Настолько плохой
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 1. Глава 5
Их разговор, хоть и тихий, привлек внимание музыкантов, которые убирали свои инструменты и ноты. Однако, когда заместитель дирижера неловко огляделся, избегая зрительного контакта, они опустили головы. Никто из них, похоже, не хотел помогать Со Хэйюну, вероятно, не желая вмешиваться.
Почувствовав легкое недовольство, Со Хэйюн растянул губы в улыбке. Если это и была та «иерархия», о которой говорила Ан Ёвон, то он не собирался терпеть это. Для Хэйюна это было не более чем травлей на рабочем месте. Он склонил голову, прежде чем заместитель директора успел сделать еще одно неприятное замечание.
- Спасибо за ваши старания, учитель. Я выступал не в Нью-Йоркском филармоническом оркестре, а в Симфоническом оркестре Ньарк-Сити. Мне не хватает навыков, чтобы претендовать на должность заместителя дирижёра, так что вам не о чем беспокоиться.
Ему было неприятно признавать, что он не так хорош в игре, но это был единственный способ нанести удар по заместителю. Для него было бы большим позором считать более молодого игрока соперником.
Как и ожидалось, от слов Хэйюна лицо заместителя покраснело. Смутившись от того, что его намерения раскрыты, он взмахнул рукой.
Несмотря на его объяснения, взгляд заместителя был неискренним. Вскоре он сжал челюсти и повернулся, давая понять, что они еще встретятся.
- ...Ну, в любом случае, сегодня ты хорошо поработал. Увидимся послезавтра.
Участники оркестра не были офисными работниками, которые ежедневно приходят на работу с 9 до 18 часов. Вместо этого они встречались несколько раз в неделю на непродолжительных групповых репетициях.
Однако, как и в случае с фрилансерами, отсутствие фиксированного рабочего графика означало более низкие зарплаты и множество личных обязанностей. Помимо групповых занятий, участники оркестра обычно репетировали индивидуально дома, в школе или в специально отведённых для этого помещениях. Для Хэйюна, который часто конфликтовал с другими участниками, это было даже к лучшему.
После ухода заместителя Хэйюн медленно собрался с мыслями. Это была сцена, на которой он будет выступать какое-то время. Он подождал, пока все уйдут, чтобы взглянуть на зрителей из центра зала.
Когда он закончил и уже собирался сесть, он услышал приближающиеся шаги. Ещё кто-то? С дурным предчувствием он поднял глаза и увидел концертмейстера. Пак Ён Ун, которого представили ранее, был концертмейстером оркестра Сусон.
- Я слышал, вы окончили Манхэттенскую музыкальную школу? Я тоже её выпускник, — заговорил концертмейстер, которому на вид было около сорока, как только подошёл к Хэйюну.
- Да, учитель. Это верно, — ответил Хэйюн.
Подумав, что он пытается наладить связь через их общую школу, Хэйюн кивнул. Однако концертмейстер прервал его и сделал предупреждение.
- Давайте не будем порочить название нашей школы.
Что? Но когда он поднял взгляд, быстро удаляющийся концертмейстер уже исчез со сцены. Хэйюн закусил губу, чувствуя, как падает его настроение.
Услышав об оркестре, Хэйюн подумал, что этот оркестр может стать его домом на всю жизнь. Осознание того, что это было заблуждением и ложной надеждой, пришло довольно быстро. Взяв в руки свой старый смычок, он коротко вздохнул, предсказывая, что здесь возникнут те же проблемы.
Однако он не мог позволить этому оскорблению и препятствию помешать ему в первый же день. Хэйюн был очень увлечённым оркестром человеком.
Тот, кто платит вам зарплату, нанял меня, так что мне до вашего мнения? Если вам не нравится, уходите. С таким дерзким настроем Хэйюн встал.
Сцена теперь была пуста. Прислонив контрабас к стулу, он поднялся на центральный дирижёрский подиум и оглянулся на зрительские места.
Концертный зал в Большом театре Сусон был даже меньше концертного зала Ньарка, самой маленькой сцены, на которой когда-либо выступал Хэйюн. Это был классический театр с органом, установленным с одной стороны, и состоящий только из основного зала и лож на втором и третьем этажах.
Удивительно, что такие места ещё существуют! В этом зале есть что-то особенное, но в то же время он напоминает старые театры в Европе и других частях света. Мысль о том, чтобы регулярно выступать здесь, вызывает у Хэйюна смешанные чувства. Он окинул зал свежим взглядом, посмотрел на часы и взял свой инструмент.
Но когда он подошел в отдельную комнату ожидания, куда его проводили, там оказалась не помощник директора, с которым он должен был встретиться, а менеджер Хон Хёкён.
- Учитель, помощнику директора пришлось внезапно уйти во время репетиции по срочному делу. Я пришёл сообщить вам.
Хотя он ничего не знал о поле, возрасте и прошлом помощника директора, его охватило разочарование, потому что помощник директора похвалил его работу. Хмуро кивнув, Хэйюн поблагодарил Хон Хёкён, которая рассмеялась и жестом пригласила его в комнату ожидания.
- Если вы войдёте внутрь, вас ждёт подарок. Не забудьте его взять! Вы хорошо сегодня поработали. Не принимайте все близко к сердцу, ведь это ваш первый день. Увидимся послезавтра, учитель.
К счастью, Хон Хёкён была добрым человеком. Даже если бы в оркестре было всего два таких человека, как она, жить было бы намного легче. Со Хэйюн искренне поблагодарил её и вошёл в комнату ожидания.
Как она и сказала, на круглом столике в центре комнаты стоял подарок. Тонкий аромат, наполнявший комнату, снял его напряжение, и Со Хэйюн спокойно подошёл к вазе с цветами.
Свежие белые жасмин, тюльпаны и розы заполняли корзину. Среди элегантных белых цветов была зелёная карточка с золотой окантовкой.
Почерк на карточке был мягким, но твёрдым, как стебель тюльпана, изящно изгибаясь. Он никогда раньше не слышал выражения «звезда на поклонах», и это невольно заставило Хэйюна улыбнуться.
Может быть, это от помощника дирижёра? Они сами написали открытку? Как бы то ни было, похоже, что в оркестре был по крайней мере один человек, который оценил его выступление. Со Хэйюн покраснел и обнял корзину с цветами. Это был восхитительный подарок.
- О боже, легендарный контрабасист Со Хэйюн наконец-то здесь!
Как только он переступил порог комнаты, его приветствовала волна восторга.
В современном помещении, оформленном в корейском стиле, его встретил элегантный мужчина средних лет. Он был примерно одного роста с Со Хэйюном, а его лицо было аккуратно выбрито. Несмотря на свой изысканный вид, он глупо улыбался. Это был Со Джонгиль, отец Со Хэйюна, глава компании Seo Steel Distribution, которая недавно стала компанией среднего размера.
- Пожалуйста, присаживайся, сынок.
Смущённый чрезмерной заботой отца, Со Хэйюн вежливо поздоровался и быстро закрыл дверь. Это был условный сигнал. Как только они остались наедине, Со Джонгиль обошел стол и с еще большей нежностью обнял Хэйюна.
- В кого ты такой красивый? Кто этот прекрасный мужчина? А? Талантливый музыкант, так хорошо играющий, высокий, но почему ты такой худой? Ты болен? Какой-то негодяй заставил моего сына страдать? В любом случае, чей это идеальный сын? Сын Со Джонгиля, не так ли?
- Ах, прекрати! Что ты делаешь?
Несмотря на то, что Хэйюн с отвращением оттолкнул отца, когда тот попытался поцеловать его в щёку, Со Джонгиль не обиделся.
Встретив в зрелом возрасте молодую жену и родив сына, он желал, чтобы его единственный ребёнок был самым счастливым на свете. Однако судьба распорядилась иначе: мать Со Хэйюна ушла из жизни, когда мальчику не было и десяти лет. Вскоре после её смерти Хэйюн принял решение учиться за границей, следуя примеру своей талантливой матери — контрабасистки.
Со Джонгиль не смог переломить волю своего маленького сына. После долгих уговоров и просьб он наконец согласился.
Чувство вины, которое он испытывал, отправляя Со Хэйюна одного в чужую страну, было безграничным. Со Джонгиль осознавал, что его сын стал играть на контрабасе, пытаясь заполнить пустоту, образовавшуюся после утраты матери.
Каждый раз, когда он встречал своего уже взрослого сына, его сердце сжималось от боли. Сколько бы Хэйюн ни жаловался или ни капризничал, Со Джонгиль чувствовал лишь бесконечную любовь и чувство вины.
Увидев, как Хэйюн нахмурился, Со Джонгиль тут же отступил назад и подвинул стул, приглашая его сесть.
- Ладно, ты, должно быть, голоден. Садись. Тебе нужно поесть. Как прошла репетиция? Сегодня ведь была твоя первая репетиция, верно? В подарок за твою первую репетицию...
Со Джонгиль всегда относился к Хэйюну как к ребёнку, и его слова звучали так, будто он разговаривал с десятилетним малышом.
- Это жареные ножки осьминога. Вы можете полить их соевым соусом, но они вкусны и сами по себе.
- О, моему сыну это понравится. Мой сын вырос, питаясь только органическими десятиногими осьминогами из Нью-Йорка, так что у него изысканный вкус.
- Как у осьминога может быть десять ног?
Даже когда официанты принесли основные блюда, Со Джонгиль не переставал болтать. Он щедро давал чаевые официантам и хвастался своим красивым сыном, который окончил Манхэттенскую школу музыки и выступал то тут, то там.
Со Хэйюн, привыкший к выходкам отца, пропускал большую часть его слов мимо ушей, сосредоточившись на блюде корейской кухни, которое он давно не пробовал. Оно было восхитительным.
- Итак, я сказал, что переставлю машину позже, но этот грубиян начал ругаться и заявил, что сделает это за меня, потому что я слишкой старый. Тогда я разозлился и спросил его: «Кого ты называешь стариком?» А потом он...
После часа разговора о Со Хэйюне Со Джонгиль наконец-то перешёл к рассказу о себе. Каждый раз, когда они встречались, он делился своими переживаниями, пока Хэйюн был в отъезде.
- Затем вошёл этот парень, похожий на симпатичного ведущего новостей, и сказал: «Сэр, пожалуйста, успокойтесь!» — пытаясь остановить меня!
Суть истории заключалась в том, что в церкви возник спор из-за парковки, и кто-то вёл себя с Со Джонгилем как с человеком в возрасте. Он был очень расстроен.
- Я имею в виду, что я всё ещё могу поднять 300 фунтов, верно? Старик? Когда я выхожу на улицу, люди всё ещё называют меня человеком средних лет! Разве не так, Хэйюн? А? Твой отец похож на старика? Нет, верно?
Честно говоря, это отец был виноват в том, но Хэйюн ничего не сказал, сохраняя образ послушного сына.
Наблюдая за тем, как его отец сердится и ругается, Хэйюн забеспокоился, что тот может не выдержать, ведь ему уже почти семьдесят. Поэтому, жуя пропитанный мёдом каштан, он заговорил с отцом.
- Старик? По-моему, тебе всё ещё 43. Если бы мы пошли в клуб вместе, люди бы подумали, что ты мой парень.
Глаза Со Джонгиля расширились от прямолинейного комментария Хэйюна. Его лицо покраснело, он швырнул ложку на стол, покачал головой и воскликнул:
- Сынок, как ты можешь так говорить?
-А что, 43 года — это слишком много?
- Нет! Если мы будем так говорить, люди подумают, что мы пара!
Хэйюн вздрогнул, наблюдая за реакцией отца. Но Со Джонгиль твёрдо заявил, что это невозможно.
- Они скорее бы подумали, что я твой телохранитель, потому что ты такой красивый. Верно?
Вместо того чтобы отругать его, Со Джонгиль пошёл дальше. Хэйюн не смог сдержать смех, удивлённый реакцией отца. Увидев, что сын смеётся как ребёнок, Со Джонгиль удовлетворённо улыбнулся, чувствуя, что всё сделал правильно. Это была уютная семейная трапеза.
Пока они ели, Со Джонгиль, наблюдая за тем, как Хэйюн медленно поглощает пищу, внезапно затронул деликатную тему.
- Кстати, Хэйюн, как у тебя дела с Дэни? Вы ведь теперь пара на расстоянии?
В последний раз, когда Со Джонгиль был в Нью-Йорке, он познакомился с девятым партнёром Хэйюна. Для Со Джонгиля не имело значения, какого пола его избранник, он просто хотел, чтобы Хэйюн нашёл свою любовь и остепенился. Он всегда проявлял искренний интерес к партнёрам Хэйюна, часто намекая на возможность совместного проживания, если отношения длились более месяца.
Когда он в последний раз был в Нью-Йорке, он даже задавал вопросы о браке, демонстрируя свои ожидания. Однако, если бы он знал, что произошло, он, вероятно, захотел бы убить этого человека…
Наблюдая за своим отцом, который, несмотря на внешнюю невозмутимость, в его присутствии становился чрезмерно ласковым и ранимым, Хэйюн лишь покачал головой. Не было смысла скрывать свои чувства.
Слова, которые Со Джонгиль ненавидел больше всего, в девятый раз сорвались с уст его сына. Расстались? Со Джонгиль, хлопнув по столу, расплескал сливовое вино и воскликнул:
- Что? Расстались? Тебя бросили, да?
Если бы Хэйюн сказал, что его бросили, его отец полетел бы в Америку и застрелил Дэниела. Хэйюн слегка покачал головой и ответил:
- Конечно, нет. Я с ним расстался. От него забеременела девушка.
Именно поэтому Хэйюн решил вернуться в Корею. Похоже, он умел выбирать партнеров, которые его предавали.
"После того как я девять раз попадал в подобные ситуации, мне всё надоело. Я не мог выносить ни оркестр, который постоянно меня выгонял, ни людей, которые называли меня «милым», «сладким» в лицо, а за моей спиной развлекались с другими. Я хотел сбежать от всего, что меня окружало. Вот почему я вернулся. Хотя это мой родной город, после 20 лет отсутствия он показался мне более чужим, чем где-либо ещё."
- Этот ублюдок встречался с женщиной…? Вот сукин сын!
Даже Со Хэйюну было трудно в это поверить, а Со Джонгил пришёл в ярость, услышав об этом. Хотя он и не говорил этого, Со Джонгилу нравился Дэни, который был на четыре года младше и выше его сына. Он даже думал, что Дэни может стать хорошим зятем.
Но этот парень, встречаясь с его сыном, сделал другую женщину беременной? Когда они случайно столкнулись, он даже угрожал ему на ломаном английском: "Если, ты встретишь другую, а я отрежу тебе яйца и прострелю голову". Этот негодяй...
- Я знал, что этот негодяй так поступит! — воскликнул Со Джонгиль.
Он задумался о том, сколько будет стоить нанять киллера в США, и немного успокоился.
Со Хэйюн, наблюдая за этим, почувствовал странное ощущение. В отличие от США, здесь у него был отец, который защитил бы его, даже если бы он совершил убийство, и Ан Ёвон, которая заботилась о нём. В новом оркестре даже был кто-то, кто хотел, чтобы он стал звездой на поклонах.
Неужели поэтому они постоянно просили его вернуться в Корею? Он наконец-то понял чувства своего отца и Ан Ёвон. Со Хэйюн улыбнулся, чувствуя себя более счастливым.
- Не беспокойся об этом. Я тоже больше не хочу об этом думать, — сказал он.
- Но, Хэйюн! — воскликнул отец.
- О, Ёвон предложила нам поужинать вместе в следующий раз, — переменил тему Хэйюн, заметив разочарование на лице отца. Упоминая Ан Ёвон, он добавил, чтобы успокоить отца.
- Ёвон сказала, что хотела бы, чтобы у неё был такой папа, как ты, — закончил он.
Со Джонгиль, который всегда был счастлив, когда его называли «папой», просто светился от радости, услышав, что лучшая подруга Хэйюна хочет, чтобы у нее был такой отец. Он улыбнулся с гордостью за своего сына и сделал ещё один глоток. Увидев эту улыбку, Хэйюн почувствовал тепло в своём сердце, которое редко испытывал в США.
Раньше, даже в самые сложные моменты, он находил утешение только в сексе, который помогал ему забыть о своём одиночестве, и в проклятиях Ан Ёвон. Но спустя месяц после возвращения в Корею Со Хэйюн впервые понял, что его решение вернуться было правильным.
- Используй папину кредитку, чтобы купить Ёвон что-нибудь приятное, хорошо? Не пей слишком много, это вредно для твоего здоровья. Позвони мне, если что-нибудь случится. Даже если ты позвонишь в четыре утра, я отвечу.
- Понял. Берегите себя. Пожалуйста, хорошо о нём заботьтесь.
Сильно пьяный Со Джонгиль помахал рукой с заднего сиденья седана. Со Хэйюн помахал в ответ и поклонился секретарю, который присматривал за его отцом. Проводив отца, он вернулся к своей припаркованной машине.
В углу парковки стоял большой внедорожник. Это был внедорожник Lamborghini, заказанный Со Джонгилем, чтобы соблазнить Со Хэйюна, который не собирался возвращаться в Корею.
Поскольку сразу после репетиции он отправился в ресторан, его контрабас стоимостью 2,8 миллиарда вон лежал на сиденье. Со Хэйюн посмотрел в зеркало, чтобы убедиться, что инструмент в безопасности, и нажал на педаль газа. Ярко-жёлтый автомобиль плавно выехал на дорогу.
Ан Ёвон, талантливый копирайтер в рекламной компании, была очень занята круглый год. В США ей удавалось находить баланс между работой и личной жизнью, но в Корее это казалось практически невозможным. Каждый раз, когда он звонил ей поздно ночью, она всегда была в офисе.
- Да, я только что закончила совещание и иду вниз, — отвечала она.
И в этот раз ситуация не изменилась. Было уже больше восьми вечера, а она всё ещё работала. Неужели в этой стране совсем нет трудового законодательства? Со Хэйюн, цокнул языком и предложил:
- Тогда я приеду к тебе. Давай выпьем где-нибудь поблизости. Я буду через 20 минут.
- Фу, я не хочу оставаться здесь ни на секунду дольше… Я прогуляюсь по парку перед офисом. Позвони мне, когда приедешь.
Со Хэйюн познакомился с Ан Ёвон, когда ему было чуть больше двадцати. Они встретились в гей-баре, куда он пришёл со своим вторым партнёром.
Со Хэйюн и Ан Ёвон прекрасно ладили, ведь у них было много общего: схожие характеры и вкусы. Ан Ёвон была единственным другом, которым дорожил Со Хэйюн, не считая своего контрабаса. И Ан Ёвон тоже очень ценила Хэйюна.
Со Хэйюн подъехал к парковке рядом с офисом Ан Ёвон и припарковался. Вместо того чтобы позвонить ей, он решил пойти в небольшой парк рядом с её офисом и осмотреться. Вскоре он заметил Ёвон, которая крутила педали на одном из тренажёров и разговаривала по телефону.
Тихо подойдя к ней, он услышал, как она говорит со своим партнёром:
- Конечно, я всегда думаю о тебе.
Её голос был настолько нежным, что к концу каждого слова хотелось добавить сердечко. Фу. Он тихо кашлянул, и Ан Ёвон резко обернулась. Увидев, что Со Хэйюн притворяется, что его тошнит, она нахмурилась и спросила: «Что?» — прежде чем небрежно сообщить человеку на другом конце провода, что он уже здесь.
- Со Хэйюн здесь. Да, да, я заканчиваю разговор. Увидимся завтра, любовь моя. Пока.
Подруга Ёвон, аспирантка на три года младше их, была невысокой, с острыми глазами и смелой. Именно она стала причиной возвращения Ёвон в Корею. Они встречались уже больше четырёх лет, и казалось, что с каждым днём Ёвон влюблялась в неё всё сильнее.
Закончив разговор и встав, Ёвон услышала щелчок языка Хэйюна.
- Имей хоть немного достоинства, Ёвон.
- Что? С каких это пор между партнёрами существует чувство собственного достоинства? Моя любимая говорит, что ей нравится, когда я веду себя мило.
- Ну, я не выношу, когда ты это делаешь.
Она ответила преувеличенно милым голосом, игриво толкнув его в плечо. Пробормотав ругательство, Ёвон пошла вперёд, а Хэйюн, ухмыляясь, последовал за ней.
Вскоре они подошли к небольшому винному бару рядом с её офисом. Это было не очень большое заведение, но благодаря превосходной итальянской кухне оно пользовалось популярностью.
- Добро пожаловать! Вы можете занять вон тот столик.
Ёвон, как постоянный клиент, ловко обошла очередь и заняла зарезервированное место. Как только они сделали заказ на несколько блюд, им принесли тёплый хлеб, пропитанный оливковым маслом. Активно разрывая ароматный хлеб, Ёвон сразу перешла к делу.
- Парни, с которыми ты переспал в ночном клубе. Ты помнишь их имена?
После того, как накануне Хэйюн прочитал свой необычный список идеальных партнёров, план Ёвон по знакомству его с другом Пак Хаён был отложен. Найти симпатичного 22-летнего Адама оказалось не так-то просто. Вместо этого она решила помочь Хэйюну найти кого-то для случайных встреч. Даже если это не приведёт к отношениям, ему нужна была стабильность, и Ёвон была полна решимости помочь. Для этого ей нужно было узнать, с кем он был до сих пор.
Небрежный ответ Хэйюна на мгновение лишил Ёвон дара речи.
В то время как Ёвон наслаждалась жизнью, но была довольно консервативна в вопросах секса, Хэйюн был гораздо более либеральным. Для него в сексе главное — это большой член и красивое лицо, а имена были не так важны.
В США принято представляться, прежде чем завязать разговор, поэтому он обычно знал имена своих партнёров. Но в Корее всё было по-другому. Стандартными были вопросы вроде: «Ты один?» «Сколько тебе лет?» и «Хочешь уйти вместе?», но имена редко упоминались. Возможно, это было связано с табу, связанным с гомосексуальностью, а может быть, дело было только в нём, но Хэйюн тоже никогда не спрашивал. В результате он, по сути, занимался сексом вслепую.
Для Ёвон это было немыслимо. Недоверчиво покачав головой, она прищёлкнула языком.
Разозлившись, Ёвон вздохнула. Достав из сумки планшет, она начала записывать имена, жуя кусок хлеба.
- Позволь мне перечислить тех, кого я знаю.
Идея составить список казалась разумной. Если Ёвон решит, что в клубе не осталось достойных внимания парней, это избавит Хэйюна от пустой траты времени. Больше не нужно будет бесцельно бродить и знакомиться с теми, кто не вызывает у него интереса.
- Ким… Как его звали? Кажется, Ким Джунхён? Высокий, с узкими глазами, бледный и немного надоедливый, когда говорит.
Хэйюн задумался, и это описание смутно напомнило ему о парне, который выглядел как печенье с предсказанием, где было написано «катастрофа». Он кивнул.
- Я его знаю. Шесть сантиметров.
- Какого чёрта? Только не говори, что ты говоришь о том самом! Мне не нужно это знать. Прекрати. А что насчёт этого парня? Ли Вонён. Он похож на прояпонского коллаборациониста, примерно твоего роста, с проницательным взглядом.
- Да, я знаю его. Он тоже ужасен.
Несмотря на то, что Ан Ёвон состояла в отношениях, она часто посещала клуб, чтобы встретиться со своими подругами-лесбиянками. Поэтому она знала имена и лица большинства его членов. Благодаря её способности так точно описывать людей, ей было легко сопоставлять имена с лицами.
Тридцать минут спустя, когда она ела пасту с рагу, Ан Ёвон отложила планшет в сторону и с недоверием расширила глаза. Она залпом выпила бокал вина, небрежно вытерла губы и спросила:
- Ты участвуешь в каком-то соревновании?
- Ты переспал почти со всеми, о ком я знаю!
По правде говоря, Со Хэйюн посещал клуб всего около месяца после возвращения в Корею и успел переспать менее чем с десятью парнями. Однако заявление Ан Ёвон о том, что он переспал почти со всеми, его разочаровало. Неужели в Корее так мало привлекательных мужчин? Разочарованный, он нерешительно взглянул на планшет и спросил:
- Правда? Может быть, мне тогда просто перестать ходить туда?
Каждое имя в списке, который отображался на экране, было помечено крестиком. К нескольким именам прилагались пометки вроде «помолвлен» или «уже назначили дату свадьбы», что, по сути, тоже исключало их.
Может быть, ему стоит попробовать клуб рядом с Корейским университетом — он слышал, что там есть умные и симпатичные парни. Пока Со Хэйюн размышлял, Ан Ёвон ухмыльнулась и сказала:
- Кто? — с любопытством спросил Со Хэйюн, и Ан Ёвон замялась, её лицо стало тревожным. Затем, взглянув на него, она спросила:
- Тот парень, каким он был? Тот, кто тебе помог?
Вопрос на мгновение заставил Со Хэйюн нахмуриться, но затем он выпрямился, вспомнив почти забытое воспоминание. Это поразительное лицо, слегка склоненное, когда он закуривал сигарету…
Честно говоря, ему не на что было жаловаться в плане внешности. Его лицо излучало утончённую зрелость, было гладким и опрятным. До того, как возникло недопонимание, Со Хэйюна очень привлекал его сексуальный образ.
Рука парня, когда он полез в карман за сигаретой, казалась достаточно большой, чтобы произвести сильное впечатление, куда бы она ни прикоснулась. Всё в нём — от крепкого телосложения до уверенных движений — было притягательным.
Но если бы его спросили, хочет ли он секса с этим парнем…
Со Хэйюн с грустью вспомнил, как проснулся в отеле, куда его привёл тот мужчина, и о последовавшем за этим споре. Конечно, он начался из-за его собственного непонимания, но даже если не учитывать это, поведение парня было крайне раздражающим.
Он насмехался над его умом, как над возбуждённым бордер-колли, возражал на его жалобы о том, что он чувствует себя странно, намекая, что его характер ещё более странный, и даже усомнился в том, что он человек, когда услышал, что тот не узнаёт его лицо…
С ним было нелегко. Он притворялся скромником, когда хотел близости, но затем раскрывал свою истинную сущность и нес всякую чушь, когда что-то шло не по плану. Этот человек точно знал, как надавить на нужные точки и вывести из себя.
Хотя Хэйюн признавал, что этот мужчина не был плохим человеком, он не хотел видеть его снова. В лучшем случае — на одну ночь, но точно не как постоянного партнёра.
- У него ужасный характер, у этого мистера.
Со Хэйюн решительно отверг эту идею.
Но Ан Ёвон разочарованно прищёлкнула языком, словно сожалея о его решении.
Что это за реакция? Сбитый с толку, Хэйюн саркастически спросил её:
- Просто, насколько я могу судить, в этом клубе нет никого, кто подходил бы тебе по типажу, кроме него.
- Тогда забудь об этом. Мне не нужен этот мистер.
Хэйюн тут же покачал головой в ответ на её объяснения. Если бы этот парень продолжал нести чушь при каждой их встрече, он был бы слишком раздражён, чтобы даже думать о сексе. Но Ан Ёвон ещё не была готова сдаться, её глаза расширились, когда она продолжила настаивать:
- Нет, но серьёзно… Чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что этот парень на самом деле идеален. Из всех в клубе он самый воспитанный. И он такой игрок, что ни за что не стал бы навязываться и обижать тебя, внезапно захотев отношений.
Её серьёзный тон и попытки свести их друг с другом делали её похожей на назойливую сваху. Разве не она напугала его, назвав того парня гангстером? Сбитый с толку, Хэйюн бросил на неё взгляд, но Ёвон рассмеялась.
- Я просто упомянула об этом, чтобы сказать, что тебя, кажется, притягивают странные люди. Не думаю, что он из тех, кто избивает или убивает людей, понимаешь? Ну же, какой сейчас год?
- Ты не говоришь «он не такой», а говоришь «я так не думаю». Ты правда мой друг? Ты говорила мне не знакомиться со странными людьми, а теперь рекомендуешь самого странного Мистера?
- Я говорю это, потому что знаю, что ты всё равно не собираешься ни с кем встречаться. И у тебя есть на это причины. У этого парня хорошие отзывы. В приложениях для доставки иногда можно найти места с сотнями пятизвёздочных отзывов, даже если они не участвуют в рекламных акциях. Этот парень такой же. Все говорят, что он хороший человек. Хотя он немного легкомысленный, неразборчивый и бесцельный.
Ан Ёвон говорила так, будто рекомендовала ему какой-то захудалый старый ресторан, который они нашли на улице: «О, мой друг сказал, что это место хорошее. Оно старое и грязное, но вам стоит его попробовать». Она добавила: «Хотя мне там не нравится».
Это было нелепо, но, честно говоря, Со Хэйюн был немного заинтригован хорошими отзывами.
Слова Ан Ёвон были недалеки от истины. Как она и сказала, Со Хэйюн не искал отношений, так что его недостатки — неразборчивость в связях, бесцельность и безрассудство — на самом деле не были такими уж серьёзными.
Кроме того, он был совершенен физически...
Пока Со Хэйюн колебался, Ан Ёвон подняла свой бокал. Они стукнулись бокалами и выпили залпом. Ан Ёвон заметила, что Со Хэйюн всё ещё медленно вращает запястьем, погружённый в раздумья. Наблюдая за ним, она, казалось, поняла, почему он медлит, и тихо заговорила.
- Я уже говорила тебе это раньше. Тебе нужен не просто человек, с которым можно спать каждый день, а тот, на кого ты можешь положиться.
Ан Ёвон понимала, почему Со Хэйюн всегда искал партнёров для секса. Его отчуждённость от других, грязное чувство, которое он испытывал в самой сокровенной части своей жизни каждый день, заставляли его искать утешения в объятиях других. Она знала, что он был из тех, кто инстинктивно ищет способ снять стресс через удовольствие. И она считала это естественным.
Ан Ёвон в какой-то степени согласилась с этим, но хотела добавить, что, хотя временное облегчение — это хорошо, настоящее решение его проблемы — это поиск стабильной поддержки. Вот почему после расставания с Дэни она продолжала звать Со Хэйюна обратно в Корею — чтобы он мог почувствовать её и непоколебимую поддержку Со Джонгиля, которая могла бы облегчить его тревогу.
Но это было не идеальное решение. Поскольку Со Хэйюн считал поддержку отца чем-то само собой разумеющимся из-за их кровного родства, утешение, которое предлагали Ан Ёвон и Со Джонгиль, было минимальным.
Поэтому она предложила ему начать отношения с кем-то совершенно новым. Интимная близость не была проблемой, пока они могли искренне общаться. Ан Ёвон надеялась, что Хэйюн сможет найти человека, которому он сможет полностью открыться.
Она подумала, что Чэ Бомджун может стать хорошим вариантом. Все, кто был с ним близок, хвалили его доброту и веселый нрав, и он казался тем, кто мог бы помочь Со Хэйюну избавиться от беспокойства.
- Задумайся об этом. Тебе надоело постоянно искать кого-то, верно? Сколько раз ты звонил мне из клуба? Ты постоянно жаловался на надоедливых парней, которые тебя доставали.
Увидев, что Со Хэйюн не отвечает, а его губы плотно сжаты, Ан Ёвон продолжила говорить в том же темпе, заметив, как дергаются его уши.
- У этого парня действительно хорошая репутация. Ты ведь не ищешь отношений, верно? Он мог бы быть отличным партнером для секса. Верно? Он высокий, красивый и, судя по всему, хорошо сложен.
Это было правдой. Хотя Мистер мог выглядеть старше, если он был просто партнёром, как сказала Ан Ёвон, это не имело значения.
Обычно Со Хэйюн выдвигал нелепые требования к людям, с которыми знакомился. Но в этот раз он начал думать, что, возможно, с Мистером идеалы не так важны. В конце концов, он никогда не собирался с ним встречаться, так что не нужно было беспокоиться о том, что его обманет уставший от жизни и неразборчивый мужчина.
Однако Ан Ёвон остудила его мысли:
- Кроме того, у него солидное прошлое и хороший характер.
Что? Со Хэйюн, который уже начал привыкать к этой мысли, тут же нахмурился. Хороший характер? Он был уверен, что она что-то не так поняла. Вздохнув, Со Хэйюн отложил приборы и криво улыбнулся:
- У кого хороший характер? Ан Ёвон, послушай.
Хотя он мог смириться с другими вещами, это было определённо нет. Высокомерность и хороший характер — совершенно разные понятия. Ан Ёвон явно этого не понимала. Чтобы прояснить ситуацию, Со Хэйюн пристально посмотрел на неё и объяснил:
- Этот Мистер какой-то странный! Он ещё хуже, чем ты!
Конечно, это не могло привести к положительной реакции. Ан Ёвон, на которую внезапно напали, раздражённо подняла кулак: