25. Книга, в которой вам запомнилось вступление | Майкл Ондатже «Военный свет»
Цитата: «Он был авантюристом, а сейчас я стоял, испытывая клаустрофобию, внутри его жизни».
Канадец Майкл Ондатже написал очень британский роман, который при чтении по диагонали кажется поверхностным и жанровым, а потом удивляешься, сколько всего скрыто за этой кажущейся простотой.
Роман — как и все люди — делится на две части.
Первая по многим признакам похожа на роман-взросление. События описываются глазами мальчика-подростка, оставшегося вдвоём с сестрой сиротами при живых родителях в послевоенном Лондоне. Об этом читатель узнаёт из первого же предложения:
«В 1945 году родители уехали, бросив нас на попечение двух каких-то преступников».
После такого начала в голове сразу возникают вопросы: Что? Бабушки с дедушками просили «родить, а воспитаем мы сами», а потом пошли на попятную? А если вариант с преступниками был самым подходящим из возможных — то почему?
И в поисках ответов роман читается очень быстро.
Так как повествование ведётся от первого лица, то всем сомнительным гостям в доме, занятию контрабандой, незаконным проникновениям в чужие дома, заброшенной учёбе будет придаваться в силу возраста рассказчика романтический флёр. А серьёзные проблемы вроде приступов эпилепсии у сестры будут проходить где-то фоном. Подростки в те годы ещё не посещали психоаналитиков и не прорабатывали свои проблемы.
А психоаналитику там явно есть, с чем поработать. Но Ондатже предлагает Натаниэлю заняться самоанализом и потом, уже во взрослом возрасте (и второй части романа), собрать, наконец, цельную картину. И себя в том числе.
Временной перерыв между первой и второй частью составляет примерно лет пятнадцать. Натаниэль повзрослел, и может посмотреть на события своего детства уже другим, более критическим, взглядом.
Наш рассказчик, не имея возможности передать повествование более посвященным персонажам, пытается восстановить — насколько это возможно — правду о том, кем же на самом деле были его мать и те взрослые, которые присматривали за ним и Рэйчел, пока они были подростками.
Или все эти персонажи так и останутся приглушенными фигурами, как освещение в Лондоне времён второй мировой?