Проекция
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 2. Глава 21
Чхон Седжу представил, как Седжин, недовольно морщится, и убрал телефон обратно в карман пиджака. Когда он поднял голову, Хан Джонхён уже исчез из виду.
Мысль о Хан Джонхёне, который вошёл в ресторан первым, заставила его почувствовать себя неловко. Он уже начал раздражаться, просто размышляя о том, почему Хан Джонхён вдруг захотел поесть с ним и что за чушь он собирается нести.
Тем не менее Чхон Седжу заставил себя двигаться вперёд и вошёл в здание.
Сотрудник в костюме указал рукой в сторону коридора.
В японском ресторане была отдельная зона для приватных встреч. Коридор, выложенный деревянными панелями, вел в несколько комнат с раздвижными дверями. Чхон Седжу провели в самую дальнюю из них.
Кажется, столик был забронирован заранее, или, возможно, Хан Джонхён часто бывал здесь. Несмотря на перерыв в работе, персонал приветствовал их с неподдельным радушием.
Хан Джонхён, уже сняв пиджак, занял место первым. Его стройное тело было
плотно обтянуто жилетом, а на ухоженном лице сияла вежливая улыбка. Однако в этой
улыбке читалось смутное чувство неловкости, что делало его намерения неясными.
Чхон Седжу покачал головой и сел напротив него.
- Я только что пообедал с президентом. Вы можете заказать всё, что захотите, директор.
Услышав эти слова, Хан Джонхён пожал плечами и заказал блюдо с тунцом. Когда он попросил официанта принести немного саке в первую очередь, беспокойство Чхон Седжу усилилось. Он не мог понять, о чём собирался говорить Хан Джонхён, особенно учитывая, что тот заказал алкоголь.
Как только официант подтвердил заказ и закрыл за ними дверь, Хан Джонхён сразу же задал вопрос Чхон Седжу.
- О чем вы говорили во время обеда с президентом?
- Боюсь, я не могу тебе сказать.
Было очевидно, как он ответит, но Хан Джонхён всё равно спросил. Он насмешливо рассмеялся в ответ Чхон Седжу, как будто не ожидал ничего другого, и откинулся на спинку стула.
Чхон Седжу снял пиджак, налил сакэ и поставил перед Хань Джонхёном. Он также налил себе чашку тёплого чая и, держа её в руке, посмотрел через стол.
Хан Джонхён уже приложился к саке, словно не мог заставить себя заговорить, будучи трезвым. Один стакан, два стакана, бутылка опустела, и лишь спустя некоторое время он наконец открыл рот.
- Ты ничего не слышал, не так ли?
Шин Гён давал ему различные задания, и каждый раз, когда Чхон Седжу слушал объяснения, связанные с ними, невозможно было не понять, какие планы вынашиваются или какая картина вырисовывается.
Однако вся эта информация была конфиденциальной. Даже с Чэ Бомджуном Чхон Седжу не поднимал эти темы, поэтому о том, чтобы обсуждать их с Хан Джонхёном, не могло быть и речи.
Чхон Седжу медленно отпил чаю, прежде чем ответить.
Если бы Хан Джонхён не подтолкнул его к этому, Чхон Седжу не смог бы сам заговорить на эту тему. Когда он задал свой вопрос, Хан Джонхён на мгновение задумался, потирая щёку, словно что-то вспоминая. Затем он тихо произнёс:
- Вы когда-нибудь слышали о плане строительства городского курорта недалеко от Бухансана?
Брови Чхон Седжу слегка нахмурились.
На самом деле он узнал об этом совсем недавно. Примерно час или два назад Шин Гён и Чэ Бомджун обсуждали это во время обеда. Но Чхон Седжу был осведомлён лишь о том, что они столкнулись с некоторыми трудностями при покупке земли.
Какое это имеет отношение к Хан Джонхёну?
Чхон Седжу никак не отреагировал на слова Хана Джонхёна и просто уставился на него. Хан Джонхён сделал паузу, как будто оценивая выражение лица собеседника, прежде чем снова заговорить.
В этот момент снаружи раздался стук, и послышался голос сотрудника.
Хан Джонхён закрыл рот, и раздвижная дверь беззвучно открылась. Чхон Седжу, по привычке, взглянул на лицо официанта, который принёс еду.
Затем, держа в руке чашку с чаем, он нахмурился и снова повернул голову в сторону коридора. Осознав, что его предположения были верны, он вздохнул.
Там, в коридоре, было знакомое лицо.
Квон Седжин, который утверждал, что у него есть друг, которого на самом деле не существует, теперь был одет в белую рубашку и чёрные брюки. Он деловито переставлял тарелки с тележки для обслуживания на поднос. Фартук, повязанный вокруг его талии, был слегка влажным, а на рубашке даже был бейджик с именем «Седжин», что свидетельствовало о том, что он работает здесь уже не первый день.
По крайней мере, он не подавал еду лично и не заходил в комнату. Он просто молча поставил тарелки на подносы и ушёл.
Чхон Седжу в полной растерянности уставился на то место, где только что стоял Седжин. Заметив его пристальный взгляд, сотрудник, который расставлял тарелки на столе, почувствовал себя неловко.
- Что случилось? Ты узнал кого-то?
Хан Джонхён, уловив изменения в атмосфере, с недовольным видом спросил, словно желая напомнить Чхон Седжу о необходимости сосредоточиться.
Смиренно вздохнув, Чхон Седжу снова посмотрел на Хан Джонхёна. Ему очень хотелось схватить этого непокорного «щенка», но сейчас более важной задачей было разобраться с Хан Джонхёном. Он не желал предоставлять Хань Джонхёну лишний повод придраться к нему.
- Все нормально. Давай поедим.
Сдержав эмоции, Чхон Седжу спокойно потягивал чай, встречая подозрительный взгляд Хан Джонхёна. Пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица, он смотрел прямо в глаза Хан Джонхёну. К счастью, тот, наконец, отвел взгляд.
Однако атмосфера уже была нарушена, и Хан Джонхёну было трудно снова начать разговор. Он замолчал, просто выпив ещё саке, и время прошло без какого-либо значимого разговора.
Что было настолько важным, что Хан Джонхён так долго не мог собраться с мыслями и не мог начать разговор, вынуждая Чхон Седжу тоже молчать?
- Итак, о том, что я упомянул ранее... Вы ведь слышали об этом, верно?
После продолжительной паузы Хан вновь задал вопрос, и его голос прозвучал немного протяжно. Чхон Седжу не мог понять, что он имел в виду, и это вызвало у него разочарование, которое он попытался скрыть в своём ответе.
- Насколько мне известно, они в процессе покупки земельного участка. Что именно вас интересует?
Под началом Шин Гёна было много других руководителей, так почему же Хан Джонхён притащил именно его сюда?
Размышляя об этом, Чхон Седжу начал подозревать Хан Джонхёна. Это напомнило ему о недавнем разговоре с Шин Гёном, когда тот упомянул о его «слабости».
Может быть, Хан Джонхён знал о Квон Седжине и привёл его сюда, чтобы проверить?
Эта мысль пришла ему в голову, потому что из всех ресторанов в городе Хан Джонхён выбрал тот, в котором работал Квон Седжин.
Могло ли это быть совпадением?
Чхон Седжу, задаваясь этими вопросами, начал пристально наблюдать за Хан Джонхёном. Однако, вопреки его подозрениям, Хан Джонхён спокойно пил сакэ, не проявляя ни малейших признаков беспокойства. Его глаза были полузакрыты, а лицо выражало расслабленность, что придавало ему несколько глупый вид.
Поразмыслив немного, Чхон Седжу мысленно покачал головой.
В конце концов, это был Хан Джонхён. У него не было ни последователей, ни реального влияния, а значит, и сети информаторов. Вероятность того, что он что-то знал о Седжине, была практически нулевой. Даже если не учитывать его прошлое, маловероятно, что Хан Джонхён смог бы придумать такой план с таким глупым выражением лица.
По мере того, как его подозрения рассеивались, его сосредоточенность также начала ослабевать.
Чхон Седжу сделал глоток тёплого чая и задумался.
Но позвольте, когда именно Квон Седжин начал врать?
С того момента, как он сказал, что пойдет на дополнительные занятия?
Да, трудно было поверить, что в такой школе вообще проводятся дополнительные занятия.
Значит, всё это время он работал здесь с 11 утра до 3 часов дня?
Почти месяц я забирал его из школы и отвозил домой, но на самом деле этот ребёнок...
- Разве они ничего не говорили о том, кто будет назначен генеральным директором курорта?
Чхон Седжу, погружённый в мысли о том, как глупо лгать, внезапно поднял глаза, услышав вопрос. Он увидел, что Хан Джонхён избегает его взгляда, уставившись в стол. Его лицо выражало неловкость, почти смущение по какой-то причине. Это незнакомое выражение заставило Чхон Седжу почувствовать себя неуютно, и он пристально посмотрел на Хан Джонхёна.
Затем, ни с того ни с сего, Хан Джонхён глубоко вздохнул, посмотрел в окно и пробормотал едва слышно:
- Президент... говорил что-нибудь о... том, куда он меня отправит... Ах, чёрт... он сказал, что собирается со мной делать...?
Чхон нахмурился, пытаясь скрыть свой дискомфорт.
Увидев его реакцию, Хан Джонхён, не сдержав эмоций, тихо выругался и налил себе ещё саке. Он быстро выпил несколько чашек подряд, а затем медленно откинулся на спинку стула. По мере того как Хан продолжал пить, было очевидно, что он теряет контроль над собой. Его обычно невозмутимое лицо раскраснелось, а слова стали неразборчивыми.
В пьяном угаре, с которым Чхон Седжу был хорошо знаком, Хан Джонхён уставился на него, вымещая на Чхон Седжу своё накопившееся раздражение. Тот молчал.
- Т-ты стал менеджером за три года, да?.. Чёрт возьми, меня сделали директором, как только я пришёл...
Речь Хан Джонхёна была не совсем внятной, что было свойственно пьяным людям. Чхон Седжу охватило неприятное предчувствие. Он подумал, что если останется здесь ещё ненадолго, то, возможно, проторчит с Хан Джонхёном до рассвета, слушая его пьяные разговоры.
Чхон Седжу, очевидно, не хотел слушать пьяные жалобы Хан Джонхёна. Ему даже было неинтересно, в чём его проблема.
С невозмутимым видом Чхон Седжу выхватила у Хан Джонхёна чашку с саке и спокойно объяснил:
- Если вы говорите о проекте городского курорта, то они всё ещё в процессе приобретения земли. Это всё, что я знаю. И я никогда не слышал, чтобы президент упоминал вас, директор Хан. Даже если бы я слышал, то не смог бы вам рассказать. Но я могу вас заверить, что нет - о вас не было никаких разговоров. Так что, если это всё, то я думаю, что мы закончили, и я пойду...
- Я хочу сказать... почему он не говорит обо мне...
Как только Чхон Седжу собрался закончить разговор и уйти, Хан Джонхён опередил его. Чхон Седжу на мгновение закрыл глаза, наблюдая, как Хан Джонхён начинает открываться ему.
Именно это он и ненавидел. Каждый раз, когда они встречались, Хан Джонхён изображал отвращение, как будто само его существование вызывало у него отвращение. Но теперь, ни с того ни с сего, у этого самого Хан Джонхёна хватило наглости вывалить свои жалкие обиды на того самого «отвратительного гомосека», которого он презирал.
- Я был директором пять лет, но почему президент так и не назначил меня на нормальную должность?..
Однако выражение лица Хан Джонхёна было необычайно мрачным, когда он пробормотал эти слова. Его лицо, раскрасневшееся от алкоголя, с надутыми губами, исказилось от разочарования, а глаза наполнились слезами, словно он был на грани истерики.
Чхон Седжу, который уже собирался встать со своего места, забыл обо всём, что делал, и недоверчиво уставился на Хан Джонхёна.