Настолько плохой
Больше переводов в ТГ канале - Short_Story
Экстра 1.2. Фетиш
Нежно покусывая его пухлую нижнюю губу, он донёс Хэйюна до большого матраса, на котором обычно сидели жених и невеста во время обряда пхебэк. Как только мягкая, как перина, поверхность коснулась спины, Хэйюн не выдержал и засунул руку в брюки.
Обычно он называл его «мистер» - ласковым прозвищем, которое уже стало привычным. Но иногда, словно делая одолжение, Хэйюн говорил «хён». Особенно когда, теряя голову от удовольствия, бормотал что попало.
- Почему… ты такой… м-м… сексуальный?
Его прозрачные глаза были затуманены наслаждением. Хэйюн извивался, сжимая и тряся свой член в брюках. Даже просто вид Чэ Бомджуна, который стоял на коленях и смотрел на него сверху вниз, сводил с ума - он не стеснялся мастурбировать прямо перед ним.
Бомджун тоже был возбуждён. Но вместо того, чтобы торопливо трогать себя, как Хэйюн, он просто наблюдал, как тот играет с собой, оставив свой твёрдый член в брюках. Его взгляд скользил по руке, по обнажённому плоскому животу, по тонкому свитеру, задратому вверх, и по пальцам, которые щипали собственные соски. Рядом с кольцом, твёрдый сосок терся о его острые грани заставляли нежную кожу краснеть. Бомджун вздохнул и наклонился, чувствуя, как дрожит внизу живота.
- Какая часть… меня… нравится больше всего? А?
Он приблизил губы к груди Хэйюна, и тот, задыхаясь, с трудом ответил:
Рука, двигавшаяся в брюках, на мгновение замерла. Хэйюн почувствовал приближение оргазма и сдержал себя.
Теперь вместо того, чтобы трясти член, он медленно мял яйца - всё было отчётливо видно сквозь ткань. Бомджун сглотнул, увидев откровенный изгиб, и усмехнулся, прищурившись.
- Хэйюн, ты встречаешься со мной только ради секса?
Хэйюн фыркнул на эту несмешную шутку и покачал головой. Вместо того чтобы играть в неторопливые игры Бомджуна, он, словно не в силах больше терпеть, потянулся к его ремню. Его пальцы дрожали от нетерпения.
Хэйюн просунул руку в брюки и нащупал огромный, пульсирующий член под жесткой тканью. Он попытался сжать и потрясти его, но классический костюмный материал не растягивался. Оставив попытки схватить его член, Хэйюн поднял руку выше, обхватил талию Бомджуна и потянул к себе.
- А-ах, м-м, а, да, а-ах, да...
Скинув туфли, он обвил ногами в белых носках талию Бомджуна и потянул его вниз. Тот, до этого улыбаясь и сопротивляясь, начал постепенно наклоняться над Хэйюном.
Чувствуя его вес на себе, Хэйюн начал тереться своим членом о пах Бомджуна, как при мастурбации.
- Ты и правда неисправимый извращенец.
Бомджун пробормотал это приглушённым голосом, будто сдерживая себя, и в тот же момент стянул с Хэйюна брюки и нижнее бельё. На свет появились покрасневшая от возбуждения промежность, твёрдый член и мошонка. Хэйюн покраснел и посмотрел на Бомджуна снизу вверх.
- Да-да, ххх, давай же, быстрее...
- Бомджун хён, хён, а, а, м-м!
В тот момент, как это короткое слово сорвалось с его губ, Бомджун резко двинул бёдрами вверх. Твёрдый изгиб его паха мощно прижался к обнажённой коже Хэйюна. От этого скользящего контакта, передавшегося через промежность и мошонку, Хэйюн широко раскрыл рот и застонал. Услышав этот стон, Бомджун повторил движение, ещё сильнее прижимаясь снизу. Изогнутый член грубо тёрся о нежную кожу мошонки. От этого электризующего давления пальцы на ногах судорожно сжались.
- Да, м-м, ещё, ххх, сильнее...
Хэйюн непрерывно кивал и притянул к своему лицу руку Бомджуна, лежащую у изголовья. Он игриво кусал и сосал выступающие вены на запястье, двигая бёдрами. Его влажный от смазки член колотился, раз за разом ударяясь о белый живот Хэйюна.
Наполняя уши тем сладостным звуком, что часто слышался во время страстных толчков сзади, Бомджун приподнял ноги Хэйюна и начал тереться своей нижней частью о его обнажённый член.
- А-ах, а-ах, так-так хорошо, любимый, м-м, ты такой… сексуальный…
Не переставая бормотать «хорошо», Хэйюн не отрывал глаз от идеального тела Бомджуна. Идеально сидящий жилет, упругие ягодицы, мощные бёдра, которые сводили его с ума каждый раз, когда сжимали его… Он не мог оторвать взгляд от этого голубовато-зелёного костюма, облегавшего его фигуру.
«Если бы проводили конкурс на самый сексуальный костюм, этот бы точно занял первое место», - с абсолютной уверенностью думал Хэйюн, поднимая руку и проводя пальцами по его подбородку, спине, талии и ягодицам. Его жадные прикосновения ясно выдавали желание.
Бомджуну, похоже, это нравилось - он позволил Хэйюну ощупывать себя как угодно. Поигравшись, потерев членом о дырочку Хэйюна и доведя его до исступления, он вернул его ноги на место.
- Здесь… х-ха… проникновение будет сложным…
Хэйюн тут же начал ныть, будто сама мысль о простой стимуляции была нелепой, и Бомджун рассмеялся. Может, в машине ещё куда ни шло, но здесь уборка была бы слишком проблемной. Они не могли просто завернуть матрас и унести с собой, поэтому приходилось ограничиваться тем, что можно легко закончить.
- Я сделаю тебе так же хорошо, как при проникновении, ладно?
Прошептав это, мужчина одной рукой обхватил оба их члена. Горячая от возбуждения ладонь плотно сжала их возбуждённые члены.
Прикосновение чужой руки вызвало инстинктивное напряжение. Хэйюн свободной рукой ощупывал тело Бомджуна. Пока его пальцы скользили под рубашкой, лаская талию и массируя упругую грудь, Бомджун крепко сжал оба члена и начал двигать рукой. Он редко делал такую интенсивную стимуляцию - не потому что она была неприятна, а потому что Хэйюн обычно жаждал проникновения, и ему нужно было дать удовольствие, сравнимое с ним.
Глаза Хэйюна закатились, и его блуждающие пальцы вдруг замерли. Его член, наполненный кровью до предела, сжимался почти болезненно. В этом плотном давлении головка стимулировалась, а ощущение гладкого члена, трущегося о его собственный, быстро довело Хэйюна до вершины наслаждения.
Чем сильнее было нетерпение, тем быстрее наступила разрядка. Хэйюн, беспомощно стонущий, напрягся, его лицо исказилось. Его твёрдый член дёрнулся, и сперма брызнула из кончика.
В тот момент, когда Хэйюн кончил, Бомджун, увидев его лицо, полное блаженства, тоже выпустил накопившуюся сперму. На самом деле он сдерживался с того самого момента, как увидел, как Хэйюн мастурбирует - эта картина сводила с ума.
Хэйюн тяжело дышал, его тело обмякло. Кончики пальцев дрожали. Казалось, его мозг растаял. В отличие от обычных дней, он не смог долго терпеть такое интенсивное давление и быстро сорвался.
Бомджун приподнялся и спросил его. Хэйюн, закусив губу, не ответил, а просто смотрел на его красивое лицо.
Если не считать член, торчащий из расстёгнутой ширинки, Бомджун всё ещё выглядел безупречно в своём костюме, лишь слегка растрёпанные волосы выдавали недавнюю страсть. Его щёки слабо порозовели от удовольствия, а изгиб губ под ними притягивал взгляд. Это было чертовски сексуально.
- Может, пойдём домой и закончим?
Хэйюн покачал головой. Он не мог успокоиться - будто был в течке.
Всё из-за этого костюма. Хэйюн забыл, но, в конце концов, именно он сам выбрал этот цвет для пошива, и теперь этот идеально сидящий костюм выглядел на Бомджуне слишком хорошо. Это вызывало в нём какие-то странные чувства.
- …Серьёзно, прямо здесь? Убирать потом будет сложно.
Бомджун не отказывал наотрез, а лишь колебался, и Хэйюн капризно прошептал ему в ответ:
Бомджун всегда носил с собой только один презерватив. Эти слова означали, что Хэйюн хотел, чтобы он надел презерватив, а не Бомджун.
Услышав это, Бомджун не стал одевать Хэйюна - вместо этого он улыбнулся, прижался губами к его губам, затем стянул с него брюки и нижнее бельё, а следом и свитер. Оставшись только в носках, Хэйюн был совершенно голым, и Бомджун усмехнулся:
- Мне, наверное, стоит остаться одетым?
Пока Хэйюн кивал, большая ладонь Бомджуна собрала сперму, растёкшуюся по его белому животу. Намазав её на кончики пальцев, как лосьон, он провёл между ног Хэйюна и тихо спросил:
- Сможешь сам надеть презерватив?
Чувствуя, как пальцы ласкают его дырочку, Хэйюн покраснел и потянулся к пиджаку Бомджуна, лежащему рядом. Он достал презерватив из внутреннего кармана и вскрыл упаковку.
Презерватив оказался слишком большим, но если сразу схватить член после эякуляции, можно было избежать загрязнения одежды. Хэйюн аккуратно натянул презерватив на свой розовый член, обвил руками шею Бомджуна и, повиснув на нём, напряг колени.
- М-м… Да, х-ха, хён, да, так хорошо…
Со Хэйюн, который ещё недавно яростно спрашивал, зачем тот так нарядился на свадьбу бывшего любовника, будто испарился. С того момента, как он понял, что всё это было для него, в его голове осталась лишь одна мысль: заняться сексом с Бомджуном в этом костюме.
- Если будет больно, фуух, скажи.
Нежно прошептав это, Бомджун поцеловал Хэйюна в ухо. Пальцы, смазанные спермой, раздвинули его дырочку и вошли внутрь. Вместо боли Хэйюн почувствовал лишь нетерпение - он жаждал проникновения. Вместо того чтобы ждать, пока пальцы Бомджуна подготовят его, он медленно повернул бёдра, самостоятельно расширяя вход. Бомджун рассмеялся, словно это было абсурдно, и, посасывая мочку его уха, позволил ему делать, что тот хочет.
Вскоре Хэйюн уже использовал руку Бомджуна для фистинга. Три пальца легко скользили внутри его расслабленной дырочки, её как следует растянули ещё вчера, касаясь внутренних стенок. Хэйюн приподнял бёдра, двигая ими так, чтобы пальцы Бомджуна давили на его чувствительную точку.
- Почему ты сегодня ведёшь себя как подросток?
Казалось, он вспомнил, каким был в их первые разы. Бомджун не смог сдержать смех, наблюдая, как тот сам себя насаживает. Лицо Хэйюна, искажённое стонами, было пунцовым. Между его пухлых, полуоткрытых губ виднелся кончик языка.
Когда Хэйюн высунул язык ещё дальше, Бомджун выпрямился и плюнул ему в рот. В тот момент, когда слюна смешалась с его собственной, он ввёл ещё один палец, целуя его.
- Если бы кто увидел, х-ха, что это твой первый раз.
Тихо посмеиваясь, Бомджун собрал пальцы вместе и надавил. Кончики пальцев терлись и нажимали на выпирающую чувствительную точку, и Хэйюн затрясся, будто вот-вот потеряет сознание.
Пальцы ног в носках впивались в матрас. На его худых бёдрах проступили сухожилия, и Хэйюн, зажмурившись, задержал дыхание. Бомджун понял, что он вот-вот кончит, и, тихо улыбаясь, остановил движения. На пороге оргазма, когда удовольствие исчезло, Хэйюн с обиженным лицом дёрнулся и повис на нём.
- Быстрее, ххх, быстрее, введи его…
Знает ли Со Хэйюн, что, когда он так повисает, хочется специально не торопиться?
Мужчина наблюдал, как тот тянется вниз, чтобы схватить его член, в это время нежно кусал и сосал его пухлые губы.
Вскоре он почувствовал, как длинные, твёрдые пальцы сжимают его член, и головка коснулась горячего входа. Хэйюн раздвинул бёдра и, подрагивая, поглотил член Бомджуна. Ощущение его горячих внутренностей, начиная с самой головки, заставило Бомджуна сладостно застонать, опустив глаза. Искривлённые губы выдавали его блаженство.
Хэйюн посмотрел на него с таким выражением, будто вот-вот заплачет. Всё его надутое недовольство исчезло, сменившись взглядом, который словно умолял: «Сделай со мной что-нибудь».
- Хён… ты не можешь сделать это сам? Сильно…
Как можно оставаться равнодушным к такому лицу? Бомджун тоже был на пределе. «Чёрт», - мысленно выругался он, крепко обхватив стройное тело Хэйюна и вгоняя в него свой член.
Хотя смазкой была только сперма, и внутри было странно туго, Хэйюну, казалось, это даже нравилось - он громко застонал, запрокинув голову. Его тонкая, бледная шея выгнулась, кадык подрагивал. Казалось, если он не сглотнёт слюну, она потечёт по уголкам губ.
Ему было так хорошо. Осознание того, что его пронзает любовник в безупречно сексуальном костюме, сводило Хэйюна с ума.
- А-ах, ххх, сильнее, трахай, хён, ещё, м-м, сильнее…
Он умолял, всхлипывая от удовольствия. Его пухлые губы прилипали к подбородку Бомджуна в разных местах.
Бомджун стиснул зубы и, отвечая на дерзкую просьбу своего наглого возлюбленного, резко двинул бёдрами. Его огромный, гладкий член без единого волоска входил и выходил из растянутого, влажного входа.
Хэйюн отчётливо чувствовал каждый изгиб члена, раздвигающего его внутренности. Жестокие, безудержные толчки странно контрастировали с его сдержанным костюмом - это было пугающе возбуждающе.
Если прислушаться, можно было услышать шелест рубашки и влажные звуки трения между их телами - это звучало непристойно. Кажется, у него действительно появился фетиш на костюмы.
Хэйюн, с пылающими щеками, тяжело дышал. Вися на шее Бомджуна, он видел, как в дрожащем зрении мелькал его накрахмаленный воротничок. Четкие линии напряжённых шейных мышц и резко очерченные челюстные мышцы, выступавшие, когда тот стискивал зубы, врезались ему в память.
Он умирал от наслаждения. Ему всё ещё было трудно поверить, что этот невероятно красивый, сексуальный и умелый в постели мужчина - его парень. Хэйюн прижался губами к уху Бомджуна, посасывая мочку. Звук поцелуев смешивался с влажными шлепками члена, входящего в него, развратный шёпот заполнял его уши.
- Хэйюн, х-ха, почему ты так… м-м?.. возбуждён?
С низким смешком Бомджун раздвинул его ягодицы обеими руками. Его дырочка, уже растянутая до предела, разошлась ещё шире, а пальцы, впившиеся в плоть, заставили его вздрогнуть от щемящего ощущения.
Это было неожиданно грубо. Чэ Бомджун уже всё понял. Он знал, какая именно часть сводила Хэйюна с ума.
- С каких пор тебе это нравится? Может, в следующий раз надену форму, кхм?
Хэйюн кивал, глаза его блестели. Военная форма или что-то подобное - одна только мысль о Бомджуне, внешне таком сдержанном и аскетичном, безжалостно удовлетворяющем его желания, сводила его с ума.
Целуя шуршащую рубашку, Хэйюн начал двигать бёдрами сам.
Когда Хэйюн повернул бёдрами, твёрдая головка тёрлась о чувствительную точку, и волны удовольствия, словно паутина, расползались от центра тела к кончикам пальцев.
Бомджун сделал вид, что недоволен, будто предпочитая продолжать трахать его, но всё же позволил Хэйюну получить то, что тот хотел. Он покрывал поцелуями его полуоткрытые губы, держа его за талию. Огромные руки, сжимающие и скользящие по его коже, вызывали мурашки от удовольствия.
Хэйюн целовал его, двигая бёдрами вверх-вниз. Упругий член то почти выскальзывал, то снова входил в него, балансируя на грани. Каждый раз, когда его пылающий член заполнял его полностью, дыхание Хэйюна прерывалось. Когда головка терлась о простату, его зрение заволакивало белым, а тело слабело. Он не мог сопротивляться этому туманному блаженству.
Его губы коснулись подбородка, мило кивавшего в ответ. Бомджун мягко целовал его изящную линию подбородка, затем медленно опустил Хэйюна на матрас.
Он хотел видеть Бомджуна в этом костюме. Когда Хэйюн покачал головой, тот усмехнулся и перевернул его на бок. «Тогда вот так», - прошептал он, отодвигая одну из упругих ягодиц рукой.
Широко раскрытая дырочка, обнажая алую внутреннюю плоть, пульсировала. Каждый раз, когда Хэйюн напрягал мышцы, она туго сжималась, а когда расслаблялся - безвольно раскрывалась, демонстрируя следы грязных жидкостей, скопившихся внутри.
В затянувшейся паузе Бомджун просто смотрел на эту картину. Увидев, как тот облизывает пересохшие губы, Хэйюн, который только что отказывался, сам перевернулся на живот. Встав на колени, он приподнял свои белые ягодицы ближе к его лицу и прошептал:
Чэ Бомджун с выражением, будто вот-вот потеряет рассудок, молча ухмыльнулся. Затем наклонился и прижал лицо к его пылающим ягодицам.
Его развратная дырочка, пропитанная запахом спермы, была ярко-красной, будто вот-вот начнёт кровоточить. Хэйюн потянулся рукой назад, раздвигая её, и с трудом встретился с ним взглядом.
- Всё, что ты хочешь выпустить… кончи в меня…
Бомджун уже начал путаться: может, это он сегодня женился, а не те двое? Мысли становились всё абсурднее. Неужели это какая-то форма предложения от Со Хэйюна? - ведь его слова и действия сегодня были беспрецедентными.
Конечно, Хэйюн всегда был капризным и любил секс, но сегодня всё было иначе. Сегодня он был как кошка в течке.
- Ты что, пытаешься меня убить?
Спросил он, но не забыл при этом целовать округлые ягодицы. Его губы скользнули вниз, коснувшись пальцев, раздвигающих дырочку. Бомджун взял пальцы Хэйюна в рот. Несколько раз провёл по ним вверх-вниз, будто играя, затем отпустил и переместился к самому входу. Каждый раз, когда тот раздвигал его, в воздухе витал терпкий запах спермы. Если бы это было только его, он бы сморщился, но мысль, что там смешано с Хэйюном, не вызывала отвращения. Бомджун одной рукой взял его член и яйца, а губы прижал к дырочке.
Из него вырвался протяжный стон. Хэйюн, размякший от удовольствия, тяжело дышал, его лицо пылало. Вспоминая выражение его лица в момент оргазма, Бомджун высунул язык и лизнул вход.
Хэйюн дёрнулся, пальцы на ногах согнулись. Бомджун, бросив взгляд на белые носки на роскошном матрасе, глубже проник языком внутрь. Когда он принялся вылизывать извилистые внутренние стенки, он почувствовал, как напрягся член Хэйюна.
Его собственный член тоже напрягся. «Не сейчас», - мысленно одёрнул себя Бомджун, сжав мышцы таза, чтобы успокоиться, и нежно помассировал яйца Хэйюна, собирая слюну во рту, чтобы плюнуть.
- Х-ха… Ты знаешь, что я сейчас вижу?
Хэйюн мотал головой, его лицо умоляло трахнуть его поскорее, но Бомджун не двигался, сосредоточив взгляд только на его развратной дырочке. Его глаза, горящие от возбуждения, казалось, вот-вот растают. Слюна, которую он только что выпустил, медленно стекала внутрь пульсирующего входа. Он собрал ещё немного слюны и плюнул выше - пенистая жидкость скользнула вниз, покрывая покрасневшие, набухшие складки.
- Если ты такой сегодня, я точно умру.
Бомджун провёл пальцем по его дырочке. Когда он коснулся блестящего, смазанного слюной входа, тот разомкнулся, словно делая вдох. Слюна, стекавшая сверху, медленно исчезала внутри. Чёрт… Сдерживая внезапное желание помочиться, Бомджун приподнялся. Он плюнул на свой слегка подсохший член, смазал его и, прижавшись к спине Хэйюна, вогнал его в его дырочку.
Его длинные пальцы впились в матрас. Он чувствовал себя так, будто они действительно только что обменялись клятвами. Нелепо усмехаясь, Бомджун слегка развернул Хэйюна, чтобы тот мог видеть его.
На лице Хэйюна читалось желание раздеть Бомджуна и съесть его. В жизни бывают такие дни, когда что-то совершенно обычное вдруг превращается в сексуальный фетиш. Похоже, для Хэйюна сегодня был именно такой день.
Мысленно благодаря итальянского мастера Джузеппе Маркизио за этот прекрасный костюм, Бомджун улыбнулся Хэйюну своим самым обаятельным выражением лица.
- Мне тоже хорошо видно. Твоё лицо, Хэйюн.
Как только эти слова сорвались с его губ, член глубже вошёл внутрь. Раздвигая мягкие бёдра, он медленно исследовал его внутренности. Бомджун двигал бёдрами с такой же точностью, с какой Хэйюн играл на инструменте.
В отличие от Хэйюна, который остался только в носках, Чэ Бомджун был всё ещё одет: рубашка, жилет и даже брюки. Его член испачкан в жидкостях, но, поскольку он не входил до конца, ширинка оставалась чистой. Иногда он чувствовал лёгкое жжение, будто кожа застревала в молнии, но это было ерундой по сравнению с тем, что происходило. Ради возможности соединиться с таким милым, любимым и развратным Со Хэйюном такие жертвы были более чем оправданы.
- Х-ха, насколько же я тебе понравился, раз ты даже упомянул своего одиннадцатого парня?
Хотя в тот момент эти слова действительно удивили и смутили его, теперь, представляя, как Хэйюн дрожал, глядя на него во время церемонии, он не мог сдержать умиления. Рука Бомджуна опустилась на мягкую попку Хэйюна. Каждый раз, когда он вгонял в него член, он нежно гладил дёргающуюся кожу, глядя на его раскрасневшееся лицо.
Он вытащил член и одним резким движением вогнал обратно. Изящное лицо Хэйюна на мгновение исказилось. Его пухлые губы разомкнулись, обнажив влажный язык. Бомджун снова провёл членом по упругим внутренним стенкам, сильно толкаясь.
Лицо Хэйюна расслабилось, и он смотрел на него мутными глазами.
Слушая этот милый, протяжный голос, Бомджун чувствовал, как сердце колотится, а перед глазами плывёт. «Когда же я привыкну к этим ощущениям?» Порой ему казалось, что любовь к нему, реальность, в которой они любили друг друга, - всего лишь сон.
В такие моменты он, как ни смешно, сосредотачивался на своём члене. Ощущая тепло Хэйюна, охватывающее его кожу, изгибы его внутренних стенок, прислушиваясь к стонам, которые он вызывал, - всё это возвращало его к яркой, осязаемой реальности.
«Не могу больше». Для Бомджуна, который перед Со Хэйюном превращался в безнадёжного скорострела, это и так было большим достижением. Решив, что больше не может сдерживаться, он наклонился к Хэйюну, чтобы закончить.
- Постарайся не кричать слишком громко, ладно?
Тот удивлённо поднял на него глаза, веки дёрнулись. Бомджун наклонился, проводя губами по его щеке и векам, и начал двигаться. В отличие от предыдущих движений, теперь он входил грубо. Он знал, чего хочет Хэйюн, поэтому вгонял в него член с максимально бесстрастным выражением лица.
Чем выше становился тон, тем сильнее Хэйюн кусал губы. Увидев, что его пухлые губы вот-вот разорвутся, Бомджун перевернул его, обвил его ногами вокруг своей талии и поцеловал. Казалось, он собирался поглотить каждый его стон.
Прошептав это, Бомджун ускорился. Каждый раз, когда член с хлюпающим звуком входил в него, брызги слюны, спермы и других жидкостей разлетались во все стороны, оставляя пятна на матрасе.
Глаза Хэйюна закатились, веки покраснели, и он выдохнул стон прямо в рот Бомджуна. Тот проглотил каждый звук, не оставив ничего, и в последний момент вогнал член как можно глубже.
Живот Хэйюна выгнулся, дрожа, когда он запрокинул голову. Бомджун, запечатлевая это головокружительно прекрасное лицо, выпустил всю сперму, что кипела внутри него. Густая жидкость наполнила тело Хэйюна. Только теперь он почувствовал, что может выжить.
Услышав ответ, Бомджун на несколько секунд обмяк, затем, тяжело дыша, покрыл поцелуями щёки возлюбленного и осторожно вытащил член. Тут же из растянутой дырочки вытекли белые струйки спермы. Зрелище было настолько возбуждающим, что у него потемнело в глазах. Эти капли спермы, вытекающие из покрасневшего, слегка опухшего тёмно-розового входа…
Но в этот момент Хэйюн сжал мышцы. За исключением нескольких капель, вытекших наружу, вся сперма теперь осталась внутри него.
Он что, серьёзно? У Бомджуна закружилась голова. Порой казалось, что Хэйюн родился, чтобы сводить его с ума.
Едва вернув себе рассудок, он спросил. Хэйюн лениво покачал головой, затем повторил:
- Пойдём вместе. Я потерплю… ведь это твоё… Я хочу оставить внутри…
«Не могу больше». С трудом сохраняемое самообладание рассыпалось в мгновение ока. Чэ Бомджун, кое-как собрав остатки разума, спросил:
- Тогда, может, займёмся ещё раз в машине?
Хэйюн ответил лукавой улыбкой. В вопросах секса они никогда не расходились во мнениях. «Мы и правда созданы друг для друга», - подумал Бомджун.
Дорогой костюм за двадцать миллионов вон, который он так тщательно подбирал, в тот же день отправился в профессиональную химчистку. К счастью, Хэйюн хотел видеть его полностью одетым, поэтому загрязнений было не так много.
Бомджун поднялся на 42-й этаж, неся на руках Хэйюна, который после бурного секса в машине почти отключился. Пока тот спал, он аккуратно сложил костюм и повесил на дверную ручку, затем наполнил ванну тёплой водой и занёс Хэйюна внутрь. Тот проснулся от нежных прикосновений Бомджуна, осторожно промывающего его между ног, и теперь просто лежал у него на руках. Расслабленное тело напоминало детёныша морского котика, прижавшегося к матери.
- Да. Я видел, как Ёвон разговаривала с теми двумя, но, если подумать, вряд ли они были настолько близки, чтобы идти на свадьбу за свои деньги.
- А… У Ёвон есть старший брат.
Хэйюн болтал, рассказывая о том самом «ублюдке из Сочхо-дона». Он объяснил, как однажды столкнулся с ним в универмаге, как тот грубо разговаривал, испортив всем настроение, и как разозлённый Хэйюн ответил ему тем же. Бомджун рассмеялся довольным голосом.
- Наш Хэйюн не даёт себя в обиду.
- А зачем терпеть? Терпение до добра не доводит.
Бомджун несколько раз поцеловал его, будто хваля. Болтающий о подруге Хэйюн был до безумия мил. Глядя на него с такой нежностью, что, казалось, в глазах светились сердечки, Бомджун спросил:
- Кстати, когда у отца семидесятилетие?
- Папино семидесятилетие? Что? Ещё не скоро.
- Будете устраивать праздник? Готовитесь?
- …К чему готовиться? Это же просто день рождения, зачем готовиться заранее?
На этот странный вопрос Бомджун покачал головой, смущённо улыбаясь.
«Просто день рождения?!» Для пожилых людей семидесятилетие - это практически последний расцвет в жизни. После семидесяти здоровье начинает ухудшаться, силы уходят, и к восьмидесяти обычно празднуют уже только в узком семейном кругу. Если не хочешь потом 789 раз услышать перед смертью: «Вот если бы я знал, что так будет, устроил бы на семидесятилетие большой праздник!», то юбилей обязательно нужно отмечать с размахом.
- Ты понимаешь, какое огромное значение семидесятилетие имеет для старшего поколения? Это последний шанс продемонстрировать свою бодрость и здоровье перед тем, как войти в настоящую старость. Неужели ты и перед отцом так и сказал – «просто день рождения»?
- М-м...? - Хэйюн приподнял брови и округлил глаза.
«Да, именно так он и сказал». А было это в Новый год, когда они с Бомджуном приехали в дом его отца. Пока Бомджун хлопотал на кухне, готовя угощения, Хэйюн сидел с Со Джонгилем на диване в гостиной, смотря новогодний концерт, и вдруг отец заговорил о возрасте.
- Хэйюн-а, ты знаешь, сколько мне исполнится в этом году?
- А что? Папа, ты до сих пор выглядишь на 46.
- Это правда, но, знаешь, в этом году мне уже 70.
- Ну и что? Какая разница, сколько лет? Ты ведь такой здоровый.
Он всё акцентировал внимание на возрасте, и Хэйюн, немного обеспокоенный, сказал, чтобы он не переживал. Тогда Со Джонгиль прямо заговорил о дне рождения:
- Ну ладно. В любом случае, в этом году мы сможем отметить его вместе, да?
- Да, устроим праздник. Я ещё Ёвон приглашу.
Короткий ответ показался ему странным, и он украдкой взглянул на отца, но тот выглядел как обычно. Может, ему было немного обидно или это было разочарование? Хэйюн никогда не был на чьих-то семидесятилетиях, поэтому даже не знал, что это так важно.
В любом случае, хорошо, что он узнал сейчас. У Со Джонгиля было несколько друзей-предпринимателей его возраста, и, если бы не это, он мог бы устроить скромный праздник на их фоне. А эти пожилые джентльмены явно любили всё шикарное.
- Как вообще отмечают семидесятилетие? Арендовать отель?
Хэйюн повернулся и сел лицом к Бомджуну. Тот, увидев его сверкающие глаза, полные любопытства, лукаво улыбнулся. Подняв мокрую руку, он погладил его белую щёку, затем покачал головой.
- Хэйюн, тебе не о чем беспокоиться. Я всё улажу.
- …Ты? Нет, это же день рождения моего отца, я сам займусь.
- Хэйюн, как ты можешь говорить такие обидные вещи?
Брови Бомджуна дёрнулись. Хэйюн переспросил: «М?», и тот поправил его:
- Ты сказал «мой отец». Но он же наш отец, разве нет? Кажется, в конце сентября, верно?
Казалось, это было упомянуто мимоходом - как он всё запомнил? Восхищаясь внимательностью Бомджуна, Хэйюн схватил его лицо руками. Он поцеловал его в обе щёки и кивнул.
- Правда? Ты и вправду всё устроишь?
- В это время у тебя же будут осенние концерты, ты будешь занят. Так что я всё беру на себя. Просто помоги мне согласовать список гостей с отцом за месяц-два до этого.
- Где и что ты собираешься делать?
На вопрос Хэйюна Бомджун улыбнулся с мальчишеской непосредственностью и сложил губы бантиком. «Тсс», - усмехнулся он и прошептал на ухо:
«То есть: Не пытайся выведать». Вряд ли он задумал что-то странное. На секунду Хэйюна охватило лёгкое беспокойство, но он быстро отбросил его. Он знал, как трепетно Бомджун относится к его отцу. К тому же, прожив столько лет в Корее, тот наверняка разбирался в традициях и процедуре празднования семидесятилетия - так что доверить ему организацию было куда лучше, чем делать всё самому.
- Ладно, но не слишком дорого.
- Почему, боишься, что я разорюсь?
- Нет, просто деньги я должен платить.
Зарплата Хэйюна была скромной. Накоплений почти не было, так что, скорее всего, пришлось бы оплачивать всё из денег Со Джонгиля, и если сумма вышла бы слишком большой, это было бы немного неловко.
- Не переживай и просто поцелуй меня.
Но Бомджун сделал вид, что не слышит его глупых переживаний, лишь улыбнулся и подставил щёку. Лёгкие поцелуи посыпались один за другим. От поцелуев в щёку до настоящих поцелуев прошло совсем немного времени. Это было очень сладкое купание.