Тающий шоколад
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 2. Глава 1
Сердце бешено колотилось в груди.
Чэ Бомджун часто называл меня щенком, а его предупреждения - «Веди себя тихо, слушайся господина председателя» - были похожи на то, что люди требуют от животных.
«Что будем делать, если ты, как невоспитанный щенок, будешь вилять хвостом перед первым встречным?»
Они обращались со мной, как с животным. В ушах снова зазвучал его ледяной голос. В тот момент, когда я вспомнил эти слова, интуиция чётко сказала: не читай дневник. Дрожащими руками я положил тетрадь обратно в ящик и закрыл его. Вернулся в комнату и зарылся под одеяло.
Чучело в кабинете, несмотря на хороший уход, выдавало возраст. Оно явно было старым, так что «кошка», подобранная в прошлом году, не могла быть им.
Тогда что случилось с той «кошкой»? Судя по тому, что он вёл дневник, она точно жила здесь. Но в доме не осталось никаких следов её присутствия.
Если использовать слова Шин Гёна, я тоже был «подобран». Поэтому невольно проецировал на ту кошку свои чувства. Она умерла? Или её выбросили? Что бы ни случилось, мне стало немного страшно. Мысль о том, что однажды я тоже могу исчезнуть из этого дома, не оставив следов, пугала.
Со временем я постепенно успокоился. В конце концов, по одной лишь строчке «подобрал кошку» нельзя было ничего утверждать наверняка. Возможно, она просто ушла, когда их интересы разошлись, или они расстались по-хорошему.
Несколько дней я мучил себя неопределёнными догадками, и в какой-то момент даже пожалел, что не прочитал дневник дальше. Но было уже поздно. Когда я снова зашёл в кабинет и попытался открыть ящик, он не поддался. Хотя снаружи не было видно замочной скважины, раздался глухой щелчок, будто что-то заблокировало его. Видимо, там был какой-то механизм, о котором я не знал.
Так или иначе, узнал ли Шин Гён, что я подглядывал в дневник, или нет, после того дня с он больше не писал. Чэ Бомджун тоже хранил молчание, так что дневник остался для меня лишь набором неразгаданных вопросов, постепенно забываясь в глубинах сознания.
Он сказал, что не сможет прийти до конца недели, и я ожидал его в пятницу, но Шин Гён не подавал признаков жизни даже в субботу утром. «Когда же он появится?» - без дела слоняясь у двери, я почувствовал себя никчёмным и, схватив ведёрко мороженого, уселся перед телевизором.
Я включил сериал про психопатов, который был почти у финала, и принялся уплетать шоколадное мороженое, как вдруг почувствовал, как кто-то бесшумно подошёл и погладил меня по голове. Я вздрогнул и обернулся - это был Шин Гён.
Он выглядел потрясающе в костюме. Даже после нескольких дней отсутствия на его одежде не было ни единой складки, и от него приятно пахло. Значит, он только переоделся. Я поспешил выкинуть из головы абсурдную мысль про «две семьи» и поздоровался:
Он слегка кивнул, затем наклонился. Я утонул в знакомом аромате, как вдруг его горячий язык лизнул мои губы. Мгновенно вспыхнул. Смущённо уставившись на него, я увидел, как он улыбается без тени смущения.
- Слишком сладко. Ешь поменьше.
Я с трудом отлепил губы и пробормотал: «Да…» Довольный, он развернулся, но перед тем, как зайти в свою комнату, бросил:
- Мы уходим. Переоденься и выходи.
Я встал и засунул недоеденное мороженое обратно в морозилку. Ладони были холодными, а лицо - горячим. Что со мной? Приложив руку к щеке, я глубоко вздохнул и зашёл в комнату. В маленькой гардеробной рядом с ванной висел всего один комплект одежды - тот самый, в котором я был в ресторане. Выбора не было, поэтому я надел его и на этот раз сам завязал ленту на воротнике перед зеркалом.
Я не знал, как называется этот стиль, но мне он не нравился. Какой взрослый мужчина добровольно наденет ленточку? Впрочем, права жаловаться у меня не было, поэтому, взяв пальто, я ждал в гостиной.
Шин Гён, выйдя из комнаты, посмотрел на меня с выражением «Это всё?», затем, видимо осознав, что да, кивнул. Его мягкая голубая рубашка приглушённого оттенка, идеально сидящие брюки и длинное чёрное пальто выглядели так, будто сшиты специально для него. Я последовал за ним к входной двери, где он сначала надел свою обувь, затем достал мои лоферы и опустился на одно колено передо мной.
Что за церемонии? Я замешкался, но он протянул руку и взял мою ступню. Его большая ладонь провела по подъёму, затем обхватила пятку. Даже надев на меня туфли, он не сразу убрал руку. Ненадолго задержался на лодыжке, затем закатал брючину и, без всякого стеснения, поцеловал голень, прежде чем встать. Внутри всё затрепетало.
- Есть что-то, что хочешь съесть?
Охранник уже ушёл. Пока мы спускались на лифте, Шин Гён повторил вопрос. Не поняв с первого раза, я переспросил, и он кратко уточнил:
Еще было рано для ужина, но мне уже хотелось чего-то конкретного.
Я мечтал об утке на углях с зеленой фасолевой кашей, но ресторан, который Шин Гён забронировал по звонку Чэ Бомджуна, оказался специализированным на пекинской утке. Я не смог сказать, что это не то, и просто поблагодарил, на что в ответ услышал тихий смех.
Однако машина направилась не к ресторану, а к зданию с элегантным фасадом. Вывески не было, и с первого взгляда невозможно было понять, что это за место. Только войдя внутрь, я осознал, что это салон красоты. Очнулся я уже сидящим в кресле, будто кто-то подвел меня и усадил.
В зеркале отражалось мое глуповатое лицо. За моей спиной Шин Гён разговаривал с женщиной, похожей на стилиста. Его голос был тихим, и я не разбирал слов, но по смеху и жестам было ясно, что он обращался к ней с подчеркнутой вежливостью.
Вскоре женщина повернулась ко мне с мягкой улыбкой.
- Здравствуйте. Господин председатель сказал, что если у вас есть предпочтения по стилю, мы сделаем, как вы хотите. Может, у вас уже есть идея? Показать вам каталог, чтобы выбрать?
Волосы - разве не все равно, как их подстричь, лишь бы аккуратно? Я не какой-нибудь айдол, чтобы разбираться в стилях. Смущенно покачав головой, я пробормотал:
- Просто подровняйте, пожалуйста.
Женщина улыбнулась еще шире, будто ожидала такого ответа.
- Господин председатель тоже сказал, что легкая коррекция будет лучше всего. Как хорошо, что вы согласны. Если вам что-то будет некомфортно, сразу скажите.
Все время я был один или вдвоем, а теперь, оказавшись в людном месте, почувствовал, как голова кружится, а нервы натянуты до предела. Из-за этого каждый раз, когда ножницы с шуршанием касались висков, я невольно вздрагивал. Однако Шин Гён, отражавшийся в зеркале, всякий раз, встречаясь со мной взглядом, мягко улыбался и благодаря этому даже в этой суматохе я мог сохранять спокойствие.
Когда стрижка закончилась, волосы, прежде слегка закрывавшие уши и брови, теперь лежали аккуратно. Обрезанные пряди щекотали шею, и я встал, чтобы помыть голову. Но на месте у кресла меня ждал не стилист, а сам Шин Гён.
Говорил же, чтобы я не плакал при других, а теперь, видимо, даже мытье головы чужими руками ему не нравилось. Пока я неловко принимал его заботу, стилист стояла в стороне с отрешенным видом, глядя в пустоту.
После сушки феном, которую он аккуратно сделал с расческой, не прикасаясь ко мне, я в последний раз взглянул в зеркало и встретил взгляд Шин Гёна, наблюдавшего за мной. «Красивый», - беззвучно шевельнулись его губы. Еще недавно я не задумывался о своей внешности. Ким Чихун постоянно отпускал в мой адрес колкости, так что, пожалуй, я даже скорее недолюбливал свое лицо. Но, возможно, из-за того, что Шин Гён словно гипнотизировал меня своим шепотом «ты красивый», теперь и мне самому оно не казалось таким уж плохим.
Я прикрыл покрасневшие кончики ушей прядями волос и вышел вслед за Шин Гёном. У салона нас уже ждала машина, и он молча тронулся с места. Может, теперь поедем есть? Хотя я почти ничего не делал, голод уже начинал давать о себе знать, но на этот раз пунктом назначения снова был не ресторан.
Похоже, сегодня Шин Гён решил поиграть со мной.
Он поставил машину на VIP-парковку универмага, открыл дверь со стороны водителя и вышел. Я последовал за ним к ближайшему лифту, и тут он неожиданно заговорил:
- Сегодня выходной, так что постарайтесь не потеряться и идите за мной.
От внезапного вежливого обращения по мне побежали мурашки. «Наверное, мне послышалось», - подумал я, озадаченно глядя на него, но Шин Гён лишь молча улыбался. Должно быть, я и правда ослышался. Надо взять себя в руки. С такими мыслями я вошел в лифт.
Мы направлялись на пятый этаж, но на первом этаже внутрь хлынула толпа китайских туристов, и лифт моментально заполнился до отказа. Я стоял, почти прижавшись спиной к панели с кнопками, рядом с Шин Гёном.
Дзинь. На втором этаже лифт снова остановился, и двери открылись. Стоявшая впереди женщина с ребенком разочарованно оглядела переполненный лифт. В тот момент, когда наши взгляды встретились, Шин Гён взял меня за плечо и сказал:
- Может, мы выйдем, господин Юн Хи Су?
Он, кажется, даже не ждал ответа, его рука мягко сжала мое плечо, и я покорно вышел вслед за ним. Женщина впереди слегка кивнула в знак благодарности, но мне было не до улыбок - меня передергивало от мурашек.
Я не раз видел, как Шин Гён обращается в вежливой форме к другим. И к продавцам, и в ресторанах, и к стилисту, и даже во время звонка Чэ Бомджуну в магазине он назвал его «господин директор».
Но ко мне лично он ни разу не обращался на «вы». Эта перемена была настолько непривычной, что я замер на месте, не в силах сделать шаг, и просто смотрел вслед его удаляющейся спине.
Шин Гён сделал несколько шагов вперед, но, заметив, что я не следую за ним, вернулся ко мне. Его длинные пальцы слегка коснулись виска, затем скользнули по щеке. Наклонив голову, он спросил:
Опять «вы». Теперь уже нельзя было списать это на игры воображения.
Некомфортно... Я открыл рот, потом закрыл, отрицательно покачал головой - один раз, потом еще. Может, я в чем-то провинился? Его неестественно вежливое поведение было странным и давящим. Даже во рту как-то запершило... Как бы это сформулировать? Пока я колебался, Шин Гён стоял передо мной с ласковой улыбкой. В конце концов я решил спросить напрямую:
- Господин председатель, почему вы вдруг стали обращаться на «вы»?
На мой вопрос он прищурил один глаз, будто обдумывая ответ, а затем тихо рассмеялся, сохраняя ту же гримасу.
- Это вас так удивило? Давайте обсудим по дороге.
Оказалось, это не минутная причуда - его вежливая речь никуда не исчезла. Ошеломлённый, я покорно засеменил следом. Но Шин Гён молчал, будто обдумывая, что сказать, и не проронил ни слова, пока мы не доехали на эскалаторе до третьего этажа.
Я уже не мог терпеть и собрался было снова спросить, как вдруг его рука легонько провела по моим волосам, а затем опустилась. Наклонившись ко мне, он прошептал:
- Таким, как я, если не притворяться на людях нормальными, прямая дорога в психушку.
«А, так он в курсе.» Проглотив этот комментарий, я спросил:
Я уставился на него с наигранным непониманием. Шин Гён снова прищурился, усмехнулся и постучал пальцем по своему виску. Затем последовал ответ, превративший все мои подозрения в уверенность:
- Психопат, господин Юн Хи Су.
Одно дело - догадываться, и совсем другое - услышать подтверждение. Я даже не ожидал, что он скажет это так прямо, и от неожиданности рот мой сам собой закрылся. Не задел ли мой вид его чувств? Мне стало неловко, и я хотел что-то сказать, но Шин Гён, не обращая внимания на мою реакцию, добавил:
- На людях я всегда такой, так что привыкайте.
Этот неуверенный ответ был единственным, на что я оказался способен. Пока я шёл за ним, внутри бушевало любопытство.
С каких пор Шин Гён знал, что он психопат? Как он это осознал? Знают ли его родители? Размышляя об этом, я вдруг понял смысл ярких, тёплых картин, развешанных в его мрачноватом доме.
Похоже, мать искренне любила своего сына. В тех многочисленных книгах по психологии и картинах сквозила родительская надежда - чтобы её ребёнок, пусть даже теоретически, научился понимать людей и не стал серийным убийцей. Пусть и не серийным, но убийцей он всё же стал... Однако, возможно, его способность проявлять доброту - это и есть плод той самой любви.
Погружённый в размышления, я чуть не пропустил момент выхода с эскалатора. Он поддержал меня, когда я пошатнулся. «Будь осторожен», - словно говорил его взгляд, пока он вёл меня за руку. «Не слишком ли это?» - мне было неловко от такого внимания при всём скоплении людей, но он, казалось, вообще не придавал этому значения.
Шин Гён, похоже, заранее знал, куда идти - он шёл уверенно, без колебаний. Мы остановились у помещения с табличкой «Personal Shopper Room». Видимо, он предупредил о нашем визите, потому что встречавшая нас у входа шопер одарила нас широкой улыбкой. На этот раз это была другая женщина.
- Здравствуйте, господин председатель.
- Добрый день. Давно не виделись.
Как и в прошлый раз, Шин Гён обратился к ней с подчёркнутой вежливостью. Если бы не его слова о «притворстве», глядя на него сейчас, никто и не поверил бы, что этот человек - психопат, способный забить кого-то до смерти.
PSR, Personal Shopper Room, состоял из трёх помещений. Мы вошли в первую дверь.
Интерьер сочетал в себе современность и элегантность. Перед красивым, но неудобным на вид креслом стоял стол с угощениями, и после того, как мы через шопера выбрали напитки, рядом вскоре появились чашка кофе и стакан сока.
Как только мы с Шин Гёном устроились на места, шопер открыла дверь в стене комнаты и выкатила стойку с одеждой. Большинство вещей действительно выглядели удобнее тех, что привозили в прошлый раз на дом. Но... даже так они казались мне слишком вычурными, словно не для меня, и носить их мне совсем не хотелось.
- Основываясь на информации, предоставленной господином председателем, мы подобрали вещи, которые могут соответствовать вашему вкусу. Есть что-то, что вам особенно понравилось?
Ответить было сложно - всё это было совершенно не в моём стиле. Но раз уж он старается, может, стоит сделать вид, что что-то приглянулось?
Однако, когда я украдкой взглянул на ценники, пока шопер рассказывала о товарах, даже эти мысли испарились. Даже если это не мои деньги, тратить такие суммы на подобные вещи мне не хотелось.
Конечно, раз Шин Гён привёл меня сюда, наверное, у него были причины, поэтому я действительно внимательно осмотрел все варианты. Но до самого конца ничего не цепляло.
- Эм... Простите, но это правда не совсем мой стиль...
Я колебался, но всё же сказал это. Брови шопера изогнулись - с таким выражением, будто виноваты бренды, не сумевшие угодить моему вкусу, а не я сам. Она извинилась перед нами, кивнула и исчезла за стеной, пообещав принести другую подборку. Шин Гён, отхлебнув кофе, повернулся ко мне с вопросительным взглядом.
Я не решился сказать, что всё это откровенно ужасно. На самом деле мне хотелось худи и спортивных костюмов, но я проглотил слова. Вместо того чтобы капризничать и выдвигать требования, я предпочёл промолчать.
Но меньше чем через пять минут я пожалел о своём решении. Вместо меня, чей вкус оказался «немного простым», Шин Гён сам взялся выбирать одежду - и вещи, которые он передавал шоперу, были настолько облегающими и неловкими, что я даже представить себя в них не мог. Одним словом - стиль, который только что дебютировавший айдол надевает, чтобы продемонстрировать свою красоту и харизму.
Я молился, чтобы он не заставлял меня это примерять, но Шин Гён лишь улыбнулся, словно это само собой разумелось, а шопер, загруженная одеждой, направилась ко мне.
- Господин председатель... Люди ждут нас снаружи, может, просто возьмём это домой и примерим там? Так будет неудобно для всех...
Я уставился на плотно закрытую дверь, но мои слова не возымели эффекта.
- Господин! Вы можете остаться до закрытия, так что примеряйте с комфортом.
- Верно. Разве можно покупать одежду, не примерив?
Его тон был мягким, но в глазах читалась такая сила, что сопротивляться было невозможно. В конце концов, в полной прострации, я зашёл в примерочную и начал переодеваться. Но если футболку за 700 тысяч вон я ещё как-то мог понять, то рубашка за 4 миллиона с ярким, мечтательным цветочным принтом вырвала у меня проклятие.
Очевидно, у Шин Гёна серьёзные проблемы с эстетическим восприятием. Я не понимал, что могло быть «красивым» в этой нелепой рубашке, которую разве что на карнавал надеть, но на его лице расцветала искренне довольная улыбка.