Ароматная ночь
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 4. Глава 6
- Хочу посмотреть телевизор. Хочу пиццу. И курочки тоже хочется.
Желания Со Ю Вона были до смешного простыми.
Мужчина испытывал необъяснимое чувство, осознавая, что этому хрупкому созданию нужно так мало.
Видя, как Ю Вон радуется самым обычным вещам, он невольно улыбался, но в то же время в глубине души щемило что-то невыразимое.
Сегодня Ю Вон произнёс это, сверкая своими тёмными, как ночь, глазами. В последний раз, когда мужчина видел его, щёки были впалыми, а теперь они снова округлились, став мягкими и румяными. Так и хотелось прикусить их, оставив следы, но он сдержался. Молча кивнув, мужчина достал свою одежду и начал одевать Ю Вона.
Подходящей уличной одежды для него не нашлось. Если надеть то, в чём он обычно ходил дома, короткие рукава и штанины оставили бы кожу открытой для комаров. В итоге пришлось натянуть на него свою - футболка свисала до бёдер, а брюки волочились по полу.
Вид этого «малыша», утонувшего в одежде, был настолько забавным, что мужчина не смог сдержать улыбки.
- Это одежда слишком большая, а не я слишком маленький!
Заметив его улыбку, Ю Вон мгновенно покраснел и пробормотал оправдание, пытаясь переодеться.
Мужчина остановил его, потянув за руку, и толкнул в спину. Украдкой наблюдая, как Ю Вон надувает губы с видом «Ну ладно, так уж и быть», он шагнул в коридор. «Ходил ли я по этому коридору с Ю Воном раньше? Кажется, раз или два.»
Он пытался вспомнить выражение лица Ю Вона в тот день, медленно двигаясь вперед. На площадке второго этажа сидел Сехён - мужчина бросил на него взгляд, и тот моментально исчез внизу. Когда они с Ю Воном спустились на первый этаж, вокруг никого не было.
Притворившись, что не слышит его удивлённого бормотания, мужчина остановился. Он не хотел заходить слишком глубоко в лес, поэтому после секундного раздумья спросил:
- Собак? Если они не агрессивные, то да.
- Тогда пойдём гулять с одной.
«С... собакой?» Ю Вон наклонил голову, как бы переспрашивая, и его лицо выглядело таким крошечным и милым, что мужчине захотелось снова прикусить его щёку до крови. Хотел бы увидеть, как он плачет. Подавляя мрачно накатывающее желание, он направился по тропинке.
Слушая шаги Ю Вона, идущего на несколько шагов позади, мужчина почувствовал нетерпение и переместился снова за его спину. Ю Вон, хоть и удивлённый, продолжил идти по расстилающейся перед ним тропинке.
Его фигура со спины казалась незнакомой. Если подумать, в прошлой жизни во время прогулок в лесу он всегда шёл впереди. Поэтому он никогда не видел, какое выражение лица было у Ю Вона, следовавшего за ним.
В тот день мужчина знал только одно - что рука Ю Вона, сжимающая его ладонь, была маленькой и мягкой, а вид его, умоляющего убить отца, вызывал не облегчение, а какое-то ужасное чувство.
«Почему?» Он до сих пор не понимал причины. Мужчина всё ещё многого не знал. Он не мог дать названия всем испытываемым эмоциям. Слишком многое он ещё не пережил.
- Господин... Кажется, она очень агрессивная?
Когда они углубились на тропинку и прошли некоторое расстояние, Кан Гони вдали почуял их и начал громко лаять. Хотя по запаху он должен был узнать мужчину, но, не видя, притворялся, что не знает. Как будто незнание служило ему оправданием. Совершенно тупое животное.
Если бы он позвал его, пёс тут же замолчал бы, но мужчина намеренно этого не сделал. Ю Вон остановился, не решаясь идти дальше. Его лицо побелело от страха. Озираясь в поисках опоры, он услышал вопрос:
- ...Немного. А вдруг он внезапно выскочит? Он на поводке?
Он спросил, потому что хотел взять его за руку, как в тот день. Конечно, он мог просто схватить его, но теперь знал, что так нельзя, и сдержался. Ю Вон замер, взглянул на него исподлобья и покачал головой:
Насколько же он должен испугаться, чтобы согласиться? Мужчина уже было собрался вести Ю Вона прямо в кабаньи угодья.
Позволив ему идти как тот хочет, они продолжили путь рядом, и вскоре вдали показалась собачья будка. Кан Гони, закрывший глаза и заливавшийся лаем, услышав звук «фу», моментально узнал голос хозяина и повалился на спину, подставив живот. Не забыв при этом обделаться от страха.
Ю Вон смотрел то с удивлением, то с любопытством на Кан Гони и Мунчи. Этот сапсал, подаренный ему в усадьбе, был умнее некоторых «псов» - и это не шутка. Мужчина подошёл прямо к Мунчи и вложил поводок в руку Ю Вона. Немного понервничав, тот вскоре понял, что пёс ведёт себя удивительно спокойно, и начал медленно двигаться вперёд.
Ю Вон кивнул и замедлил шаг. Мужчина, держа его за руку, сделал вид, что не замечает его взгляда, и слегка ослабил хватку. Как только поводок ослаб, пёс сразу уловил намёк и, сделав пару шагов вперёд, начал прокладывать путь через лесную тропу.
- Интересно, куда он нас ведёт?
Вопросов было много. Мужчина знал, что Мунчи направляется к развалинам бывшего посёлка, но лишь пожал плечами, не проронив ни слова. Ему хотелось подольше наблюдать, как Ю Вон сосредоточенно размышляет.
Он, то сжимал губы, то разжимал, то растягивал их в улыбке, то снова сужал, склонив голову то в одну, то в другую сторону. Вид у него был такой, будто он гадал: «Неужели этот пёс ведёт меня куда-то?»
Был разгар лета, когда всё вокруг буйно разрасталось, но тропинка, по которой они часто ходили в горы, была утоптана. Было невероятно странно, что Со Ю Вон идёт по этой тропе к месту его детства.
На мосту, чудом уцелевшем десятки лет, Ю Вон заглянул вниз, в глубокое ущелье. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь листву, словно звёздный свет, редкими пятнами освещали его маленькое лицо. Мужчина долго смотрел на это прекрасное лицо, затем последовал за взглядом Ю Вона под мост.
Место под мостом, где он проводил лето, рыбача, а зимой собирая краденую одежду для строительства шалаша, изменилось до неузнаваемости. В горах во время сезона дождей было обычным делом, когда валуны размером с дом с грохотом катились вниз. С тех пор как мужчина покинул это место, прошли десятки сезонов дождей, поэтому неудивительно, что ущелье приняло иной облик, отличный от воспоминаний.
И всё же, когда он увидел глубокую, прозрачную воду тёмно-синего цвета, детские воспоминания невольно всплыли в сознании.
Ярким осталось воспоминание о том, как в знойный день он нырял в ущелье и смотрел вверх на поверхность воды, пронизанную солнечными лучами. Поток холодной воды, обволакивающий тело, тёплый воздух, будто готовый разорвать лёгкие, и его собственное тело - единственное, что излучало тепло в этом месте.
Тогда этот человек был невежественным, невежественным и совершенно бестолковым. Он всегда был таким до встречи с Ким Сухваном.
Это было импульсивно. Никто не знал, что он жил под этим мостом. В детстве он не чувствовал необходимости рассказывать об этом, а когда вырос - не хотел делиться этими воспоминаниями.
- Когда мне было пять или шесть. Моё первое воспоминание, как я дрался с дворовыми псами за заплесневелый рис под этим мостом.
- Иногда я ходил в горы собирать ягоды, но старики из трущоб оказывались проворнее меня и всегда обчищали кусты первыми. Так что чаще приходилось воровать.
Он чувствовал на себе взгляд Ю Вона. Это нравилось ему. Тот, кто раньше смотрел на него лишь с ненавистью и упрёками, теперь просто наблюдал - без эмоций. И это было невыразимо приятно.
Можно ли называть их родителями? Ким Сухван, Хваджин, Кан Гон. Все трое называли его сыном, но никто не исполнял родительской роли. У них он научился миру, выживанию, жизнь - но также и ничтожности человеческой ценности, жестокости, алчности.
Из всех этих уроков наибольшее влияние на мужчину оказал, конечно же, последний. Чтобы выжить, ему пришлось прежде всего освоить искусство измерения жизни деньгами, беспощадность, не знающую колебаний, и холодную расчетливость, готовую на всё ради удовлетворения желаний - куда важнее, чем понимание мира, искусства выживания или образа жизни.
- У меня не было ни родителей, ни семьи.
Хотя мужчина и не считал свою судьбу трагичной или достойной жалости, в глубине души он всё же надеялся, что Ю Вон посочувствует ему. Он понимал: только через сострадание Ю Вон сможет что-то ему дать. Казалось нелепым, что, чтобы завоевать хотя бы частичку его сердца, приходилось опираться на те самые черты характера, которые он прежде считал глупыми и сентиментальными.
Не выдержав молчания, мужчина поднял голову и взглянул на Ю Вона. «Застыло ли что-то в этих чёрных глазах? О чём он думает?» Ему стало любопытно, и он медленно поймал его взгляд.
Однако Ю Вон не проявил никакой особой реакции. Он не выражал ни сочувствия к этой почти исповеди, ни любопытства. В глубине его глаз мерцали смутные эмоции, но разгадать их было трудно. Они принадлежали к незнакомому мужчине типу.
Всё, что сказал Ю Вон, прозвучало так, будто прогулка окончена.
Возможно, сострадание - это не то, что можно просто так раздавать кому попало. Вместо того чтобы выразить разочарование, мужчина молча посмотрел на Мунчи. Тот, уловив настроение, развернулся и пошёл обратно по той же тропе.
Дорога от старого притона к трущобам шла под уклон, поэтому обратный путь, конечно же, был в гору. Короткая, но утомительная прогулка - по мере того как температура поднималась, шаги Ю Вона начали замедляться, будто ему не хватало сил.
- Давайте... немного отдохнём...
Но вокруг не было подходящего места, чтобы присесть. Весь их «отдых» свёлся к тому, что они остановились, и Ю Вон, уперев руки в бока, тяжело дышал.
С каждым вдохом и выдохом его маленькое тело заметно вздрагивало. Его лицо покраснело от жары и это зрелище было прекрасным. Когда мужчина смотрел на эти признаки жизни, боль, вызванная бессонницей, словно смывалась без следа. Сам он дышал ровно, без усилий, и просто наблюдал за Ю Воном.
Почувствовав этот взгляд, Ю Вон украдкой посмотрел в его сторону. Увидев бесстрастное лицо мужчины, он смущённо отвернулся.
Ю Вон сделал шаг вперёд, уступая дорогу, но мужчина снова встал позади него. Намного спокойнее было держать Ю Вона в поле зрения. Как если бы в закрытом пространстве всегда оставлять выход перед глазами - он ощущался его единственным путём к спасению.
Вопрос о имени возник, когда они были уже довольно близко к дому.
От неожиданности мужчина на мгновение застыл. В прошлой жизни Ю Вон ни разу не спрашивал его имя, пока он сам не сообщил его. Даже в Канныне он как будто вынудил его услышать это.
«Теперь ему стало интересно?» Когда-то мужчине хотелось узнать имя того маленького существа, что подставило зонт грязному щенку. Значит ли это, что теперь Ю Вону стало интересно узнать о нём? Погружённый в мысли, мужчина ответил приглушённым голосом:
Он осознал свою ошибку в тот же момент.
- Сан Гён, давай помедленнее... Я устал.
Задыхаясь, Ю Вон обратился с этими словами к Мунчи. Мужчина замер на месте, моргнул, и уголки его губ дрогнули.
Его холодный взгляд скользнул к псу, который стоял, виляя хвостом.
Это было нелепо. Как бы то ни было, но чтобы интересоваться именем пса, с которым он познакомился час назад, больше, чем именем того, с кем делил постель больше двух недель... Это уже выходило за грани абсурда. Жар разлился по лицу, глаза запылали. Мужчина не двигался, Мунчи и Ю Вон тоже остановились и обернулись. «Что случилось?» - спрашивал его взгляд. Тогда он крупными шагами подошёл и встал перед ними.
Когда он поправил его, маленькое лицо покраснело ещё сильнее. Тёмные глаза несколько раз скрылись за веками, затем он смущённо прикусил губу. Медленно, как испуганный щенок, поднял взгляд и, встретившись глазами с мужчиной, вдруг рассмеялся...
- Я... неверно задал вопрос...
Он не смог продолжить и просто продолжал смеяться. Его раскрасневшиеся щёки, глаза, искрящиеся весельем - всё это было до безумия милым. Широко распахнутые губы, вырывающийся смех - каждое движение казалось драгоценным.
Мужчина никогда не видел Ю Вона смеющимся. Вернее, никогда не видел, чтобы он смеялся для него.
Раньше, глядя на него, это маленькое существо всегда носило на лице лишь обиду. Плакало, иногда смотрело с ненавистью, будто хотело убить. Или просто смотрело пустым взглядом.
Как лишённый красок человек, прежний Ю Вон всегда оставался во тьме. Его мрачные глаза никогда не знали света.
Но теперь Ю Вон смеялся из-за такой ерунды. Его смех был подобен солнечному свету в тенистом лесу, будто фонарь, освещающий путь.
Этот радостный голос будто вонзался прямо в сердце. Мужчина чувствовал себя потерянным, неспособным различить направление. Всё, что он видел - это маленькое существо перед ним, единственное, что могло вывести его на верный путь.
«Если этот смех исчезнет, я снова умру. Заблужусь в этой тьме, никогда не найду выход, и моё тело сгниёт заживо.»
Одна лишь мысль о такой потере заставила его тело дрогнуть. Мужчина почувствовал острую боль в сердце, словно кто-то сжал его грудь, и бросился всем своим тяжёлым телом на Со Ю Вона.
- Ах... - раздался тихий испуганный возглас, когда он отшатнулся назад. Руки, крепко обхватившие Ю Вона, первыми ударились о грубую кору дерева. Мужчина прижался лицом к его шее, охватив ладонью маленькую головку, застывшую от неожиданности.
Сердце колотилось, будто мчалось навстречу обрыву. Холодный пот, стекающий по позвоночнику, сигнализировал об опасности. Он сделал глубокий вдох, и запах свежей плоти Со Ю Вона глубоко проник в лёгкие. «Вы в порядке?» - этот заботливый голос лишь ускорил его распад.
Клетки, составлявшие его, расщеплялись, рвались, дробились, затем собирались вновь. В трещины, хаотично заполнявшиеся, просачивалось слишком многое из того, что угрожало ему.
Неуверенные похлопывания по спине.
Тепло, пробивающееся сквозь невидимую стену.
Серо-голубые глаза с расширенными зрачками скользнули по хрупкой линии шеи. Не осознавая своих действий, мужчина впился губами в место, где под тонкой кожей пульсировала вена, и глубоко вдохнул.
Не феромоны, а все осязаемые и неосязаемые элементы, составляющие Со Ю Вона, дополняли его. Странное ощущение пронзило его разум. Маленькое тело в его объятиях отпечаталось в нём.
С этого мгновения мужчина не мог быть цельным без Ю Вона. Чтобы существовать как прежде, ему теперь требовался именно он.
Это была метка, наложенная словно наказание.
Когда Ю Вон исчезал из вида, его тело вскоре становилось тяжёлым. Кончики пальцев немели, внутренности выворачивались, а нервы натягивались острее, чем лезвие ножа. Прежний расслабленный хищник исчез - его место заняли молчание и бессонница.
С тех пор как он стал таким нервным, псы начали вести себя осторожнее. Теперь, когда мужчина буйствовал, некому было его остановить, и они научились читать его настроение.
С ним осмеливались говорить лишь двое: Джэгу, который слишком хорошо умел считывать обстановку, и Пэк Джешин, мастер игнорировать атмосферу, даже прекрасно её понимая.
- Ой, директор! Вы приняли лекарство?
Мужчина не ответил, откинувшись на спинку кресла. Боль от бессонницы была за гранью воображения. Каждый нерв был натянут, будто он принял стимуляторы, и это не проходило - всё тело болело, словно его искололи иглами.
Джэгу с самого начала бессонницы настойчиво предлагал снотворное, но мужчина отказывался. Глядя на его упрямое сопротивление без видимой причины, Джэгу ежедневно цокал языком.
- Если не спать - можно умереть…
Как будто этого было мало, он спел песню и бросил снотворное. Мужчина поймал их в воздухе и с силой швырнул обратно. Джэгу ловко уворачивался, подбирал упавшие таблетки, дул на них, не забывая при этом цокать языком.
- И что вы пытаетесь этим добиться?
Мужчина молча махнул рукой, отпуская его. Джэгу ещё немного постоял на месте, но, поняв, что сегодня, как всегда, ничего не добиться, в конце концов сдался и вышел из кабинета.
Оставшись в тишине, мужчина крепко сжал виски. Попытка подавить накатывающую головную боль не увенчалась успехом. В итоге он закурил сигарету. Только после второй подряд нервное напряжение наконец ослабло.
Блуждающий взгляд упал на планшет, лежащий на столе. На экране транслировалось изображение с камеры наблюдения, установленной в спальне этажом выше. Ю Вон сидел у окна. В руке он крепко сжимал книгу - ту самую, которую мужчина принёс ему, когда тот сказал, что хочет почитать.
Мужчина никогда не находил в романах особого удовольствия. Эмоции, которые он никогда не испытывал, казались ему непонятным потоком мыслей. Сколько бы он ни перечитывал одни и те же строки, смысл ускользал. Персонажи, плачущие и рыдающие из-за ерунды, вызывали у него презрение и раздражение. Со временем он перешёл исключительно на научно-популярную литературу.
Ю Вон же, читая эту книгу, смеялся, плакал и даже злился. Казалось, он понимал все те чувства, переполнявшие страницы. Он понимал их взгляды и мысли. В отличие от мужчины, он мог поставить себя на их место.
То самое «поставить себя на место другого», о котором кто-то когда-то говорил, - он мог делать это, просто читая книгу. Настолько они были разными.
Но даже мужчина, для которого эмпатия была невозможна, теперь, кажется, начал немного понимать хотя бы Ю Вона.
«Как можно купить человека? За деньги».
«Мир, в котором я жил, не такой».
Они жили в разных мирах. Ю Вон из прошлой жизни никогда не смог бы понять мужчину. Не смог бы принять его поступки. Не смог бы не ненавидеть его - так же, как мужчина ненавидел всё слабое и невежественное.
Они были слишком разными, поэтому в итоге так и не поняли друг друга. Никто из них не сделал шаг навстречу.
Таким был их финал. Результат упрямства и взаимного непонимания.
Однако, мужчина не надеялся, что Ю Вон поймёт его образ мыслей, причины и последствия его действий. В этом не было нужды. Прошлое невозможно изменить. Сейчас важнее всего было будущее, в котором Ю Вон, не помнящий ничего, продолжал бы жить.
Так что, если у него и было одно желание, то это - понять Ю Вона. Разобрать по частям все мысли в той маленькой голове. Мужчина хотел знать даже самые незначительные его размышления. Понять его полностью и сделать центром своей жизни.
Взгляд мужчины внезапно остановился на Ю Воне с экрана, который, прервав чтение, смотрел в окно. Как человек, жаждущий утонуть в этих мрачных и прекрасных глазах, он не мог оторваться от него долгое время.