его когда-то рельефные мышцы потеряли чёткость, но изящные изгибы тела по-прежнему завораживали.
Когда Седжин провёл рукой по его телу, Седжу повернул голову и посмотрел на него. В его глубоком голосе скрывалась тоска по возлюбленному, которого он давно не видел.
С каждым касанием Седжина его тело, отравленное алкоголем, будто пробуждалось. Но разум, насильно вырванный из сна из-за «злоумышленника», постепенно расслаблялся.
Яркое возбуждение смешивалось с накатывающей дремотой. Седжу, по-прежнему лежа спиной к нему, приподнял край халата. Перевернувшись, он почувствовал, как шёлк сползает с бёдер. Заметил ли Седжин? Седжу, закрыв глаза, нашёл его руку и сжал. Притянул к себе эти тёплые пальцы и прошептал:
Они оба знали - это не просто объятия. Спокойный взгляд Седжина скользнул по нему. Лицо Седжу, с закрытыми глазами, казалось погружённым в грёзы. Седжин сглотнул и опустил руку с его спины ниже.
Длинные пальцы скользнули по тонкому халату. Тело Седжу, дрожащее от возбуждения, было горячим - возможно, из-за алкоголя. Эта мысль вдруг дала Седжину понять, почему он пил.
В ответ Седжу, кажется, кивнул. Сглотнув ком вины, подступивший к горлу, Седжин осторожно провёл рукой между его бёдер.
Под округлыми ягодицами бёдра уже раздвинулись. Наклонившись, Седжин уткнулся носом в его гладкую промежность и вдохнул. Пахло его естественным ароматом с лёгкими нотами ванили. Приоткрыв рот, он провёл языком снизу вверх.
Когда кончик языка скользнул по складкам, Седжу глухо застонал, подтянув одну ногу к груди и шире раздвинувшись. Седжин поднял голову, взгляд скользнул между приподнятых ягодиц - сморщенное колечко, гладкая промежность, ниже розовая мошонка и член.
Эти интимные части, выставленные напоказ, совершенно не сочетались с его обычно холодным и властным образом. Никто из тех, кто видел Седжу, не мог представить, что у него такое соблазнительное тело. Боясь напугать его, Седжин осторожно выдохнул и снова погрузился лицом в него.
Он провёл носом по закрытому входу, затем языком - снизу вверх, едва касаясь складок. Седжу вздрогнул, сжимаясь внизу. Щекотка от дыхания заставила Седжина усмехнуться, и он прижался губами к коже.
Лизнув мошонку, он отстранился - на простыне уже отчётливо вырисовывался его поднимающийся член. Седжин прикусил губами упругие яички, почувствовав, как напрягаются мышцы бёдер, когда он втягивает нежную кожу.
Когда он впервые сделал это, Седжу несколько дней смотрел на него, как на сумасшедшего. Но, зная, как тот теряет голову от этих ласк, Седжин продолжал пробовать - и каждый раз Седжу смотрел на него с лёгким смущением.
Видимо, поговорка «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке» касалась и его. Пьяный Седжу с закрытыми глазами не оттолкнул Седжина и не выглядел смущённым. Напротив, когда он сам раздвинул ягодицы руками, чтобы тому было удобнее, Седжин почувствовал, как волна возбуждения накрывает его с головой.
Каждый раз, когда его язык скользил по сморщенному колечку, аромат Седжу становился насыщеннее. Сладкий, липкий запах заполнял лёгкие, сводя с ума, и Седжин потерся членом о его правую ногу.
Он снял только верхнюю часть формы, поэтому грубая ткань брюк натирала лодыжки Седжу, оставляя красные следы. Материал был толстым, и ощущения притуплялись, но если бы он снял штаны сейчас, то кончил бы сразу от одного трения о его ноги. Пришлось сдерживаться.
Тихие стоны и влажные звуки его языка, скользящего по промежности, наполняли комнату. Седжин прижался губами к коже и втянул её в рот, отчего напряжённая розовая мошонка Седжу дёрнулась и расслабленно покачнулась.
Седжин провёл рукой, обхватив его член. Нежно поглаживая набухшую головку, он приподнялся и выдохнул горячий воздух между его ягодиц.
Седжу сладко застонал, раздвигая себя руками. Он приподнял бёдра, словно прося больше. Седжин надавил языком на центр ануса, затем облизал вокруг.
Щекотно и странно - ощущения распространялись снизу вверх, делая его тело ещё более расслабленным. В голове туман, но приятно. Седжу даже не осознавал, что сам подставляет себя, ещё выше поднимая таз.
Прошептав это, Седжин ухватился за его бёдра. Под нужным углом работать языком стало удобнее. Он выдохнул и продолжил вылизывать промежность и анус, покрытые слюной.
- Ещё, Седжин, не останавливайся...
Низкий голос звучал жалобно. Седжин сжал его член и глубже проник языком внутрь. Расслабленное алкоголем отверстие сжалось вокруг языка, будто пытаясь его всосать.
В отличие от сморщенной внешней части, его внутренние стенки были невероятно гладкими и мягкими. Седжин с радостью ловил каждый стон, усердно работая языком внутри.
Он кончил в тот момент, когда Седжин ввёл внутрь два пальца вместе с языком. Раздвигая их ножницами, он прошёлся по стенкам - и Седжу затрясся, извергаясь.
Горячая сперма брызнула на ладонь Седжина. Молча оторвав губы от его промежности, он втолкнул пальцы, покрытые его соком, внутрь. Липкие жидкости смешались, сочась между растянутых стенок.
Расслабленные ласками мышцы легко приняли вторжение. Не сопротивляясь, они позволили четырём пальцам Седжина проникнуться глубоко.
Развернув ладонь вверх, он погрузил указательный и средний пальцы как можно дальше, нащупав толстую бугорчатую точку. Седжу, лежавший на боку, уткнулся лицом в подушку.
Халат сполз, обнажая извивающегося тигра на спине - казалось, вот-вот выпрыгнет. Напряжённые плечи округлились, лопатки выступили.
Седжин скользнул взглядом по позвоночнику, проступающему под кожей, и продолжил двигать пальцами. Надавливая, растягивая стенки, он почувствовал, Седжу напрягся до предела.
В голосе Седжина слышалась неподдельное волнение. Его глаза покраснели, веки припухли, а губы, долго ласкавшие Седжу, распухли.
С таким пылающим лицом он другой рукой расстегнул пряжку ремня. Услышав щелчок, Седжу резко поднял голову, учащённо дыша.
Его лицо было бледным, но губы - ярко-красными. Седжу смотрел на него тёмными глазами, полными удовольствия и желания, и томно прошептал:
- Войди в меня... Пока я не проснусь...
Седжин застыл с открытым ртом, не веря, что тот просит такого долгого соития. Но, увидев, как Седжу мягко улыбается и закрывает глаза, больше не мог ждать. Скинув штаны, он прижал свой член к всё ещё сжимающемуся отверстию, из которого только что вынул пальцы.
Проведя долгое время в тесных брюках, его член был на грани. Головка пылала, вены пульсировали, а предэякулят обильно смачивал уздечку.
Когда кончик коснулся смоченных слюной складок Седжу, по спине пробежали мурашки. Обхватив его талию рукой, Седжин ввёл головку внутрь.
Тихий стон. Пальцы Седжу впились в простыни. Медленно продвигаясь глубже, Седжин наклонился. Наконец основание его члена, окружённое тёмными волосами, упёрлось в промежность, а сам он полностью погрузился в податливые, горячие внутренности, уже сочащиеся смазкой.
Прижавшись грудью к его спине, он обхватил Седжу за талию. Их тела слились так плотно, что это приносило невыразимое удовлетворение. Седжин осторожно поцеловал его шею, чувствуя, как тот тяжело дышит.
С каждым медленным движением бёдер из приоткрытых губ Седжу вырывалось дыхание с запахом алкоголя. Одного этого было достаточно, чтобы опьянеть. Седжин нежно растягивал его изнутри.
Чем дольше длилось проникновение, тем сильнее казалось, что Седжу поглощает его. Но Седжин уже отдал ему свою душу, поэтому это чувство не было неприятным. Напротив, он хотел, чтобы тот съел его целиком - и потому двигался глубже... В самые потаённые глубины его тела.
- Я скучал... Правда скучал...
Шепча это, Седжин прижался губами к его уху. Покусывая пухлые губы, он ускорил ритм, одновременно сжав мочку уха Седжу между губ.
Его губы сжимали мочку уха, заставляя её краснеть, в такт громким, влажным звукам, которыми наполнялась комната. С каждым мощным толчком твёрдая головка его члена скользила по набухшей чувствительной точке внутри.
Прошептав это, он кончил внутри него. Это было лишь началом долгой ночи любви.
Седжу несколько раз менял позу. В полузабытьи он чувствовал, как Седжин переворачивает его то на бок, то на спину, его руки блуждают повсюду. В какой-то момент ему мелькнуло ослепительное солнце, в другой - багровое небо.
Пока он кончал снова и снова, алкоголь постепенно выветрился из его тела, но усталость от стонов и наслаждения не давала прийти в себя.
Он почти потерял сознание, но всё ещё чувствовал, как его тело трясётся. Едва верилось, что эти стоны, звучащие у самого уха, исходят от него. Тело, словно мокрая вата, не слушалось, и Седжу с трудом открыл глаза. Перед ним возникло лицо Седжина.
Они лежали на боку, лицом друг к другу, пока Седжин продолжал двигаться. Его раскрасневшееся лицо слегка блестело от пота, но не выглядело уставшим - просто прекрасным. Прозрачные глаза затуманились от наслаждения.
Седжин закинул одну ногу Седжу себе на поясницу, глубже проникая внутрь. С каждым движением внутри чувствовалось что-то липкое, плескающееся - вероятно, смесь спермы и естественной смазки. Или, возможно, Седжин уже кончал в него раньше.
Между приступами острой чувствительности Седжу уловил остатки странного возбуждения и прислонился головой к плечу Седжина.
- Ты проснулся? - осторожно спросил Седжин, но Седжу, всё ещё в тумане, покачал головой и закрыл глаза. Он почувствовал, как Седжин мило целует его в лоб. В тот же момент член, выскользнувший почти полностью, с силой вошёл обратно, и волна удовольствия накрыла его с головой.
Седжин обнял его дрожащее тело. Член Седжу, наполовину возбуждённый, лежал вяло - даже после всех этих ласк из него не выделялось ни капли. Ошеломлённый насильственным наслаждением, Седжу застыл, напрягшись.
- М-м, хорошо... Седжу, правда хорошо...
Голос Седжина звучал липко и сонно. «Мне тоже», - хотел ответить Седжу, но из его рта вырвался лишь стон. В тёплых объятиях Седжина он снова потерял сознание.
Было тяжело, но всё равно приятно. Приятно, что Квон Седжин рядом. Приятно, что больше не холодно, даже без алкоголя.