Лес заблуждений
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Глава 6
Место встречи было недалеко от офиса. Вечер пятницы был очень оживлённым и шумным, гораздо более суматошным, чем обычно. Благодаря встрече с братьями после долгой разлуки Урим не мог не чувствовать себя довольно возбуждённым.
- Нет, он же и тогда так поступил. Сам наступил на пакет, поскользнулся, а потом нажаловался тренеру, что я его обижаю.
Чжехун снова вытащил воспоминание из прошлого. Урим, который спокойно потягивал колу, вдруг широко раскрыл глаза, словно что-то вспомнил.
- А, я помню. Ты же стоял перед катком с каким-то листом бумаги, да?
- Искоренение издевательств в команде? Что-то в этом роде.
Все разразились смехом над серьёзным заявлением, не подходящим для младшей школы. Обычно он боялся даже легко касаться этих воспоминаний. Но в разговоре с ними даже давно забытые воспоминания начали по одному всплывать.
Он думал, что это было просто тяжёлое и трудное время, но, похоже, тогда Урим был счастливее, чем он предполагал. Воздух, что обжигал щёки, когда он мчался по льду, крики тренера, сопровождавшие каждый круг, и даже звук острых коньков, режущих лёд. Всё оживало с поразительной яркостью.
- Тогда мне нравилась девочка из фигурного катания, но после этого случая она начала игнорировать мои приветствия. Говорила, что у меня, видите ли, задатки социопата? Хорошо, что это вылилось в спорт.
- Социопата? Назвал младшего брата социопатом? Хён, ты совсем с ума сошёл? Хочешь постоять перед магазином с заявлением о раскаянии?
Братья повысили голоса и начали препираться. Урим, до этого хорошо поддерживавший беседу, прикрыл напряжённые губы, делая вид, что пьёт воду. Он не мог смеяться над шутливыми упоминаниями о психопатах или социопатах. Ведь Урим никогда не относился легкомысленно к диагнозу Хэсу.
- Эй, честно, где ещё найдётся такой старший брат, как я?
- Что он говорит? Я тогда думал, что мой родной брат - это Урим-хён! Я даже спрашивал маму, не поменяли ли нам брата.
- Это правда. Я сам слышал, как он спрашивал.
Чжехун указал пальцем с серьёзным выражением лица. Только тогда Урим тоже привёл лицо в порядок. В то время Сонхун очень к нему привязался. Приходя на каток, он сразу искал Урима, и когда нужно было разбиться на пары для разминки, всегда выбирал его. Для Урима, единственного ребёнка в семье, забота о Сонхуне как о младшем брате была естественной.
- Если посмотреть сейчас, мне кажется, мы с Сонхуном больше похожи?
- Эй! Ты сейчас намекаешь, что я стал уродливым?
- Ты не стал, Чжехун-а. Ты и тогда…
Когда Урим намеренно оборвал фразу, Джэхун нарочито громче зашумел и бросил салат.
Они кричали и смеялись над пустяковыми вещами. Случайная встреча оказалась куда приятнее, чем он ожидал. Это был маленький штрих, ворвавшийся в рутину Урима, состоявшую лишь из работы, дома, Хэсу и коллег.
Покрасневший Чжехун неуклюже поднялся и указал на пустое место рядом с Уримом. Телефон на стуле вибрировал, подсвечивая экран. «Квон Хэсу». Как только он увидел имя, по всему телу пробежало странное напряжение. Даже его недавно возбуждённое сердце странно заныло.
Оставив позади пьяные голоса, Урим вышел из комнаты. В коридоре тоже было не очень тихо, но всё же гораздо лучше, чтобы сосредоточиться на голосе Хэсу.
Голос был ровным, словно у робота, без всяких эмоций. Лучше бы он видел его лицо - тогда бы эмоции Хэсу были видны. Но во время разговора их совсем не чувствовалось, отчего голос Хэсу казался еще холоднее.
- Ты не видел моё сообщение? У меня вечерняя встреча, я поужинать пришёл.
- Да. Встретился с Сонхуном и Чжехуном, ужинаем.
В ответ повисло молчание. Даже дыхания не было слышно, так что ему пришлось проверить, не прервался ли звонок. 00:27, 00:28, 00:29……. Время всё так же шло. В тот момент, когда Урим уже собирался позвать Хэсу, прижав телефон к уху, с той стороны донёсся звук обрыва звонка.
Урим с растерянным выражением посмотрел на телефон. Цифры, остановившиеся около 35 секунд, больше не двигались. Пока он раздумывал, перезвонить ли, и крутил телефон в руке, дверь комнаты распахнулась. В щель распахнутой на несколько сантиметров двери высунулось лицо Сонхуна.
- Хён, закажем еще по паре порций?
Взгляд Сонхуна упал на телефон в руке Урима. В его словах был намёк: если разговор окончен, заходи, продолжим. Немного помедлив, Урим сунул телефон в карман. Конечно, он был рад встрече с друзьями, с которыми раньше тренировался, но Сонхун также был тем, с кем нужно было сотрудничать, и, более того, это могло помочь компании.
Позже, что бы Хэсу ни говорил, он мог бы оправдаться, что остался на встрече по работе. Примерно через 20 минут после того, как они вернулись в комнату, Урим снова позвонили.
- Господин начальник, вы далеко?
Это был взволнованный голос его заместителя. Судя по небольшому эху, он, видимо, звонил из машины. На этот раз Урим ответил, не выходя, и тихо спросил:
- Только что мне позвонили и сказали, что поддержка нашего турнира приостановлена. Не знаю, почему звонят мне…
Речь шла о юношеском турнире по шорт-треку. Выражение лица Урима мгновенно окаменело, и сидевшие напротив братья, поняв, замолчали и затаили дыхание.
- Господин директор. Что нам делать? До начала меньше месяца. И трико, и баннеры уже готовы. И как нам сообщить организаторам…
- Вы сказали, звонил директор?
- Да-да, кажется, он сейчас в офисе. Звонил на номер нашей команды.
У него мгновенно закружилась голова. Сердце, которое еще мгновение назад было полно радости и возбуждения, будто упало на самое дно. Урим, держась за ноющий лоб, тихо вздохнул.
- Пока ни с кем не связывайтесь. Я что-нибудь придумаю.
- Да, я тоже собирался сейчас поехать в офис, как раз выхожу… Нет, я сам приеду. Я рядом, так что быстро буду. Если вы ещё недалеко уехали, просто оставайтесь дома.
Спешно закончив разговор, он схватил куртку. Пришлось изо всех сил растягивать губы в неловкой улыбке под беспокойными взглядами.
- Извините, на работе срочное дело.
Пока он впопыхах собирал вещи, они оба встали. Ему было жаль, что он омрачил такую приятную атмосферу, но… На самом деле, живя с Квон Хэсу, он не раз сталкивался с подобными непредвиденными ситуациями. Волей-неволей он неизбежно к ним привык.
- Я пошёл. С Сонхуном увидимся на встрече, а с Чжехуном как-нибудь отдельно созвонимся.
Урим вышел из комнаты под их провожающие взгляды. Хотя он был в смятении, он не забыл оплатить счёт и сразу направился в офис. Поскольку было близко, он оставил машину, но теперь жалел, что не взял ее. Ловя прохладный ветерок, он быстро зашагал.
Как бы тяжело ему ни было с Квон Хэсу, он действительно любил и ценил его. Но иногда, когда тот использовал своё положение, чтобы сеять хаос вокруг, как сейчас, Урим не мог не чувствовать обиду. Особенно потому, что для спортсмена соревнования - это один из маленьких кирпичиков, строящих жизнь. А Квон Хэсу вёл себя так, словно ему плевать на цели множества спортсменов, связанных с турниром. Причина была не в чем-то великом. Он просто хотел выразить свое недовольство Чин Уримом. Конечно, он знал, что такой подход всегда работает, и поэтому так поступал.
Но обычно он не доходил до такой крайности. Похоже, тревога, которую Урим чувствовал в последнее время, передалась и Хэсу. Прохладный ветер, леденящий мочки ушей, будоражил его сердце.
По пути ему постоянно звонили коллеги по очереди. На предложения собраться в офисе он отвечал, что в этом нет необходимости, и просил немного подождать, а сам пытался дозвониться до Хэсу. Но сколько раз он ни звонил, тот не брал трубку. Губы его пересохли.
Вероятно, после того разговора он импульсивно устроил всё это. Во рту было горько, словно он проглотил таблетки.
Хотя было уже далеко за восемь, этаж отдела спортивного маркетинга был ярко освещён. В отделе второй команды, готовящейся к турниру, до которого осталось всего несколько дней, слышались лишь звуки клавиатуры.
Урим, пересекавший коридор быстрыми шагами, вдруг замер на месте. В отличие от его смешанных чувств, в воздухе лилась лёгкая мелодия фортепиано.
Не медля, Урим направился в кабинет директора. Распахнув дверь без стука, он увидел Хэсу, откинувшегося в кресле. Сделав такое заявление о приостановке поддержки турнира, он вёл себя так, словно это его не касалось, закинув ноги на стол и закрыв глаза.
Хэсу ответил, даже не открывая глаз. Как обычно, он не убавил музыку, поэтому их голоса тонули в фортепианной мелодии.
Хэсу больше не отвечал. Мелодия была приятной, но сегодня она колола уши, причиняя боль. Сжав губы до онемения, Урим решительно шагнул вперёд. Затем он грубо выдернул шнур, подключённый к аудиосистеме. Фортепианная мелодия, заполнявшая пространство, мгновенно оборвалась.
- Что бы там ни было, но с турниром так не поступают.
Хэсу снова не ответил ничего. Словно не желая даже пытаться читать выражение лица Урима, он по-прежнему сидел с закрытыми глазами. Увидев его длинные, спокойные ресницы, Урим снова почувствовал, как у него перехватывает дыхание.
На самом деле, если разобраться, все права были у Квон Хэсу. Если он скажет прекратить поддержку и сорвать турнир, всё рухнет, а если завтра же захочет возобновить - так тому и быть. Таково было положение Квон Хэсу, а Чин Урим был лишь тем, кто должен подчиняться его приказам.
- Если всё сорвётся, весь график тренировок станет очень напряжённым. Они же готовились к турниру, все режимы нарушатся.
Несмотря на то, что слова прерывались из-за тяжелого дыхания, Урим постарался закончить как можно спокойнее. Только тогда веки Хэсу медленно поднялись. Тёмные зрачки, лишённые всякого чувства вины или сожаления, уставились на Урима.
- А с чего бы мне не злиться сейчас?
- Когда бы турнир ни проводился, какое тебе до этого дело?
Последовал вопрос, полный искреннего недоумения. Возникла иллюзия огромной стены прямо перед ним. Это было чувство, которое он часто испытывал в разговорах с Квон Хэсу, но сегодня стена казалась особенно толстой и огромной. Она становилась такой непреодолимой, что вызывала смутный страх, и даже слёзы наворачивались на глаза. Урим, закусив губу, с трудом перевёл дыхание.
Он с трудом выдавил это, но слова так и не сложились в законченную фразу. От кома в горле Урим не мог издать больше ни звука. Видя его таким, Квон Хэсу лишь склонил голову.
- Я ещё нет. Поужинаем вместе.
Хэсу легко спустил ноги со стола, встал и отряхнулся. Урим безучастно смотрел на его спину, пока тот надевал коричневый пиджак, перекинутый через спинку стула. Безупречный костюм казался особенно холодным.
- Ты же сказал, если сорвётся, график станет напряжённым.
Он улыбался, но это была явная угроза. Если Урим послушно последует за ним, это будет означать, что абсурдное решение о приостановке турнира будет аннулировано.
- О чём ты так думаешь, Урим-а. Ты же уже здесь. Неужели поужинать со мной так сложно?
Он постоянно подыгрывал, как идиот, поэтому Квон Хэсу и пользовался этим. Но игнорировать его было не так-то просто. Ведь если только Чин Урим уступит, другие спортсмены не потеряют свой шанс.
Так они прожили уже почти 20 лет. Квон Хэсу, который притворяется воспитанным и добрым, но на самом деле эгоистичен, не умеет считаться с другими и не имеет никакого желания понимать чужие чувства. Из-за этого его отношения с окружающими испортились, и все отвернулись от него, не в силах терпеть его поведение, ведь он даже не осознавал, что делает не так. В ситуации, когда даже семья отказалась от него, лишь Чин Урим остался рядом с Квон Хэсу. Потому что они считали друг друга особенными.
Он держался за это чувство и был уверен, что сможет делать это всю жизнь. Он и представить не мог, что столкнется с таким количеством ран. Возможно, Квон Хэсу никогда не поймёт, что он так думает.
Губы Хэсу, получившего желаемый ответ, удовлетворённо приподнялись. Урим снова надавил на виски от нарастающей головной боли.
Мягкое беспокойство Хэсу развеялось, как шум в ушах. «Всё в порядке». Он хотел ответить именно так, но губы не шевелились. Рука, обнимающая его замёрзшие плечи, была нежной.
- Я говорил, что ты в последнее время слишком много работаешь.
Это наигранное чувство. Сейчас Квон Хэсу просто притворяется обеспокоенным и успокаивает его. Ведь он получил желаемый ответ. Теперь осталось лишь ему подыграть. Как он делал всё это время.
С лёгкой улыбкой Хэсу сделал шаг. От их тел, плотно прижатых друг к другу, исходило тепло. Это было так странно. Во взгляде и голосе Квон Хэсу не чувствовалось тепла, так почему же он был таким тёплым?
Даже дома особого разговора не получилось. Хэсу, с трудом приведя Урима к себе, тоже не заговаривал с ним. Вместо этого, словно назло, он поставил его рядом и достал таблетки. Он принимал их не постоянно, а лишь иногда, когда эмоциональные колебания были слишком сильными, когда он не мог справиться с импульсами или когда агрессивные тенденции обострялись. То, что он принимал таблетки прямо на его глазах, вероятно, было попыткой показать, что его состояние не очень хорошее.
Урим, выйдя после душа, замялся перед спальней Хэсу. Ему нужно было получить ответ. Сколько он так прождал? В итоге их взгляды встретились, когда Хэсу спускался со второго этажа, где находилась ванная.
- Турнир пройдёт без проблем, да?
Хэсу, спускаясь по лестнице, взъерошил пальцами свои сухие волосы. Его вид был даже элегантным. В отличие от Урима, который изнывал от желания получить твердый ответ.
- Верно, согласился. Было мило, как ты глаза округлил.
Хэсу пожал плечами и рассмеялся. Даже в такой ситуации его улыбка была неотразимой. Урим, не отрываясь смотревший на его алые губы, с опозданием отвел взгляд.
- Я не буду есть. Аппетит пропал.
Хэсу протяжно закончил фразу и протянул обе руки. Затем он резко обнял Урима, стоявшего на страже у двери, и прислонил лоб к его плечу. Из-за значительной разницы в росте поза была неудобной, со сгорбленной спиной, но Хэсу лишь сильнее сжал руки. Урим попытался вывернуться и вырваться, но это было непросто.
- Квон Хэсу, почему ты всё время уходишь от ответа?
В неразборчивом окончании фразы сквозило раздражение. Не отстраняясь и не отступая, Хэсу ещё долго обнимал его, а затем тяжело вздохнул. Только тогда их тела, плотно прижатые друг к другу, разъединились.
- Меня вдруг стало раздражать, что ты будто только работой и живешь.
В словах, произнесенных сквозь стиснутые зубы, чувствовался подавленный гнев. То ли из-за лампы прямо над головой, то ли из-за того, что взгляд исказился от прищуренных глаз, лицо Хэсу, на которое он посмотрел вверх, было сильно затененным. Возможно, это было настоящее лицо Квон Хэсу, без всяких прикрас.
- Всё равно я сделаю, как ты хочешь, Урим-а. Так что не показывай так свое нетерпение.
- Терпеть не могу, когда ты так себя ведёшь.
Если бы кто-то услышал этот разговор, он подумал бы, что это Чин Урим сильно виноват. Квон Хэсу всегда вёл беседу таким образом. В любой ситуации он самовольно менял роли обвинителя и обвиняемого, всегда настаивая на позиции жертвы. Теперь Урим уже достаточно привык к такому поведению, чтобы не смущаться каждый раз…
- Я не хочу больше ссориться. Урим-а, давай поговорим завтра. Ладно?
Квон Хэсу и сегодня сам назначает себя жертвой. Чин Урим естественным образом оказывается в роли обвиняемого, того, кто его мучает, и в конце концов он будет манипулировать им, как тому хочется.
- ……Если ты не сделаешь этого, мне тоже будет нелегко.
Голос звучал успокаивающе, словно пытаясь угодить. Осторожно взяв его за запястье, Хэсу открыл дверь в спальню. Одна из стен просторной комнаты была заполнена книгами. Правда, все они были с названиями, которые не сочетались с Квон Хэсу. Подойдя к книжным полкам, плотно уставленным сказками, Хэсу протянул руку наугад. Нащупав небольшую книгу, он сразу направился к кровати.
- Почитай мне, давно не читал.
Он капризничал, прося почитать сказку, только когда хотел успокоиться. Другими словами, сейчас Квон Хэсу был крайне встревожен. Возможно, даже больше, чем Чин Урим.
Повинуясь, Урим устроился на кровати. Хэсу лёг, словно перекрывая своим крупным телом путь к отступлению, и пошевелиться стало невозможно. Лишь ведомый рукой Хэсу, он держал потрёпанную книгу сказок и терпел сжимающие его талию объятия. Хэсу свернулся калачиком, прижав щёку к его плечу. Он торопил, словно приказывая скорее открыть книгу, но Урим не мог пошевелить и пальцем.
В полумраке комнаты, где горела лишь одна лампа, разлился низкий голос. Это был зов, который всегда заставлял Урима трепетать.
- Ты для меня слишком особенный друг. Я хочу, чтобы ты тоже так считал.
Квон Хэсу, медленно терся щекой о его плечо, капризничая и прижимаясь к нему. Но слово «друг» ощущалось куда тяжелее.
- Даже если я странный, ты не бросай меня, продолжай…
«Ты не давал мне уйти, запер меня в тени, а теперь говоришь, что боишься, что я уйду? Ты же сам хотел заполнить мою пустую душу. Так почему же ты говоришь так, будто боишься моего ухода? Кому на самом деле стоит бояться?»
Подавляя бурлящее негодование, Урим сжал дрожащие руки. Когда он перевернул толстую обложку, открылась первая страница, испещрённая яркими картинками.
- ……В тот день шёл сильный снег. Снег лежал на горах, на холмах, на дорогах, на крышах. Весь мир был покрыт снегом, но на море…… снег не ложился.
Урим шевелил губами, без всякого энтузиазма произнося слова. Это была сказка, которая учила любопытству.
- Что же захочется узнать завтра? Джейн погрузилась в счастливый сон.
Это уже в третий раз он ставил точку в короткой истории. Урим привычно перевернул страницу на самое начало и украдкой опустил взгляд.
На зов не последовало никакой реакции. Урим молча посмотрел на затылок Хэсу, свернувшегося калачиком ещё сильнее, чем раньше. Его плечи равномерно поднимались и опускались - похоже, он уснул.
«Когда он так цепляется за меня всем телом, кажется, что он в моих руках. Но когда я прихожу в себя, Квон Хэсу всегда оказывается далеко, словно никогда и не был рядом». Он нервничал из-за не сокращающейся дистанции, но Урим был доволен и этим. Он и не подозревал, что тот намеренно вырывается из его рук.
Урим закрыл книгу сказок и отложил её в сторону. Теперь не нужно было продолжать чтение - Квон Хэсу больше не торопил.
Осторожно пальцами Урим отодвинул его волосы со лба. На ощупь они всегда были такими тёплыми и мягкими. Став старше, они реже проводили так время, но в детстве такие моменты были частыми. Для Урима, не имевшего братьев и сестёр, это было довольно радостное время.
Вспомнился его первый визит в дом Хэсу. Была тёмная ночь после тренировки, но в доме Хэсу не было взрослых. Тётя, которая вместо родителей готовила еду, оставила закуски и ушла, а Хэсу привычно достал их и стал есть. Для Урима, проводившего большую часть времени с матерью, забота о Хэсу со стороны других казалась очень непривычной, но он не спрашивал почему. Ведь тётя, в отличие от его матери, не запрещала ему практически ничего.
Урим смотрел повторы развлекательных шоу по телевизору гораздо большего, чем у него дома. Обычно родители запрещали ему смотреть телевизор, да и времени не было. Но в доме Хэсу можно было смотреть телевизор почти до 11 вечера, и взрослые не ругали. Атмосфера, отличная от его собственного дома, вызывала у него любопытство и одновременно зависть.
- Ах, почему этот человек такой смешной? Посмотри на его лицо, что он делает?
Урим так смеялся, что даже не мог есть попкорн, и то и дело толкал Хэсу в плечо. Однако у Хэсу не было особой реакции. Он лишь поднимал уголки губ и поочерёдно смотрел то на комика в телевизоре, то на лицо Урима.
В его голосе, отвечавшем так, не было никаких эмоций. Промелькнула мысль, что, наверное, так и чувствуешь себя, разговаривая с роботом.
- А смотреть на твоё лицо - ещё интереснее.
- Что, моё лицо такое дурацкое, что смешно? А?
Урим игриво ткнул Хэсу в бок и толкнул его плечом. Урим занимался спортом больше, чем большинство сверстников, так что обычно от такого толчка можно было отлететь, но Хэсу даже не пошевелился. Он лишь медленно перевёл взгляд, чтобы посмотреть на время.
Может, он устал и не получил особого удовольствия? Ему стало неловко от того, что он один радовался и смеялся. Хэсу поднял почёсывающего лоб Урима и направился в ванную. Они стояли плечом к плечу и чистили зубы. Хэсу пристально, до странности, смотрел на отражение лица Урима в зеркале. Он не моргал, и его зрачки почти не двигались. Хотя он был привычен к тому, чтобы мыться с друзьями, такой опыт был для него впервые.
Из-за пены на губах произношение получилось нечётким. Урим повернул голову и посмотрел на профиль Хэсу. Отлично зная, что тот смотрит на него, Квон Хэсу не отводил взгляд.
На повторный вопрос Хэсу пожал плечами, словно ничего особенного, и продолжил чистить зубы. Это было странное чувство, когда за тобой наблюдают, но тогда он не понимал, что именно вызывало дискомфорт.
Даже после чистки зубов во рту было непривычно сухо.
- Давай спать вместе на кровати. Там не будет тесно.
Хотя свет был включён, спальня Хэсу, в отличие от других комнат, была немного темной. В комнате были только кровать, книжные полки и несколько картин на стене.
- Ладно, у тебя нет дурных привычек во сне? Я сплю как убитый.
Хэсу, потиравший лоб, пожал плечами. Это не было похоже на попытку скрыть что-то. Его глаза и выражение лица говорили о том, что он действительно не знает.
- ……М-м, тогда можно немного осмотреть комнату?
- Да. Смотреть тут особо не на что.
Так ответив, Хэсу стал заправлять постель. Как он и сказал, комната была пустовата. Урим стал разглядывать картины на стене, которые привлекли его внимание.
Под картинами с разными выражениями лиц были написаны английские слова, соответствующие эмоциям. Можно было легко догадаться и без английского. Что бы это значило? Урим склонил голову набок и сделал шаг.
Урим, читавший названия на корешках книг, оборвал фразу. Всю стену плотно заполняли сказки, которые читают разве что дети в детском саду. Окружающие друзья ходили на несколько курсов, занимались с репетиторами и усердно учились. А Квон Хэсу не ходил в школу, так что, может, ему и не нужны были сборники задач?
- Сколько ни читай, всё равно сложно.
Что же было сложного? Пробежавшись глазами по сказкам, заполнившим стену, Урим неловко кивнул. Теперь, когда он подумал, комната, которую Хэсу показал ему ранее, тоже была немного странной. Был письменный стол, но не было компьютера или комиксов, которые должны быть у ребят его возраста. На одиноко стоящем столе лежал лишь аудиоплеер. Возникло странное чувство отчуждения. Квон Хэсу был человеком, находящимся прямо рядом с ним, но казался бесконечно далёким.
- Они следят через это, так что всё в порядке.
То, на что указал Хэсу, было уголком потолка. Там висела точно такая же камера, как в раздевалке катка. Её повесили, потому что кто-то постоянно воровал вещи из шкафчиков. Разве бывает такое, чтобы камеру вешали дома, да ещё и в комнате сына? Последующие вопросы он проглотил вместе с неловким покашливанием. Пока Урим бесцельно перебирал корешки плотно уставленных сказок, Хэсу медленно приблизился.
Спросив это, он самовольно вытащил одну книгу. Затем с безразличным выражением лица открыл её.
- Как ни читай эту, всё равно не понимаю.
В отличие от недовольного бормотания, внутри книги было полно милых персонажей и крупного, лёгкого для чтения текста. За время знакомства с Хэсу Урим часто чувствовал, что он немного странный. Но, глядя на то, как Хэсу смотрит на книгу сказок с растерянным лицом, словно столкнувшись со сложной задачей, он мог быть уверен: Квон Хэсу был просто ребёнком в выросшем теле.
- Ведь читать самому и слушать – это совсем другое.
Он вспомнил, как ему было гораздо приятнее слушать, как читает мама, чем читать самому. И Урим, всегда завидовавший друзьям с младшими братьями, тоже хотел почувствовать себя старшим братом. Более того, его переполняли эмоции при виде сияющих глаз и яркой улыбки Хэсу, смотрящего на него.
- Да, это же несложно… Если не против моего голоса...
- Почитай мне. Почитай мне, иди сюда. Пока я не усну.
Его реакция была явно иной, чем обычно. Блестящие глаза и улыбка, распространяющаяся так, словно он действительно счастлив. Тогда он впервые увидел такое выражение лица у Квон Хэсу. Глядя на его лицо, переполненное волнением, его сердце без причины забилось чаще.
Урим, повинуясь, забрался на кровать и в тот день впервые почитал Хэсу сказку. Это была история о долгом плавании, чтобы узнать, откуда начинаются волны. Для Урима это был явно скучный сюжет.
Но для Хэсу, который взволнованно умолял перечитывать снова, снова и снова, говоря, что теперь он наконец немного понимает, о чём речь, эта история казалась невероятно интересной.
Благодаря этому они читали и перечитывали одну и ту же книгу до глубокой ночи. Украдкой глядя на Хэсу, который, положив голову ему на плечо, крепко обнял его за талию, Урим думал: «Хорошо бы, чтобы он не слышал этого громкого сердцебиения».
«Та улыбка, которой он тогда улыбался, глядя на меня, до сих пор иногда всплывает в памяти.»
Психиатр, выслушавший эту историю, которая осталась для Урима довольно счастливым воспоминанием, сказал следующее: цепляться за это мимолётное воспоминание и жить, вращаясь вокруг Хэсу, - это значит пожирать себя изнутри. Верить, что пустоту, оставшуюся после спорта, может заполнить другой человек, приводит лишь к новой потере. Только сейчас он по-настоящему понимает, что означали эти слова, но ничего не может поделать.
С того момента, как он открыл книгу сказок, с того момента, как они вместе погрузились в историю о бушующих волнах, они стали особенными друг для друга.
От тихого шепота Хэсу заворочался. В неудобной позе, Урим осторожно высвободил руку и сразу лёг. Тут же он снова почувствовал руку, обвивающую его талию.
Когда он повернулся на бок, лицо Хэсу полностью заполнило его поле зрения. Лицо, которое никто не сможет легко забыть, увидев хоть раз. Близкое к тёплому весеннему ветру, но если посмотреть в глаза, то похожее на безжизненную зиму. Урим кончиками пальцев осторожно провёл по его аккуратно закрытым глазам. Тихо слушая ровное дыхание Хэсу, он медленно наклонил голову. Коснувшись губами той области глаз, которой касалась его рука, он отстранился и дал запоздалый ответ.
«Поэтому я хочу, чтобы мы всегда оставались особенными. Чтобы мы не отдалялись и оставались на расстоянии, где наши тени соприкасаются». Для этого нет иного пути, кроме как поддаваться капризному настроению Хэсу и оставаться обычным другом. Хотя он прожил с Хэсу больше двадцати лет, он не нашёл иного способа оставаться рядом.
Урим закрыл глаза, обняв его широкие плечи. Чувство, словно стоишь на неспокойно колышущихся волнах. Он был уверен, что уже привык. Но, кажется, ноги понемногу промокают от угрожающе накатывающих волн.