Дыхание и память
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Глава 4
Когда Хан Нэён осторожно прижал Нари к себе и вытащил капельницу, он тихо произнес:
Джин был слегка удивлён тем, что Хан Нэён заговорил первым. После короткой паузы он кивнул, взглянув на Нари:
- Это счастье, что он крепкий.
Хан Нэён мягко покачал головой:
- Это тоже, но ещё и потому, что вы отнеслись к этому спокойно.
Я был просто потрясён, — пробормотал Джин себе под нос.
- Большинство людей склонны паниковать в подобных ситуациях, — добавил Хан Нэён.
Затем он взял дрожащую собаку на руки.
Для человека, который не выглядел особенно сильным, он без труда держал собаку одной рукой — явный признак того, что он был опытным ветеринаром. Джин, удобно устроившийся на диване, тоже встал.
Выйдя из кабинета, Джин заметил, что Ли Сольхва уже ушла домой. В больнице было темно, что свидетельствовало о том, что последний клиент пришёл довольно поздно.
Джин подошёл к стойке, где стоял Хан Нэён с Нари на руках, и протянул свою карточку.
- Пожалуйста, и прошлый прием включите в счет.
Хан Нэён навёл курсор мыши, чтобы добавить оставшуюся сумму, и провёл картой. После того, как он расписался и взглянул на общую сумму, выражение лица Джина сменилось лёгким удивлением.
Сумма, которую запросил Хан Нэён, оказалась гораздо меньше, чем ожидал Джин. Насколько ему было известно, даже незначительные процедуры в ветеринарных клиниках могли стоить десятки тысяч.
- Ну… возможно, именно поэтому нам удаётся оставаться на плаву, — произнес Хан Нэён, и его тон наводил на мысль, что ему не хватает тепла.
Джин тихо восхищался нескончаемым потоком клиентов. Он сложил чек пополам и сунул его в кошелёк, прежде чем небрежно взъерошить шерсть Нари, который отдыхал на руках у Хан Нэёна.
- Увидимся послезавтра. Пожалуйста, позаботьтесь о нём, — сказал Джин.
- Конечно, - ответил Хан Нэён.
- И вам приятных выходных, доктор, - добавил Джин.
После короткого обмена любезностями Джин вышел из ветеринарной клиники. Ветер был резким и пронизывающим, а не просто холодным. Он засунул руки в карманы и постепенно замедлил шаг.
Выдохнув облачко белого пара, он повернул голову. Вывеска ветеринарной клиники уже погасла. Скрытая среди ослепительных неоновых вывесок, неосвещённая клиника сливалась с окружением, словно намеренно исчезая.
Джин мысленно вернулся к словам Хан Нэёна. Справился с ситуацией спокойно, или, скорее, хладнокровно. И это было правдой — в суматохе он не потерял самообладания. Он ни на секунду не поверил, что жизнь собаки может быть в опасности из-за чего-то столь банального, как шоколад. Даже если бы он знал, что всё серьёзно, его действия, вероятно, не изменились бы.
В экстренных ситуациях лучшим решением было логическое мышление, за которым следовала холодная точность. Джин подумал, что доктор, возможно, был из той же породы, что и он, и мог оценивать и комментировать действия других людей благодаря своему характеру. По меньшей мере, проницательный доктор.
Дом в Цветочном саду оправдывал своё название, каждую весну расцветая.
Для Джина это место было домом. Однако он не мог заставить себя называть его «моим домом». Вместо родителей здесь были директор и врач, а вместо братьев и сестёр — друзья.
Снаружи дом, окружённый цветами, выглядел уютным, но внутри он был гнилым. В детстве Джин надеялся, что мир за пределами его цветочного сада будет гораздо более комфортным. Однако с возрастом эта надежда сменилась мрачным осознанием того, что даже такая ненадёжная крыша над головой лучше, чем вообще без нее.
Опустив голову, он старался не привлекать к себе внимания. Всё, что ему оставалось, — это считать дни до своего совершеннолетия. В этом месте, где было много детей, некоторые по непонятным причинам пользовались особым расположением, а других несправедливо подвергали остракизму. Джин относился к первым. А кто был вторым? Это были двое детей, о которых Джин искренне заботился.
Он хотел донести до них простую мысль: мир за пределами их понимания гораздо холоднее, чем они думали. Джин был уверен, что сможет убедить их в этом, — настолько уверен, что это казалось почти наивным. Однако в тот день, когда он случайно уронил пакет и его содержимое рассыпалось, он осознал всю глубину своего невежества.
Отсутствие рациональности, высокомерие самоуверенности и грех невежества — всё это оставило в нём глубокий след.
- Этот ребёнок просто невыносим!
Начальник отдела Сон Укчжэ с силой захлопнул дверь в комнату для допросов, в его руках остались две нетронутые бумажные чашки.
Джин постарался прогнать воспоминания. День был напряжённым с самого утра, и это напряжение только усиливалось из-за родителей подозреваемого, которые настаивали на невиновности своего ребёнка и требовали ответов.
- Если бы я мог хорошенько его отшлёпать, я был бы так счастлив!
Бормоча эти слова, Сон Укчжэ выпил какао из одной из чашек.
- В наши дни все дети такие, — раздался едкий комментарий.
- Что? Вовсе нет! Большинство детей не такие, как он. Именно такие дети создают всем плохую репутацию.
- Итак, шеф, вы хотите сказать, что ваша дочь Сухи — одна из хороших девочек?
На лице Ли Инён читался скептицизм, как будто она не могла понять, какой вред может причинить пятилетний ребёнок. Тем временем Джин поспешно собрал свои документы и телефон.
Когда он открыл дверь в комнату для допросов, его не удивило, что подозреваемый вёл себя вызывающе. Молодой человек закинул ноги на стол, жевал жвачку, уткнувшись лицом в капюшон дорогого пальто с подкладкой, и не отрывал взгляда от телефона. Джин выдвинул стул напротив подозреваемого и сел.
Пролистав документы и убедившись, что имя правильное, Джин вежливо улыбнулся.
Подозреваемый, продолжая жевать жвачку на языке, лениво кивнул.
Утхэ бросил короткий взгляд на Джина, опустил ноги на пол и положил телефон на стол.
- Когда это закончится? Мне нужно в школу.
- Я быстро закончу и отпущу тебя. Так Джихён — твой одноклассник, верно?
Вопрос Джина, заданный более мягким тоном, вызвал у Утхэ долгий вздох.
- Верно. Я веду это дело и надеюсь на твою помощь.
Джин протянул руку для рукопожатия, но Утхэ, уставившись на неё, лишь фыркнул.
- Я не привык пожимать руки людям, которые пытаются меня обмануть.
- Давайте не будем притворяться. Все знают, что вы здесь только для того, чтобы отправить меня в колонию для несовершеннолетних.
- Странный вывод. Я ещё даже не выдвинул никаких обвинений.
Губы подозреваемого дрожали от напряжения.
- Если ты не совершал преступление, у тебя нет повода волноваться, не так ли?
- Как же это раздражает. — В этих словах, произнесённых с нарочитой насмешкой, Джин услышал угрозу. Однако он не убрал протянутую руку, а вместо этого взял ручку.
- Появляются всё новые доказательства того, что над Джихёном издевались, и многое указывает на тебя, Утхэ, как на виновника.
- Почему вы обвиняете нас в том, что этот неудачник покончил с собой? Это так раздражает.
Джин покрутил ручку и приподнял бровь.
- Я спрашиваю тебя, Утхэ, а не кого-то другого.
Джин стёр лёгкую улыбку с губ и повернул экран телефона к подозреваемому.
- Сначала взгляни на это, - сказал он, запуская видео. Из динамика полились голоса с записи, наполненные насмешками.
«Эй, посмотри на этого ублюдка! Он напуган до чёртиков. Эй, ты, мелкий засранец, ты что, боишься? Посмотри в камеру, Джихён, чёртов неудачник».
- Его семья нищая. Кто знает? Может быть, они даже обрадуются его смерти.
На видео лицо жертвы было залито кровью, из носа текла алая жидкость, пока он лежал без сознания. Кто-то схватил его за волосы и дёргал головой вперёд-назад, как тряпичной куклой.
Джин нахмурился, наблюдая за происходящим, хотя он уже десятки раз видел этот ролик. Каждый просмотр оставлял у него горький привкус во рту. Пятиминутная запись показывала нескончаемый поток избиений и оскорблений. Она была сделана не для того, чтобы показать насилие, а как трофей, доказательство действий хулиганов, чем можно было похвастаться.
На протяжении всего видео подозреваемый избегал зрительного контакта, глядя куда угодно, только не на экран.
- Как ты думаешь, откуда это взялось? - спросил Джин.
- Откуда мне знать? Должно быть, они передавали его друг другу. Наверное, кто-то из них.
На видео были видны только спины преступников, а их голоса были единственными опознавательными признаками.
- Значит, ты признаешь, что был там?
Взгляд подозреваемого опустился, и он, казалось, обдумывал свой следующий шаг. Несомненно, он перебирал в голове все возможные варианты.
- Но есть ли у вас доказательства, что я бил Джихёна? На этом видео вы видите только спины. И это не я — это кто-то другой.
Его тон намекал на то, что он ждал, когда Джин спросит: «Тогда кто это был?» Но Джин молчал, и Утхэ продолжил:
- У вас же одно видео? Это был всего лишь один день. Парень зазнался, и мы преподали ему урок. После этого я его не трогал.
- Я же сказал, что это был всего лишь один раз! Боже...
Джин знал, что это ложь. В течение года жертва, Джихён, подвергался безжалостным издевательствам. Было множество свидетелей и доказательств, подтверждающих это. Джин взглянул на камеру видеонаблюдения позади себя и встал со своего места.
- Вот и всё. Теперь ты можешь идти.
Джин взял со стола телефон подозреваемого и вернул его владельцу.
- Ты же говорил, что тебе нужно было в школу, верно?
- Значит, мне не предъявляют никаких обвинений или что-то в этом роде, верно?
Сидя на стуле, подозреваемый недоверчиво посмотрел на Джина. Джин лишь указал подбородком на дверь. Утхэ замешкался, внимательно наблюдая за выражением лица Джина, которое оставалось спокойным и даже слегка насмешливым.
- Тьфу, какая пустая трата времени. Этот неудачник доставляет неприятности даже после смерти.
Бормоча себе под нос, Утхэ наконец пошел к двери.
Когда Утхэ уже собирался выйти, Джин заговорил, словно что-то вспомнив.
- Я когда-нибудь говорил, что не буду выдвигать обвинений?
Подозреваемый замер, его лицо исказилось от ужаса.
- О чём вы говорите? - пробормотал он, в панике хватая Джина за руку. Джин взглянул на его ладонь, вцепившуюся в его рукав, и решительно убрал её.
- Наш отдел занимается только серьёзными преступлениями. Почему, по-твоему, такой человек, как я, занимается делами несовершеннолетних? Ты думаешь, у нас слишком много свободного времени? Или потому, что серьёзные преступления - редкость?
Глаза Утхэ нервно забегали, он не мог понять, что задумал Джин. Джин снова включил видео, сосредоточившись на крупном плане жертвы, лицо которого было залито кровью.
- Присмотрись внимательно. Видишь жидкость, вытекающую из носа и ушей Джихёна? Это не просто кровь. Это спинномозговая жидкость.
- Ну и что? Что это вообще значит?
- Это значит, что то, что вы сделали, квалифицируется как тяжкое уголовное преступление.
Подозреваемый моргнул, всё ещё не осознавая всей серьёзности слов Джина. Джин не стал ждать ответа.
- Следователь, не могли бы вы проводить этого ученика?
- Как будто он ученик начальной школы?!
Подозреваемый, застывший на месте, по-прежнему не двигался. Казалось, он совершенно не осознавал серьёзность своего положения. Сон Укчжэ проворчал:
- Вы только посмотрите на него, — и толкнул подозреваемого.
- Хорошо, хорошо, я сам пойду! - огрызнулся мальчик, и в его голосе внезапно появилась бравада. Он вышел из кабинета прокурора, но у двери обернулся и осмелел.
- Эй, прокурор! Вы же знаете, что я несовершеннолетний, верно?
Сон Укчже бросил на Джина взгляд, который словно кричал: «Этот парень безнадёжен».
- Даже если вы меня арестуете, у меня будет преимущество, понимаете?
- Тебе не кажется, что мы знаем закон лучше?
Сон Укчже с ухмылкой вмешался:
- Высокомерный маленький придурок. Вместо того чтобы задуматься о том, что ты сделал, ты только глубже закапываешь себя в могилу.
Почувствовав, что ситуация вот-вот выйдет из-под контроля, Джин встал между ними.
- Чёрт, да, конечно. Фу, как же раздражает, когда прокурор говорит «давайте встретимся ещё раз».
Говорят, что напуганное животное рычит громче. Но сравнение с животным казалось несправедливым. Даже ретривер, которого он видел на днях, не запугивал так маленьких животных.
Пока подозреваемый продолжал выкрикивать ругательства и хлопать дверью, Джин молчал, погруженный в свои мысли. Глаза Ли Инён горели от раздражения, пока она наблюдала за происходящим.
- Ого, я давно не видела такой сволочи, после совершения преступления. Джин, это что-то новенькое.
- Почему, Инён? Ты же говорила, что все дети в наши дни такие, да?
- Я не знала, что все настолько плохо. Тьфу, как же это неприятно.
- О, кто-то разволновался. Ты теперь сквернословишь.
Сон Укчжэ слегка поддразнил её, но быстро поймал на себе острый взгляд Ли Инён и понял свою ошибку. Джин, не заинтересовавшись шуткой, перевёл видео на свой ноутбук.
Ли Инён окликнула Джина, который был сосредоточен на своём ноутбуке. Его поведение не изменилось с тех пор, как он вошёл, поэтому она помедлила, прежде чем заговорить.
- Вы не рассердились, прокурор?
Она имела в виду отношение подозреваемого. И Ли Инён, и Сон Укчжэ обычно не принимали ничего близко к сердцу, но бывали дни, как сегодня, когда эмоции зашкаливали. Джин, понимая это, ответил небрежно.
Ли Инён хотела сказать, что он слишком хладнокровный, но прежде чем она успела это сделать, Джин спокойно сказал:
- Мы победим, так что все в порядке.
Припарковавшись на платной стоянке, Джин поспешил к клинике.
Хотя он и говорил, что уйдет пораньше, он задержался, составляя расписание судебных заседаний. Часы работы ветеринарной клиники уже давно прошли.
Вывеска клиники не горела, но Джин продолжал идти, потому что внутри виднелся свет. Он подошел к двери, чтобы заглянуть внутрь.
Хан Нэён сидел за столом, катая в руке мячик. Вскоре мячик размером с кулак полетел на диван. Раздался скрежет когтей по полу, когда Нари погнался за ним.
Собака, виляя коротким хвостом, принесла мяч обратно, и Хан Нэён продолжал бросать его. После долгой игры собака тяжело дышала и высунула язык.
Джин стоял снаружи и некоторое время молча наблюдал за ними. С невозмутимым видом Хан Нэён нежно гладил Нари по голове. Возможно, почувствовав взгляд Джина, Хан Нэён встал, и их взгляды встретились. Джин первым кивнул, и Хан Нэён ответил ему тем же.
- Мне кажется, что от меня одни неудобства.
Джин, войдя внутрь, с искренней улыбкой извинился.
Собака, все еще державшая в зубах мяч, завиляла хвостом и посмотрела на Джина. Он все еще вел себя настороженно, но казался более оживленным, чем два дня назад. Когда Джин жестом подозвал собаку, Нари осторожно подошел к нему, уронив мяч.
Хан Нэён достал из кармана перчатки. Джин поднял Нари на руки, нежно поглаживая крепкую спину собаки. Как только он взял ее на руки, он снова замер, нервно бегая глазами.
- Сколько нужно заплатить за лечение?
Хан Нэён передал мяч Джину руками в перчатках.
- Вам нужно заплатить только за игрушку.
Джин протянул ему деньги, и Хан Нэён дал ему сдачу. Когда мяч встряхнули, он загремел, и показалось, что внутри что-то есть. Нари навострил уши, услышав этот звук.
Пока Джин возился с мячом, он не мог не вспомнить, как Хан Нэён играл с собакой. Этот образ, казалось, засел у него в голове. Его нейтральное выражение лица, но едва заметная улыбка в уголках глаз, вероятно, произвели впечатление. Также казалось, что доктор избегал человеческого контакта, о чем свидетельствовало то, как быстро он надел перчатки после того, как Джин вошел. Но он, похоже, не проявлял к собаке такой же осторожности.
Джин молча наблюдал, как Хан Нэён снимает халат. Хан Нэён, перекинув халат через руку, взглянул на Джина, прежде чем перевести взгляд на дверь. Казалось, присутствие Джина больше не было необходимым, и невысказанное послание было ясным: пора уходить.
Когда Джин убирал сдачу в карман, он случайно уронил мяч. Нари, который сидел у него на руках, тут же сорвался с места и бросился за мячом, который покатился по полу. Мяч остановился у ног Хан Нэёна, и Нари, подняв его, с нетерпением ждал похвалы.
- Кажется, ты нравишься Нари больше, чем я, - с легким разочарованием пробормотал Джин, подходя к собаке.
Его слова прозвучали как утверждение, и в какой-то мере это было правдой. Его действия создавали впечатление, будто он был здесь посторонним. Однако Джин не мог сдержать улыбку. Независимо от того, обращался ли доктор с ним как с незнакомцем или проявлял доброту, для него это не имело значения. Это его не касалось.
- Ну что ж, - произнес он, подобрав собаку, и вновь остановился, заметив в витрине отражение Хан Нэёна. Как только он отвернулся, доктор сделал то же самое. Джин обернулся и, глядя на Хан Нэёна, который снимал перчатки, спросил:
- Вы уже поужинали? - поинтересовался он.
Джин сразу же пожалел о своём вопросе, осознав, что не должен был вдаваться в подробности.
Хан Нэён не ответил, его губы были плотно сжаты. Нари, держа в зубах мячик, вилял хвостом и оглядывался по сторонам. Джин пробормотал:
- Так вот почему вы такой худой, — и поставил собаку на пол.
- Извините, не могли бы вы понаблюдать за ним минутку? - спросил он.
Опасаясь, что холод может проникнуть внутрь, Джин поспешно закрыл дверь и куда-то целеустремлённо зашагал. Нари, положив мяч у его ног, бросился к стеклянной двери и яростно царапал её когтями, почти сумев открыть.
Хан Нэён взял Нари на руки. Собака прижалась к нему, жалобно скуля, как брошенный ягнёнок. Сидя на диване, Хан Нэён нежно провёл рукой по его короткой шерсти.
- Он скоро вернётся, - пробормотал он, и Нари посмотрел на него.
Его взгляд, казалось, спрашивал: «Ты знаешь, куда ушёл мой хозяин?» Хан Нэён перевёл взгляд на вход в клинику. Джин уже скрылся из виду, не оставив никаких подсказок о том, куда он пошёл. Всё, что мог сделать Хан Нэён, — это крепко обнять встревоженного Нари. Собака в его руках была тёплой, как маленький ребёнок.
Это напомнило ему о его младшем брате, у которого часто поднималась температура. Однако, по правде говоря, он больше не мог вспомнить это тепло. Всё, что осталось в памяти Хан Нэёна, - это леденящий ветер, который когда-то окутывал его тело вместо тепла брата.
За окном вдали мерцали неоновые вывески. В его ясных глазах появилась легкая влага. Медленно моргая, словно стряхивая назойливую влагу, Хан Нэён закрыл глаза. Нари, положив лапы ему на грудь, с энтузиазмом лизнул его щёку своим тёплым языком.
Как у начинающего ветеринара, опыт Хана Нэёна был ограничен. Однако он считал, что никакое обучение не может полностью объяснить интуитивное восприятие животными человеческих эмоций.
Сделав глубокий вдох, Хан Нэён открыл глаза. Нари с любопытством склонил голову набок, моргая своими сухими чёрными глазами в лёгком замешательстве. Перестав успокаивать его, собака отвернулась к окну.
Нари, казалось, был готов целыми днями ждать возвращения своего хозяина, как каменная статуя. Животные, о которых заботился Хан Нэён, часто проявляли такую же преданность. Даже те, кого бросили из-за дорогостоящей операции, ждали своих хозяев до самой смерти.
В начале своей карьеры Хан Нэён часто брал таких животных к себе. Но по мере того, как росло число невостребованных питомцев, ему приходилось отказываться от таких случаев. Он не мог полностью винить владельцев, зная, что финансовое бремя может быть огромным. Они просто перекладывали ответственность на других.
«Если я оставлю их в больнице, ветеринар обязательно их спасёт», — думали владельцы, полагаясь на честность ветеринара. Оставленных животных либо усыновляли благодаря усилиям Ли Сольхвы, либо она сама забирала их. Если же ни один из вариантов не подходил, их отправляли в приюты.
Стараниями Ли Сольхвы некогда шаткое финансовое положение клиники стало стабильным. Без её твёрдого отказа брать брошенных питомцев клиника могла бы превратиться в импровизированный зоопарк. Однако случаи жестокого обращения с животными были исключениями, которые она не могла игнорировать.
Когда Хан Нэён аккуратно почесал Нари за ухом, в нос ему ударил слабый сладковатый запах. Запах средства, которым Ли Сольхва опрыскала собаку после купания, остался на её короткой шерсти.
«Не могу поверить, сколько грязи вышло из этой малышки», — сказала она. Несмотря на пережитое, Нари оставался спокойным, без сопротивления перенося купание.
Хотя Хан Нэён не знал, какие страдания выпали на долю Нари на собачьих боях, одно было ясно: он сильно страдал. Внезапно собака вырвалась из его рук.
Когда Джин вошёл в клинику, держа в руках чёрные пластиковые пакеты, зазвонил колокольчик. Несмотря на то, что Нари с нетерпением ждал его, он не решался подойти и вместо этого кружил вокруг него. Джин слегка погладил его по голове, прежде чем взглянуть на Хан Нэёна.
- Долго ждали? - спросил Джин.
Джин начал распаковывать принесённую еду, ставя на стол тарелки с рыбными котлетами в одноразовых тарелках и разнообразные жареные и тушёные блюда. Всё это происходило на глазах у Хан Нэёна. Джин смял пустой пакет в руке, прежде чем заговорить:
Хан Нэён колебался, переводя взгляд с еды на мужчину. Он не понимал, почему должен принимать еду от этого человека.
Джин остановил Нари, когда тот обнюхивал стол:
- Нужно. Вы повредили руку, и… честно говоря, доктор Хан, вы такой худой, что мне хочется заставить вас поесть.
Его тон не оставлял места для возражений. Джин протянул Хан Нэёну пару палочек для еды, и тот, сам того не желая, взял их. Джин удовлетворенно улыбнулся. Держа Нари на поводке, он направился к двери, оставив Хан Нэёна смотреть то на еду, то на спину Джина. Всего было слишком много, чтобы съесть в одиночку.
Как только Хан Нэён тихо заговорил, Джин обернулся, и Нари тоже.
И острый, проницательный взгляд Джина, и виляющий хвост Нари, казалось, побуждали его заговорить.
- Здесь слишком много еды. Давайте… поедим вместе?
- С удовольствием, — ответил Джин с широкой улыбкой и уверенно направился обратно. Подтащив стул, он сел напротив Хан Нэёна. В это время Хан Нэён взял немного корма для Нари и поставил перед ним.
Хотя из-за сервировки стола Джин оказался к нему ближе, было комфортно. Хан Нэён взял палочки для еды и стал наблюдать, как Джин наливает бульон в тарелку.
- О боже, у меня только один пакетик соли, - заметил Джин, словно это была серьёзная проблема.
- Мне не нужно, возьми себе, — предложил он.
Джин, слегка удивлённый, разделил бульон и без комментариев протянул ему половину. Взяв свою тарелку, Джин отпил остывший бульон.
Не успел он произнести эти слова, как Джин достал из кармана пальто бутылку соджу и с игривой ухмылкой поставил её на стол.
Хан Нэён почувствовал себя загнанным в угол, словно Джин с самого начала это предвидел. Так вот почему он купил столько еды?
Хан Нэён взглянул на Нари, который жадно поглощал свой корм. Наблюдая за его аппетитом, он улыбнулся.
Хан Нэён первым схватил бутылку соджу. С хлопком крышка отлетела, и Джин повернулся к нему с удивлённым выражением лица, как будто не ожидал такого поворота.
- Я часто пью вместо ужина, - объяснил Хан Нэён, наливая соджу в бумажный стаканчик.
- Соджу на пустой желудок… Вы более крепкий, чем кажется, — заметил Джин.
- Когда я не могу уснуть, - признался Хан Нэён, но тут же замолчал.
- Работа ветеринара, должно быть, связана с большими эмоциональными трудностями, - предположил Джин.
- Да… - ответил Хан Нэён едва слышно. Он старался говорить как можно меньше, опасаясь совершить ошибку. Одна неосторожность могла ранить, как лезвие, и он усвоил этот урок слишком болезненно. Его брат дорого заплатил за свои необдуманные слова, и теперь Хан Нэён был осторожен. Напротив него сидел мужчина, чей взгляд, казалось, проникал сквозь кожу, словно изучая его.
Горьковато-сладкий вкус соджу задержался на его языке, прежде чем скользнуть вниз по горлу. Хан Нэён быстро опустошил свою чашку и наполнил её снова. Джин взял бутылку и налил немного в свою.
- Говорят, если налить себе напиток, это принесёт несчастье другому человеку на три года. Похоже, мы оба обрекли друг на друга, - пошутил Джин.
- Да? - спросил Хан Нэён, и по его лицу было видно, что он не знаком с этим суеверием. Это была фраза, которую слышали все, кто часто пьёт, но Хан Нэён, казалось, искренне не понимал.
Ветеринар производил впечатление человека, привыкшего к одиночеству. Джин списал это на его предполагаемый перфекционизм или чистоплотность, которые могли естественным образом побуждать его к уединению.
Еда была съедена лишь наполовину, но соджу почти закончилось. Их палочки для еды случайно скрестились, когда они одновременно потянулись за жареной стеклянной лапшой. Сконфузившись, Джин быстро убрал свои палочки и протянул новые, всё ещё в бумажной обёртке.
Хан Нэён просто положил новые палочки на стол, используя те, которые касались палочек Джина. Увидев это, Джин слегка нахмурился, но ничего не прокомментировал. Вместо этого он, наконец, посолил кровяную колбасу на своей тарелке. Вскоре он заметил, что Хан Нэён последовал его примеру.
- Это необычно. Люди с гермафобией обычно не едят вместе с другими, не говоря уже о том, чтобы пользоваться общей посудой, - заметил Джин.
Выражение лица Хан Нэёна на мгновение напряглось.
- Прокуроры тоже не совсем обычные люди, - резко, но спокойно возразил Хан Нэён.
Это замечание, словно острый осколок стекла, вонзилось в сердце Джина. Хотя он не мог понять, почему оно так его задело, он остро осознал, что Хан Нэён разгадал его натуру исследователя.
- Если я вас обидел, прошу прощения. Я не хотел быть навязчивым, - искренне произнес Джин.
Лицо Хан Нэёна оставалось бесстрастным, словно говоря, что это не имеет значения. Тишину нарушило тихое жалобное поскуливание. Оба мужчины инстинктивно посмотрели вниз. Нари, тяжело дыша после того, как доел свой корм, с тоской смотрел на стол.
- Что случилось? Ты все еще голоден? - спросил Джин. Нари завилял хвостом, словно понимая его слова, и Джин бросил ему несколько кусочков кровяной колбасы. Он жадно проглотил их и прижался ближе, прося еще.
- Шоколад… - начал было Хан Нэён, но остановился. Поднявшись со своего места, он потянулся за банкой собачьего корма со вкусом говядины. Его халат соскользнул с дивана, но он подождал, пока он полностью упадет, прежде чем поднять его. Его движения были обдуманными, почти чрезмерно осторожными, как будто он пытался не выдать, что пьян.
Открыв банку, он вылил ее содержимое в миску Нари. Собака тут же бросила кровяную колбасу и принялась за новое угощение. Джин пристально посмотрел на Хан Нэёна и спросил:
-Так что, только шоколад вреден для собак или вся человеческая еда вредна?
- Вам еще многому предстоит научиться, — ответил ветеринар, и в его голосе прозвучали нотки упрека, которые, как ни странно, Джину понравились.
- Не буду оправдываться, но там, где я вырос, объедки были собачьей едой, - признался Джин. Его нежелание называть это место своим домом показалось странным.
- В то время было трудно прокормить даже себя, и кормить собак должным образом не представлялось возможным. Я помню одного из них — он был красивым по сравнению с остальными. Но он исчез, как и остальные. Затем, я узнал, что их отловили, — мрачно закончил Джин.
- Многие люди ведут себя еще хуже, — тихо ответил Хан Нэён.
- Верно. Я, как прокурор, сталкивался с самыми разными преступниками, но этот человек был одним из худших. По крайней мере, он долго не прожил, — сказал Джин, и в его улыбке мелькнуло мимолетное мстительное удовлетворение.
Хан Нэён, застигнутый врасплох резкостью слов Джина, взял себя в руки. Он допил остатки соджу из своей чашки и посмотрел, как Джин допивает свою. Вместе они собрали оставшиеся объедки и выбросили. Джин взял Нари на поводок и осторожно отвел его от миски.
Собираясь уходить, Джин небрежно спросил:
- Сколько стоят лакомства для собак?