Мне суждено умереть
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Глава 64
Раньше я думал, что люди, которые безрассудно рисковали жизнью, чтобы защитить кого-то в фильмах, были наивны. Разве они не могли действовать более рационально? Что, если бы они оттолкнули противника или обезоружили его?
Но когда я оказался в такой ситуации, я понял. Инстинкт всегда берёт верх над разумом.
В тот момент, когда я повернулся спиной, чтобы прикрыть Симеона, меч глубоко вонзился мне в поясницу. Я подавил нарастающий стон и поднял голову. Симеон, чьи глаза были закрыты, казалось, совершенно не осознавал, что происходит. Только убедившись, что он в безопасности, я почувствовал боль.
Звук, вырвавшийся из моих губ, заставил Симеона резко открыть глаза. Его взгляд тут же остановился на моей повреждённой талии. Я быстро попытался прикрыть рану рукой, но не смог остановить ярко-красную кровь, сочившуюся сквозь пальцы.
Я слабо улыбнулся Симеону, который застыл в шоке.
Лезвие чуть не пронзило мой живот, но, к счастью, лишь задело поясницу. Если это не удача, то что же тогда?
Мои мысли спутались, и я попытался отмахнуться от этого, рассмеявшись.
Симеон быстро схватил меня за плечо и, когда я пошатнулся, бережно опустил на землю.
Даже падая в его объятия, я старался разрядить обстановку шуткой, чтобы успокоить его.
- Это всего лишь царапина. На самом деле, всего лишь царапина...
Но Симеон молчал. Когда головокружение прошло и я поднял голову, то увидел его лицо, искажённое паникой. Было почти смешно видеть, как он, прошедший через бесчисленное количество кровавых сражений, ведёт себя как человек, никогда раньше не видевший крови.
Я усмехнулся и прислонился щекой к его крепкой груди.
- Ну же, улыбнись. У нас почти получилось.
Несмотря на мою попытку пошутить, его лицо оставалось напряжённым. Затем я услышал приглушённый голос.
Когда я оглянулся, Эктор стоял с окровавленным мечом в руках и злобно ухмылялся.
- Ты сам навлек это на себя, пытаясь до конца защищать своего хозяина.
Извини, но тот, кто сам навлек это на себя, - это ты.
Двое раненых, пятеро свидетелей. При таком раскладе ему не сбежать. Эктор, который достаточно умён, чтобы понять это, всё ещё пытался отрицать реальность, но его отчаяние было слишком жалким, чтобы вызвать сочувствие.
В этот момент в комнату вошли двое вооружённых солдат. Эктор, который думал, что они пришли ему на помощь, торжествующе улыбнулся, но вскоре побледнел, увидев герб семьи Уинстонов на их доспехах.
Когда они связали ему руки за спиной, Эктор яростно сопротивлялся.
- Это их вы должны арестовывать, а не меня! Они вломились в особняк и пытались причинить вред графине!
Но никто не обратил внимания на слова преступника. В конце концов, Эктора
обезоружили и поставили на колени. Оливия, наблюдавшая за происходящим издалека,
беззвучно плакала. Я даже представить себе не мог, как долго она ждала этого момента.
В этот момент я почувствовал леденящий ветерок издалека. Это было то же ощущение холода, которое я чувствовал у разлома. Да, под утёсом наконец открылся разлом — проход, чтобы вернуться в реальность.
Я окликнул его, призывая выглянуть с террасы. Но Симеон не ответил.
Я снова окликнул его по имени и поднял взгляд, поражённая тем, что увидел. Его глаза горели ненавистью и гневом, когда он смотрел на Эктора.
Эктор заслуживал смерти за то, что сделал с Оливией. Но если бы Эктор внезапно умер здесь, на глазах у стольких свидетелей, то подозрение пало бы не только на нас, но и на графиню, которая была с нами связана.
Я легонько потянул Симеона за рукав и прошептал:
Но его тёмные глаза по-прежнему были прикованы к Эктору. Наконец, я перетерпел жгучую боль в ране и сумел протянуть руку и коснуться его щеки. Как только моя рука коснулась его кожи, его длинные ресницы слегка дрогнули. Когда он посмотрел на меня, в его взгляде не было убийственного намерения, вместо него была нежная забота.
- Чем дольше мы здесь пробудем, тем подозрительнее это будет становиться.
Видя неуверенность в его глазах, я подтолкнул его.
Симеон глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. К тому времени стражники уводили Эктора. Кто бы мог подумать, что я в итоге помогу человеку, который замахнулся на меня мечом, избежать смерти?
Как только гроза прошла, Оливия сбросила свои сломанные туфли и поспешила ко мне.
- Ха-ха-ха!… это просто знак чести.
Я попытался пошутить, когда встал с помощью Симеона, но это снова обернулось против меня.
- Я так беспокоилась о тебе...!
В больших глазах Оливии заблестели слёзы. Было грустно видеть, как она вот-вот расплачется из-за моей раны, хотя она даже не взглянула на Эктора, которого уводили, и который отчаянно выкрикивая её имя.
Я в недоумении посмотрел на Симеона, но он был полностью занят моей раной. При виде Оливии, которая была готова расплакаться, у меня заныло в затылке сильнее, чем от боли в рассечённом мечом боку. Никто никогда не учил меня, как утешать плачущую женщину, даже моя мать.
К счастью, Оливия проглотила слёзы и повернулась к старшей горничной с суровым выражением лица.
- Эмма, немедленно сходи за доктором. Остальные, принесите тёплой воды и чистую ткань.
- Но, миледи, мы не можем оставить вас здесь одну.
Старшая горничная подозрительно посмотрела на нас, но Оливия покачала головой.
- Если это из-за них, то все в порядке.
- Эмма. Это люди, которые защищали меня.
Неотрывно глядя на меня, старшая горничная тихо вышла из комнаты вместе с остальными слугами. В комнате снова остались только мы втроём. Оливия слегка вздохнула и пожала плечами.
- Прости. Эмма всегда была строга, с самого детства.
- Нет, это облегчение — знать, что рядом с вами есть кто-то надёжный.
Я слегка улыбнулся, и графиня закусила губу, а её щёки слегка покраснели.
- О, в любом случае, пожалуйста, подождите немного. Эмма скоро приведёт врача.
Когда Симеон услышал о враче, его рука, зажимавшая мою рану, слегка дрогнула. Хотя я и говорил, что это несерьёзная травма, на самом деле я был на пределе своих сил. Обычный человек уже потерял бы сознание от потери крови.
Нам нужно было быстро уходить.
- Простите, но… я очень хочу пить. Не могли бы вы принести мне воды?
Я повторил ложь, которую Оливия использовала, чтобы ускользнуть от бдительного взгляда Шарлотты. Кажется, она вообще ничего не заметила.
- О, конечно! Подождите минутку. Я сейчас вернусь.
Пока она быстро уходила босиком, мне вдруг пришла в голову мысль.
Она повернулась и посмотрела на меня с лицом, на котором не было и следа былой тревоги. Она казалась гораздо более расслабленной, как будто наконец сбросила с себя всё бремя. Глядя на неё, я не решался сказать то, что думал.
В конце концов, это был мир, созданный силой духа, расположенный внутри разлома. Независимо от моих действий здесь, они не могли изменить историю реального мира. Не было способа восстановить честь графини Уинстон, которая погибла несправедливой смертью из-за интриг Эктора.
- Если вам нужно что-нибудь еще, пожалуйста, не стесняйтесь спрашивать.
И всё же, если обида, скрывавшаяся внутри «Голубой надежды», если её душа наблюдала за этим моментом откуда-то, я хотел кое-что сказать. С помощью Симеона я подошёл к двери и заговорил спокойным голосом.
- Ваш отец, возможно, привел вам мужа из-за беспокойства за свою дочь, но я думаю немного иначе.
- Я думаю, вы достаточно сильны, чтобы защитить эту семью самостоятельно.
На ее глаза снова навернулись слезы.
Я не хотел, чтобы она плакала… Хотя теперь я уже не был в этом уверен.
В любом случае, я чувствовал, что теперь могу вернуться к реальности с чистой совестью.
Пока я ждал, когда она уйдёт, произошло нечто неожиданное.
- Могу я... спросить, как вас зовут?
Она спросила, как меня зовут. Когда я замешкался с неловким выражением лица, Оливия быстро добавила:
- Вы спасли мне жизнь. Я бы хотела хотя бы узнать ваше имя.
Что ж, полагаю, в конце концов, нет ничего страшного в том, чтобы назвать ей своё имя.
Внезапно между нами раздался низкий голос. Симеон притянул меня к себе, закрыл и запер дверь. Оливия осталась стоять снаружи, внезапно изгнанная. Ситуация была настолько абсурдной, что у меня закружилась голова от замешательства.
- Что, ради всего святого, ты...?
Прежде чем я успел закончить, у меня помутилось в глазах. На этот раз я действительно дошел до предела. Уплывая в бессознательное состояние, я не мог спросить этого дотошного мужчину, что заставило его действовать так импульсивно.