Мой прекрасный маньяк
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 1. Глава 1.2. Дурак
Работа, начавшаяся в 7 утра, завершилась лишь к 7 вечера. В открытое окно вливался бой колоколов из часовни, возвещающий точное время.
В государстве, где религия была обязательной, каждая часовня должна была иметь колокольню. Звон раздавался каждый час от рассвета до заката, и особенно величественно он звучал в Самнерсе - помимо главного кафедрального собора с проживающим там кардиналом, здесь на каждый район приходилось по несколько больших и малых часовен. Именно поэтому приезжие из провинций восхищённо называли город «столицей веры».
Конечно, Габриэль был больше предан деньгам, чем религии.
Пока благоговейное и могучее эхо окутывало весь Самнерс, Габриэль под завистливыми взглядами коллег получал зарплатный конверт. В нём лежали драгоценные 2 фунта.
Его месячный доход составлял 15 фунтов, или около 300 лионов - если считать вместе с заработком от работы коронера. Из них 50 лионов уходило на аренду жилья, а 200 - на табак.
Сигареты стоили в четыре раза дороже. Но для Габриэля это были жизненно необходимые лекарственные расходы - малейшее сокращение дневной нормы хотя бы на одну сигарету могло привести к внезапной лихорадке и обмороку прямо на рабочем месте.
Потому приходилось экономить на еде и быте. Габриэль питался просроченными консервами и армейскими галетами. Чай он пил выдохшийся, похожий на воду от промывания кисточек, вместо газа использовал масляные лампы и свечи. Передвигался исключительно пешком - это и вовсе считалось само собой разумеющимся.
И даже при таком раскладе к концу месяца у него оставался лишь 1 фунт.
Но этот 1 фунт Габриэль исправно откладывал в банк. В надежде, что однажды сможет купить дом.
Он уже узнал цену дома на Беркель-стрит, 37 - 3 тысячи фунтов. Даже с кредитом требовалось накопить минимум тысячу. По подсчётам выходило, что купить этот дом он сможет примерно через 83 года. При условии, что его не уволят, он не умрёт до 107 лет, и - самое главное, если процентные ставки и рост цен на недвижимость останутся примерно одинаковыми.
Подобные мысли помогали сосредоточиться на работе. Какая разница, что бросал Рунген ему в лицо - зарплату-то он всё равно выдавал. Какая разница, что сплетничали коллеги - из его кармана ведь не убывало.
Главное были деньги - только деньги. Лишь цифры на банковском счёте имели для Габриэля какой-то смысл.
Выйдя из офиса, он направился прямиком в банк. Сегодня был день покупки табака. После банка он планировал закупиться сигаретами, а затем отправиться в участок - на подработку.
Многочисленные дела заставляли его ускорить шаг. Получив деньги на сигареты, Габриэль вышел из банка и проверил часы. Времени было в обрез, но нанять экипаж он не мог. Пробираясь сквозь толпу, он вдруг почувствовал, как его портфель со всех сторон задевают прохожие.
Правая рука внезапно стала легче. Взглянув вниз, он увидел, что держит лишь кожаный ремешок. Габриэль резко обернулся.
Низкорослый мужчина в охотничьей шляпе прижимал к боку его портфель, ловко лавируя между людьми.
А в нём были рабочие документы, инструменты для подработки и самое главное…
Самое главное - целые десять фунтов, включая еженедельную зарплату.
Голова сначала пошла кругом, а затем вспыхнула яростным огнём. Габриэль начал отчаянно пробиваться сквозь толпу, преследуя вора. В спину летели ругательства, но какое это имело значение? Его терпение было на пределе.
На окраине торгового квартала толпа поредела, и путь стал свободнее. Ускоряющийся шаг быстро перешёл в бег.
Вор метнулся в переулок, и Габриэль рванул за ним. Прохладный вечерний воздух влажно хлестнул по щекам. Он уже думал, что вот-вот настигнет его, когда...
Прямо на него неслась повозка. Испуганная лошадь встала на дыбы, заржав. Габриэль кубарем откатился в сторону, едва избежав удара. А вор тем временем успел оторваться ещё дальше.
Габриэль вскочил и продолжил погоню, не обращая внимания на ругань извозчика. Его ноги двигались почти механически. Вор оставался в нескольких метрах впереди.
«Наверняка бета... Откуда у него такая выносливость?»
С таким ростом и телосложением он не мог быть носителем. И всё же вор был чертовски проворен. Даже Габриэль, привыкший к нагрузкам, начал выдыхаться.
Изо рта вырывалось учащённое дыхание. Ярко освещённые магазины сменились тусклыми переулками.
Здания были старыми, и из тёмных переулков клубился белый дым. Хриплый смех и пронзительные крики растекались, как свиной жир по лужам. В нос ударили запахи кожи и едких химикатов. К ним примешивались тягучий аромат зелий и дешёвого алкоголя из разбитых бутылок.
Габриэль осознал, что забрёл в юго-восточные трущобы. Но остановиться не мог. Обогнув полуразрушенную кирпичную стену, он свернул в переулок, куда скрылся вор.
Вора не было. Словно испарился на месте.
Вместо него на земле лежал портфель с отрезанной ручкой. Габриэль опустился на колени, схватил его и начал лихорадочно проверять содержимое: дезинфицирующее средство, скальпель, ножницы, костные щипцы, блокнот, резиновые перчатки и...
Он вытащил зарплатный конверт и пересчитал купюры. Один, два, три... Все 10 фунтов на месте. Ни одной недостающей, ни одной подделки.
Облегчённый вздох вырвался сам собой. Габриэль сунул конверт с зарплатой во внутренний карман, а вместо этого достал кое-что другое из портфеля.
Он направил ствол на силуэт у входа в переулок. Женщина в шляпе и маске собрала длинные волосы в тугой хвост. Высокий рост и крепкое телосложение выдавали в ней омегу.
Значит, расслабляться из-за того, что перед ним женщина, нельзя. Мужчина или женщина, альфа или омега - носители неизмеримо сильнее бет. Даже после смены поколений разница оставалась очевидной. То, что она ещё не достала оружие, вероятно, означало, что она его недооценивает.
Из-под маски донёсся ледяной голос. Резкость голоса намекала на искаженный тон.
- Где дневники доктора Валентина?
Впервые за долгое время он услышал обращение к отцу. Габриэль бесстрастно смотрел на неё.
- Думаешь, притворяясь дураком, выкрутишься?
Габриэль крепче сжал пистолет. Ладонь в перчатке вспотела.
- От отца мне не досталось ничего. Я продал и дом, и виллу.
- Но в сейфе Абсен-банка кое-что должно быть.
Этот факт был широко освещён в прессе. У рано ушедшего из жизни доктора Валентина был тайный сейф, и открыть его мог лишь единственный наследник - сын. Слухов и догадок о содержимом сейфа ходило множество. Габриэль ответил напряжённо:
- Там нет того, что вам нужно.
- Да? – холодно переспросила женщина. - Как жаль, что ты упорствуешь во лжи.
Она потянулась к поясу. Габриэль мгновенно нажал на курок. Бам! Оглушительный выстрел, и кровь брызнула из ноги женщины.
Не теряя ни секунды, Габриэль схватил портфель под мышку и рванул вглубь переулка. Полы тонкого пальто развевались за ним, когда он отталкивался от земли. Бам! Пуля просвистела рядом с виском. Сзади слышалось прихрамывающее преследование.
Не снижая скорости, он быстро окидывал взглядом округу. Нужно было найти любой способ избавится от неё. Раненая- не значит не опасная. Она была омегой.
Как и ожидалось: звук прыжка через стену, затем выстрел. Пуля разнесла кирпич под только что поднятым каблуком его ботинка.
Женщина спрыгнула на землю с края обрушившейся стены. Приземлившись на одну ногу, она выругалась от явной боли.
Эта краткая заминка стала шансом для Габриэля. Он резко сменил направление, прибавил скорости, отчаянно соображая: «Куда бежать? Где можно спрятаться?..»
Повернув за угол переулка, он внезапно увидел перед собой огромный канализационный люк. Как и полагается в трущобах, крышка была частично сорвана. Предупреждающие знаки и цепи вокруг давно покрылись граффити.
Непреодолимый импульс потянул его вниз. Габриэль откинул крышку и прыгнул внутрь, успев на ходу захлопнуть её за собой, повиснув на металлической лестнице.
Через несколько секунд неровные шаги прошли над люком.
Габриэль поспешно спустился вниз. Нужно было уйти как можно дальше, пока женщина не сообразила вернуться. От сильного напряжения его тошнило, а голова пульсировала.
Вместе со зловонием его поглотила абсолютная тьма. Даже ночные трущобы казались светлыми по сравнению с этой кромешной мглой, где нельзя было разглядеть ничего на расстоянии вытянутой руки.
В какой-то момент он почувствовал, как ботинки утопают в вязкой жиже. Спустившись с лестницы, Габриэль достал спички и чиркнул.
Тонкое, мерцающее пламя тускло освещало пространство вокруг. Он предположил, что высота коллектора примерно в три его роста. Также стало ясно, что тоннель был сухим - вода здесь не текла.
Однако поверхность была неестественно влажной - вероятно, грунтовые воды просачивались сквозь трещины старых труб.
«Молодой господин, под этим городом живут чудовища. Так что даже не наступайте на люки, ясно?»
Габриэль вспомнил старую сказку. Древнюю страшилку, придуманную, чтобы пугать неосторожных детей.
«Перейдешь люк три раза - чудовище схватит за лодыжку и утащит. Говорят, они любят громко кричащих детей».
Чушь. Ради безопасности горожан и уж тем более из-за ценности чудовищ - в канализации их быть не могло. Что королевство Аркхем и Церковь всегда подчёркивали?
«Под дыханием богини Анат город в безопасности».
Районы с часовнями находились под её защитой. Именно поэтому столица Самнерс расширялась, а вера распространялась.
Габриэль пристально смотрел на пламя. «Чудовища ненавидят свет и огонь, не так ли?» Спичка почти догорела. Зажёг новую, ускорил шаг.
Он шёл, игнорируя едкий запах, минут десять. Коробок опустел, и Габриэль сосредоточился только на поисках лестницы наружу.
И тут в темноте послышался глухой плеск.
«Там действующая канализация?»
Он прислушался. Шаг за шагом, звук становился громче. Нет, вблизи это было не журчание воды.
Это было что-то влажное, шлёпающее по земле.
Это был не звук человеческих шагов по грязи. Что-то гораздо более массивное и широкое приближалось к нему. Оно пропитывало сухие трубы липкой слизью, и его мягкое, тяжёлое тело тянулось к Габриэлю.
И если задуматься - почему до сих пор он не слышал ни единого звука?
Габриэль не встретил никого. Ни крыс, шныряющих у ног, ни бродячих кошек или собак, ни шаек бродяг или хулиганов. В этой канализации не было ничего живого - кроме него... и того, что находилось напротив.
Резкий холод пронзил его. Не осенний ветер, что-то куда более зловещее пробежало по спине. Зловещее предчувствие кричало внутри:
В тот же момент что-то влажное и жилистое лизнуло его запястье. Одеревеневшие пальцы выронили спичку. Мгновенно всё поглотила тьма.
Габриэль вспомнил историю, услышанную в детстве:
«Обычные люди, столкнувшись с чудовищем, сходят с ума. Не в силах выдержать его вида».
«Они даже не могут убежать. Остаётся лишь молиться, чтобы смерть пришла быстрее».
Габриэль резко выдохнул. Или вдохнул. Неровное дыхание застряло где-то посередине - он и сам не мог понять. Удушающий страх сжал его горло. Задыхающийся разум с трудом прошептал:
«Это ерунда, - мысленно повторил он. - Обычный симптом. Просто закрой рот и нос рукой, дыши медленно». Но руки не слушались. С того момента, как что-то липкое коснулось его запястья, мысли застыли, будто выжженные изнутри.
Память взорвалась хаосом. Горло сжалось. В ушах зашумел дождь. Холодные капли скатились по щеке. Вся промокшая насквозь одежда леденила до костей на пронизывающем ветру. Ладони болели, наверное, слишком сильно сжимал поводья.
Лошадь мчалась куда-то назад. Ливень усиливался. Белокаменный особняк, у входа...
Габриэль отчаянно прикусил язык. Видение, издевательски кружившее в мозгу, слегка расплылось. Пальцы дёрнулись в судороге.
Уставившись в непроглядную тьму, он насильно заставил руку двигаться. Он лучше всех знал, какие мышцы и сухожилия скрывались под кожей - изучал их ежедневно, препарировал их ежедневно. Пока череп цел, нет причин, чтобы исправная рука не слушалась.
Пальцы нащупали пистолет. Большим пальцем взвёл курок и выстрелил вперёд.
Что-то вязкое и тёплое брызнуло на лицо. Давление, сковывавшее тело, внезапно ослабло, и Габриэль, не справившись с отдачей, рухнул на спину.
Резкая боль в спине от удара о землю. Габриэль свернулся калачиком, чиркая спичкой. Нужен огонь - то, чего боятся чудовища. Несколько отчаянных движений – и пламя вот-вот вспыхнет.
Мясистая, вязкая масса придавила его нос и рот. Казалось, она вот-вот раздавит рёбра, задушив насмерть. В рот затекло что-то отвратительное.
Габриэль мотал головой, отчаянно сопротивляясь. Нащупал спусковой крючок, выстрелил несколько раз подряд. Но пистолет лишь издал несколько бесполезных хлопков, не изменив ситуацию.
Он швырнул оружие, впился пальцами в тварь, рвал её. «Не умру. Я не умру. Убью тебя.» Крик превратился в звериный рёв.
Но усилия были тщетны. Сознание мутнело. Рука, напряжённая до предела, бессильно упала. Зрение помутнело, мир мерцал.
И тогда вдалеке показался слабый свет, будто фонарь. Он приближался совершенно бесшумно.
Но Габриэль не питал надежд. Не стал тратить последние силы на крик о помощи. Это мираж. Последняя иллюзия, которую богиня дарует умирающим.
Это была последняя мысль Габриэля, когда монстр потянулся к потерявшему сознание Габриэлю.
Чудовище разорвалось пополам с хлюпающим звуком, будто лопнул бурдюк с вином. Тёмно-багровая вязкая жидкость грубо забрызгала своды канализации.
Человек в чёрном пальто и костюме разрубил тварь длинным мечом. Кровь хлынула потоком, заливая его перчатки, с которых теперь капали алые капли. Но вместо того, чтобы падать на землю, капли одна за другой взмывали в воздух и втягивались в фонарь, который он держал.
Вскоре его одежда стала безупречно чистой. Благодаря ненасытному фонарю, жадно впитывающему кровь.
С ярко вспыхнувшим фонарь в руке, мужчина шагнул через располовиненный труп. Вдруг он наступил на что-то, наклонился и поднял находку.
Пуля, разрезанная надвое. Когда она сверкнула между его большим и указательным пальцами, в его глазах мелькнул интерес.
Опустившись на корточки рядом с телом, он поднёс фонарь к губам незнакомца. На стекле выступило белое запотевание – значит еще жив.
Среди вони крови и грязи слабо витали запахи дезинфицирующего средства и мыла. На мгновение показалось, что почувствовал что-то ледяное и сладковатое, но, возможно, это было обманчиво.
Медленно провёл фонарём сверху вниз.
Рост - крупный для беты, но мелковатый для альфы. Крепкое, но худощавое телосложение. Растрёпанные смоляные волосы покрывали затылок и лоб. Лицо, испачканное грязью и слизью, напоминало древнюю мраморную статую, только что извлечённую из руин. Каждая черта - изящная, благородная, утончённая.
Хрупкое на первый взгляд впечатление разрушали большие, выразительные глаза. Слегка приподнятые внешние уголки были оттенены тёмными кругами - следы жизни на износ. Бледные впалые щёки и потрескавшиеся губы говорили о том же.
Пальто было из хорошей ткани, но с короткими, потрёпанными рукавами. Очевидно, сшитое в более обеспеченные годы и донашиваемое до сих пор. Мужчина привычным движением обыскал карманы и портфель. В потрёпанном кожаном кошельке лежала аккуратная визитка:
«Габриэль Валентин, коронер. Осмотр - 1 лион, вскрытие - 5 лионов. Быстро и тщательно».
Уголки губ незнакомца дрогнули в улыбке. Он подхватил Габриэля, перекинув через правое плечо, в другой руке держа фонарь и портфель.
- Приятных снов, Габриэль, - участливо прошептал он для того, кто не мог его слышать.
- Когда проснёшься, всё будет иначе.