Мой прекрасный маньяк
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Том 2. Глава 7.1. Звезда
Тот, кто у водоёма под ночным небом выливает воду из кувшина.
Габриэлю, видевшему кошмар, послышался нарастающий шум дождя. Тук, та-так, та-да-дак. Крупные капли били ему в лицо. Казалось, холод проникал до самых костей, но останавливаться было нельзя. Габриэль без отдыха, лихорадочно гнал лошадь.
Шум дождя становился всё громче. Как раз, когда он вжался в седло, стараясь хоть немного укрыться от встречного ветра, раздался пронзительный звук, которого он никогда раньше не слышал.
Хаак, кьяаак, хааак - яростные металлические крики разорвали ткань сна. Габриэль проснулся. Кот, выгнув спину, смотрел на окно и издавал странные угрожающие звуки. Каждый волосок на его теле стоял дыбом, а пушистый хвост стал вдвое толще.
А сквозь это продолжал доноситься стук чего-то по окну. Это был не дождь. Ворон клевал стекло клювом.
Габриэль, прижимая кота к груди, открыл окно. Пол, влетев внутрь, отступил в угол, беспорядочно хлопая крыльями.
- Не страшно! Совсем не страшно!
Габриэль взглянул на часы. Было чуть больше пяти утра. Вне всяких сомнений, не время для визитов Пола.
Если бы дело было обычным, он, конечно, так и подумал бы.
- Тревога! Тревога! - выкрикнул Пол, широко раскрыв клюв.
- В реке 5-го района тело! Звезда Самнерса! Нет ног, ног!
Тело было сначало доставлено в полицейский участок Мизер по заявлению гражданина, а затем официально передано в Отдел нераскрытых преступлений в формате запроса на вскрытие от управления полиции Самнерса.
Рядом с комнатой для хранения тел в подвале штаб-квартиры находился патологоанатомический зал. Помещение, где стены и пол были покрыты белой плиткой. Неизвестно, как это регулировалось, но воздух здесь был намного холоднее, чем снаружи, - казалось, поддерживалась температура, достаточная, чтобы тела не замерзали.
Габриэль, Сьюзен и Клаус стояли вокруг стола для вскрытия. На столе из толстого мрамора лежала только верхняя часть тела. Именно поэтому Пабло и Лайл отсутствовали - они отправились к реке на случай, если удастся найти останки.
Идентификацию тела уже провели. Арьель Белзен, 28 лет. Премьер мужской труппы «Франке», известный как «Звезда Самнерса».
И, что весьма редко, мужчина-омега.
Габриэль, не знавший культурных развлечений с тех пор, как остался один, и никогда не бывавший в театре, не был с ним знаком. Но, похоже, Белзен был одной из самых известных личностей в Самнерсе. Тем более, что он открыто демонстрировал свою природу и гордился ею.
На фотографиях он был красивым мужчиной с невинным, милым выражением лица. Круглые глаза, приподнятые уголки губ и большие зрачки создавали такое впечатление. Однако сейчас узнать его можно было лишь по угольно-чёрным волосам.
Его личность была подтверждена кольцом на указательном пальце левой руки. Кольцо, которое он никогда не снимал с пальца с тех пор, как стал премьером. Говорили, он очень дорожил им как символом удачи, и другим не разрешалось не только прикасаться к нему, но даже близко рассматривать.
Камень размером с ноготь большого пальца бета-женщины сохранял свой сияющий зелёный цвет без изменений или изъянов, даже пролежав в воде. Габриэль, снимая кольцо с руки тела, записал в отчёт:
«Левый указательный палец, жёлтый металл, зелёный камень».
Спекулировать о стоимости или истории камня было не в правилах. Клаус, наблюдавший за Габриэлем, добавил:
- Если бы это был настоящий изумруд, он бы давно потрескался и раскрошился. Хрупкий, как леденец, камень. А на этом ни единой царапины.
Пока Клаус рассматривал кольцо, Габриэль продолжал делать свою работу. Сегодня к обычным задачам вскрытия добавилась ещё одна: определить, было ли это тело использовано в оккультном ритуале.
Если бы это было обычное убийство, тело вскоре вернулось бы в управление полиции вместе с обнаруженными уликами. Если же нет, это дело должно было стать первым, за которое отвечал 5-й район.
Габриэль моргнул сухими глазами, глядя на ампутированные конечности тела. То, что с самого начала вызывало беспокойство, не отпускало его взгляд. Клаус, заметив его взгляд, спросил:
- Ноги отрезаны слишком аккуратно, - указал Габриэль.
- Их не отпилили, как при ампутации, и не отрубили топором. Видите? Хотя окружающие ткани разложились, видимые суставы и кости не повреждены. Значит, преступник...
Это напомнило ему, как мясник разделывает тушу животного по частям. Габриэль подбирал слова.
- ...точно отделил только ноги.
Клаус наклонился, чтобы внимательнее изучить линию отреза.
- Достаточно квалифицированно, чтобы быть врачом?
- На мой взгляд, да. Но такие навыки не обязательно должны быть только у врача. Та же Королевская библиотека открыта для широкой публики. Это мог быть мясник, цирюльник или человек, увлекающийся охотой.
«Или тот, для кого хобби - убийства». Габриэль выпрямился и окинул тело взглядом.
Поскольку на нём не было одежды, мелкие кровоподтёки и следы от верёвок сразу бросались в глаза. Как и сломанные, потрескавшиеся ногти. Это означало, что имели место и насилие, и яростное сопротивление.
Были и другие повреждения, но они, казалось, были получены посмертно, когда тело несло рекой. Кожа и слизистые оболочки были бледными, а трупные пятна очень размытыми.
Габриэль методично записывал состояние тела, а затем ощупал суставы. Они были холодными и расслабленными. Осмотрев всю поверхность кожи, Габриэль вскрыл тело и начал с сердца. Как и предполагалось, на внутренней оболочке были обнаружены тёмно-красные пятна.
- Смерть от кровопотери, - констатировал Габриэль.
Стоявшая рядом Сьюзен спросила жёстким голосом:
- Значит, это сделали, пока он был жив?
- Да. Похоже, он мёртв около семи дней.
Из-за невысокой температуры воды потребовалось относительно много времени, чтобы тело всплыло на поверхность. Осмотрев лёгкие, Габриэль затем извлёк желудок. Он слегка разрезал его скальпелем, чтобы изучить содержимое, и его взгляд упал на что-то блестящее, металлическое.
Габриэль поднял это пинцетом и тщательно промыл в воде. Похоже, это была запонка.
Причина, по которой жертва её проглотила, могла быть только одна: чтобы раскрыть личность преступника, даже если ему суждено умереть.
От мысли, что это может стать решающей уликой, его сердце забилось сильнее. Однако лицо Габриэля, изучавшего лицевую сторону запонки, не могло не застыть. На ней был изображен слишком знакомый символ.
Габриэль передал запонку Клаусу. Пока тот рассматривал её при свете газовой лампы, Габриэль ещё раз проверил изображение на запонке. Но сколько он ни смотрел, изображение перед ним не менялось.
Змея, поднимающаяся против течения по волнам.
- Это символ моего медицинского университета.
Волны символизировали одновременно и реку, протекавшую рядом с Мистическим университетом, и трудности, которые должен преодолеть студент-медик. Об этом он слышал в речи декана на церемонии поступления. Глаза Клауса сузились.
- Похоже, убийца - не мясник и не цирюльник. Скорее всего, это студент-медик Мистического университета или врач, окончивший его. Но тогда он вряд ли стал бы открыто носить такую вещь. Это слишком очевидно. В обществе среднего класса, где скромность и сдержанность являются добродетелями, это вызвало бы неодобрение.
Он покатал запонку между большим и указательным пальцами.
- Вероятно, это сувенир, выпущенный университетом... и поскольку он из золота, то, должно быть, посвящён чему-то очень особому. Если обратиться в университет, наверняка найдётся тот, кто об этом знает.
Клаус передал ей запонку. Сьюзен коротко отдала честь и вышла. Габриэль посмотрел на закрытую дверь, затем снова повернулся к Клаусу.
- Сможете ли вы узнать что-то ещё из этой запонки?
Клаус слегка кивнул, словно уже обдумывал это.
- Золото не растворяется в желудочной кислоте, но это мягкий металл. То, что оно хранилось без единого изъяна, говорит о том, что преступник довольно осторожен. Возможно, даже одержим чистотой. И если он носил эту запонку, так дорого ему хранимую, во время убийства... значит, это убийство было для него чем-то очень особенным. Чем-то достойным памятного события.
Убийство как памятное событие - психология, совершенно непостижимая для Габриэля. Почему убийство человека и отсечение его ног стало чем-то особенным и ценным? Тем более для того, кто избрал путь спасения жизней.
Как ни пытайся понять эти непостижимые глубины, внятного ответа не найдёшь. У Габриэля был другой вопрос, который следовало задать.
Самая важная часть в определении характера этого дела.
- Почему у тела отсутствуют именно ноги?
«Почему преступник отрезал ноги и куда они исчезли?» Клаус скрестил руки на груди, погрузившись в размышления.
- Во-первых, вряд ли для того, чтобы облегчить транспортировку или сокрытие. В таком случае он бы расчленил тело на более мелкие части. И не стал бы так небрежно бросать его в воду.
- Наверняка привязал бы что-то тяжёлое, вроде камня. Врач, или по крайней мере студент-медик, не мог не знать, что утопленное тело в конце концов всплывает.
- Я тоже так думаю. К тому же, есть много более простых и безопасных способов, чем сбросить тело в реку. Тело Джека Броди было закопано в подвале, поэтому его нашли только через два года. Можно было сжечь, как поступили с телом Уильяма Крэма.
- Но преступник всё же сбросил тело в реку. Течение Керона не быстрое и не опасное, поэтому вероятность, что тело унесёт далеко или сильно повредит, мала. Он даже оставил кольцо, по которому можно установить личность.
- Кажется, преступник, наоборот, хотел, чтобы тело нашли.
- ...Может ли это быть связано с тем, что Арьель Белзен был знаменитостью?
- Большинство людей уважают мёртвых. Ты зашиваешь тела после вскрытия. Юджин рисует на них крест. Даже Мартин Беккер накрыл тело Таума Броди парадным плащом. Но бросить тело в воду, даже не прикрыв его? Это говорит о полном отсутствии элементарной человечности или угрызений совести по отношению к умершему. Он относился к нему не как к человеку, а как к объекту. Преступник не только демонстративен, но и крайне жесток.
Его рассуждения звучали правдоподобно. Габриэль медленно кивнул.
- Выходит, это не была попытка скрыть тело. Есть ли другие варианты?
- Ты сказал, что все травмы, полученные до смерти, были лёгкими ушибами? - спросил Клаус, указывая на отчёт.
- Да. За исключением следов от верёвок на запястьях.
- Если бы преступник был садистом, остались бы следы более жестоких пыток. Убийство было бы лишь финальным актом. Даже если бы присутствовали одержимость, ревность или ненависть. Если бы была жажда обладания, остались бы следы укусов. Это также не было попыткой скрыть личность. Чтобы запутать следствие, он отрезал бы голову, а не ноги.
На мгновение в голове Габриэля промелькнула ужасная сцена. Вспомнилось изуродованное тело, которое он видел в девятнадцать лет, всплыла оторванная голова.
«Именно поэтому я думал, что отец мог выжить»
Габриэль мысленно покачал головой. Проводить параллели между этим делом и тем случаем было неправильно. Разве могла быть какая-то связь между знаменитым танцором перед ним и его отцом? Они были совершенно разного возраста, профессии...
«Оба были омегами с чёрными волосами».
Леденящая дрожь пробежала по его затылку. Габриэль невольно выронил скальпель, который держал.
Услышав слова Клауса, Габриэль наконец посмотрел вниз. Он чуть не порезал свою левую руку. Этого не случилось только потому, что Клаус поймал падающий скальпель. Габриэль с тревогой осмотрел его руку.
- Вы в порядке? Вы не порезались?
К счастью, он схватил его за рукоятку, а не за лезвие. Клаус пожал плечами.
- Не знал, что кто-то будет так беспокоиться, что я могу порезаться.
- Если порежешься, можно умереть!
Его голос непроизвольно повысился. Первое правило патологоанатома в Аркхеме - не порезаться скальпелем во время вскрытия. Шесть из десяти таких случаев умирали от необъяснимой высокой температуры, двое - от гепатита, один - от туберкулёза.
Поэтому он был предельно осторожен, но ошибки иногда случались. Даже лёгкое касание могло порвать перчатку и разрезать плоть. И то, что он выжил до сих пор, было чистой удачей. Клаус, казалось, не понимал этого, его выражение лица было беззаботным.
Габриэль стиснул зубы. Неужели он думал, что он не видел патологоанатомов-альф?
Восстановительные способности носителей уже не были такими, как раньше. Когда Габриэлю требовалось четыре недели, чтобы срослась сломанная нога, им требовалось всего одна-две. К тому же, то, что они не умирали, не означало, что они не болели.
- Не полагайтесь слишком сильно на свою природу. Вы не должны так делать. Поняли?
- Скажи «спасибо, что спас мне жизнь».
Клаус ухмыльнулся. Габриэль уставился на него.
- Спасибо, что спасли мне жизнь. Теперь верните скальпель.
Усмехнувшись, Клаус наконец вернул скальпель. Габриэль положил его на стол для вскрытия и прислонился к кафельной стене. Он чувствовал себя истощённым и готовым упасть в обморок. Если бы он не потерял концентрацию, этой суеты бы не случилось.
Его откинутая назад голова коснулась холодной стены. Сняв перчатку, Габриэль достал сигарету и зажал её в зубах. Уже ставшим привычным жестом он увидел, как Клаус молча достаёт спички. Габриэль покачал головой.
- Я не буду курить. Просто подержу её так.
Опасаясь, что он может упустить уникальный запах, возникающий при определённых условиях, он даже не наносил ароматические масла под нос, не говоря уже о том, чтобы курить в патологоанатомическом зале. К счастью, даже простое разжёвывание кончика сигареты немного притупляло боль и успокаивало.
«Проблема в том, что мне хочется разжевать и проглотить её целиком».
Горький привкус во рту заставлял его чувствовать себя настоящим наркоманом. Габриэль смял сигарету с испорченным кончиком и сунул её обратно в пачку.
- Возвращаясь к тому, что вы говорили ранее...
- Есть ли другие причины, по которым преступнику могли понадобиться ноги?
Уголки губ Клауса приподнялись. Но глаза его не улыбались.
- Но в таком случае он так же бережно сохранил бы и остальные части. Так что этот вариант тоже отпадает. Что ж, раз так...
Клаус растопырил пальцы правой руки. Левым указательным пальцем он стал загибать их один за другим.
- Поскольку все пять возможных мотивов - сокрытие преступления, сексуальная девиация, любовная страсть, сокрытие личности, каннибализм - исключены...
Он пошевелил левым указательным пальцем.
- ...остаётся только один ответ. Арьель Белзен был принесён в жертву в рамках ритуала.
Габриэль посмотрел на тело Белзена, оказавшееся в их ведении. Разложение уже значительно продвинулось, и невозможно было представить его прежний облик.
- Подумай. Преступник очень хладнокровен. Во время убийства он совсем не нервничал и аккуратно отделил только ноги. Он даже не пытался оставить свой собственный знак.
Если Арьель Белзену удалось выхватить запонку и тайно проглотить её, то между ними определённо произошла физическая борьба. И тогда, когда его снова связали, преступник, разозлившись, мог бы ударить его по лицу или в живот, но на теле не было никаких следов гнева.
- И всё же он не скрыл тело, а выставил его на всеобщее обозрение. Разве это не странно? Судя по запонке и всему остальному, убийца очень спокоен и сдержан, но способ избавления от тела настолько небрежен и демонстративен. Почему?
Тело Габриэля, обмякшее и прислонившееся к стене, напряглось. Если способ убийства и способ избавления от тела полностью противоположны, то, вероятно...
- Значит, у него есть сообщник.
«Кто» будет не в единственном, а во множественном числе. Клаус кивнул.
Габриэль вспомнил названия старых организаций, о которых слышал от Пабло. Что это могла бы быть за организация? Рыцари Жизни? Монастырь Святой Магриль? Поскольку была взята только часть тела, это вряд ли Церковь Вечной Бездны. Говорили, они приносят живые жертвы.
- Согласно полицейскому расследованию, между прошлым понедельником и средой вечером. В понедельник у него был вечерний спектакль, во вторник у Белзена был выходной, а в среду он не появился, и выступление пришлось внезапно отменить.
Предполагаемое время смерти примерно совпадало. Значит, скорее всего, Белзен был убит вскоре после исчезновения.
- И никто не видел Белзена за это время?
- Пока таких не появилось. Говорят, у него не было семьи, и он не был тем, кто тесно общался с другими членами труппы.
Габриэль пристально смотрел на безмолвное тело. В этот момент дверь распахнулась, и вошли Пабло и Лайл. С Лайла капала мутная речная вода. Увидев Клауса и Габриэля, он сияюще улыбнулся.
Габриэль инстинктивно шагнул к столу для вскрытия. Ему захотелось закрыть тело от взгляда Лайла. Но Лайл прошёл мимо Габриэля и, указав на ведро с кровью, спросил:
Лайл беззаботно выжал воду из хвоста рядом с телом. Пабло, кивнув Габриэлю, посмотрел на Клауса.
- Мы искали до рассвета, но ни намёка. Дальнейшие поиски оставили полиции. Но это действительно наше дело?
- Да, это не обычное убийство. Что снаружи?
Пабло достал пачку газет, заткнутую за пояс пальто. «Ежедневные преступления» - никогда не разочаровывали, «Утро Самнерса» - самая популярная, и «Аркхемские хроники» - предпочитаемые высшим классом. Все они освещали убийство Арьеля Белзена на первых полосах.
- Новость разлетелась повсюду. Хотя тело всплыло на рассвете, жители 5-го района просыпаются раньше всех. Свидетелей было несколько, и, похоже, когда его сначала доставили в участок Мизер, собралось много журналистов и зевак.
- Но он был сильно разложившимся, должно быть, трудно было сразу опознать.
- Охрана и так была слабой, а журналисты, кажется, дали взятку полицейским. Ну а дальше, как видите.
Газеты, должно быть, разлетелись как горячие пирожки, а читатели всех мастей, оплакивая ужасную трагедию, одновременно наслаждались острыми ощущениями. В любом случае, было ясно, что Самнерс всколыхнуло, как растревоженный улей. Пабло скривился.
- Хорошо, что дело у нас. А то эти типы, болтающие, что на казённые деньги можно выпить дорогого вина... А, чёрт
Из-под повязки на глазу Пабло хлынула кровь. Бесполезно прикрывая глаз рукой, кровь переливалась через край, стекая по его щеке и капая с подбородка. Габриэль с тревогой посмотрел на него.
- Пустяки. Я немного переборщил, вот и всё.
Лайл, который только что отряхивался, мгновенно оказался рядом с Пабло. Он беспомощно смотрел на него.
- Пабло, опять эта чёртова штука?
- Чёрт... не говори так. Начальник района, я схожу в медицинский отдел.
- Я присмотрю за Лайлом. Габриэль, иди с ним.
- Потому что тебе нужно помыться.
Клаус указал на душ, примыкающий к патологоанатомическому залу. Лайл, казалось, нехотя опустил голову и побрёл внутрь.