Ароматная ночь
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 3. Глава 2
Дом Чун Хёка оказалась по-настоящему элитная квартира. Незарегистрированные машины не пропускали - охрана лично выходила уточнять цель визита, даже курьеры с едой не могли просто так зайти. Всё это выглядело излишне помпезно, но в то же время внушало чувство безопасности. Пока Ю Вон разглядывал окружение, Чун Хёк, сидя за рулём, вдруг усмехнулся и проговорил с умилением:
- Что, впечатлило? Да, тебе такое вряд ли доводилось видеть.
- Мило. Прямо как деревенщина.
Внезапно вспомнились времена из трущоб. Каждый раз, когда Чун Хёк приносил что-то сладкое, вроде десерта, он спрашивал: «Ты это вообще пробовал? Знаешь, что это?» - будто обращался к дурачку.
Ю Вон чувствовал в его поведении снисходительность «избранного» и потому намеренно отвечал ещё более равнодушно.
И как он мог забыть, каков этот человек на самом деле? Он всегда был таким. Ю Вону стало противно от самого себя, и он молча усмехнулся.
Они оставили машину на третьем подземном этаже и поднялись на лифте. Апартаменты Чун Хёка находились на 27-м этаже. Пока кабина быстро набирала высоту, он объяснил, что это здание построили для состоятельных людей в качестве своего рода резиденции, так что о преследовании «деревенских гангстеров» можно не волноваться.
Фраза странно засела в голове. Разве это верно? Да, он был гангстером, но тот мужчина разъезжал на «Роллс-Ройсе». Ю Вон не знал точной цены и не мог сравнить с машиной Чун Хёка, но понимал, что это тоже дорогой автомобиль. Однако прежде чем он успел как следует осознать свои сомнения, лифт достиг нужного этажа.
Чун Хёк вышел первым, загородил Ю Вону путь, ввёл код и открыл дверь. Переступив порог, он бегло осмотрел квартиру, затем обернулся и жестом подозвал его.
- Заходи. Иногда ко мне друзья заглядывают.
Ю Вон поклонился и уже хотел войти внутрь, но вдруг замер. Его ноги, даже босыми были грязными. Он не мог заставить себя ступить на ослепительно белый мраморный пол ступнями, испачканными кровью и грязью. Чун Хёк заметил его колебания, подхватил на руки и отнёс в ванную.
- Мойся. Я выйду, куплю тебе одежду и презервативы. О, хочешь что-нибудь поесть? В холодильнике пусто.
- Не надо. Одежду можно постирать, так что купите только самое необходимое…
Чун Хёк покачал головой, будто такое даже обсуждать не стоит.
- Да что ты, ты же мой гость. Я сам выберу, что тебе подойдёт. Вернусь где-то через час, а ты пока помойся и надень халат. В гостиной оставлю мазь - если есть раны, намажь. Понял?
- О каком спасибо речь? Так давно тебя не видел. Чёрт, я с ума схожу - как ты умудряешься выглядеть так красиво даже в таком состоянии?
Он рассмеялся и обнял Ю Вона. Провёл рукой от поясницы до бёдер, сжал покрепче, затем развернулся и вышел из ванной. Оставшись один, Ю Вон заметно напрягся.
Он тупо уставился на своё отражение в зеркале, затем медленно начал раздеваться. Дешёвая футболка, купленная на уличном лотке, была порвана по швам. Руки и ноги покрывали раны, щека - синяк от удара, а на лбу алел свежий кровоподтёк от падения через окно. Губа разбита, белки глаз покраснели от лопнувших сосудов. Ю Вон горько усмехнулся, глядя на это жалкое зрелище.
Чун Хёк видел его во всей этой неприглядности - и всё же сказал, что он красивый перед уходом.
Даже незнакомец, увидев его в таком виде, хоть немного бы обеспокоился. Но для Чун Хёка он был существом ещё более низким.
Тем, кому даже в таком состоянии полагается лишь раздвигать ноги в благодарность за помощь.
В тот момент, когда он осознал свое положение, плотно закрытые глаза расслабились. На покрытых струпьями губах появилась пустая улыбка.
Но, странное дело, это понимание почему-то не причиняло боли.
Может, так даже лучше. Денег у него всё равно не осталось. Если несколько раз переспать с Чун Хёком, можно будет собрать нужную сумму - и тогда хотя бы не придётся переживать. Шесть раз, и он вернёт всё, что потерял.
Мысль об этом заставила почувствовать, что встреча с Чун Хёком - настоящее везение. Без него было бы трудно найти того, кто согласится купить его тело. Кто станет платить бродяге, предлагающему себя за деньги? Мало ли какая болезнь прицепится.
Нужно помыться. А вдруг откажутся платить, если он будет грязным?
Стиснув зубы, Ю Вон сглотнул. Подавил подступающую тошноту и включил душ.
Ледяная вода хлынула на голову. Дрожа от холода, он ждал, пока не пошла тёплая.
Усталое тело расслабилось под струями, и ему захотелось просто уснуть. Но предстояло кое-что сделать. Закончив мыться, Ю Вон повернулся спиной к воде и провёл рукой между ягодиц.
За те несколько дней, что его никто не трогал, там снова стало тесно. Он нерешительно погладил кожу вокруг, затем осторожно ввёл кончик пальца. Плотные мышцы раздвигались, обхватывая его с сопротивлением.
Всегда было противно готовить себя к продаже собственными руками. Щёки горели от стыда, пока он двигал запястьем.
Хлюпающие звуки доносились из постепенно растягивающегося отверстия. В трущобах он делал это сам - всегда. Сначала мужчины заходил без подготовки, а потом, после нескольких раз, когда клиенты входили без подготовки, причиняя невыносимую боль, он научился готовиться заранее.
Но после ухода в Гору он ни разу не делал этого в одиночку. В первый день его взяли без подготовки, а потом мужчина, хоть и ворча, но тщательно растягивал его перед этим.
Неужели прошло так мало времени, что он уже забыл? Забыл, насколько унизительно готовить себя к продаже собственными руками.
Тошнота подкатывала к горлу, но Ю Вон стиснул зубы и сосредоточился на том, что нужно было сделать. Выбора не было. Раньше он делал это, чтобы защитить мать, теперь - чтобы спасти себя. Только так он мог выбраться из Канвондо.
«А что ты будешь делать в Сеуле?»
Пока он растягивал себя, в голове роились жалкие вопросы, но он изо всех сил игнорировал их. Не хотел думать о будущем.
Подготовка заняла немало времени. Чун Хёк велел выйти после душа и нанести мазь, но Ю Вон не хотел, чтобы его усилия пропали даром. Повторять этот процесс снова ему не хотелось. Он сел в наполненную тёплой водой ванну и стал ждать Чун Хёка, который задерживался дольше, чем ожидалось.
Снаружи послышался шум, затем быстрые, торопливые шаги, направляющиеся к ванной. Видимо, Чун Хёк очень спешил.
Вспомнилось, как перед уходом тот обнял его, горячо дыша в шею, и волна отвращения накатила снова. Но Ю Вон заставил себя поднять уголки губ.
Он не хотел портить Чун Хёку настроение. Если тот откажется помогать, Ю Вону придётся скитаться по дорогам, где его поджидают псы. Так что нужно подыграть.
Как только он это осознал, щёлкнула дверь. Ю Вон повернулся с улыбкой.
Но на пороге стоял не Чун Хёк.
Огромная, как гора, тень на мгновение затмила свет. Мужчина. Го Сан Гён.
Тёплая вода в ванне превратилась в ледяную. Расслабленное тело мгновенно оцепенело, а горло сжалось, будто перехваченное петлёй. Сердце рванулось к обрыву.
На автовокзале никого не было не потому, что его не преследовали. Псы выслеживали его. Чтобы добыча не сбежала, они сужали кольцо, громко зовя своего хозяина.
Лицо побелело, в ушах зазвенело. Сладкие булочки, волны, лапша, море, старый телефон, мамин голос - всё, что давало Ю Вону силы мечтать о будущем эти несколько дней, в одно мгновение потеряло форму и рассыпалось.
Будто он снова вернулся на гору, в комнату мужчины.
Отрицая невероятную реальность, Ю Вон отчаянно надеялся, что это сон.
- Почему у тебя такое выражение лица?
Но голос, разнёсшийся по ванной, вернул его в действительность. Холодные серо-голубые глаза, блестящие, как у хищника, существовали в его мире. Взгляд, похожий на звериный, скользнул по его нагому телу. Затем мужчина уставился на него с выражением, в котором смешались ярость и насмешка.
- Ты что, никогда не видела альфу, который не может справиться с гоном?
Худые щёки мужчины дёргались. Ю Вон не знал, что сказать. В голове завыла тревога. Всплыли лица Ким Унхака и Ынсана. Инстинкт пронзил сознание: бежать.
Шанс ещё был. Ю Вон не колебался.
Как только мужчина шагнул к нему, он выскочил из ванны и рванул в щель между мужчиной и стеной. Тот, хоть и следил за ним, среагировал на мгновение позже.
Но едва он проскочил мимо мужчины, крепкая рука вцепилась в его волосы.
Худое тело с воплем врезалось в стену. Лицо ударилось о кафель, и жгучая боль разлилась по щеке. В ярости мужчина несколько раз дёрнул его за волосы, с силой прижимая к стене, и рассмеялся - пусто, безрадостно.
- Я думал… ты заблудился в горах.
Его низкий голос был леденящим, как никогда раньше. Ю Вон, дрожа от страха, начал извиняться.
- П-простите, я виноват… а-ах!
Но мужчина не позволил Ю Вону и рта раскрыть. Его голова снова врезалась в стену, и удар, будто раскалывающий череп, пронзил всё тело. Лоб, ударившийся о стык плиток, видимо, рассекся - по вискам стекала что-то горячее.
- А ты, похоже, так и не смог избавиться от своей дешёвой натуры. Прямо у моего дома продаёшь себя.
- Ю Вон-а, если тебе нужны были деньги, мог просто попросить.
С рычанием мужчина прижал его лицо к стене, губы впились во влажную шею. Ю Вон почувствовал, как тот глубоко втягивает воздух, а затем выдыхает - долго, с густым запахом табачных листьев.
Запах был настолько насыщенным, что в глазах потемнело. Едва Ю Вон осознал, что он другой, не такой, как обычно, рука мужчины уже полезла вниз.
- Или тебе меня уже недостаточно?
Ю Вон почти взвизгнул, пытаясь оправдаться, но мужчина лишь усмехнулся. Тень его огромного, как гора, тела накрыла Ю Вона, истощённого за эти дни голодом. В мозгу заструился шёпот - холодный, как туман.
- Кто это тут плакал от удовольствия, обливаясь соками?
- «Господин… ах… так хорошо…» - разве не так говорил? Или, раз было не один раз, уже не помнишь?
Мужчина оскорблял его с невозмутимой жестокостью. Каждое слово прожигало грудь, как раскалённый гвоздь. Шлюха - та правда, которую он осознавал, но отказывался принять, теперь вонзалась в самое нутро, разрывая его на части.
Лучше бы забыл. Но воспоминания о том, как он испытывал удовольствие с этим мужчиной, как кричал от наслаждения, навсегда врезались в его память. Он получил за это 300 000 вон, так что он не мог забыть это.
- Ты тогда хорошо отработал. 50 тысяч не зря потратил.
Каждая его фраза обжигала. Глаза, почерневшие от боли, наполнились отчаянием. И в то же время в мутных слезах загорелась тень упрямого сопротивления.
- Ты, наверное, уже весь изнывал в ожидании того ублюдка, а я тебя разочаровал. Как же так?
С язвительной интонацией мужчина резко развернул Ю Вона. Тот наконец увидел его лицо. Искажённое злобой, оно напоминало зловещую гору.
«Он злится, что я продал себя другому.»
Встретившись с ним взглядом, Ю Вон почувствовал, как из глубины души поднимается давно подавленная обида. Она толкала его в спину. Стиснув зубы, он уставился на мужчину и дрожащим голосом спросил:
- Ох… Ты серьёзно это спрашиваешь?
Мужчина холодно рассмеялся, но Ю Вон понял: он не уловил сути вопроса. Закрыв на мгновение глаза, он снова спросил, теперь с оттенком недоумения:
- Ты злишься… не потому что я сбежал…
- Какое право ты имеешь злиться на меня...?
Его покрасневшие глаза сверкали ядом. Преодолевая боль, будто разрывающую голову, Ю Вон смотрел сквозь затуманенное зрение и продолжал:
- Этот ублюдок хочет продать свое тело, это неправильно...?
«Что здесь, чёрт возьми, странного?»
- Я просто хотел немного раздвинуть ноги, чтобы заработать на побег… как тогда с тобой… А-ах!
Мужчина рыкнул и сжал его щёку. В сверкающих глазах бушевала ярость, уже совсем иного уровня.
Но это было просто смешно. Всё, что он сделал, - попытался продать себя. Мужчина, который искренне считал его шлюхой, не имел права злиться из-за этого грязного факта. Этот мужчина совершал очень большую, ужасную, грязную ошибку. И Ю Вон должен был ему это объяснить.
- Ты изнасиловал меня, не заплатив мне ни копейки.
Голос, пропитанный ненавистью и обидой, пробивался сквозь сжатые пальцы, как туман. Белки глаз, покрытые кровяными прожилками, наполнились влагой.
- И после этого… как ты смеешь злиться…!
- Дешёвая шлюха… просто хотела продать то, что у неё есть…!
В момент, когда он закричал в ярости, мужчина нахмурился, шагнул ближе и навис над ним. Невидимая волна агрессии сдавила всё тело. Из-за обострившихся чувств густой травяной запах, исходивший от мужчины, чуть не задушил его.
- Слова надо подбирать тщательнее, Со Ю Вон.
Крича на него, Ю Вон надеялся, что мужчина осознает своё заблуждение. Поймёт, что не имеет права злиться. Но этот человек ни разу в жизни не прислушался к его словам. И сейчас не было иначе.
В его тоне звучало искреннее недоумение.
Ю Вон уже знал, что этот человек не способен к размышлению о себе, но не ожидал, что услышит такой вопрос в ответ.
От несправедливости и обиды глаза наполнились слезами. Ю Вон взглянул на мужчину снизу вверх, с мокрым глазами. Его губы, тронутые горькой усмешкой, дрогнули:
- Так это... не было изнасилованием?
На губах мужчины застыла улыбка. Лицо с приподнятыми уголками губ было холодным. В блестящих серо-голубых глазах застыл яд.
- Всё, что я получил взамен, - презрение...!
В упорном ответе Ю Вона чувствовалась решимость. Его глаза горели.
- Я никогда не продавал себя тебе! Я говорил «нет»...!
Его резкий крик прозвучал горько и эхом разнёсся вокруг.
Лицо Ю Вона выглядело так, будто он вот-вот заплачет.
Мужчина долго молча смотрел на него. Тени от ресниц падали на веки, то скрывая, то вновь открывая яркие серо-голубые глаза.
В этой тяжёлой тишине мужчина на мгновение закрыл глаза, затем открыл и медленно, вслух, переварил слова Ю Вона:
А в следующее мгновение спокойно улыбнулся и спросил:
- Со Ю Вон, ты даже не знаешь, что такое изнасилование?
Едва эти слова прозвучали, как рука взметнулась в воздух.
Раздался оглушительный хлопок, и по щеке разлилась адская боль. Мокрое тело пошатнулось, и, когда Ю Вон начал падать, мужчина схватил его за руку и швырнул обратно в ванну.
Едва его голова ударилась о воду, как за волосы дёрнули, заламывая шею. Мужчина снова ударил его по лицу. Губы разорвались, лицо пульсировало от боли. Череп сотрясался, вызывая приступ тошноты. Ю Вон, не в силах даже кричать, судорожно хватал ртом воздух, его щёки дёргались.
Струйки крови со лба и изо рта стекали по подбородку и капали вниз. Мужчина, наблюдая, как алые линии растекаются по бледному телу, грубо схватил Ю Вона за затылок.
Щеку прижали к кафелю, а в тот же момент другая рука впилась внизу. Несмотря на подготовку, отверстие было тугим и теперь растягивалось до предела. Четыре пальца разом вонзились внутрь, и боль, будто раскалывающая тело пополам, пронзила всё существо. Пальцы сжали дергающееся горло.
Дыхание перехватило, рот судорожно открылся. Инстинктивно он забился, пытаясь вырваться, но не мог бороться с силой мужчины. Металлический привкус крови, наполнявший рот, уже не ощущался. Зрение затуманилось, мир уплывал, и в этот момент шёпот мужчины прозвенел в сознании, как колокол:
- Вот если я сейчас засуну в тебя свой член - это и будет изнасилование, Ю Вон-а.
Его тон был мягким, как будто он учил его.
Во всех их прошлых «отношениях» не было такого насилия. Как будто мужчина хотел, чтобы Ю Вон признал эту разницу. Признал, что всё, что было между ними раньше, не было изнасилованием. Это было знакомое, знакомое принуждение.
В какой-то момент рука ослабила хватку на горле, и кислород хлынул в лёгкие. Пока Ю Вон судорожно глотал воздух, мужчина произнёс:
- Скажи, что был неправ. И тогда я… может быть, прощу.
Даже сквозь боль, которая разрывала все его тело, Ю Вон не мог не рассмеяться над милосердными словами.
«Как унитаз может зарабатывать деньги?»
«У шлюхи член не встанет, если его как следует не оттрахать?»
«Так-то лучше. Дешёвой шлюхе и украшения под стать»
«Почему не сбежал? Раздвигать ноги оказалось удобнее?»
«Грязная тварь даже не понимает, что помешана на альфа-члене»
Даже без физического насилия мужчина мучил его бесчисленными словами, которые страшно было даже вспоминать. Калечил.
То, что он не бил его, не означало, что это не было изнасилованием.
То, что он возбуждал Ю Вона, не означало, что это не было изнасилованием.
Ю Вон никогда не давал согласия на эти отношения.
Так что все эти многочисленные акты не были «обменом». И мужчина, отказывающийся это признать, был просто смешон.
Увидев кривую усмешку на лице Ю Вона, мужчина напрягся. Глаза Ю Вона, наполненные слезами и кровью, выплевывали правду, от которой тот пытался отвернуться:
- В горах или сейчас… отвратительно… одинаково.
От этих жестоких слов мужчина медленно закрыл глаза.
Если бы Ю Вон признал свою вину, как того хотел мужчина, он мог бы спокойно вернуться в горы. Дальнейших конфликтов не было бы. Но он не хотел этого. Не хотел уступать мужчине.
И кроме того, в этот момент для Ю Вона было кое-что важнее собственной безопасности.
Из-за его глупой ошибки план Ким Ухнака был разрушен. Безопасность Ёджуна и его самого, которую тот гарантировал, теперь висела на волоске.
Поэтому, пока не выяснилось, что он приложил руку к его побегу, Ю Вон должен был взять всю вину на себя. Довести мужчину до бешенства, чтобы тот не мог думать ни о чём. Именно так и нужно было поступить.
- Похоже, у тебя совсем мозги не работают.
Когда тишина прервалась и мужчина наконец поднял веки, в его глазах горел синий огонь. Неизвестно, что ещё было смешано в этом пламени, но его эмоции вылились в ярость, пылавшую неистово. Это был лесной пожар, разожжённый самим Ю Воном.
Едкий запах гари перекрывал дыхание. В тот же момент тяжёлая рука, словно падающее дерево, потянулась к Ю Вону.
- Ты правда считаешь, что это то же самое?
С этого равнодушного вопроса начался невыносимый поток насилия.
Мужчина схватил его за затылок и несколько раз ударил головой о стену, прежде чем отпустить. Ю Вон поскользнулся в ванне и сильно ударился затылком. Мир перевернулся, словно мозг вывернули наизнанку. Он не понимал, лежит ли, стоит или парит в воздухе. Мужчина смотрел на него, корчащегося от боли, и сквозь зубы бросил глухим голосом:
Мужчина наклонился и схватил Ю Вона за ноги. Тело скользнуло вниз, и голова погрузилась в воду. Пока Ю Вон задыхался и бился в панике, мужчина равнодушно наблюдал за ним, затем схватил его израненную лодыжку.
В тот же миг, как промелькнуло ужасное предчувствие, огромные руки с чудовищной силой начали выкручивать кость. Стопа вывернулась и невыносимая боль охватила всё тело.
- Не… не надо, перестань, а-а-ах!
Визжа и судорожно дергаясь, Ю Вон вдруг застыл, дрожа всем телом. По его искажённому ужасом лицу текли слёзы. Со звуком ломающейся кости вывернутая под неестественным углом лодыжка выскользнула из рук мужчины.
Задыхаясь от ярости, мужчина грубо расстегнул ширинку. Его член, покрытый вздувшимися венами, тяжело свисал. Не сводя глаз с дрожащего от боли Ю Вона, он взял член в руку.
Струя мочи хлынула из толстой головки, окатив лицо Ю Вона.
- С тобой даже как с человеком не стоит обращаться…
Вода в ванне приобрела странный оттенок. В глазах помутнело. Он не мог понять, сон это или явь. Сознание, поглощённое болью, отрезало его от мира. В ванне оставалось лишь измождённое насилием тело.
Здесь не было человека. Только дешёвая шлюха, получающая 50 тысяч вон за каждый раз.
С этими словами мужчина наконец дал определение своим действиям и с бесстрастным лицом включил душ. Выдернув пробку из ванны, он насильно приподнял Ю Вона и окатил его лицо, залитое мочой, холодной водой. Даже после этого Ю Вон не приходил в себя, и мужчина, прислонив его к стене, несколько раз ударил по щекам, затем сжал его маленький подбородок.
Челюсть мужчины, уставившегося на его потерянное лицо, затвердела. Со Ю Вон выглядел как сломанная кукла. Его холодные серо-голубые глаза на мгновение заблудились, не в силах найти дорогу.
- Я… всё это время… насиловал… тебя?
И всё же его голос, требовавший отрицания правды, не умолкал. Возможно, в нём даже звучала мольба: «Пожалуйста, скажи, что нет». В этом голосе Ю Вон смутно начал возвращать себе зрение. Перед ним чётко возникло лицо мужчины, смотрящего на него с мукой.
«Твоя нелепая гордость однажды разрушит твою жизнь».
Почему же внезапно вспомнились слова, которые когда-то говорил этот мужчина? Даже сквозь боль, разрывающую тело, Ю Вон не смог сдержать смешок.
- Одинаково… Ты… Никогда… не относился ко мне… как к человеку…
Распухшее лицо вновь разожгло ярость.
Огромные руки сомкнулись на тонкой шее Ю Вона. Дыхание перехватило, и в тот же миг донесся тихий шёпот мужчины:
- Похоже, ты хочешь, чтобы я стал настоящим ублюдком.
Толстые пальцы вдавились в его шею, будто пытаясь раздавить его. Шея вот-вот сломается. Не в силах терпеть боль, Ю Вон закашлялся, в отчаянии царапая мужчину за предплечье. Выступили капли крови, кожа слезла, но это сопротивление было слишком жалким, чтобы остановить его.
Ледяная усмешка, и вдруг - хватка ослабла. С широко раскрытыми от муки глазами, Ю Вон рухнул вниз. Мужчина с бесстрастным выражением лица снова расстегнул ремень.
Ледяная вода всё ещё лилась на тело. Зубы стучали. Невыносимая боль пульсировала в вывернутой лодыжке, прижатой к краю ванны. Ю Вон почти потерял сознание.
Но мужчина не позволил его разуму покинуть тело.
Едва прозвучали слова, как ладонь ударила по щеке.
Тяжёлый голос вернул уплывающее сознание. С неимоверным усилием Ю Вон приподнял опухшие веки - и увидел мужчину, смотрящего на него.
Зрение было затуманено, и выражение его лица трудно было разобрать. Но одно было ясно - он не улыбался. Те самые серо-голубые глаза, всегда такие выразительные, сейчас казались мёртвыми.
Услышав это требование, Ю Вон рассмеялся.
- Скажи, что был неправ. Всего одно слово, Со Ю Вон.
Вся эта ситуация была до абсурда нелепой. Даже сквозь боль это чувство оставалось кристально ясным.
Ю Вон понял, что его прежние впечатления были верны. «Ты же сам виноват» - мужчина упрямился, как ребёнок, не желающий признавать ошибку. И, конечно, Ю Вон не собирался подыгрывать этому жалкому спектаклю.
Если он хотел прощения, то вместо того, чтобы требовать извинений, должен был сам сказать «прости».
Голос сорвался, звук едва пробивался. Мужчина скривился, видя, как Ю Вон мучительно кашляет, затем опустился на колени перед ванной и приблизился к нему. Большая рука приподняла его мокрый затылок, а другой он осторожно вытер окровавленную щёку. Прислушиваясь к его словам, он наклонился.
- Я же любитель... альфа-членов... ах... помешанная... шлюха...
Закончив фразу, Ю Вон с трудом поднял уголки губ и усмехнулся.
В конце концов, так и не сломив его гордость, мужчина потерял дар речи.
Он закрыл глаза на мгновение, затем открыл - и на его губах тоже появилась улыбка. Никто не собирался отступать.
Ю Вону некуда было отступать, а мужчина не знал, как бежать от страха.
- ...Ладно. Продолжай в том же духе.
Он опустил Ю Вона и взял ремень. В окровавленной ладони кожаный ремень натянулся, издав зловещий звук. Мужчина проверив, нет ли на прочном ремне никаких трещин, обернул его вокруг шеи Ю Вона.
Лицо было опухшим, почти ничего не видно, сломанная лодыжка не давала идти, а теперь он даже не мог нормально дышать.
Задыхаясь от мучений, он инстинктивно потянулся к ремню, но мужчина резко предупредил:
- Если хочешь остаться без рук - попробуй.
Ю Вон замер, пальцы судорожно сжались. Движения прекратились, но когда он с трудом поднял опухшие веки, в его чёрных глазах всё ещё мерцала несломленная искра.
Мужчина медленно провел рукой по его лицу, глядя в эти глаза. Кровь на рассеченном лбу уже подсохла, но один висок был покрыт темно-багровым синяком, а уголки глаз воспалились и покраснели. Избитые щеки распухли так, что черты лица стали почти неузнаваемы. В уголках разорванных губ застыли капли крови, а на тонкой шее, поверх четких следов от пальцев, черный ремень обвился, как ошейник.
Мужчина молча водил пальцпми по его шее.
Ю Вон с отвращением застонал и попытался оттолкнуть эту огромную ладонь. Когда мужчина сжал пальцы, Ю Вон изо всех сил попытался вырваться.
- Не... трогай... меня... мерзко... ах...
Хриплым, сорванным голосом Ю Вон отвергал его.
Его тонкая рука, зажатая между мощными пальцами мужчины, напоминала высохшую ветку. Когда-то, при первой встрече, все было иначе - но теперь стало именно так.
Мужчина долго разглядывал эти хрупкие очертания, словно не слыша слов. Затем, игнорируя сопротивление, грубо прижался губами к воспаленному веку Ю Вона. Сжав щеку, которая пыталась отвернуться, он скользнул губами по коже и прошептал:
Это был последний разговор между ними.
Мужчина потянул за ремень на шее Ю Вона, волоча шатающегося парня в центр ванной. По скользкому кафелю растеклись пятна крови.
Изможденное обнаженное тело рухнуло на пол. Почти сразу Ю Вон почувствовал тяжесть ботинка на своей спине. Наступив на поясницу, мужчина одной рукой натянул ремень, перекрывая дыхание.
Ю Вон, с неестественно выгнутой шеей, отчаянно дернулся. Игнорируя сопротивление, мужчина протянул руку. Безжалостно, как ломают сухую ветку, он сжал суставы пальцев Ю Вона.
Лицо Ю Вона, побелевшее от боли, исказилось, рот открылся в беззвучном крике. Не будь на шее ремня, ванная наполнилась бы душераздирающими воплями.
Тело билось в беззвучных судорогах. В этом хаотичном движении сломанная лодыжка ударилась о раковину, и новая волна мучительной боли накрыла его.
Щёлк. В момент, когда кости пальцев неестественно согнулись, мужчина разжал руку, сжимавшую ремень. Маленькая голова, мокрая от холодного пота, глухо ударилась о пол, и вскоре тишину разорвал душераздирающий крик.
Когда мужчина выкручивал лодыжку, это заняло время. Не так уж много, но достаточно, чтобы подготовиться морально. Однако сломать пальцы можно за считанные секунды. Неожиданная жестокая боль парализовала тело Ю Вона.
В ушах звенело, как сирена, сердце бешено колотилось. В одно мгновение всё тело вспыхнуло жаром. Не успев осознать это, он почувствовал, как мужчина сжимает следующий палец.
- Н-нет… не надо… пожалуйста… господин… умоляю… отпустите…
Зрачки расширились, Ю Вон безумно мотал головой. Хриплым голосом он умолял мужчину.
Он хотел избавиться от этой боли. Хотел молить, чтобы тот остановился. Хотел кричать изо всех сил: «Не делай мне больно!»
«Пожалуйста… пожалуйста…» В ответ на эти отчаянные мольбы мужчина молча перевернул Ю Вона на спину. Долго смотрел на его искажённое страданием лицо, мокрое от слёз, затем снова сжал пальцы.
- Нет… нет… остановитесь… умоляю… а-ах… пожалуйста…
Слёзы хлынули ручьём, застилая глаза. Над его лицом нависла чёрная тень. Он почувствовал горячее дыхание. Мужчина выдохнул и прошептал:
- Хватит… хх… остановитесь… перестаньте…!
Мужчина кричал, охваченный яростью, но его голос не доходил до сознания Ю Вона. Тот, словно сломанный радиоприёмник, повторял одно и то же: «Остановитесь… не надо…» Мужчина не стал ждать, пока он придёт в себя.
На этот раз Ю Вон не смог даже закричать. Его глаза широко раскрылись, на шее пульсировали вены.
Боль, начавшаяся в пальцах, расползлась по всему телу. Казалось, миллионы игл впивались в кожу.
Перед лицом невыносимой, смертельной боли клетки, из которых состоял Со Ю Вон, распадались, рвались, дробились, затем собирались вновь. В щели между ними, заполненные хаотичными попытками восстановиться, просачивалось слишком многое от того, кто угрожал его жизни.
Мужчина снова взялся за его пальцы.
Ю Вон, с неестественно вывернутой шеей, потянулся другой рукой. Дрожащие пальцы обхватили шею мужчины, и тот на мгновение замер.
Чёрные глаза, в которых уже невозможно было различить зрачки и радужку, вздохнули. Ю Вон, с потерявшим фокус взглядом, с трудом приподнялся.
В полубессознательном состоянии Ю Вон прижался к мужчине, касаясь губами его пульсирующей шеи. Сделав глубокий вдох, он почувствовал, как боль и мучения, окутывавшие его словно туман, начали понемногу отступать.
Странное ощущение всколыхнуло его сознание. Огромная, как гора, фигура мужчины, подавляющая его, навсегда отпечаталась в его душе и памяти. В то же время сознание уплывало. Погружаясь во тьму, Ю Вон инстинктивно пошевелил рукой, проведя пальцами по щеке мужчины.
Этот отчаянный шёпот стал последним, прежде чем его худая рука безвольно упала.
Мужчина поднялся, глядя на потерявшего сознание Ю Вона своими потухшими глазами. Его пальцы ещё долго оставались на том месте шеи, которого касались распухшие губы.