Мне суждено умереть
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Глава 70
Симеон быстро расслабился и опустил глаза. Убедившись, что он успокоился, я убрал руку, к его явному разочарованию. Обычно я бы подумал, что его выражение лица было милым, но сейчас, в его нынешнем состоянии, любое его выражение вызывало у меня беспокойство.
Его бледное лицо, испачканное кровью, выглядело так, словно он не спал несколько дней. Даже при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что это были не брызги крови, а остатки кровавого отпечатка ладони. Если бы полиция задержала его на улице, он бы не смог казать свою невиновность.
- Что, черт возьми, с тобой случилось?
Только тогда Симеон обратил внимание на свой внешний вид. Вздохнув, он попытался стереть кровь тыльной стороной ладони, но вместо того, чтобы исчезнуть, она только размазалась ещё больше. Наконец, я вздохнул и опустил его руку, как будто не давал ребёнку играть с грязью.
- У тебя есть носовой платок? - спросил я.
Симеон послушно достал носовой платок из кармана пиджака. Мне было неловко за то, что я испачкал кровью роскошный тёмно-серый носовой платок, но ничего страшного. Раз у него столько денег, всё должно быть в порядке.
Я осторожно вытер кровь с его лица аккуратно сложенным носовым платком. Некоторые пятна крови уже засохли, поэтому я не мог их убрать, но все равно получилось намного лучше, чем в первый раз. Я удовлетворенно кивнул и вернул ему носовой платок.
Симеон схватил меня за запястье и заговорил.
В одно мгновение воспоминания о том дне промелькнули в моей голове.
«- Ответьте мне. Мистер Хаджае… В чём сейчас заключается моё противоречие?»
Я подумал, что он просто хотел меня смутить, но, увидев его серьёзный взгляд, понял, что он ждёт моего ответа. Я сделал вид, что спокоен, и задал вопрос ему.
- Почему ты спрашиваешь меня об этом?
- Потому что мне любопытен твой ответ.
Когда я думал о слове «противоречие» и тогда, и сейчас, на ум приходило только одно слово — одна из самых фундаментальных человеческих черт, эмоция, которая была мне недоступна. После воссоединения с Сангом я несколько раз чувствовал, как она подступает к горлу, а недавно почувствовал снова. Эти слова не должны слетать с моих губ, пока я не умру.
«Но даже в этом случае, Джае. Не стоит проявлять привязанность бездумно.»
Когда я услышал слова Еноха, мне показалось, что меня ударили по голове, потому что они были похожи на прощальную записку моей матери. Несмотря на её предупреждение, что я пожалею об этом, я сделал то, за что не мог взять на себя ответственность в молодости. Я влюбился в Санга из-за минутного любопытства и одиночества.
Я осмелился смотреть свысока на сердца людей и был уверен, что смогу контролировать свои эмоции, просто рисуя и стирая линии на песке. Но точно так же, как нельзя остановить восход солнца на востоке, нельзя стереть свои чувства к кому-то. Это было глупое и высокомерное решение.
Итак, я страдаю из-за Санга, постоянно обвиняя и сожалея о случившемся. Возможно, теперь я скорее наказан, чем проклят. Единственный путь искупления, который я могу выбрать, — это притвориться, что не замечаю этой тяжести, лежащей на мне.
- Да. Ты всё ещё путаешь меня с тем человеком. Вот почему ты в замешательстве. Так что… когда-нибудь, когда ты избавишься от тени того человека, это противоречие исчезнет само собой.
Я говорил тихо, чтобы не нагнетать обстановку. Я думал, что Симеон рассмеётся над моими словами, поймёт меня или разозлится. Но он был на удивление спокоен.
- Это тот вывод, к которому ты пришел?
Я тихо кивнул и высвободил руку из его хватки. К счастью, он послушно отпустил меня.
- Ветрено. Я собираюсь лечь спать.
Я тихо поклонился и ушёл. Я чувствовал, что за мной следят, но старался не обращать на это внимания.
Почему он не мог оставить эту тему в покое? Ты сказал, что хочешь забыть меня, но почему ты сожалеешь об этом, если собираешь духовные предметы именно с этой целью? Когда мы забудем друг о друге, это будет день, когда исчезнет противоречие.
Я не решаюсь пытаться решить эту проблему, у которой нет ответа, поэтому наши отношения остаются загадкой. Но пока нам достаточно взаимовыгодных отношений, которые помогают нам достичь наших целей. Даже если бы он отказался от своего сердца, Санг никогда не отступал с юных лет.
Голос, который позвал меня, заставил меня остановиться. Я услышал, как Симеон приближается. Мне показалось, что он не остановится, пока я не повернусь к нему лицом, поэтому я повернулся. Но он продолжал идти ко мне уверенными шагами.
Мне нравятся противоречия: правда и ложь, добро и зло, победители и проигравшие, жизнь и смерть. Даже такие обычные игры, как шахматы и бадук, представляют собой противостояние чёрного и белого. Если мы сможем разделить этот сложный мир на две крайности, он станет слишком простым.
В конце концов, он остановился. В шаге от меня.
- «Человек», о котором так много говорит мистер Хаджай, тоже легко вписывается в эту динамику».
Я мог бы коснуться его, если бы протянул руку, но Симеон стоял неподвижно, глядя на меня сверху вниз. На его бледное лицо падала тень, потому что он стоял спиной к луне.
- Но с тех пор, как ты появился, мой мир изменился. Ты словно стоишь на каждом углу. Ты одновременно и помогаешь, и мешаешь. Ты как будто ненавидишь меня, но при этом дружелюбен. Как будто нет чёткого ответа. Я в замешательстве, как будто столкнулся с проблемой.
Симеон нахмурился, продолжая говорить, но улыбнулся, словно что-то понял.
- Но теперь, когда я об этом думаю, я понимаю, что в этом мире нет проблем, которые нельзя было бы решить. Любую математическую задачу можно преодолеть, если приложить достаточно усилий. Конечно, некоторые люди могут считать это скучным и даже обременительным занятием, но мне, как ни странно, нравится тратить время и силы на решение задач.
Уголок его рта приподнялся в странной улыбке.
- Итак, в дальнейшем я буду ещё усерднее стараться разгадать эту тайну.
Чёрные глаза, смотревшие на меня, сияли, как у Санга, которому в детстве подарили кубик Рубика.
- Мой единственный нерешённый вопрос. Какой бы ответ я ни нашёл, не думай о побеге.
Симеон поклонился и подошёл ко мне. Хотя он не прикасался ко мне, я не мог пошевелиться, чтобы оттолкнуть его или убежать. Он просто прошептал что-то тихим голосом в моё оцепеневшее ухо.
- Я отпустил тебя, но ты был тем, кто вернулся.
Это улыбающееся лицо в лунном свете.
Голос Симеона звучал у меня в голове всю ночь, и я не мог уснуть. Я провел черту, чтобы не подпускать его ближе. По словам Симеона, это было предупреждение, что он не поддастся мне, и заявление, что он выяснит, что я скрываю.
Разве это не похоже на объявление войны? Я думал, что он перестал пытаться выведать мои секреты после того, как признался мне в существовании «призрака», которого он видит. Но, думаю, он просто наблюдал и ждал подходящего момента. Или, возможно, он уже знает, кто я.
Если бы это было так, он бы спросил. Какой человек мог бы притворяться, что не знает о том, что предмет, который он ищет, находится прямо перед ним? Но что, если он случайно узнал, что я Йохан, и теперь притворяется, что не знает?
Я никак не мог понять, в чём дело. Умывшись тёплой водой, я сел у окна с видом на море и некоторое время размышлял. Но так и не смог найти ответ. Пока я ломал голову, вдруг раздался стук.
Я подумал, что это кто-то из персонала принёс мне завтрак, поэтому без колебаний открыл дверь и застыл на месте.
Почему Симеон здесь? Что это за поднос у него в руках? Всё было точно так же, как когда я ворвался в его кабинет с завтраком. Симеон улыбнулся, когда я посмотрел на него прищурившись.
- Возвращаю долг за то, что ты позавтракал со мной в прошлый раз.
Что ж, думаю, это справедливо… Я неловко улыбнулся и впустил его в комнату.
- Ха-ха, в этом нет необходимости ...
- Я не смогу съесть это все сам.
- Да, ты бы не смог в одиночку съесть всё это, верно?
Симеон спокойно проигнорировал мой сарказм и сам накрыл на стол, жестом пригласив меня сесть, как только он закончил. Мне казалось, что я сижу на колючей подушке. После вчерашнего у меня не было особого аппетита, и я был бы рад, если бы смог хотя бы правильно держать вилку.
Словно прочитав явный дискомфорт, отразившийся на моём лице, Симеон наконец усмехнулся и заговорил:
- После еды я покажу тебе, то чего ты так хочешь.
Как только он закончил говорить, я взял вилку и начал есть. Обычно я бы что-нибудь сказал, потому что молчание было неловким, но сейчас даже это короткое время было слишком ценным, чтобы тратить его впустую. Я быстро и тихо доел, как человек, который голодал несколько дней. Я отложил вилку.
Симеон широко раскрыл глаза, пораженный моей скоростью.
- А? Мне, чтобы действовать быстро, нужно было предвкушать награду или наказание.
Наконец я прополоскал рот холодной водой и спросил о том, что меня всё это время интересовало.
- Итак, ты выяснил? Является ли «Голубая надежда» тем духовным объектом, который ты искал?
- Я не думаю, что есть простой способ это выяснить, верно?
Симеон спокойно пил кофе, как будто не слышал вопроса. Его плотно сжатые губы выдавали его решимость не отвечать, поэтому я перефразировал вопрос.