Проекция
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 9. Экстра 7.6
Вечером они встретились с Ким Чухён и поболтали. Чхон Седжу намеренно привёл её в ресторан рядом с её домом и, как и планировал, осторожно завёл разговор о школьном альбоме за третий класс. Чухён без колебаний поднялась к себе, принесла альбом и вернулась с ним ещё до того, как подали закуски.
- Кажется, оппа потерял дар речи?
Чухён рассмеялась, увидев, как Чхон Седжу застыл, уставившись на фото десятилетнего Седжина. Сам Седжин наблюдал за этой сценой, подперев подбородок рукой. Он уже успел выпить пару бокалов пива до подачи закусок, поэтому был слегка навеселе.
- Я знал, что он был милым в детстве, но не думал, что настолько.
- Правда? Он был совсем крошечным. Мальчишки его постоянно задирали. Мы с… как её… Ким Чинчжу… защищали его. Вот так вот.
Чухён хихикала, вспоминая прошлое. Теперь он вспомнил. Чинчжу. Каждый раз, когда мальчишки дразнили Седжина за рост, Ким Чухён и Ким Чинчжу вставали на его защиту. Чухён кричала: «Вы просто уроды! Быть некрасивым - хуже, чем быть маленьким!» и дралась с обидчиками. В те дни она была на голову выше Седжина.
- …Кажется, любой бы захотел его защитить.
Влюбленный Чхон Седжу, долго смотрел на фото Седжина с лицом, полным счастья. Его выражение отличалось от того, с которым он смотрел на самого Седжина. Он улыбался без тени настороженности, будто видел самое безобидное и милое существо на свете.
«Если бы он встретил Чхон Седжу в детстве, он бы смотрел на него так же.»
Седжин размышлял об этом в лёгком опьянении. Когда ему было 10, Чхон Седжу, 22-летний студент, снимал комнату на деньги от репетиторства, поселил туда Хе Ин и жил в общежитии, навещая её только по выходным. Вспомнив о ней, его алкогольное сознание плавно переключилось. «Смог бы я помочь ей, если бы встретил в детстве?» - думал он, потягивая пиво.
Возможно, именно поэтому ему приснился странный сон.
Ноги были крошечными. Руки - ещё меньше. Седжин с недоумением смотрел на ребёнка в зеркале. В отражении был тот самый Квон Седжин, которого он видел в альбоме, принесённом Ким Чухён.
112 сантиметров роста - на голову ниже сверстников.
Он закричал, испугавшись собственного голоса, и тут же зажал рот ладошками. Его руки были и правда крошечными. Казалось, они едва ли могли уместиться в ладони Чхон Седжу.
Седжин моргнул своими длинными ресницами и ущипнул себя за пухлую щёку. Но щипание, покусывание пальцев и даже лёгкие удары по лбу не давали чёткого ощущения. Вроде бы больно, а вроде и нет.
«Что вообще происходит?» Подумав, он решил, что это точно сон.
Если бы это не было сном, то означало бы, что он либо попал в другой мир, либо действительно вернулся в прошлое, а такие ненаучные вещи просто не могут произойти. Так что, наверное, сон. В тот момент, когда он пришёл к такому выводу…
Из-за двери донёсся голос матери. Седжин тут же уставился на заплесневелую дверь ванной, глаза его наполнились влагой. Её голос раздавался из гостиной.
В видео на YouTube, которое он смотрел с Чхон Седжу говорили, что осознанные сны часто связаны с сонным параличом, и в таких случаях нельзя отвечать, если тебя зовут.
Поэтому Седжин не мог ответить сразу. «А вдруг это призрак зовёт меня?»
Ким Хёнён называла его «малышом» вплоть до четвёртого класса. Наверное, она просто не могла иначе - он был таким маленьким и хрупким. Даже когда он дулся и капризничал, это выглядело мило.
- Малыш, что ты там делаешь?..
Это ласковое прозвище, которого он не слышал с тех пор, как подрос, заставило его сердце ёкнуть. Седжин стиснул губы, уставился в сторону матери, но так и не ответил, а вместо этого медленно приоткрыл дверь ванной и выглянул.
Местом действия сна оказался полуподвал, где они жили долгое время. В тесноте, где даже прятки были невозможны, сделать что-либо тайно было невозможно. Поэтому Ким Хёнён знала, что Седжин в ванной, и, готовя ужин, высунула голову и окликнула его.
- Седжин… Ты вышел? Хорошо спал? М-м?
Она звала его по имени, но, встретившись с ним взглядом, вдруг широко улыбнулась и спросила, как он себя чувствует. В глазах Седжина тут же навернулись слёзы. У него не было времени думать, призрак ли перед ним или мать, созданная его памятью. Он бросился к ней и крепко обнял.
В последний раз, когда он видел её, она была намного меньше, а теперь оказалась намного выше Седжина. В её тёплых объятиях была та самая любовь, которую невозможно подделать. Это не может быть призрак. Седжин прижался к ней и вдруг разрыдался.
- Ой, что случилось? Малыш, плохой сон приснился? Да?
Его бормотание напоминало капризы ребёнка. Но Седжину было не стыдно - он изо всех сил бомотал, наслаждаясь моментом. Эти объятия, которых он так жаждал… Даже если это была лишь мечта, и он мог видеть её лицо только во сне, это уже было счастьем.
- Всё хорошо, всё хорошо. Мама здесь. Всё в порядке, Седжин-а…
Её голос был таким нежным и тёплым. Седжин снова убедился, как сильно она любила его, и потому даже в невзгодах его мир оставался крепким, пока он не встретил Чхон Седжу.
- Ну, хватит. Теперь ты можешь идти в школу, да? Маме нужно на работу. Хорошо?
Наконец успокоив его, Ким Хёнён накормила Седжина.
Рис с водорослями и скромные гарниры - ничего особенного, но одного взгляда на эту еду было достаточно, чтобы почувствовать сытость. Потому что он знал, каких усилий ей стоило не остаться без риса. 29-летний Седжин понимал все трудности и страдания, через которые она прошла.
Он доел всё до последнего зернышка, затем убрал со стола вместо занятой сборами на работу матери. Встав на прочный ящик, который они подобрали на улице и использовали как подставку, он вымыл посуду своими крошечными ручками и прибрался на кухне.
Затем Ким Хёнён надела обувь и приготовилась уходить. Седжин вытер руки о свою растянутую футболку и бросился к ней.
8 утра. В это время она уходила на работу в ресторан до 4 дня, затем после небольшого перерыва с 5 вечера до 1 ночи работала в баре. И так каждый день. Более того, выходные в этих двух местах не совпадали, поэтому, кроме как в Новый год или Чхусок, у неё почти не было полноценных дней отдыха.
Причина, по которой она жила так тяжело, была только одна - Седжин. Ради любимого сына, рождённого в юном возрасте, она взяла на себя всю ответственность. Она могла бы, как многие другие, отдать его в детский дом. Тогда бы ей было немного легче…
Глядя на её юное лицо - она была моложе нынешнего Седжина, он почувствовал тяжесть в груди. Седжин смотрел на неё, когда она прощалась, а затем снова крепко обнял её.
- Спасибо, что не бросила меня и вырастила.
Ему вспомнились слова Чхон Седжу:
Он был прав. Его мама была самым лучшим человеком на свете.
- Спасибо, что любила меня. Ты самый лучший человек в мире.
Ким Хёнён растерялась от его внезапных слов. С выражением «О чём это он?» она беспокойно посмотрела на него, затем покачала головой, присела и крепко обняла его.
- Мама тоже. Спасибо, что появился у меня, Седжин-а. Спасибо, что любишь меня. Ты самое дорогое, что у меня есть. Так было всегда с тех пор, как ты появился. Ты же знаешь, да?
Крупные, как снежинки, слёзы капали из уголков глаз Седжина. Ким Хёнён с нежностью посмотрела на него, поцеловала его пухлую щёку и поднялась. Она бы с радостью просидела, обняв его, ещё пару часов, но это было невозможно. На её плечах лежала ответственность.
- Ну, хватит! Перестань плакать и иди в школу. Если что-то случится, скажи учителю, чтобы позвонил маме. Понял?
Седжин тоже поцеловал её в щёку своими маленькими губами. Помахав рукой, она вышла из дома и поднялась по лестнице. Дверь закрылась, звук шагов полностью исчез, и Седжин вытер слёзы с мокрых щёк.
Тишина, оставшаяся в доме, была точь-в-точь как в его воспоминаниях. Стены с пятнами плесени, сломанный шкаф, вещи, испорченные выходками Квон Ёнбома…
«Это же мой сон, зачем нужно было воссоздавать и этого типа?» Настроение испортилось. Седжин мрачно осматривал дом, затем вдруг взял в руки одежду, которую Ким Хёнён сняла перед уходом. Осторожно прижав её к лицу, он почувствовал запах - словно сокровище, затонувшее на дне океана, о котором знаешь, но никогда не достанешь.
Это был аромат, которого он не ощущал ни разу с тех пор, как её забрали в Эвагак. Позже, с помощью Чхон Седжу, он снова встретился с матерью, но, возможно, из-за изменившихся условий и моющих средств, этот запах уже не вернулся.
Поэтому, когда он вдохнул этот дорогой запах, слёзы снова хлынули ручьём. Всё равно никто не увидит, да и это всего лишь сон, так что Седжин рыдал в полную силу. Всхлипывая, он долго плакал, а затем начал впитывать каждую деталь, оставленную матерью. Блюда, которые она готовила, её почерк - он смотрел на всё это мокрыми глазами, стараясь не забыть ни одной мелочи.
Но даже погружённый в печаль, он вдруг вспомнил о ком-то другом, когда нашёл в шкафу альбом с фотографией матери, держащей его новорождённым.
Разглядывая своё пухлое личико, он внезапно подумал о том мужчине, который так счастливо улыбался, глядя на его фото в 10 лет. Чхон Седжу. «А что, если в этом мире есть 22-летний Чхон Седжу?» При этой мысли он даже подпрыгнул на месте. Седжин быстро взял себя в руки и встал. Он побежал в ванную, чтобы умыться. «Всё равно это сон, но если он действительно существует здесь, я должен его найти.»
Он аккуратно причесался, вернулся в комнату и переоделся в самую чистую одежду, которая у него была: футболку с персонажем из робо-аниме и чёрные шорты.
«Персонаж немного смущает… Но это лучшее, что есть.» Взглянув на своё симпатичное отражение в зеркале, он достал 2000 вон, спрятанные в зимнем одеяле, и направился к выходу.
Он слышал, как мать поднималась по лестнице и закрывала дверь, но теперь, стоя перед ней, он заколебался. «Что, если в момент, когда я открою дверь, я проснусь?»
Но даже если он проснётся, в реальности его ждёт Чхон Седжу. Он не исчезнет, как сон. С этой мыслью Седжин решительно распахнул дверь.
Перед ним появилась бетонная лестница. Подняв голову, он увидел ржавую металлическую калитку и небо за ней. Встретившись лицом к лицу с идеально воссозданным миром прошлого, он отбросил мысль, что Чхон Седжу может не быть здесь. Он точно где-то в этом мире. Он чувствовал это интуитивно.
Седжин направился к станции метро. Медицинский факультет Корейского университета находился в Кванак-гу. От ближайшей к его дому станции нужно было сделать две пересадки до Чамсиль, затем пересесть на вторую линию, доехать до станции «Корейский университет» и сесть на автобус.
Проблема была в том, что денег на обратный путь не было…
Нахмурившись, он подумал: «Если я встречу Чхон Седжу и не проснусь, он как-нибудь поможет.» С этой мыслью он сел в метро. Если он попросит о помощи, Чхон Седжу точно не отвернётся.
Ведь Седжу… любил маленьких симпатичных мальчиков. Хм.
- Ой, малыш. Ты один? Разве не время в садик идти?
Мир оказался гораздо больше и сложнее, чем знал 29-летний Седжин, но не таким жестоким. Люди беспокоились, видя ребёнка без сопровождения, и многие смотрели на него с тревогой. Некоторые даже подходили и предлагали отвести его в полицию.
- Я не в садик хожу. Мне 10 лет. Я учусь в третьем классе начальной школы Кантон.
Люди волновались, глядя на его миниатюрную фигурку, но, услышав чёткий ответ, успокаивались и даже выглядели гордыми за него. Седжин почувствовал, будто отправляется в настоящее приключение. Он храбро кивнул.
- Ладно. Если что-то случится, проси помощи у прохожих, хорошо? Понял?
Поклонившись, Седжин получил от одной женщины в золотом ожерелье 5000 вон. Он колебался, брать или нет, но в итоге ещё раз поблагодарил и принял деньги.
Прожив столько лет, он понял: денег много не бывает. Хотя они могут исчезнуть в любой момент, но чем больше их сейчас - тем лучше. Даже во сне.
Раз утром он чувствовал вкус еды, значит, на эти 5000 вон он мог купить что-нибудь вкусное для Чхон Седжу. У Чхон Седжу во сне ведь тоже должен быть рот.
Спрятав деньги, подаренные незнакомцем, поглубже в карман, Седжин отправился в своё маленькое путешествие.
- Ой? Да ты же в садик ходишь. Проходи, малыш.
Когда он вышел на станции «Корейский университет» и сел на автобус, водитель даже не взял с него платы. Ему не понравилось, что его приняли за дошкольника, но в любом случае это была экономия. А в реальности Седжин был ростом 189 см, так что здесь, в мире снов, детское обращение его никак не задевало.
В любом случае, даже если это и сон, в Корее 20 лет назад люди были добрее. Седжин поклонился и сел на место.
Улицы казались одновременно незнакомыми и знакомыми. Проезжая мимо университетского района, который сильно отличался от нынешних оживлённых кварталов, но при этом не уступал реальности, автобус остановился перед главными воротами университета в форме буквы «Н» - местной достопримечательностью.
Седжин бодро попрощался и вышел. Он хотел ответить обычным тоном, но из-за тихого голоса пришлось говорить громче, и он невольно превратился в бойкого малыша.
Видимо, это показалось милым, потому что за закрывающейся дверью водитель рассмеялся. Седжин, слегка покраснев, остановился перед воротами и осмотрелся.
Некоторые внимательно смотрели на Седжина, который выглядел слишком маленьким, чтобы быть здесь одному, но, возможно, из-за его уверенного вида никто не спрашивал, что он тут делает. Многие приезжали в Корейский университет на экскурсии, так что люди, вероятно, думали, что он пришёл с родителями.
Седжин прошёл через главные ворота и остановился перед указателем с картой кампуса. Он никогда не был в этом университете, но карта почему-то казалась знакомой. «Все университеты похожи?» - подумал он, изучая схему.
Медицинский факультет, где должен был находиться Чхон Седжу, располагался в глубине кампуса, довольно далеко. «А вдруг он на практике?» Но, как ни странно, Седжин был уверен, что встретит его. Пряча волнение, он провёл рукой по волосам, поправляя возможные непослушные пряди, и направился к зданию.
Он не знал, был ли у Чхон Седжу в то время телефон и, если да, какой у него был номер. Но даже так найти его не казалось сложным. Вряд ли в университете есть человек, который не знал бы его имени.
«Тот парень с меда…» Наверняка его так и называли. Это было очевидно.
Из-за маленького роста путь, который обычно занял бы у него 10 минут, растянулся на 20. К тому же кампус оказался на удивление холмистым, и по мере приближения к нему дыхание становилось всё чаще. 10-летний Квон Седжин, не знавший, что такое спорт, еле добрался до медицинского факультета, тяжело дыша.
Остановившись у входа в здание, он оглядел окрестности, но Чхон Седжу нигде не было видно. Седжин раздумывал, у кого бы спросить, где тут самый красивый парень на медицинском факультете, как вдруг заметил невысокую девушку, выходящую оттуда, и направился к ней.
Но чем ближе он подходил, тем больше ее лицо казалось знакомым. Остановившись в шаге от нее, он понял: это Ха Ёрым. Та самая, с которой Седжу был особенно близок во время учебы.
С Ха Ёрым, которая держала клинику в торговом комплексе их жилого района, Седжин был на довольно короткой ноге. Они несколько раз вместе ужинали в кафе, а однажды он даже пригласил ее к себе домой - поддался на обещание рассказать что-нибудь о Чхон Седжу из университетских времен. После этого они сдружились настолько, что он мог запросто завалиться к ней в больницу по дурацкому спору, доставляя неудобства.
Если кто и знал, где сейчас Седжу, так это Ха Ёрым. Седжин уверенно зашагал в ее сторону.
В чём дело: в старости или, может быть, в молодости? Так или иначе, время, казалось, почти не оставило следов на ее лице. Пока он разглядывал ее, их взгляды встретились.
Увидев его, Ёрым вздрогнула, словно перед ней возникла ожившая кукла, и уголки ее губ поползли вверх. Без единого слова ее выражение ясно говорило: «Ну до чего же милый!» Он и забыл уже, но в детстве, когда гулял с матерью, на него всегда смотрели именно так.
Хотя Седжин собирался сразу же спросить у Ха Ёрым о Чхон Седжу, когда их глаза встретились, слова застряли у него в горле. Он даже не мог понять, как к ней обратиться.
Хоть они и встречались в реальности несколько раз, Седжин ни разу не называл Ха Ёрым «нуной». Если бы он осмелился, Чхон Седжу наверняка тут же затянул бы песню о том, что ему пора бы называть его «хёном», так что Седжин стиснул зубы и обращался к ней исключительно как к «доктору».
Но сейчас Ёрым не была врачом. Как же тогда к ней обратиться?
- Ага! Привет. Что ты тут делаешь? Заблудился? Хочешь, помогу найти маму?
Если бы в реальности он назвал её «тётей», Ёрым наверняка бы возмутилась, но сейчас она лишь расплылась в улыбке, глядя на него с выражением «ну просто прелесть, а не ребёнок!».
Его самолюбие было слегка уязвлено, но что поделать - здесь он был всего лишь 112-сантиметровым малышом, да и вообще всё это происходило во сне. Подавив стыд, Седжин ухватился за край её одежды.
Его рука была настолько маленькой и пухлой, что её вполне можно было принять за кошачью лапку. Возможно, из-за замедленного роста его кисть всё ещё сохраняла детскую округлость. Ёрым взглянула на неё, схватилась за грудь, будто от сердечной боли, ахнула, а затем, уже улыбаясь, спросила:
- Чхон Седжу? А, ты его младший?.. Из детского дома?
Это было не совсем так, но подходящих слов, чтобы описать их отношения, всё равно не нашлось бы. «Будущий возлюбленный»? Если бы он сказал такое, его наверняка сочли бы мальчишкой, сбежавшим из психиатрической лечебницы. Так что Седжин просто кивнул. Если сказать, что «младший из детдома» пришёл аж сюда, Чхон Седжу наверняка удивится и поспешит встретиться с ним. А значит, увидеть его получится быстрее.
Когда Седжин тихо ответил, выражение лица Ёрым вдруг стало каким-то жалостливым. Это ему не понравилось. Он не видел причин, по которым факт его пребывания в детдоме должен вызывать сочувствие.
- Отведите меня к Чхон Седжу, пожалуйста.
- Пфф, ладно. Но сколько тебе лет?
Седжин нарочито бойко попросил, и Ёрым, стряхнув с себя следы жалости, расхохоталась, поднимаясь с места.
- Разве не должен называть Седжу «хён-а»?
- …Он разрешил называть по имени.
«Типичный Седжу», - пробормотала она и протянула ладонь, предлагая взять его за руку. Седжин на секунду замер, затем покачал головой.
Держать за руку постороннюю женщину он не мог.
- Ого, какой самостоятельный! Ладно, пойдём со мной. Как тебя зовут?
- Седжин, значит. Нам сюда. Кажется, у него сейчас перерыв между парами… Погоди.
Ведя его за собой в главный корпус, Ёрым достала из кармана мобильник. Это был слайдер, популярный в те годы. Седжин с любопытством уставился на него.
Вскоре после того, как Ёрым поднесла телефон к уху, она заговорила. Сердце Седжина забилось чаще.
По ту сторону был Чхон Седжу. Он действительно находился здесь. Двадцатидвухлетний Седжу был прямо перед ним.
- Я сейчас в главном корпусе. Тут мальчик по имени Седжин пришёл тебя повидать. А? Седжин! Квон Седжин, говорит.
Но тут Ёрым вдруг наклонилась и пристально посмотрела на Седжина. Нахмурив брови, она склонила голову набок - видимо, с той стороны ответили, что такого имени не знают. «Чхон Седжу, ну как ты можешь быть таким бестолковым?» Седжин надул щёки и дёрнул её за рукав.
- Я по поручению сестры Марии.
Это было имя монахини, о которой он слышал от Седжу. Совесть слегка заныла, но если он хотел поскорее встретиться с ним, другого выхода не было - пришлось сыграть на этом.
- А-а. Говорит, пришёл по поручению сестры Марии. Угу. Кабинет курса? Ладно, мы уже идём.
Закончив разговор, Ёрым повела Седжина к лифту в дальнем углу большого здания. Видимо, тащить ребёнка по лестнице ей не хотелось.
Впрочем, раз здесь собрались самые выдающиеся умы Кореи, здание было совершенно современным. Настолько современным, что, несмотря на то, что дело происходило двадцать лет назад, интерьер выглядел не менее стильно, чем в университете, где учился Седжин. Когда они вышли из лифта на пятом этаже, это впечатление лишь усилилось.
Там, где на первом этаже был вестибюль, теперь находилось помещение с прозрачными стеклянными стенами. Это и был кабинет подготовительного курса медицины. Внутри стояла аккуратная мебель современного дизайна, а за письменными столами, расположенными вдоль стены, выходящей в коридор, сидели несколько студентов, погружённых в учёбу. За круглым столом в глубине тоже сидели люди, оживлённо беседуя - все они выглядели так, будто учились на отлично. Среди них выделялись двое.
- Эй, Ха Ёрым! Тебя профессор искал.
- А? Меня? Седжин-а, видишь вон там Седжу? Можешь просто подойти. Скажи, что пришёл по поручению.
Оставив Седжина перед кабинетом курса, Ёрым ушла к профессору. Стоя среди студентов, с любопытством разглядывавших его, Седжин уставился на Седжу по ту сторону стекла, надув щёки.
Чхон Седжу сидел за столом, обращенным к коридору. В отличие от остальных, одетых по-старомодному, на нём была простая чёрная футболка, и выглядел он невероятно эффектно.
На восемь лет моложе, чем когда они впервые встретились.
Перед ним был 22-летний Седжу.