Красный особняк
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Глава 28. Комната слуховых галлюцинаций (2)
В тот период ему было семнадцать лет. В «Красный особняк» забрели какие-то хулиганы. Они собирались бесконечно издеваться над своими сверстниками.
Хотя Сон Гён днём работал в прачечной, а по ночам мыл посуду в ресторане, он редко пересекался с этими людьми.
Однако «Красный особняк» был небольшим местом, и люди одного возраста обычно выделялись. Сон Гён, будучи примерно их ровесником и сыном владельца круглосуточного магазина, стал их главной мишенью.
- Эй, принеси сигарет! Мы тебе заплатим.
Двое мужчин, похожих на головорезов, последовали за Сон Гёном, который нёс два огромных мусорных мешка. Его пальцы покраснели от напряжения, но он остановился и, отряхнув руки, разжал кулаки.
- Они наверху. Чёрт, мы живём на пятом этаже!
Хотя Сон Гён был раздражен этим спором, он не убрал протянутую руку. Это было не в первый раз, когда он приносил им сигареты и пиво. Он даже тайно использовал свою зарплату за мытье посуды, чтобы покрыть недостачу в магазине. Если на этот раз он сначала принесет сигареты, то был уверен, что ему не заплатят.
Сон Гён не отступал. Его уже раздражало то, что они, которые даже не были друзьями, разговаривали с ним так фамильярно. Его слова прозвучали резко:
- Купи сигареты, когда у тебя будут деньги.
При этих словах двое парней обменялись неодобрительными взглядами. Вокруг стояла тишина, лишь изредка нарушаемая тихим мяуканьем кошки. Сон Гён огляделся. Возможно, кошка снова пришла за едой, но её маленькой фигурки нигде не было видно.
Что бы они ни шептали друг другу, двое парней внезапно стали более жесткими и приблизились к Сон Гёну.
— Он даже не хочет нам помочь, хотя мы увеличиваем его продажи? — сказал один из них.
— Да, он такой высокомерный, потому что его родители владеют магазином. А как же мы, дети, оставшиеся без родителей? — добавил другой.
Когда они схватили его за воротник и начали сильно тянуть, Сон Гён оказал сопротивление. Казалось, головорезы были застигнуты врасплох его упорством.
Грубый голос эхом разнесся по тихому переулку. Из укромного уголка рядом с кладовой, чертыхаясь, выбрался мальчик.
- Я слышал все твои чертовы сосущие звуки, идиот.
Головорезы, державшие Сон Гёна за руки, засмеялись. Мальчик, вытер рот тыльной стороной ладони и издал губами причмокивающий звук.
- Да? Но кто это? — спросил он.
Тусклые глаза мальчика пристально смотрели на Сон Гёна, и тот нахмурился от неловкости.
- Это студент, — ответил один из головорезов. - Сегодняшний студент, которого привели сюда для небольшого морального воспитания.
Мальчик, пожав плечами, словно понял, что к чему, подошел к Сон Гёну, словно обнаружил забавную игрушку. Сон Гён мысленно выругался. Ему нужно было закончить уборку в ресторане, чтобы получить деньги.
Мальчик по имени Ким Джу Ён с разбега ударил Сон Гёна в живот. Сон Гён согнулся пополам и застонал.
- Фу! Это был один слог. Посмотрим, сможем ли мы сделать два.
Бандиты, державшие Сон Гёна за руки, лишь рассмеялись. Парень, который его ударил, теперь ударил локтем в солнечное сплетение. Сон Гён снова застонал.
Кто-то насмешливо произнес рядом с ним: «Два слога». Его снова несколько раз ударили за зданием. Когда чей-то голос вдалеке попросил всех замолчать, бандиты затащили Сон Гёна внутрь.
С этого момента зрение Сон Гёна затуманилось. Его тащили за собой. Внезапно хватка ослабла, и он упал на пол. Его солнечное сплетение болело так сильно, что он едва мог дышать. Сон Гён схватился за грудь, застонав от боли.
- Какой последний урок? — раздался голос.
Головорезы радостно смеялись, пиная Сон Гёна. Грязь с их поношенных кроссовок размазалась по его футболке.
- Помнишь драку на третьем этаже? Ты был зачинщиком.
Конечно, Сон Гён понятия не имел ни о какой драке на третьем этаже. Это означало, что его подставляли. Когда Сон Гён бросил на них свирепый взгляд, большая рука ударила его по щеке.
Вскоре все ушли. Сон Гён заставил себя открыть глаза. Помещение было таким узким, что напоминало ванную или маленькую кладовку. Дверь захлопнулась, и раздался звук закрывающегося замка. Помещение погрузилось в кромешную тьму.
Тихо ругаясь, Сон Гён медленно полз по полу, полагая, что дверь находится примерно в этом направлении.
- Скоро придут близнецы! — доносилось до него. — Отрежут ли они тебе пальцы или ногу, но ты получишь своё наказание! Если ты умрёшь, мы скажем владельцу магазина, что поступили правильно!
Их насмешливые голоса звучали всё тише. Сон Гён, которого раздражал их смех, двигался на звук. Его слабая рука потянулась вперёд и коснулась чего-то твёрдого. Он пошарил вдоль стены и нащупал небольшую щель. Должно быть, это дверь. Он поднял руку, которая едва двигалась.
- Откройте, сейчас же! — прошептал он.
Почему он должен страдать вместо этих головорезов, навлекая на себя гнев близнецов? Ведь это не он не заплатил за сигареты. Гнев вспыхнул в его душе, как искра. Сон Гён начал стучать в дверь, крича от отчаяния.
Даже после того, как он стучал в дверь до тех пор, пока его рука не покраснела, с другой стороны не последовало никакого ответа.
- Черт возьми! Я не могу дышать… Откройте, сумасшедшие ублюдки!
Темнота была безграничной. Помещение было так плотно закрыто, что, казалось, ни свет, ни воздух не проникали внутрь. Было душно.
Сон Гён, задыхаясь, царапал ногтями шею. С каждой царапиной издавался леденящий душу звук. Он ненадолго прилёг на пол, прежде чем снова заставил себя подняться.
Он постучал в дверь кулаком. Тук, тук. Он почувствовал лишь отдачу в своей руке; дверь не сдвинулась с места.
Прислонившись к стене, Сон Гён наконец опустил руку. У него не осталось сил, чтобы поднять её снова. Он задыхался.
В этот момент дверь, которая, казалось, никогда не откроется, внезапно распахнулась. Свет и кислород хлынули внутрь, и Сон Ген сделал глубокий вдох, его грудь расширилась. Он был жив! Это была его единственная мысль. Подняв склоненную голову, он посмотрел на открытый дверной проем.
Искажённая иллюзия вскоре наложилась на реальность, а затем исчезла.
Это был Гюрим. Квон Гюрим. У него было мрачное выражение лица, и в руке он держал что-то острое.
Почему близнецы уже были здесь? Глаза Сон Гёна задрожали, а затем наполнились ужасом. Закричав, он начал отползать в сторону. После того как он с таким трудом дополз до этого места, теперь он отползал от двери.
— Я… я этого не делал! Эти головорезы, эти ублюдки, это они сделали!
Схватившись за голову, Сон Гён свернулся калачиком в углу. Как и сказали головорезы, пришли близнецы, и теперь он был готов к смерти. Даже если они оставят его в живых, потеря пальца или лодыжки не изменит ситуацию. О, они могли бы оставить его труп в общей зоне. Нет, ему нужно было зарабатывать деньги. Что будет с его родителями, если он умрет? В ужасе, Сон Гён продолжал кричать без остановки.
- Я невиновен! Я ничего не знаю! Это был не я, это были те ублюдки....
Сон Гён всё ещё был в ловушке темноты Красного особняка, не имея возможности сбежать в тот день, когда ему было семнадцать. Он не мог понять, где находится. Дрожа, как в припадке, Сон Гён в конце концов потерял сознание.
Гюрим, держась за дверную ручку, нахмурился и выругался.
Он слышал от Сурима, что продавец живет в спальне. Сколько бы он ни думал об этом, он не мог смириться с этой ситуацией. Несмотря на то, что он предложил продавцу деньги, тот их не взял, поэтому Гюрим решил напугать его и взять ситуацию под свой контроль.
Недавно Чхон Рим был вынужден быть постоянно дома, но услышав, что он спустился на подземную парковку, Гюрим поспешил туда один. Молодой человек, охранявший дверь, оказался настолько разговорчивым, что ему потребовалось меньше пяти минут, чтобы сообщить пароль для входа.
Парень из магазина, который был в спальне, задрожал и издал крик, прежде чем потерять сознание с закатившимися глазами. Он выглядел гораздо хуже, чем в последний раз, когда Гюрим видел его в Красном Особняке. Что же случилось с его лодыжкой? Гюрим даже не успел взяться за нож, а Сон Гён уже был в ужасном состоянии. Внезапно плечо Гюрима дрогнуло и кулак прилетел ему в лицо.
- На что, черт возьми, ты так жутко уставился?
В какой-то момент Чхон Рим появился и ударил Гюрима, заставив его отшатнуться. Удар был достаточно сильным, и Гюрим почувствовал вкус крови во рту.
— Ты, маленький засранец, сейчас бьешь своего брата?
— Ты пришел трахнуть этого пацана?
Чхон Рим, казалось, потерял самообладание и снова взмахнул руками, вены на его шее вздулись от напряжения. Гюрим, хоть и мог бы увернуться, принял удар на себя, и его челюсть болезненно хрустнула. С коротким вздохом недоверия он вытер рот тыльной стороной ладони, все еще сжимая нож. Когда взгляд Чхон Рима упал на нож, в его глазах мелькнул странный блеск.
- Ха-ха! Ты собираешься ударить его этим? Никто не может прикоснуться к нему!
Чхон Рим, хихикая, потянулся к ножу, но Гюрим быстро спрятал его за спину.
- Отдай нож, ублюдок! Я покажу тебе, что будет, если ты тронешь его!
В этот момент из руки Чхон Рима капала кровь, вероятно, порезанная острым краем ножа. Его кривая ухмылка дрогнула.
Гюрим нахмурился, глядя на его окровавленную руку. Не обращая внимания на текущую кровь, Чхон Рим схватил Гюрима за воротник. Когда он усилил давление, потекло еще больше крови, пропитав воротник рубашки. Запах крови, запах, который больше не должен исходить от Чхон Рима, наполнил воздух.
- Мои слова — это просто шутка, потому что я хорошо себя веду? Да?
- Чхон Рим, ты ведешь себя глупо. Возьми себя в руки, хорошо?
- Прошу, оставь меня в покое, ради бога. Я должен умереть, чтобы ты был доволен, наконец?
- Ты не можешь умереть. Мы воспитали тебя особенным образом. Предполагается, что ты будешь жить иначе, не так, как мы. Найди кого-то достойного, кто будет ценить и уважать тебя. Мы справимся с грязной работой, так зачем держать что-то подобное дома?
Чхон Рим, взглянув в лицо своего упрямого брата и холодно рассмеялся. Это было по-настоящему нелепо.
Идеальная жизнь по мнению братьев... Продажа детей из особняка? Это абсурд. В конце концов, они просто хотели использовать его в своих интересах. Чхон Рим, с указательного пальца которого капала кровь, вызывающе поднял его.
— Ты всегда такой высокомерный.
Загораживая дверной проем, Чхон Рим повернулся спиной. Бах! Дверь захлопнулась, и кот, сидевший на подоконнике, поспешил спрятаться в угол.
- Черт ... ты действительно сошел с ума.
Капли крови упали на пол. С тех пор как близнецы начали устранять всех вокруг него, реакция Чхон Рима никогда не была такой. Сначала он подумал, что это просто любопытство, ведь он впервые попробовал мужчину. Однако, возможно, всё было не так просто. Казалось, что момент все изменить уже упущен.
Гюрим, взъерошив волосы, с глубоким вздохом опустился на диван. Почему Чхон Рим вернулся так быстро? Если бы он вернулся на минуту позже, то я смог бы всё уладить.
Он задумчиво покрутил в руке рукоятку ножа. Окровавленное лезвие сверкнуло в свете. Из закрытой спальни донесся крик, за которым последовал стон.
Гюрим, прекрасно понимая, что происходит внутри, положил нож обратно в карман и встал. Ситуация была гораздо серьезнее, чем он предполагал, и парень, который занимал спальню, тоже был не в себе. Впервые осознав, что не может контролировать своего брата, Гюрим почувствовал приближение головной боли.
Чхон Рим направился прямо к кровати и поднял упавшего Сон Гёна. Кровь с его ладони оставила след на белоснежной рубашке.
Чтобы не потерять Ким Сон Гена, Чхон Рим понимал, что ему необходимо выйти из тени своих братьев-близнецов. «Нормальная и пристойная жизнь», к которой они стремились годами, никогда не была для него подходящей. Он намеревался полностью изменить свою судьбу.
Впервые в жизни Чхон Рим встретил человека, который стал для него всем. Это новое желание пробудило в нем осознание того, что он должен жить по своим правилам. Для этого ему необходимо было действовать самостоятельно, без влияния своих близнецов.
Ему удалось выделить всего лишь 20 минут, чтобы встретиться с секретарём строительной компании, с которой они сотрудничали в создании курорта. Но даже поездка на подземную парковку оказалась ошибкой.
Он никогда не доверял идиоту, стоявшему у двери. Этот парень был недостаточно отчаянным, чтобы защитить Ким Сон Гёна.
Он похлопал Сон Гёна по бледной тонкой щеке. Даже когда все покинули его, взяв деньги, Сон Гён был единственным, кто не исчез. Несмотря на прохладный воздух из кондиционера, лоб Сон Гёна был покрыт потом.
Открой глаза и увидь меня. Голос Чхон Рима слегка дрожал, когда он тряс Сон Гёна за щеку. Медленно, плотно закрытые веки Сон Гёна начали открываться.
Вместо ответа Сон Ген медленно моргнул. Его взгляд, расфокусированный и блуждающий, еще не вернулся к реальности.
Именно эти слова всегда произносил Чхон Рим, когда Сон Гён находился в состоянии галлюцинаций и бреда. Они словно возвращали в реальность. Его глаза, наполненные ужасом, внимательно изучали черты лица Чхон Рима. И как только он полностью узнал фигуру перед собой, он вздохнул.
- Квон, Квон Гюрим... близнецы были здесь.
Чхон Рим убрал волосы, прилипшие ко лбу Сон Гёна. Увидев на его лице выражение облегчения, он нежно улыбнулся.
Сон Гён был невероятно счастлив, что Чхон Рим стал первым человеком, которого он увидел после пробуждения от своего кошмара.
Несмотря на холодный тон, Сон Гён не заметил этого. Даже под его угрожающим взглядом он продолжал улыбаться.
- Значит, я единственный, кого не хватает...
Налитые кровью глаза Чхон Рима расширились. Рука, которая до этого нежно гладила его лоб, стала грубой и крепко сжала его затылок.
- Я единственный, кого не хватает, да?
Сон Гён не оказывал сильного сопротивления. Он полностью погрузился в мир наслаждения, которое пронизывало его, несмотря на то, что его горло сжимали. Его глаза наполнились экстазом, дыхание стало прерывистым, а изо рта потекла слюна.
— Ты возбуждаешься, даже когда я душу тебя, да? — произнес Чхон Рим с легкой насмешкой в голосе, его рука, лежавшая на голове Сон Гёна, опустилась на шею. Глаза Сон Гёна закрылись, в уголках выступили слезы. И в этот момент рука, сжимавшая его горло, внезапно ослабла.
— Ах… Хаа… — вырвалось у Сон Гёна, который жадно хватал ртом воздух, его грудь тяжело вздымалась. На его шее, более красной, чем лицо, всё ещё виднелись следы пальцев Чхон Рима. Он почесал шею, пытаясь сделать глубокий вдох.
Затем одна из ног Сон Гёна была поднята, и член Чхон Рима без предупреждения проник внутрь. Несмотря на то, что Сон Гён был готов к этому, внезапное вторжение оказалось для него неожиданным и болезненным. Чхон Рим не останавливался, продолжая настойчиво погружать свой возбуждённый член в узкий проход, ругаясь, когда внутренние стенки плотно сжимали его.
— Сколько раз я тебя трахал, а ты всё такой же? — произнес Чхон Рим, потянувшись окровавленной рукой к ближайшему ящику за смазкой, которой он редко пользовался во время секса. Он разорвал упаковку зубами и выдавил немного смазки на покрасневшее отверстие Сон Гёна.
— Так лучше, да? — усмехнулся Чхон Рим, вжимая член в Сон Гёна, пока тот не вошел до конца. Наполовину пустой тюбик смазки откатился под диван, когда его выбросили.
Он снова ввёл член, на этот раз более плавно, но внутренние стенки всё ещё крепко сжимали его. Чхон Рим нахмурился и посмотрел на Сон Гёна.
На лице Сон Гёна читалось нечто среднее между улыбкой и слезами, и он сам не мог понять, что именно. Его влажные ресницы и изогнутые губы выдавали его волнение от того, что Чхон Рим собирался сделать дальше.
- Разве тебе не приятно? — спросил Чхон Рим, широко раздвигая худые ноги Сон Гёна и входя в него, прижимаясь бедрами. Внутренняя поверхность бёдер Сон Гёна задрожала от напряжения. Чхон Рим ощущал грубую текстуру бинтов под своими ладонями, когда сжимал лодыжки Сон Гёна. Вскоре бинты пропитались кровью, но он не ослабил хватку. Спущенные штаны плотно облегали ягодицы Сон Гёна, подчеркивая их очертания.
С кончика члена Сон Гёна упала капля жидкости. Чхон Рим, внезапно ощутив сухость во рту, облизнул нижнюю губу, пристально наблюдая за каплей, пока беспорядочно двигал бёдрами. Чем больше он сосредоточивался на этом движении, тем глубже становилась складка между его бровями, и Сон Гён поморщился, пробормотав себе под нос:
— Я знаю... ты начинаешь волноваться...
Звуки влажных шлепков от их совокупления стали более частыми. Беспорядок из-за растаявшего геля и жидкостей возбуждал Чхон Рима ещё сильнее. Его тёмно-красный член появлялся, а затем исчезал в отверстии Сон Гёна, создавая липкие пузырьки и выделяя жидкость.
К тому времени его штаны промокли насквозь. Чхон Рим продолжал ритмично двигаться, приподнимая бёдра, и издавал хлюпающие звуки. Сон Гён, охваченный наслаждением стонал, его голова свесилась, а рубашка задралась до груди.
Даже в таком состоянии, возможно, вспомнив слова Чхон Рима, Сон Гён не прикасался ни к своему члену, ни к Чхон Риму. Он просто схватился за подол рубашки, извиваясь всем телом. Когда рубашка задралась и обнажила его возбужденные соски, толчки стали ещё более грубыми.
Раздраженный волосами, прилипшими к его влажному лбу, Чхон Рим откинул их назад, открывая глаза, полные наслаждения.
— Помни, с кем ты занимаешься сексом, — прошептал он, погружаясь глубоко внутрь Сон Гёна. Горячие, плотные стены отступали с каждым его движением и снова возвращались с каждым толчком.
— Помни, о ком ты должен думать, даже среди этих сводящих с ума галлюцинаций.
Он сильно надавил на опухшее место внутри, заставив Сон Гёна вздрогнуть с тихим вскриком. Чхон Рим больше не сдерживал стоны Сон Гёна, позволяя им свободно вырываться наружу.
— Если ты назовешь имя другого парня, я действительно убью тебя.
Как будто в ответ на его грубые слова, Сон Гён кончил. Сперма брызнула на рубашку и грудь Чхон Рима. Чхон Рим рассмеялся, наблюдая за тем, как липкая жидкость стекает по телу Сон Гёна.
Сон Гён открыл глаза, ощущая легкую боль внизу живота. Наступил рассвет и в комнате было не совсем темно. Чхон Рим лежал рядом с ним, его лицо было обращено вниз. Когда Сон Гён попытался сесть, из него вытекло еще больше жидкости, и на его лице появилось выражение радости.
— Ах! — произнес он с удовольствием, наслаждаясь ощущением жидкости, стекающей на простыни. Ощущение того, как она движется между его ягодиц, было приятным. Его открытый таз и бедра слегка болели, но это была приятная боль.
Для Сон Гёна пятнышко спермы на его нижнем белье было доказательством того, что их отношения были реальными, а не просто фантазией.
Недавно Чхон Рим мыл его, и это вызвало у него тоску по ощущению вытекающей жидкости. Теперь он вновь переживал ту реальность, которая протекала через его тело. Чхон Рим занимался с ним сексом, возбуждался и кончал. Даже без слов это было очевидно.
Когда простыни вокруг его ягодиц промокли, Сон Гён наконец сел. На спине Чхон Рима он заметил красные царапины, похожие на те, что были на шее и запястьях Сон Гёна. Мысль о том, что у них были общие метки, привела его в восторг.
Сон Гён опустил ноги с кровати и увидел на полу засохшие пятна неизвестной жидкости, а рядом валялась скомканная рубашка. Повсюду были пятна крови. Неужели он порвался внизу? Но боли не было.
В последнее время ему было всё труднее отличать сны от реальности. Сначала он думал, что сможет контролировать это, но это оказалось не так просто. Ему становилось всё страшнее, он боялся, что может забыть Чхон Рима.
Он полез под кровать, но не за блокнотом, а за этикеткой. Достав её, он аккуратно написал на ней три знакомых символа.
— Чхон Рим, — повторила этикетка.
Возможно, это было из-за того, что было не темно, или из-за того, что он был трезв, но его почерк был аккуратным. Он молча забрался обратно на кровать и приклеил этикетку на руку Чхон Рима.
Этот человек – Чхон Рим. Он никогда не должен забывать этого человека.
Маленькая квадратная этикетка помогла ему прояснить туманные воспоминания. Обычно на таких этикетках он писал ценники на мороженое, информацию о доставке или график уборки. Но для Сон Гёна этот маленький листок бумаги стал символом, который навсегда связал его с Чхон Римом. Если он когда-нибудь забудет о нём, эта этикетка будет напоминать ему.
Сон Гён не мог заставить себя прикоснуться к Чхон Риму, но он лёг рядом и наблюдал за ним. Он моргнул своими сухими глазами и, наконец, заснул.
Спустя долгое время, когда Сон Гён ровно дышал во сне, Чхон Рим сел. Он постучал ладонью по своей тяжёлой голове, пытаясь прийти в себя.
Ощупывая простыни, Чхон Рим внезапно открыл глаза в поисках знакомой фигуры. Сон Гён лежал на краю кровати, и глаза Чхон Рима покраснели от внезапного жара. Почувствовав облегчение, он провел рукой по волосам, но тут заметил нечто странное. Он посмотрел на своё плечо и увидел, что к руке что-то прилипло.
Забинтованной рукой он сорвал этикетку.
От вида собственного имени на этикетке по телу пробежал холодок. Чхон Рим не раз видел магазин на третьем этаже и знал, что означают эти этикетки. Маленькие наклейки, покрывавшие стены и полки, указывали на вещи, о которых Сон Гён неоднократно спрашивал: имя Меро, закуски, игрушки. Теперь одна из них была приклеена к нему. Он понимал, что это значит. Несмотря на все усилия остаться в памяти, он, возможно, исчезает из сознания Сон Гёна.
Взгляд, скользнувший по его обнаженному телу, стал ледяным. «Ты забываешь меня, да? — подумал Чхон Рим. — Ким Сон Гён, который шпионил за мной и записывал каждую мелочь в блокнот? Ты, который плакал и говорил, что тебе понравилось, даже когда я, насиловал тебя, теперь, почему? Как? После того, как ты довел меня до такого состояния, ты сейчас отступаешь?»
Большая рука Чхон Рима схватила Сон Гёна сзади за шею. Хотя она дрожала, словно готовая лишить его жизни, Чхон Рим не мог заставить себя сжать ее.
С того дня Чхон Рим не мог нормально спать. Каждый раз, когда он закрывал глаза, перед его веками всплывало изображение этикетки с его именем. Ему казалось, что он заразился галлюцинациями Ким Сон Гёна, просто находясь рядом с ним.
Кроме того, тяга Сон Гёна к наркотикам стала еще сильнее. Встреча с Гюримом, похоже, пробудила в нем что-то, и он начал биться в припадках, требуя наркотики и бормоча что-то невнятное. Его борьба стала более активной, а левое запястье, обмотанное цепью, покраснело и опухло.
Однако Чхон Рим не отпускал его запястье. Он знал, что если отпустит, Сон Гён обыщет весь дом и, без сомнения, найдет наркотики.
Они нашли и теперь следили за старым доктором, который сбежал из Красного особняка. План заключался в том, чтобы поймать его и запереть в палате 109. Они связали бы его, чтобы он не мог двигаться, и оставили умирать, как тех пациентов, которых он убил.
Представляя себе эту сцену, Чхон Рим внезапно усомнился в своих действиях. Какой смысл преследовать этого человека? Мёртвых не вернуть. И что хорошего в том, чтобы причинять ему страдания?
Чхон Рим никогда не тратил время и силы на бесполезные дела. Но внезапно он осознал, что сомневается в правильности своих поступков.
Вместо того чтобы найти ответ, он ощутил прилив гнева. Он сжал кулаки, но кровь из ладоней больше не сочилась — неглубокие раны давно зажили. Настойчивый стук в дверь продолжал раздражать его.
- Это начинается снова, — пробормотал он, глядя на часы. Почти каждый раз, около двух часов ночи, Ким Сон Гён начинал вести себя странно. Он жаловался на необходимость платить за аренду, говорил, что забыл закрыть магазин, или просил наркотики, утверждая, что ему нужно дать обезболивающие для родителей. Процесс отказа от наркотиков был мучительным. Если бы Чхон Рим прислушался к его словам и дал ему наркотики сейчас, исправить ситуацию было бы практически невозможно.
- В комнате 422 есть деньги. В контейнере для кимчи в холодильнике достаточно, чтобы купить наркотики.
Казалось, что больше всего Сон Гён был озабочен деньгами. Большая часть его бессвязной речи была посвящена именно этой теме. Чхон Рим потер пульсирующий лоб, прислушиваясь к голосу за дверью.
- Пожалуйста, отпусти меня. Это мой дом...
Его закрытые глаза внезапно распахнулись. «Мой дом». Эта простая фраза необъяснимым образом привела его в ярость. Ему казалось, что все его доводы разлетаются на куски. Он встал и резко распахнул дверь. Сон Гён сидел на корточках у двери. Когда Чхон Рим пнул его ногой, Сон Гён от неожиданности вскочил и отшатнулся.
- Ты больше не можешь приходить и уходить в комнату 422 или в магазин 3, так что же это за дом? Ты вёл себя так, будто был бы рад вечно сидеть на цепи, отчаянно желая быть рядом со мной. Но теперь, когда ты устроился, ты ведёшь себя так, будто забудешь даже меня. — Его налитые кровью и сверкающие глаза уставились на Сон Гёна.
- В Красном особняке для тебя больше нет дома.
- Есть. В холодильнике есть деньги. Хватит на всё.
Чем больше он вслушивался в бормотание Сон Гёна, тем сильнее раздражался. Его нестриженые волосы падали на глаза, а взгляд под ними был мутным. Чхон Рим закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Пока его грудь поднималась и опускалась, Сон Гён подсчитывал деньги на пальцах.
— Хорошо, и проценты я тоже заплачу. Так что, пожалуйста, скажи Чхон Риму...
Чхон Рим, прислушиваясь к бессвязному бормотанию, поднял голову. В его глазах мелькнул намек на безумие.
- Пожалуйста, скажи Чхон Риму, что я все оплачу.
Черт, он даже не узнает меня сейчас. Боль, которую он почувствовал, обнаружив этикетку на своей руке, вернулась, острее и интенсивнее. Казалось, что его кровь вскипает. Что это было - гнев, шок или предательство? Красные губы Чхон Рима задрожали.
- Эй. Посмотри на меня и скажи это снова.
Наблюдая за его уверенным киванием, Чхон Рим почувствовал, как в нём нарастает ярость. Обычно, когда Сон Гён капризничал по ночам, он давал ему пощечину, чтобы привести в чувство, но сейчас даже этого было недостаточно.
Внезапно Чхон Рим с дрожащими губами вышел из комнаты. Сон Гён подполз к двери на коленях, но цепь остановила его. Страх отразился на его бледном лице.
— Подожди! Куда ты идешь? Я же сказал, что заплачу!
С ужасом он подумал, что Чхон Рим может продать его вместе с Красным особняком. Если он собирает деньги, то, должно быть, он главный, верно? Если я заплачу проценты и вступительный взнос и буду хорошо себя вести, он наверняка возьмёт меня с собой. Чхон Риму нравится Ким Сон Гён.
К счастью, я узнал о новом владельце заранее. Знать об этом заранее было настоящим благословением.
В голове Сон Гёна царил хаос из мыслей. Он был напуган, затем смирился, и его настроение резко ухудшилось. Наконец, впав в отчаяние, он заговорил.
- Пожалуйста, скажи ему, чтобы он не бросал меня, — это было все, что он смог выдавить из себя. Из открытой двери донесся звук сердитых шагов. Чхон Рим приближался. Сон Гён прижался к стене и встал. Его колени все еще болели, но он был готов терпеть.
— Да, блядь. Ты так сильно хочешь уйти? Хорошо, я тебя отпускаю, — произнес Чхон Рим.
Щелчок — и цепь на его запястье была расстегнута. Чхон Рим схватил его за тощую руку с такой силой, что на ладони выступили вены. Сон Гён, прихрамывая, последовал за Чхон Римом, едва прикрытый безразмерной рубашкой.
Они достигли входной двери, но Чхон Рим не дал ему времени обуться. Он потянул Сон Гёна к лифту. Даже в этом замкнутом пространстве Сон Гён продолжал бормотать все, что приходило ему в голову.