Тающий шоколад
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 1. Глава 1
У всякого несчастья есть причина.
Было время, когда я списывал причину своих несчастий на простое невезение. Сколько ни ломал голову, не мог найти объяснения, и, не желая признавать, что я рожден для страданий, пришел к этому оправданию - бегству от правды.
Но хлипкие доводы легко рушились в тяжелые моменты жизни. Когда разочарования копились, и я начинал спрашивать, почему именно я должен быть этим «проклятым неудачником», несчастье душило меня, как петля.
«Почему это случилось именно со мной?» - мука, начавшаяся с этого вопроса, быстро превращалась в бестелесную агонию, накрывавшую меня с головой. Отсутствие внятной причины моих страданий в конце концов убеждало: моя жизнь изначально была обречена на это, а я рожден, чтобы мучиться. Эта мысль погружала меня в беспросветную тьму.
Из-за этого я долго страдал от удушающей депрессии, толкавшей к мыслям о смерти. Но однажды, в ледяной зимний день, стоя на мосту, я до жути испугался черной бездны Хангана. На самом деле, я не хотел умирать. Несмотря ни на что, я хотел жить. И с того момента я начал искать причину своих несчастий в себе самом и своих поступках.
Так было лучше. Лучше, чем сомневаться в самом своем существовании. Лучше самому придумать ответ и обрубить все сомнения.
- Юн Хи Су, ты конченый ублюдок!
Прошло уже больше двадцати минут с тех пор, как Ким Чжихун начал избивать меня. Причина, по которой я не сопротивлялся, была только одна: у меня не было ни защиты, ни денег.
Сегодняшнее несчастье произошло из-за моей нищеты. Я был несчастен, потому что был беден.
- У тебя с самого начала был дерьмовый взгляд. Ты, блядь, думал, я не вижу, как ты свысока на людей смотришь? Тварь, ты думаешь, кто-то тебя пожалеет, глядя на это? Все уже давно устроились, а ты, ублюдок, заслуживаешь только этого...
Слова, которые Ким Чжихун орал каждый день, пролетали мимо моих ушей. Я сосредоточился не на его голосе, а на звуке, доносившемся из-за открытой двери. Его телефон не переставал звонить.
Видимо, это его бесило, потому что, сквозь зубы выругавшись, он пригрозил мне:
- Юн Хи Су, оставайся здесь. Завтра мы уже не увидимся, так что давай попрощаемся как следует, а?
С этими загадочными словами его шаги затихли. Как только он исчез из виду, я поднялся и направился к лестнице. Конечно, именно сегодня сломался лифт, и мне подкинули такой заказ. Какое невезение. Мои ноги, уже измученные подъемом на сороковой этаж, теперь горели от боли после побоев - так сильно, что хотелось отрезать их. Но я не остановился, поднимаясь на сорок третий. Мне еще оставалось сделать последнюю доставку.
Пожарная дверь на 43-м этаже обычно открывалась только изнутри, но сегодня было иначе. С лёгким щелчком она распахнулась. В тот момент, когда я переступил порог вестибюля, снизу донёсся оглушительный грохот, будто что-то сломали, и послышался топот, стремительно приближающийся по лестнице. Даже смотреть не нужно было: это был Ким Чжихун.
После того как моя семья разорилась, а родители сбежали, он словно затаил на меня личную обиду и изливался ядовитой злобой. Мне было всё равно, если он изобьёт меня ещё сильнее, но последнюю доставку нужно было завершить. Дополнительных штрафов я не выдержал бы. Пока он не добрался до меня, я быстро постучал в дверь квартиры 4300 и нажал на звонок.
- Доставка, которую вы заказывали, - мой голос звучал хрипло и жалко.
Я не знал, когда появится Чжихун. Нужно было быстрее передать сигареты и получить деньги, но хозяин квартиры, похоже, не услышал звонка - он не выходил.
Я прислушался к тяжёлым шагам за пожарной дверью и постучал сильнее. Однако вместо хозяина сигарет передо мной оказался Ким Чжихун, который тут же врезал мне ногой в живот.
В животе вспыхнула адская боль. Я скрючился, пытаясь вдохнуть, но дыхание перехватило.
- Чжихун… п-подожди… Мне всего лишь нужно передать это… Подожди секунду… А-а-а!
Я поднял прозрачный пакет с двумя блоками сигарет, но, похоже, этот ублюдок даже не заметил его. Он пнул его вместе с моей рукой, а затем подсек мне ноги.
Сквозь полупрозрачный козырёк шлема я увидел вспышки света. Лишь когда я понял, что это датчики света на потолке вестибюля, в голову врезалась жуткая боль. Даже в мотоциклетном шлеме удар был настолько сильным, что на секунду зрение поплыло. Стон застрял в горле, и сознание начало гаснуть.
Низкий, незнакомый голос прозвучал где-то рядом. Когда я пришёл в себя, во рту стояла горечь. Видимо, из-за того, что я ничего не ел весь день, перед глазами плясали чёрные точки, а мир вокруг всё ещё двигался медленно.
И вот - яркий свет, льющейся из открытой двери, и три человека, стоящие на пороге.
Мужчина, стоявший с руками в карманах, медленно повернул голову. Хотя из-за шлема моё лицо явно не было видно, он уставился на меня так, будто смотрел прямо в глаза, а затем перевёл взгляд на Ким Чжихуна. Телосложение этих мужчин было настолько внушительным, что даже высокий Чжихун казался рядом с ними мелким. Тот выпрямил плечи и бросил на них вызывающий взгляд.
- Прежде чем увидите что-то неприятное, закройте дверь и не лезьте не в своё дело, ладно? Сигареты, чёрт возьми. Я заплачу за них, устроит?
Он порылся в кармане, достал кошелёк и швырнул две пятидесятитысячные купюры. Банкноты шлёпнулись к ногам мужчин. Но те, вместо того чтобы разозлиться или как-то отреагировать, просто молча стояли на месте. Эта странная тишина заставила нервничать даже меня. Воздух был настолько тяжёлым, что боль, ползущая по коже, казалась уже неважной. И вдруг его разорвал чей-то тихий смешок.
Мужчина, коротко усмехнувшись, обратился к своему спутнику.
Тот, что стоял ближе, повернулся и поклонился в ответ.
- И где только подбирают таких невоспитанных мразей?
Несмотря на грубость выражения, его голос звучал совершенно спокойно. Благодаря мягкой манере речи даже слово «мразь» прозвучало настолько изысканно, что сложно было поверить, будто он говорит о человеке, устроившем дебош у его дверей.
- …Эй, старик, блядь, сам-то кто такой, чтобы мразью называть? Если не хочешь получить по морде, заткнись и вали домой, а?
Дрожащим голосом Чжихун ткнул пальцем в сторону двери. Нужно было остановить его, пока из-за меня не пострадали невинные люди. Я опёрся опухшей рукой о пол, пытаясь подняться, как вдруг один из мужчин сделал шаг вперёд.
Раздался звук шагов. Из-за света датчиков я не мог разглядеть его хорошо, но по неподвижным скулам и кончикам бровей можно было понять - его лицо оставалось бесстрастным.
- Бомджун-а, позови Чхон Седжу.
Человек, названный «председателем», отдал распоряжение тому, кто стоял по стойке «смирно». Сначала он назвал его «господин Чэ», теперь - «Бомджун-а». Обращения менялись.
- Слушаюсь, господин председатель.
- Вы, ублюдки, глухие, что ли?! Когда человек говорит, вы, блядь, слушайте! Свалите отсюда! А? Не слышите?!
Чжихун взорвался от их пренебрежительного отношения. Предчувствие было плохим. Я так и не поднялся до конца, прислонившись спиной к стене.
Меня не отпускало сильное ощущение, что вмешиваться не стоит. То, как они смотрели на Чжихуна - будто на насекомое, нет, будто его вообще не существовало - лишь усиливало тревогу. И словно в подтверждение моих мыслей, мужчина, бросивший на меня беглый взгляд, внезапно взмахнул рукой в сторону Чжихуна. Раздался глухой звук удара - это было скорее похоже на удар тупым предметом, чем на пощёчину.
Ким Чжихун отлетел и ударился головой о стену, после чего рухнул на пол.
Последующие события напоминали кадры из фильма. Его тело медленно сползло вниз, а внутри шлема звонко бился собственный пульс. На белоснежном углу стены остался кровавый след, затем - резкий звук, будто лопнула плёнка замедленной съёмки, - и голова Чжихуна с глухим стуком ударилась о пол. Его широко раскрытые глаза, ещё секунду назад смотревшие на меня в ужасе, постепенно теряли фокус, заволакиваясь мутной пеленой.
Мой взгляд тут же отпрянул от Чжихуна, но куда бы я ни бросил взгляд - везде на белых стенах были жуткие пятна. Кровь.
Сердце забилось гулко и неровно. Грудь сжало от внезапности произошедшего. Я стиснул зубы, пытаясь подавить накатывающий страх и напряжение. Он что, умер? Или просто потерял сознание? Казалось бы, если человек, которого ты ударил, падает, истекая кровью, - первым делом нужно проверить, жив ли он. Но поведение мужчины оставалось безразличным. Он вёл себя так, будто Чжихуна вообще не существовало, копошась в упавшем пакете с сигаретами, словно не осознавая, что только что совершил.
Возможно, он понимал это даже лучше меня. Его невозмутимость при виде Чжихуна, распластавшегося, как тряпичная кукла, намекала: подобные сцены для них - не редкость. Надо было сбежать раньше. Короткая вспышка сожаления пробежала по телу, пальцы свело судорогой.
Внутри шлема гулко прозвучал звук моего сглатывания. Они же не видели моего лица… Если я сбегу сейчас… Но ноги предательски подкосились, не давая даже встать. Голова промокла от холодного пота.
- Господин председатель, и этого передать господину Чхон?
Чэ Бомджун, видимо, так звали этого человека, указал на меня. Услышав это, мужчина, разбирающий помятые пачки сигарет в поисках целых, поднял на меня взгляд. Свет, падающий под углом, показал его чёткие черты лица. Бесстрастное, лишённое эмоций выражение вызывало множество догадок. Он пристально посмотрел на меня сверху вниз и наконец заговорил:
В ушах зазвенело. Он что, хочет сказать, что со мной сделают то же, что и с Чжихуном? Я закусил дрожащую губу, бегая глазами по сторонам. Чжихун, бьющийся в конвульсиях, кровь, растекающаяся по полу… Мысль о том, что вскоре я могу оказаться на его месте, неожиданно пробудила во мне дикую смелость.
- По… пожалуйста, не убивайте… Я никому не скажу…
И в тот же миг на бесстрастном лице мужчины появилась трещина. Уголки его губ медленно поползли вверх, складываясь в бесконечно мягкую улыбку.
Запах крови, просачивающийся сквозь щели шлема, резко контрастировал с происходящим. Мужчина, зажав сигарету между пальцев, протянул ко мне руку.
Щелчок. Забрало, скрывавшее лицо, поднялось. Резкий свет ударил в глаза, а холодный воздух остудил щёки - только тогда я осознал, что плачу. Мужчина встретился со мной взглядом, затем опустил руку и расстегнул замок шлема. Давящая тяжесть исчезла, а пальцы, холоднее зимнего ветра, провели по моему лбу.
Его голос звучал так мягко, словно мы были давно знакомы. Эта двойственность - то нормальность, то пугающая неестественность - заставила сердце сжаться в ледяном ужасе. Нужно бежать. Я облизнул пересохшие губы и снова взмолился:
- Пожалуйста… отпустите… Я правда никому не скажу… Клянусь…
Но мужчина не ответил на мою мольбу. Так же, как и с Чжихуном, он полностью проигнорировал меня, делая только то, что хотел. Его пальцы медленно скользнули по щеке, затем остановились на губах, надавили - и вдруг проникли в рот, прижимаясь под языком. Только тогда до меня дошло.
Мужчина поднял меня, мои ноги так тряслись, что я даже не мог нормально стоять. Он был огромным - и ростом, и телосложением. Что теперь будет? Что он собирается со мной сделать? Я рванулся было бежать, но хромающие ноги не позволили бы уйти от двух крепких мужчин.
Внезапно чья-то рука легла на моё ссутулившееся плечо. Даже сквозь пуховик я почувствовал ледяное прикосновение. Стиснув зубы, чтобы скрыть дрожь, я сделал шаг.
Мужчина толкнул меня внутрь квартиры. В прихожей его черты стали чётче: плотно сжатые губы, белки глаз, видные даже при взгляде исподлобья - всё это делало его облик пугающим. Но когда в его взгляде мелькнула усмешка, эта угроза растворилась. С выражением, разительно отличающимся от прежней бесстрастности, он произнёс:
Однако звуки, донёсшиеся вскоре после того, как дверь закрылась, ясно дали понять: расслабиться не получится. Что-то разбивалось - снова и снова, словно раскалывались арбузы, - а затем раздался оглушительный грохот, будто огнетушитель покатился по полу.
Щёки промокли безнадёжно. Даже когда я грубо вытер их рукавом, слёзы не желали останавливаться. Я не хотел знать, что происходило снаружи, но перед глазами снова и снова всплывало искажённое лицо Ким Чжихуна, его судорожно дёргающиеся конечности.
Прислонившись спиной к шкафу, я подтянул колени к груди и уткнулся в них лицом, пытаясь глубоко дышать. «Всё будет хорошо, со мной всё будет хорошо» - безостановочно твердил я про себя, вспоминая заинтересованный взгляд того мужчины. Может, если я буду послушным, он не станет меня убивать? Вряд ли он стал бы перетаскивать меня сюда, чтобы просто повторить то же самое. Так что нужно было успокоиться и действовать хладнокровно.
«Лучше всего, конечно, если ничего не случится. Но если меня похитят или втянут во что-то плохое, главное - выжить любой ценой».
В голове всплыла фраза, которую я когда-то где-то читал. Я не хотел закончить, как Чжихун. Какой бы дерьмовой, безнадёжной и несчастной ни была моя жизнь, я не желал умирать так бессмысленно.
«Нужно выбраться из этого дома живым».
Как только я чётко сформулировал цель, испуг начал понемногу отступать.
Я снова глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. Представил себе лучший сценарий: если буду вести себя правильно, меня отпустят. Нужно было мыслить трезво.
Именно в этот момент мужчина вернулся.
В приоткрытую дверь просочился ледяной воздух. Я вздрогнул и поднял голову - на пороге стоял тот же человек с тем же невозмутимым выражением лица, что и перед уходом. Щёлк - дверь захлопнулась. Мужчина улыбнулся, увидев меня, сжавшегося у обувного шкафа.
- Малыш-то воспитанный. Не полез в чужой дом без хозяина.
Он называл меня «малышом», хотя сам не выглядел намного старше. Я не знал, что ответить, и лишь беспомощно закусил губу, когда мужчина приблизился. С каждым его шагом в воздухе становился ощутимее запах крови, а на серых манжетах виднелись тёмные брызги. Его чёрная рубашка тоже была местами промокшей. Я старался не смотреть на это, но мужчина снова поднял меня на ноги.
Теперь я стоял уже увереннее, не нуждаясь в его поддержке. Он легко подтолкнул меня в спину, направляя вглубь квартиры.
Мы прошли длинный коридор и оказались в гостиной. Мужчина поставил меня рядом с диваном, сам расстегнул и снял с меня старую куртку. Обыскав карманы, он достал мой кошелек и положил его на стол. Телефон, разумеется, остался у него в руках. Перекинув куртку через руку, он указал на диван:
Его бесчеловечное равнодушие к избитому Чжихуну и грубый вопрос о том, приходилось ли мне сосать, заставили меня думать, что сейчас меня изнасилуют. Но его обыденный тон, будто я просто зашедший в гости приятель, сбил с толку.
Я осторожно сел на диван, продолжая следить за его реакцией. Мягкие подушки обволакивали тело - куда приятнее, чем жесткий матрас в моей каморке. Напряженно глотая воздух, я поднял глаза на мужчину. Тот стоял и пристально смотрел на меня, затем вдруг усмехнулся и исчез в одной из комнат.
Оставшись один в безмолвной гостиной, я пытался осмыслить ситуацию. В это время я должен был получать нагоняй от начальника и собираться домой, а вместо этого сидел в квартире незнакомца, который, вероятно, только что убил Чжихуна.
Это было сюрреалистично. На секунду мне даже показалось, что я сплю, но боль во всем теле напоминала: происходящее - жестокая реальность.
Что будет дальше? Размышлять было бесполезно - ситуация полностью вышла из-под моего контроля. Оставалось только слушаться и подыгрывать. Казалось, только так можно было остаться в живых.
А если не получится... Об этом я подумаю, если дойдет. Я уже было представил, как бросаюсь на него, но тут же мотнул головой. В ушах снова раздался тот жуткий звук - будто череп треснул. А еще я вспомнил, насколько этот мужчина превосходил меня в размерах.
Лучше уж сразу попросить его прикончить меня быстро, чем пытаться сопротивляться.
Горькая усмешка вырвалась наружу. Лежа в своей каморке, я иногда мечтал, чтобы завтра никогда не наступило, но даже в кошмарах не думал, что окажусь в ситуации, где решается моя жизнь.
Я стиснул зубы и глубоко выдохнул. Что бы ни случилось, я должен держаться до конца - эта мысль неожиданно придала сил.
Но, несмотря на все мои мрачные предчувствия, мужчина не появлялся довольно долго. Вряд ли он просто ушел спать, оставив меня здесь - что же он делал? Надеясь, что не точит просто нож, я осмотрелся.
Даже сидя на месте, я понял, что квартира была огромной. Похоже на апартаменты, в которых я жил в детстве - если учитывать комнаты в глубине коридора, наверное, все 300 квадратных метров. Огромные панорамные окна открывали вид на Сеульский лес и реку Ханган, а кроме комнаты, куда ушел мужчина, в коридоре было еще три двери. В гостиной также была дверь на террасу, но использовать ее как путь к спасению не выйдет - 43-й этаж слишком высоко.
Интерьер в целом был довольно мрачным: белый мраморный пол, мебель в серых и черных тонах, излучающая холод. «В целом» - потому что на стенах висели картины, от одного взгляда на которые сердце наполнялось покоем и любовью. Я не разбирался в искусстве, но они казались знакомыми. Диссонанс между этими произведениями и обстановкой был жутковатым.
Я как раз подумал, что если это намеренный контраст для привлечения внимания к картинам, то выбор был гениальным, когда раздался щелчок открывающейся двери. Вздрогнув, я обернулся - из комнаты выходил мужчина с влажными волосами, наспех накинувший халат. Улыбка, которую он бросил мне, выглядела на удивление естественной.
Я сглотнул, следя за его движениями. Грациозной походкой он прошел в открытую кухню, открыл шкаф и достал бутылку с янтарной жидкостью. Налив по половине бокала, он направился ко мне.
Его расслабленная манера, так контрастирующая с моим состоянием, лишь усилила напряжение. Поставив бокалы на стол, он сел напротив. В расстегнутом халате виднелись идеально очерченные мышцы, не уступающие по совершенству его лицу. Влажная кожа, небрежно завязанный пояс, очертания под тонкой тканью…
Растерявшись, я поднял глаза. Мужчина, словно понимая, куда я смотрел, раздвинул ноги еще шире. Я силился оторвать взгляд, но вновь и вновь он скользил вниз. Его холодные глаза искрились едва уловимой усмешкой.
- Хи Су, Хи Су… - Он прокатил мое имя по языку, отхлебнул из бокала и продолжил: - Красивое имя. А удостоверение личности?
Я достал из лежащего на столе кошелька ID-карту и почтительно протянул обеими руками. Мужчина лениво потянулся, взял ее и внимательно изучил, будто проверяя на подлинность. Затем поднял на меня взгляд.
- Хорошо, что не несовершеннолетний, - пробормотал он с усталой ухмылкой.
- Для малыша это было бы несчастьем.