Тающий шоколад
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 4 (AU). Экстра 2.1
Меры профилактики побочных эффектов беременности у мужчин рецессивных омег были неизвестны до недавнего времени. Однако недавно выяснилось, что воздействие феромонов альфы, отца ребёнка, минимизирует побочные эффекты беременности у рецессивных омег. Оказалось, что мощный феромоновый душ, достаточно сильный, чтобы вызвать потерю сознания у незапечатлённых, стабилизирует тело омеги.
По этой причине Хи Су сейчас прилип к Шин Гёну. В отличие от женщин, у которых во время беременности жир скапливается в нижней части живота, даже на 12-й неделе его мужское тело оставалось плоским, и он лежал, распластавшись на нём животом.
- «...Огонь нужно хорошо оберегать. Потому что даже один порыв ветра может его погасить».
Нежный голос заполнил пространство. Полусонные тёмно-карие зрачки то скрывались, то появлялись под веками, а тихое дыхание постепенно замедлялось. Похлопывая Хи Су по ягодицам, который был на грани сна, Шин Гён дочитывал книгу.
- «Люди спешат сесть на скорые поезда, но не знают, что именно ищут. Поэтому они лишь суетливо кружатся на месте. - сказал Маленький принц и добавил: - Но это бесполезно».
Тук - в момент, когда он закончил говорить, рука, лежавшая на его шее, упала вниз. «Малыш», - тихо позвал он, но ответа не последовало. Только тогда Шин Гён отложил книгу и обнял Хи Су обеими руками.
Уткнувшись лицом в его волосы и сделав глубокий вдох, он почувствовал лёгкий аромат сирени. Этот запах, отдалённо напоминающий детский, был феромонами Хи Су.
С того дня, когда Хи Су плакал по телефону, Шин Гён не отходил от него. Большую часть работы он выполнял удалённо, а если возникали срочные дела, шёл в офис, обустроенный этажом ниже.
Из-за этого страдали сотрудники секретариата. Они пересекали реку Хан по два раза в день, курсируя между головным офисом и временным кабинетом, и находились в режиме чрезвычайной ситуации 24 часа в сутки, разыскивая еду, которую хотел Хи Су.
Чэ Бомджун: «Где найти персики посреди зимы?» 16:24
Ж-ж-ж - пришло сообщение от Бомджуна. Шин Гён, заметив его краем глаза, опустил руку, которая гладила Хи Су, и отправил ответ: «Найди». Эти два иероглифа заставили Бомджуна этажом ниже выкрикнуть что-то.
Перевернув телефон экраном вниз, Шин Гён повернулся и лёг. Возможно, потревоженный этим движением, Хи Су приоткрыл глаза и посмотрел на него. Он что-то прошептал, но разобрать было невозможно. Поправив позу, чтобы можно было подложить руку под голову, он как следует обнял его и снова стал похлопывать по спине. Тогда Хи Су проговорил во сне более чётко, чем прежде.
Наверное, он хочет картофель фри. Услышав эти слова, Хи Су, словно кивая, потёрся щекой о его плечо. Закрыв глаза, Шин Гён подумал, что на ужин стоит приготовить гамбургер - идеальное сочетание углеводов, жиров и белков.
Слушая ровное дыхание, он медленно выпускал феромоны. Густой аромат сандалового дерева заполнил спальню, и Шин Гён вдруг вспомнил о прошлом.
О дне, когда он впервые вступил в отношения с Юн Хи Су, дне, когда он и представить не мог, что тот станет для него таким драгоценным существом. Феромоны, которые охватили Хи Су в тот день, были такими же насыщенными. Юн Хи Су из прошлого был подавлен этими феромонами, он был так напуган и страдал, что не мог дышать.
Но в отличие от того времени, нынешний Юн Хи Су спал с самым безмятежным выражением лица в мире. Чем гуще становились феромоны, тем заметнее лёгкий румянец начинал проявляться на его бледных щеках. Шин Гён испытывал глубокое удовлетворение от того, что тот не боялся его и его феромонов. Терпение окупилось. Шин Гён поцеловал Хи Су в лоб и закрыл глаза.
Чэ Бомджун, входящий в дверь, замер. От феромонов, заполнивших комнату, на мгновение подступило отвращение, но двое внутри выглядели совершенно безмятежными. Бомджун, чувствуя на себе бесстрастный взгляд Шин Гёна, изо всех сил старался сохранить невозмутимое выражение лица.
Шин Гён, безразлично кивнув, взял Хи Су, одетого в халат, и вошёл в гардеробную. Усадив его на стул, он достал фен. Вж-ж-ж - попеременно дул прохладный и горячий воздух. Регулируя температуру, чтобы не было слишком жарко, он сушил волосы Хи Су.
Спросил Хи Су, сидевший неподвижно и принимавший его прикосновения. Взгляд, устремлённый на него через зеркало, был полон беспокойства. Шин Гён, встретившись с ним глазами, кивнул.
На сегодня был запланирован первый за долгое время выход на улицу. Это было для Юн Хи Су, который устал от месяцев жизни взаперти.
Вопреки первоначальным страхам, что с ребёнком может что-то случиться, даже сейчас, почти на 5-м месяце беременности, у Хи Су не было никаких особых осложнений. Он немного похудел из-за токсикоза, и у него возникали внезапные желания съесть что-нибудь, но пока не было ни кровотечений, ни других осложнений. Поэтому врач разрешил короткую поездку.
Конечно, это решение было не инициативой Шин Гёна, помешанного на безопасности Хи Су, а продвигалось Су Сонхвой и Шин Юджин. С тех пор как эти двое узнали о беременности Хи Су, они в некотором смысле заботились о нём даже больше, чем Шин Гён.
- Странное чувство - выходить на улицу после такого долгого перерыва.
Услышав это, Шин Гён посмотрел на него в зеркало. Его лицо, которое после беременности стало как-то странно безрадостным, впервые за долгое время казалось немного оживлённым. Обрадованный этим выражением, Шин Гён наклонился и прикоснулся губами к его волосам.
В тот момент Хи Су не смог справиться с переполнявшими его чувствами, готовыми выплеснуться наружу, и его глаза покраснели. Так было всё время после беременности. Пустяковые вещи вызывали у него сильное волнение или глубокую печаль. Сегодня было не иначе.
Хотя Шин Гён, наверное, хотел бы просто запереть его дома, осознание того, что тот выбрал прогулку ради него, заставило его любовь к нему выйти из-под контроля.
Хи Су повернулся, протянул руки и обнял его за шею. Обвив ногами его талию, он повис на нём, как ребёнок, и прошептал:
Ответа не последовало. Однако Шин Гён ответил вместо этого, прикоснувшись к его губам.
За окном была весна. Определённо, весна...
Хи Су вышел из машины, больше похожий на снеговика, одетого в одежду, и нахмурился. Казалось, снаружи дул прохладный ветерок, но для него он был не лучше горячего воздуха в сауне.
Причина была в том, что на термобельё он надел футболку, сверху кардиган, застёгнутый до горла, затем тонкий шарф, а поверх всего - зимний пуховик.
«Ён-а, ветер холоднее, чем кажется, так что одень Хи Су потеплее, чтобы он не простудился».
Перед тем как выйти из гардеробной, один звонок от госпожи Су Сонхвы, находившейся на курорте в Косоне, заставил Шин Гёна превратить Хи Су в комок ваты.
Он ворчал: «Это уже слишком», «Что угодно, но пуховик в мае - это действительно перебор», но Шин Гён и не думал его слушать. Правда, увидев, что его лицо покраснело по дороге, он выключил обогреватель в машине, но, казалось, совсем не собирался снимать с него пуховик.
Хи Су с недовольным выражением лица проворчал:
- Господин председатель, я же говорю, мне очень жарко?
Услышав решительный ответ, Хи Су недовольным взглядом окинул Шин Гёна. В отличие от него, закутанного в сто одежек, на Шин Гёне была лишь одна рубашка с воротником-хенли. Он даже кардиган не надел. Под развевающимся на ветру воротником мелькали очертания его упругого тела. Шин Гён, не надевший под низ даже футболки, выглядел невероятно свежим.
- Вы-то один оделись по-весеннему, вот вам и не жарко...!
В ответ на непрекращающееся ворчание Хи Су Шин Гён уставился на него поверх солнцезащитных очков. Затем, не меняя выражения лица, он произнёс нечто абсурдное:
- Малыш, тебе жарко, потому что ты постоянно думаешь о жаре. Не капризничай и посиди спокойно.
Типичное заявление в стиле «сиди смирно - и будет прохладно».
- ...Нет, я говорю, не могу дышать!
«Шутишь? Что значит «всё в порядке»? Я же говорю, мне не по себе...?» Хи Су прикусил губу и уставился на Шин Гёна.
- Что, если околоплодные воды нагреются, и Пельмешка станет слишком горячим? Ребёнку будет очень некомфортно! Так что я сниму хотя бы пуховик!
Услышав, как Хи Су, упомянув внутриутробное имя ребёнка, несёт всякую чушь, Шин Гён усмехнулся. Он снял солнцезащитные очки, серьёзно посмотрел на Хи Су сверху вниз, а затем, погладив его по голове, снисходительным тоном, словно поучая глупого ребёнка, объяснил:
- Хи Су. Тело человека поддерживает гомеостаз, поэтому оно не нагреется настолько.
- Можно и не знать этого. Не стыдно.
Хи Су хотел сказать, что ему жарко до такой степени, что это поймёт даже бестолковый плод, а его выставили как невежду. Конечно, он забыл термин «гомеостаз» - не то чтобы не знал его, но Хи Су был знаком с этим явлением. Ведь если бы температура тела росла без предела, все бы сгорели заживо летом, так что, конечно, должна быть какая-то функция, предотвращающая это.
В любом случае, поскольку казалось, что Шин Гён не снимет с него одежду, что бы он ни болтал, Хи Су внутренне вздохнул и замолчал.
Шин Гён обычно был понятливым собеседником, но если он считал что-то неправильным, то стоял на своём до конца. Иногда, когда Хи Су сильно упрямился, бывали исключения, но, похоже, сегодняшний день к ним не относился. В конце концов, Хи Су сдался и надул губы.
Они ещё даже не доехали до места назначения. Они только что добрались до зоны отдыха на полпути между Сеулом и Канныном, и за время пути Хи Су чуть не взорвался от злости на Шин Гёна, который, как одержимый безопасностью, настаивал на соблюдении скорости и отдыхе.
Возможно, из-за слов, что беременным нельзя долго сидеть на одном месте, Шин Гён заставлял Хи Су вставать каждые 20 минут, останавливаясь в придорожных зонах отдыха. Хи Су изнывал от жары, чувствуя, что мозг вот-вот расплавится, и его клонило в сон, но при этом каждые 20 минут его заставляли выходить на улицу и ходить 5 минут для улучшения кровообращения, что вызывало невероятное раздражение.
Он говорил, что работающие мамы и папы, которые сидят по несколько часов в день, тоже рожают детей, и что сидеть так долго - это нормально, но Шин Гён, казалось, не слушал. Ему хотелось сказать, что такая насильная ходьба более стрессовая, чем сидение, но он знал, что Шин Гён делает это ради него, поэтому не мог ворчать.
Тем не менее, прибытие на зону отдыха немного улучшило его настроение. Жара по-прежнему раздражала, но он оживился при мысли о предстоящем перекусе. Хи Су, шагавший лёгкой походкой, вдруг, словно что-то вспомнив, дёрнул за руку, которую держал, и спросил:
- О чём вы говорили по телефону? До какого числа она остаётся в Косоне?
- Мама? Она возвращается сегодня и хотела ненадолго заехать на курорт вечером.
- Отлично! Тогда мы вместе поедим что-нибудь вкусное!
Услышав, что госпожа Су Сонхва заедет, Хи Су широко улыбнулся и ответил. Его лицо было таким милым, что Шин Гён, ожидая на пешеходном переходе, пока проедут машины, наклонился и поцеловал его в щёку. Тогда Хи Су посмотрел на него снизу вверх с застенчиво колеблющимся взглядом, что было так очаровательно, что на этот раз Шин Гён соединил их губы.
Мочки ушей Хи Су, который бормотал, качая головой и заканчивая поцелуй, были ярко-красными. Шин Гён проигнорировал это и отошёл от Хи Су, лишь когда слегка укусил его за мочку уха.
Как раз когда поток машин прервался, и они направились к крытому торговому комплексу, чтобы сначала зайти в туалет, Хи Су внезапно остановился и скривился.
Не успев спросить «Что такое?», Шин Гён увидел, как он замотал головой и снова пошёл. Но вскоре Хи Су снова остановился. Его красивые брови сморщились, а губы поджались. Почувствовав неладное, Шин Гён обнял его.
Поднятое лицо было расстроенным. Подняв руку, чтобы прикрыть рот и нос, Хи Су покачал головой.
Услышав это, Шин Гён нахмурился и огляделся. И тогда он запоздало понял.
Вход в туалет находился прямо в центре крытого торгового комплекса, где продавали простые блюда. Запахи еды с обеих сторон долетали даже через дороду с весенним ветерком, и Хи Су, у которого начался токсикоз, не мог этого вынести.
Подхватив Хи Су, который, судорожно прикрыв рот, согнулся пополам от позывов к рвоте, Шин Гён выпустил феромоны. Быстро направившись к припаркованной машине, он окутывал его своим запахом, чтобы тот не чувствовал другие ароматы.
По мере удаления от торгового комплекса Хи Су, казалось, успокаивался, он выдохнул и прислонился головой к его плечу. Послышался полный сожаления голос:
- Я хотел тост в зоне отдыха... И бататовые палочки... И картошку... Ах...
- И по-маленькому тоже хочется. Но мы же впервые за долгое время в зоне отдыха. Я давно не ездил на метро, поэтому хочу попробовать манджу, и ещё...
Болтая без умолку, он перечислял бесконечные блюда, которые хотел попробовать. В последнее время аппетит Хи Су был непостоянным из-за токсикоза, и сейчас, казалось, настало время, когда его тянет на всё подряд.
Сначала Шин Гён усадил Хи Су на пассажирское сиденье. Так как его лоб был влажным от пота, он снял с него пуховик и включил слабый обогреватель. Затем, поцеловав его покрасневшие щёки, спросил:
- Машина может пропахнуть, ты не против?
- Конечно! Думаю, там просто смешались всевозможные запахи!
Услышав этот беззаботный ответ, Шин Гён снова улыбнулся. Глядя на его нежную улыбку, Хи Су перечислил всё, что хотел съесть:
- Я бы хотел съесть всё, что приходит на ум, но это же невозможно, правда? Поэтому сначала я хочу тост с сахарной пудрой и манджу. Остальное съем по дороге домой... Так можно, господин председатель? Да?
Шин Гён, который всегда делал акцент на сбалансированном питании, никогда не разрешал такие вредные перекусы, но, похоже, сегодня было исключение. Он кивнул без особых эмоций.
- Хорошо. Я скоро вернусь. Веди себя хорошо.
Вскоре дверь водителя закрылась, и Шин Гён удалился. Понаблюдав за его удаляющейся спиной, Хи Су быстро протянул руку и выключил обогреватель. Он швырнул пуховик, которым Шин Гён накрыл ему колени, на заднее сиденье и даже приоткрыл окно. Прохладный ветерок коснулся его носа, и наконец он почувствовал, что может дышать.
Вздохнув, он открыл шторку люка, и солнечный свет хлынул в салон. Через щель окна дул прохладный весенний ветерок, его тело расслабилось, и его подавленное настроение из-за того, что он не мог перекусить, начало рассеиваться.
Глядя на небо, полное весенних ароматов, Хи Су вдруг поднял руку и засунул её под футболку. Он осторожно погладил свой округлившийся низ живота, который наконец-то начал выдавать его беременность.
За несколько дней до покупки теста на беременность ему приснился сон о пельменях. Во сне он ходил по рынку за пельменями, но, как ни странно, во всех десятках пельменных лавок на рынке пельмени закончились. Слюнки текли, в носу витал запах пельменей, но купить их было совершенно невозможно, и он очень расстроился.
Хи Су, сжимая в руке десятки чеков, которые Шин Гён дал ему на карманные расходы, бродил как зомби в поисках пельменей. Так прошло несколько часов, и наконец в тёмном конце рынка он нашёл пельменную, откуда поднимался пар из пароварки.
«Хозяин! Дайте мне пельмени! Дайте всё, что есть!»
Он кричал от радости, но когда хозяин с подозрительно знакомым лицом открыл крышку пароварки, внутри остался всего один пельмень. Хозяин сказал, что раз остался только один, он не возьмёт денег, и положил пельмень в руку Хи Су, и он был совсем не горячим, а тёплым.
Крепко сжимая в обеих руках влажный, мягкий, нежный и вкусно пахнущий пельмень, Хи Су вернулся домой. Он положил его в термос, чтобы он не остыл, сел за стол и стал ждать Шин Гёна.
И спустя некоторое время, когда тот вернулся домой, и он открыл крышку термоса, чтобы съесть пельмень вместе с ним, внутри было пусто. Удивлённо взглянув вниз, он увидел, что пельмень находится в его собственном просвечивающем животе.
Хи Су подумал, что не смог дождаться Шин Гёна и съел пельмень сам, ругал себя за жадность, рыдал и проснулся.
Через несколько дней он сделал тест на беременность, хотя и думал «не может быть», но постоянно чувствовал, что с телом что-то не так, и только увидев две полоски, он наконец понял, что это был вещий сон. Так пельмень пришёл к Хи Су.
В начале беременности он думал, что не увидит весну вместе с Пельмешкой. Это было трудное и новое для него дело, поэтому последние несколько месяцев Хи Су жил в непрекращающемся беспокойстве.
Но, как ни странно, ребёнок был здоров и держался хорошо. Если так пойдёт и дальше, однажды, ближе к осени после лета, он сможет встретиться с ребёнком. С течением времени такая уверенность росла, и по мере её роста настроение Хи Су улучшалось.
«Дочь или сын? Альфа или омега?» Хотя по закону было невозможно узнать пол, поэтому точно сказать было нельзя, судя по результатам расшифровки УЗИ, которые он искал на различных родительских форумах, вероятно, с 80% вероятностью это был сын.
«Если это действительно сын, какое имя ему дать?» Поскольку он почти не обсуждал с Шин Гёном тему детей, в последнее время, оставаясь один, он часто размышлял об этом.
Пока Хи Су, скрестив руки, думал над именем ребёнка, он заметил приближающийся силуэт вдали и быстро протянул руку. Словно ничего не произошло, он снова поднял окно, взял пуховик, брошенный на заднее сиденье, и накрыл им колени. Затем, украдкой наблюдая за реакцией, снова включил обогреватель и немного убавил температуру. «Наверное, не заметит», - подумал он.
Но тут он замер, прищурившись и уставившись прямо перед собой. К Шин Гёну, направлявшемуся к машине, обращалась какая-то женщина. С телефоном в руке она выглядела именно так, как обычно выглядят в таких ситуациях.
Неизвестно, знал ли Шин Гён, что Хи Су наблюдает за этой сценой, но его реакция была невероятно мягкой. Он мило улыбнулся подошедшей девушке, снял солнцезащитные очки и заговорил, глядя ей в глаза. Похоже, она сказала, что он красивый, потому что он слегка кивнул с широко раскрытыми глазами и что-то сказал ей. Хоть и не было слышно, но по тому, как девушка рассмеялась, было ясно, что он ответил ей комплиментом.
Хи Су наблюдал за этой сценой с недовольным выражением лица. Девушка протянула телефон, а Шин Гён, показав кольцо, изобразил фальшивую улыбку, полную сожаления.
Воспитание госпожи Су Сонхвы было слишком идеальным. Настолько идеальным, что иногда это раздражало.
Вскоре, проводив женщину с бесстрастным лицом, Шин Гён быстрыми шагами направился к машине. Хи Су уже планировал как следует проучить его как мужа, когда тот сядет на водительское место.
Едва открыв дверь, Хи Су почувствовал тошноту от запаха тоста. Фу, он сразу прикрыл нос рукой, но тщетно. Из-за продолжающегося токсикоза Шин Гён, сидевший на водительском месте, в конце концов снова открыл дверь и вышел. Подумав, что делать, он положил тост и манджу на багажник, вернулся и снова открыл дверь.
Ж-ж-ж - окно опустилось, и только когда оставшийся запах выветрился, Хи Су перестало тошнить. Его покрасневшее лицо стало бледным. Шин Гён нахмурился и погладил его по щеке.
- Похоже, не сможешь есть. Что будем делать?
Брови Хи Су грустно опустились. Утром он съел всего две ложки рисовой каши с морским ушком, потому что плохо себя чувствовал. Шин Гён тоже это знал.
Ему хотелось накормить его хотя бы гамбургером с более-менее сбалансированным содержанием белков, жиров и углеводов, но раздражение вызывал тот факт, что поблизости не было ничего, кроме перекусов из зоны отдыха. Вот почему он не хотел ехать в поездку. Шин Гён, видя явно расстроенного Хи Су, подумал и спросил:
- Из-за тоста или из-за манджу?
Он задумался, но не мог понять. Заметив, что Хи Су не понимает, Шин Гён молча вышел из машины. Затем он взял тост, лежавший на багажнике, и подошёл к пассажирской стороне. Тук-тук - услышав стук, Хи Су опустил окно.
Не понимая, что тот задумал, но послушно, как кот, он высунул голову, и к его губам поднесли тост. Мгновенно запах маргарина и яиц вызвал у Хи Су тошноту, и он отстранился.
Сказав так, Шин Гён снова развернулся. Он положил тост и вернулся с манджу.
Хи Су, который быстро поднял окно, чтобы блокировать запах, похоже, понял, что тот задумал. Услышав снова стук в стекло, он снова нажал кнопку. Ж-ж-ж - когда окно опустилось, и он высунул голову, на этот раз ему поднесли манджу.
Расстроенный Хи Су вздохнул и посмотрел на Шин Гёна. Тот, некоторое время глядя на этот взгляд, уловил решимость Хи Су не голодать и снова развернулся.
Услышав это, Хи Су послушно ответил «Ладно», поднял стекло, и так началась череда пробежек.
Спустя некоторое время Шин Гён вернулся с картошкой и кальмаром.
- И это, кажется, не подходит...
- На этот раз пирожные и картофельные спирали!
Шин Гён без остановки ходил между парковкой и торговым комплексом. Пирожные, картофельные спирали, сосиски, хот-доги, хотток, рыбные палочки, токбокки, сосиски в рисовых колбасках, куриные шашлычки - множество блюд были отвергнуты, и наконец, через 30 минут, едой, выбранной Хи Су, оказались...
Хруст-хруст - с сожалением смакуя хрустящие кусочки батата, Хи Су покосился на Шин Гёна. Тот, прислонившись к стойке двери водителя, смотрел на него. Его выражение лица казалось уставшим, а если приглядеться - и вовсе пустым.
Раньше он, наверное, пытался бы строить догадки о его настроении, предаваясь разным фантазиям, но теперь Хи Су так не поступал. На его осторожный вопрос тот слегка приподнял уголок губ и ответил:
- Думаю, когда же мы его вырастим и съедим...
«Вы же и так много ели. И в результате я сейчас в таком состоянии...» Вместо того чтобы сказать это, Хи Су поднёс бататовую палочку к его противным губам, которые несли чушь. Шин Гён с безучастным видом взял её, но на мгновение нахмурился.
Затем он протянул руку и отнял у Хи Су коробку с бататовыми палочками. Хи Су, мгновенно лишённый своего дневного пропитания, с растерянным выражением посмотрел на Шин Гёна.
- Оно жареное в масле, конечно, пахнет маслом. Нет, если я это не съем...! Тогда я буду голодать?
Я умру с голоду...? - Хи Су с видом величайшей несправедливости уставился на бататовые палочки в его руке. Но вместо того чтобы вернуть их, Шин Гён вышел из машины и выбросил остатки в мусорный пакет в багажнике. Наблюдая за этой серией событий с ошеломлённым выражением лица, Хи Су почувствовал такую несправедливость и обиду, что готов был сойти с ума.
Его обед, найденный с таким трудом за 30 минут, превратился в мусор...? И, хотя он сам бегал туда-сюда, как он может так легко это выбросить? От таких мыслей, словно назло, он не смог контролировать эмоции, и на глазах начали выступать слёзы.
Было нелепо, что у него отняли бататовые палочки, но ещё нелепее было то, что он плакал из-за такой мелочи. Чёртовы гормоны.
Проклиная их про себя, Хи Су утер глаза, прежде чем Шин Гён вернулся на водительское место. Затем он смотрел на того, открывавшего дверь, с возмущённым взглядом. Шин Гён проигнорировал этот милый и жалкий взор и снова взял свою карту.
Щёлк - дверь закрылась, и Хи Су, оставшийся один в машине, с разочарованным выражением потер верхнюю часть живота.
«Даже не похоже, что я что-то ел. Если бы так было, не стоило говорить, что купишь перекус в зоне отдыха. Заставляешь человека надеяться... Я же не умру от того, что съем что-то с запахом масла... Какой мерзкий и подлый, правда».
Зная, что в машине наверняка есть камера, он не мог сказать это вслух и бормотал про себя. В тот момент, когда Хису, полный негодования, едва заметным движением в три сантиметра взмахнула кулаком в воздух, кто-то распахнул водительскую дверь. Испуганно обернувшись, он увидел Шин Гёна.
«Почему он вернулся так быстро?» Ошеломлённому Хи Су он протянул бутылку воды объёмом 500 мл. С недоумённым выражением он взял её, но тот снова забрал её, открыл крышку и протянул обратно. «Что это?» Подержав её в руках, он почувствовал на себе пристальный взгляд.
Не понимая, что происходит, Хи Су, не выдержав безмолвного давления, покосился на Шин Гёна и выпил воду. Пока пил, он подумал, не хочет ли тот, чтобы он хотя бы наполнил желудок водой, и немного разозлился, но в любом случае выпил всё.
Вставляя пустую бутылку в подстаканник, Хи Су украдкой посмотрел на Шин Гёна, пристёгивающего ремень. Видимо, потому, что он вдруг вспомнил недавнее происшествие. Похоже, они сейчас отправятся, и, если он промолчит, возможно, ему снова придётся гулять в зоне отдыха каждые 20 минут, как по пути сюда. Нужно было любым способом смягчить сердце этого психопата. Хи Су сделал маленький глубокий вдох и, словно приняв решение, уверенно заговорил:
- Господин председатель, слушайте.
- А нельзя теперь просто поехать в Каннын без остановок?
Шин Гён очень не любил, когда Хи Су его не слушался. Когда Хи Су первым предлагал что-то, он обычно соглашался, но если Хи Су отказывался следовать его указаниям, тот не скрывал своего недовольства. Каждый раз, когда Хи Су, терпя его извращённые приказы, наконец взрывался жалобами, его наказывали разными грязными способами.
Но сейчас, они воздерживались от секса, так что до родов, наверное, не будет поводов для наказания в стиле Шин Гёна, и, возможно, можно немного наглеть? Воодушевлённый внезапно нахлынувшей уверенностью, Хи Су изложил своё мнение.
- Конечно, само собой, я понимаю, что кровообращение важно для беременных. Но всё же, думаю, лучше быстрее доехать и отдохнуть, чем постоянно останавливаться и долго ехать...
«Что такое? Почему он сразу согласился?»
На мгновение усомнившись в своих ушах, Хи Су пристально посмотрел на Шин Гёна. Но, словно подтверждая, что только что услышанные слова не были ошибкой, Шин Гён сразу завёл машину и тронулся с места. В машине, выезжающей из зоны отдыха, Хи Су почувствовал что-то подозрительное, но, как всегда, не мог разглядеть его тёмные замыслы.