История случайной любви / История непреднамеренной любви
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 3. Глава 11
- Я выйду ненадолго. Не вздумай ничего вытворять, - сказал Ли У Ён, направляясь к выходу.
Он заявил, что не выпустит Ин Сопа на улицу, пока тот не даст ответ. И это была правда.
Ин Соп всё ещё ходил, обернувшись в простыню, так и не получив свою одежду обратно. Гардеробную с вещами Ли У Ёна переоборудовали - вызвали рабочих, которые заменили дверь на металлическую. Теперь её не взломать даже молотком.
Шёл уже третий день. Ин Соп упрямо держался.
Было ясно: тигр будет играть с ним, пока не надоест, затем загрызёт или съест, но никогда не отпустит. Поэтому участвовать в его игре было нельзя.
Если не считать отсутствия одежды и свободы, жить здесь было вполне комфортно. Ли У Ён почти не бывал дома из-за плотного графика, и Ин Соп оставался один.
Самая большая проблема - он уже четыре дня не звонил родителям. Обещал звонить хотя бы раз в три дня, что бы ни случилось, и теперь они наверняка волнуются. Если бы был интернет, можно было бы написать, но Ли У Ён полностью отрезал его от внешнего мира, заперев даже компьютер в гардеробной.
Ин Соп лежал на диване, закутавшись в простыню. Он был голоден, но не хотел есть - лишь тупо смотрел в потолок. Ли У Ён больше не кричал на него и не бил, как в тот день. Иногда его тон становился резким, но в целом он вёл себя почти как раньше. Порой он был так добр, что Ин Соп почти забывал, какой это страшный человек.
Закрыв глаза, он прошептал её имя.
После той ссоры они больше не разговаривали. Каждую ночь Дженни приходила под его окно, бросала камешки и звала Питера, но он делал вид, что не слышит. Её слова были непростительны. В них сквозили горькие истины, которые он не хотел признавать, и потому отталкивал её ещё сильнее. Принять её - значило согласиться с тем, что он так старался игнорировать.
Когда Питер продолжал отвергать её, она начала писать письма. Сначала это были обычные просьбы о прощении, но постепенно тон становился злее. Она утверждала, что всё это - подстроенная Филиппом ловушка, а она - лишь несчастная жертва. Питер игнорировал письма, считая их ложью отвергнутой девушки. В последнем письме были лишь проклятия в адрес Филиппа.
А через два дня после того, как он его получил, Дженни покончила с собой. Её мать нашла её повешенной на дверной ручке и вызвала полицию. В предсмертной записке Дженни написала, что выбрала этот путь, потому что никто не верил её словам.
Питер узнал эту новость, когда очнулся после тринадцатичасовой операции. Печаль накрыла его раньше, чем радость от того, что он выжил. Для него это было как обрушение неба. Он рыдал, что лучше бы умер вместе с Дженни, но тогда мать рассказала ему нечто удивительное.
Оказалось, во время операции у него случился шок, и сердце остановилось. Но по какой-то мистической причине оно снова забилось и теперь он здесь. Затем мать передала ему последние слова Дженни:
- В конце предсмертной записки Дженни написала, что хочет отдать своё сердце тебе. Наверное, поэтому... Твоё сердце остановилось, но снова забилось - должно быть, Дженни отдала его тебе. Ты жив благодаря ей. Так что не говори таких вещей. Пожалуйста, никогда больше.
С этими словами мать схватила его за руку и разрыдалась. Он тоже плакал. Врач вколол успокоительное, но до того, как сон сморил его, он не переставал рыдать.
Когда он выписался и вернулся домой, к нему пришла гостья. Женщина в потрёпанной одежде представилась тётей Дженни - тётей Спенсер. Та самая, о которой Дженни так часто говорила. Она не смогла приехать на похороны, потому что была в Африке. Со слезами на глазах она протянула ему дневник Дженни. «Хотела бы, чтобы ты сохранил это. Дженни тоже бы этого хотела». Затем тётя Спенсер уехала на старом синем фургоне.
Питер вернулся в комнату и открыл дневник. Неразборчивым почерком там были записаны дни Дженни: мысли о принце, ссоры с матерью, издевательства в школе. Сплошные «хочу умереть», «хочу убить», «лучше бы я умерла».
Единственным счастливым моментом в её реальности было время, проведённое с Питером. В конце дневника она написала:
«Если бы Питер снова поверил мне, я бы смогла всё».
Он понял: именно потому, что отпустил её руку, она рухнула в бездну отчаяния. Так он потерял Дженни.
Чхве Ин Соп прижал ладонь к глазам. Даже воспоминания вызывали слёзы.
Дженни исписала страницы проклятиями в адрес Филиппа. В те дни, когда она болтала с Питером о доброте и манерах принца, в дневнике она писала, как Филипп игнорирует и мучает её. Сначала он не верил. Но со временем стало трудно отвергать её одиночество. Каждая запись о Филиппе смешивала любовь и ненависть. Она писала, что он издевается над ней, и единственный выход - убить его. В последней записи были слова извинения перед Питером, просьба поверить ей и отомстить за неё.
Была ли это правда - знала только Дженни.
Она унесла эту правду с собой, и ему оставалось лишь верить.
Ин Соп закрыл лицо руками. Бессилие тогда и сейчас было одинаковым. Его нынешнее состояние - раздетый, беспомощный, брошенный, точь-в-точь как в те дни.
«Что я сделал? Ради чего? Приехал сюда, чтобы поверить Дженни, и в итоге только навредил другим.»
Он уже не мог ничего, кроме как горько усмехаться. Если бы кто-то узнал эту историю, они бы лишь посмеялись: «Где это видано - такой идиотский способ мести?»
- Дженни... я приехал мстить, но меня поймали.
После этих слов он почувствовал себя ещё более жалким. Точил меч мести, мчался сразить чудовище, но, не успев даже обнажить клинок, был обезоружен и сам стал заложником монстра. Хуже всего - его сердце дрогнуло перед этим ужасным существом, и, даже узнав его слабость, он просто собрался уехать домой.
Если бы это превратили в сказку - не продали бы и пяти экземпляров даже по сто вон. Где ещё найдётся такая дурацкая история?
Ин Соп натянул простыню на голову и продолжал самобичевание. В какой-то момент он закрыл глаза и, видимо, ненадолго уснул. Скрип двери разбудил его, и он услышал тихий вздох у изголовья.
И было отчего. Они оба всё ещё находились в состоянии противостояния, а вернувшись домой, он застал противника, свернувшегося в простыне и мирно спящего на диване.
Ин Соп притворился спящим, надеясь, что Ли У Ён уйдёт. Послышался звук тяжёлой двери гардеробной - наверное, он переодевался. Ин Соп подумал, не вскочить ли и не рвануть туда, чтобы схватить первую попавшуюся одежду и бежать, но боялся последствий. Нет, он не успел бы сделать и пары шагов, его бы схватили за волосы, потащили обратно и на этот раз заперли прямо в гардеробной.
С тяжёлым вздохом он отбросил кратковременную мечту о побеге. Ли У Ён вышел из гардеробной и направился в гостиную. Вопреки ожиданиям Ин Сопа, что тот достанет воду из холодильника и уйдёт, Ли У Ён подошёл к дивану. Затем поднял Ин Сопа вместе с простынёй.
Чхве Ин Соп внутренне завизжал. Каждый раз, когда пальцы Ли У Ёна касались его тела, его бросало в дрожь. Он изо всех сил хотел избежать такого контакта, но, притворяясь спящим, не мог вырваться.
Ли У Ён швырнул его на кровать. Услышав, как тот ложится рядом, Ин Соп напрягся под простынёй.
Свет погас. Ин Соп затаил дыхание, ожидая, когда мужчина уснёт. Вскоре дыхание Ли У Ёна стало ровным.
Приподняв край простыни, Ин Соп украдкой взглянул на него. Ли У Ён крепко спал. Он медленно слез с кровати.
«Телефон... Где же он оставил телефон...»
Обнаружив телефон на столе, он бросился к нему и схватил. Нужно было позвонить родителям - сказать, что с ним всё в порядке... Ну, не совсем в порядке, но чтобы они не волновались.
Он быстро набрал номер, прикрыл динамик рукой и пригнулся. После пяти гудков раздался голос матери:
- Питер? Где ты? Телефон не отвечает. Ты сказал, что приедешь вчера - ни звонка, ни сообщения. Что происходит?
Как и ожидалось, мать засыпала его тревожными вопросами. Ин Соп понизил голос до шёпота:
- Возникли некоторые дела... Скоро вернусь.
- Что? Плохо слышно. Питер, говори громче.
Телефон внезапно взмыл в воздух над его головой.
- Извините, возникли неотложные дела в компании, поэтому в ближайшее время я не смогу приехать. Спасибо за понимание. До свидания.
Ли У Ён бегло закончил разговор на английском, нажал кнопку выключения и швырнул телефон на диван. Ин Соп смотрел на него с выражением, будто увидел привидение.
...Нет, сейчас Ли У Ён был страшнее любого призрака.
«Когда он успел подойти? Я же не слышал шагов...»
- Кажется, я говорил, что звонки запрещены.
- Я... я обещал маме звонить каждые три дня.
- У вас тоже есть мать, разве вы не можете понять?
В последней попытке он апеллировал к чувствам, которые, как он думал, есть у каждого человека.
- Я не разговаривал с матерью... дай подумать... лет пять или шесть.
Перед ним был тот, кого не трогали человеческие эмоции. Ин Соп, подавляя отчаяние, подтянул к себе помятую простыню.
- Не веди себя, как девственница. Твой голый вид меня не возбуждает.
Ин Соп покраснел до ушей и опустил голову. Ли У Ён усмехнулся.
- Что? Неужели правда девственник? Ни разу ни с кем не был?
- Наверное, хранил себя для меня.
Строго говоря, он не «хранил себя» для Ли У Ёна. Просто был так непопулярен, что ни разу не встречался ни с кем - вот и оставался девственником.
- Что тебе во мне так нравится?
Ин Соп стиснул губы и отвернулся. Ли У Ён тут же развернул его лицо к себе.
- Я спросил - что тебе во мне нравится.
В его улыбающихся глазах мелькнула ярость.
Решив, что нужно хоть что-то ответить, Ин Соп, глядя на него, пробормотал:
Ли У Ён, видимо, вспомнил что-то приятное, усмехнулся и продолжил:
- Хотел бы, чтобы я вошёл в тебя?
- Жаль. Если бы ты был девушкой, может, и зашёл бы.
Он хотел избежать этой темы. Ин Соп схватил простыню и направился к дивану. Но Ли У Ён настойчиво последовал за ним.
- Ты когда-нибудь трогал себя, думая обо мне?
Он решительно покачал головой, но Ли У Ён сделал вид, что не заметил.
- Представляешь, как я вхожу в тебя сзади? Наверное, так и снимаешь напряжение в одиночку?
Ин Соп, сидя в углу дивана, натянул простыню на голову, показывая, что больше не хочет разговаривать. Ли У Ён схватил край ткани. Чхве Ин Соп изо всех сил пытался удержать её, но против силы у него не было шансов - простыню быстро вырвали.
Оголённый Ин Соп заёрзал, как утопающий, пытаясь прикрыться простынёй. Ли У Ён легко оттолкнул его и сказал:
- Я... не делаю этого. Не думаю о таком.
- Почему? Ты же говорил, что так меня любишь.
Последние три дня было тихо, и Ин Соп начал думать, что Ли У Ён хотя бы уважает его достоинство. Сейчас он осознал, как жестоко ошибался.
- Неужели в твоём возрасте ты занимаешься платонической любовью? Хотя... вряд ли. Ведь ты так мастерски сосал мой член.
Ли У Ён непринуждённо сыпал похабщиной. Его голос звучал настолько мягко и нежно, что контраст с содержанием казался нереальным.
- Извини. Ты разбудил меня, и теперь у меня плохое настроение.
В его голосе не было ни капли сожаления.
- И из-за тебя я не могу привести домой девушку - это бесит.
- Заткнись, пока я говорю с тобой вежливо.
Ли У Ён швырнул простыню на пол. Ин Соп вздрогнул и отодвинулся в угол дивана.
- Как я могу просто отпустить тебя?
- Т-тогда как вы можете снова нанять меня менеджером?
Он был смертельно напуган, но должен был спросить.
- Я же прошу - заставь меня поверить.
- Убеди меня, что твои слова правда. Любыми средствами.
- Зачем... вам это? Даже если я... заставлю вас поверить, что люблю вас... что это изменит?
Дрожащим, плачущим голосом Ин Соп задал вопрос, который крутился у него в голове все эти дни. Ли У Ён задумчиво произнёс: «Интересно...» - и сел рядом.
Ин Соп был абсолютно голым, поэтому каждый жест Ли У Ёна заставлял его сердце бешено колотиться.
Ли У Ён пробормотал это с недовольным выражением, словно разговаривая сам с собой.
В душе Ин Сопа прозвучал возмущённый крик.
Ли У Ён уставился на него, повторяя: «Что изменится?» Его тон выражал искреннее любопытство, и Ин Соп, не понимая его истинных намерений, чувствовал, как внутри всё сжимается.
Прислонившись к спинке дивана, Ли У Ён погрузился в раздумья. Наконец, с мягкой улыбкой, он посмотрел на Ин Сопа и сказал:
- Мне интересно, что изменится - так что давай попробуем.
Когда Ли У Ён привёл Чхве Ин Сопа в офис, лица директора Кима и менеджера Ча выражали полнейший шок. Менеджер Ча схватил Ин Сопа за руку и засыпал вопросами: «Ты в порядке? Ты не ранен? Что случилось?»
Когда Ин Соп замешкался, не зная, что ответить, директор Ким ворвался в разговор, схватил его за руки и выпалил:
- Что у тебя было с Ким Хэ Шин? Почему ты внезапно уволился и связался с ней? Что вообще происходило все это время?
Только когда Ли У Ён увёл директора Кима в кабинет, поток вопросов наконец прекратился. Оставшись наедине с менеджером Ча, Ин Соп услышал его осторожный шёпот:
- Хотя... раз уж ты здесь, значит, не всё так плохо.
Услышав эти слова, Ин Соп едва сдержался, чтобы не выкрикнуть: «Нет, всё именно так плохо!», и лишь опустил голову.
- Ин Соп, ты в курсе, что тут творилось?
- Я пытался звонить, но твой телефон был выключен. Мы волновались.
Ин Соп не видел свой телефон с того дня и не знал, что ответить.
Менеджер Ча ненадолго замялся, затем понизил голос и зашептал:
- Как сотрудник той же компании, мне, может быть, неловко это говорить, но, Ин Соп… тебе лучше не связываться с У Ёном.
«Простите. Кажется, уже слишком поздно.»
- У Ён он... как бы объяснить... с имиджем у него всё в порядке, играет прекрасно, но... то есть... Ин Соп. Бегите отсюда.
Едва последние слова менеджера Ча растаяли в воздухе, как дверь кабинета распахнулась, и У Ён весело крикнул:
- Господин Чхве Ин Соп! Заходите подписывать контракт. Быстрее!
Менеджер Ча и Ин Соп молча переглянулись. В их безмолвном взгляде читались и тёплая поддержка, и горечь.
Когда Ин Соп вышел после подписания документов, сотрудники один за другим начали поздравлять его:
- Если знали, что вернётесь...
Он отвечал на поздравления сдержанной улыбкой - не хотел, чтобы кто-то волновался. Женщина, отвечавшая за расписание, протянула ему график У Ёна и примерный план на ближайший месяц.
- Детали будем уточнять еженедельно. Думаю, вам и так всё понятно.
Ин Соп мрачно взял бумаги и сунул их в карман.
- Разве не запишете в блокнот?
- Вы же всегда записывали всё, что я говорю. Мне это казалось таким милым... Прямо как мой сын-первоклассник, который старательно конспектирует каждое слово учителя.
- А... Да... У вас... замечательный сын.
Ин Соп неловко улыбнулся и опустил голову. Его блокнот теперь покоился в глубине сейфа У Ёна - вместе с паспортом. Хорошо хоть, что У Ён ни словом не обмолвился о фотографии внутри. Это была маленькая удача посреди огромного несчастья. Если это вообще можно было назвать удачей.
Они ждали лифт, когда У Ён тихо бросил:
- Что это за вид, будто вас на бойню ведут? Разве я силой вас сюда притащил? Нет же.
Словно это было обычное «Мне не по себе, пойду подышу», У Ён заставил Ин Сопа оправдываться - мол, ему же интересен результат, так пусть попробует его убедить. Возмущённый до глубины души, Чхве Ин Соп спросил, что, чёрт возьми, это вообще значит.
- Я был неправ, но из-за того, что вы сделали моему другу, я хотел отомстить… Ладно. Всё это я затеял, потому что… испытывал к вам чувства. Но вы же всё равно не поверите. Зачем тогда так издеваться? Я готов понести наказание за свои поступки, только пожалуйста… перестаньте. Умоляю вас.
Ин Соп произнёс всё это дрожащим голосом, едва слышным. У Ён, до этого серьёзно кивавший и поддакивавший «Да, понимаю», как только Ин Соп закончил говорить сдавленным от слёз голосом, тут же произнёс:
- Так когда вы приступаете к работе?
Это был замкнутый круг. Сколько ни умоляй, ни упрашивай - У Ён интерпретировал всё так, как ему было удобно. В итоге он добился, чтобы из уст Чхве Ин Сопа прозвучало согласие снова работать менеджером. Одевшись в купленное У Ёном бельё и одежду, первым делом Ин Соп отправился в офис подписывать подготовленный контракт.
По осунувшемуся за несколько дней лицу директора Кима было ясно, сколько он пережил. Директор Ким наблюдал за подписывающим контракт Ин Сопом с выражением крайней озадаченности. Ему не нравилось возвращать ушедшего сотрудника, да ещё и связанного с подозрительной историей, обратно в качестве менеджера У Ёна. Но больше всего его беспокоило то, что именно У Ён привёл Ин Сопа обратно.
Разумеется, самый несчастный и недовольный в этой ситуации был сам Чхве Ин Соп. Он обещал Дженни отомстить, но вместо мести оказался в ситуации, где сам рискует быть «съеденным заживо» У Ёном.
Единственным утешением была фотография в блокноте, теперь хранящемся в сейфе У Ёна. Хотя в итоге он не смог причинить У Ёну вреда, если бы ему удалось забрать фото назад, он хотя бы мог оправдаться перед Дженни.
Сейчас же главной проблемой было заставить У Ёна сказать «Я верю тебе», чтобы освободить невиновного Чхве Ин Сопа.
Ин Соп впервые за долгое время сел за руль автомобиля, с тяжелым сердцем сжимая руль. Вошедший следом У Ён захлопнул дверь и спросил:
- Да. Мне нравится, когда ты сам выбираешь для меня песни.
Ин Соп порылся в бардачке и достал записанные им CD. На всякий случай он оставил их здесь, похоже, менеджер Ча даже не притронулся к ним. Наугад выбрав один диск, он вставил его в проигрыватель.
Проверив расписание, Ин Соп спросил:
- У нас есть свободное время. Хотите поехать домой?
На самом деле, он хотел отвезти У Ёна, а затем заехать к себе, чтобы разобрать тот хаос. Если хозяин квартиры увидит это, у него точно случится инфаркт. Вспомнив оставшиеся на счету сбережения, Ин Соп мысленно похвалил себя за то, что отложил их на черный день. Он решил отдать все деньги старику-арендодателю, договориться о ремонте, а затем обсудить продление аренды.
- Если я поеду домой, куда ты направишься?
Голос У Ёна прозвучал особенно резко.
- А-а, об этом можешь не беспокоиться. Я уже все уладил.
Словно прочитав его мысли, У Ён продолжил:
- Выбросил все вещи и оплатил ремонт. Конечно, кому-то другому.
Найти недорогую и чистую комнату рядом с офисом было сложнее, чем достать звезду с неба.
У Ён ответил так, будто это было само собой разумеющимся.
- Не нужно. Я сам найду жилье.
- И как я могу оставить тебя одного, Чхве Ин Соп? Что ты еще задумал?
- Чтобы заслужить доверие, нужно сначала стать надежным.
У Ин Сопа уже не было сил спорить. С мрачным видом он сжал руль и тяжело вздохнул.
- Отлично. Я как раз вспомнил, куда нам нужно заглянуть.
Глаза У Ёна сузились, превратившись в полумесяцы. В тот же миг в груди Ин Сопа поселилось тревожное предчувствие.