ПЛАТОН: ВВЕДЕНИЕ В ТЕОРИЮ СПРАВЕДЛИВОСТИ

Со времен Античности тема справедливости рассматривается в социальном, этическом, религиозном и политическом аспектах.

Одним из первых философов, обратившим внимание на проблему определения справедливости, был Платон. С одной стороны, поиск справедливости был важен для него как для свободного гражданина полиса, демократические законы которого были далеки от совершенства, с другой стороны – как для философа, в контексте описания идеи Блага, которая занимает особое место в его философской концепции. Иллюстрацией единства этих двух идей наряду с описанием их отношений с теорией души и теорией государства, является работа Платона «Государство», которая состоит из десяти Книг.

На страницах I Книги продемонстрировано начало попытки дать определение понятию справедливость, которая, как и в любом другом сократическом диалоге начинается с рассмотрения и анализа множества различных мнений об искомом предмете.

Для разбора вопроса о справедливости Платон создает текст в своем излюбленном жанре диалога. Такой литературный прием лучше всего позволяет раскрыть сократический метод выспрашивания – майевтику. Майевтика или повивальное искусство – это метафорическое название философского метода познания, цель которого – с помощью наводящих вопросов, помочь собеседнику «родить» знание о предмете беседы.

Действие диалога, как установили со времён Августа Бёка, происходило в 411 году до н.э. Местом действия был дом Кефала, отца Полемарха и оратора Лисия, который находился в Пирее, важнейшем афинском порте. Платон не зря выбирает это место для обсуждения вопроса о «справедливости». В будущем этот дом будет разграблен, а самого Полемарха, как и Сократа, заставят выпить цикуту. Против обоих будет совершена несправедливость: Сократа к смерти приговорит демократический суд, а Полемарха уже без суда казнят при правлении «30-ти тиранов».

Некоторое время считалось, что I Книга была написана Платоном как отдельный диалог о «справедливости», поскольку по стилю написания он очень напоминает другие сократические диалоги. Но в результате дополнительных исследований, от этой точки зрения отказались, так как І-я книга насквозь прошита всеми основными смыслами последующих книг «Государства». Как было отмечено Чарльзом Каном, I Книга является прекрасным примером «пролептической (предваряющей) композицией Государства», когда в начале анонсируются и предвосхищаются темы и сюжеты последующих книг.

Итак, в этой книге разговор последовательно завязывается между Сократом и Кефалом - хозяином дома, Полемархом - его сыном, и Фрасимахом – софистом и дипломатом из Халкидона.

Диалог начинается с вопроса о старости. Сократ спрашивает Кефала, глубокого старика, как он переносит старость, тяжела ли она ему. Тема старости здесь неслучайна, поскольку только в этом возрасте возможно подвести итог всей жизни. Образ Кефала предвосхищает будущую центральную линию «Государства», где Платон связывает «строй души», сословие к которому она может относиться и тип государства, которое та или иная душа способна построить. То есть душа есть действительная основа политического уклада, а полис — это увеличенная модель индивида. Кефал говорит, что и молодость, и старость зависят от склада человека (329d).

Кефал рассуждает о воздаянии в загробной жизни, которое напрямую зависит от того, насколько справедлив был человек в жизни здешней (330d-e), а это, с его точки зрения, связанно с наличием или отсутствием долга пред людьми, или богами. Необходимо отметить, что вопрос справедливости в «Государстве» не только начинается с установления отношений между ним и загробной жизнью, но также этим и заканчивается в конце X Книги.

В ответ Сократ задает вопрос, который должен подвести собеседника к противоположной точки зрения, где возврат долга может быть несправедливым. Тем самым он показывает, что не каждый может совладать со своей собственностью на пользу себе и окружающим. В качестве примера он приводит возврат оружия человеку, сошедшему с ума, который дал его в пользование будучи нормальным.

Но если возврат долга может быть справедливым и несправедливым в зависимости от случая, поскольку владение собственностью не всегда идет на пользу, тогда должен быть некто, кто сможет принимать разумные решения относительно того, кому, что и в каком объеме может быть полезно. В таком опровержение взгляда Кефала на справедливость, можно усмотреть доказательство необходимости правления философов, о которых Платон будет писать в последующих книгах, поскольку они единственные, кто владеет диалектическим мышлением и способны разумно принимать подобные решения.

Нам может показаться, что мнение Кефала было опровергнуто, но это не так. Кефал высказал лишь часть истины, и, если выразиться по-гегелевски, мнение Кефала было «снято» (преодолено с удержанием), с последующим развитием этого понятия.

Следующим в разговор вступает Полемарх и, ссылаясь на авторитет поэта Симонида Кеосского, возражает Сократу. Кефал при этом удаляется, передавая разговор сыну «в наследство». Полемарх повторно дает определение справедливости - «отдавать каждому должное» (331е). Но далее, реагируя на замечание Сократа, модифицирует это утверждение, и предлагает откорректированное определение: «справедливость - это искусство приносить друзьям пользу, а врагам причинять вред» (332с-d, 334b). Как видим, Полемарх хоть и желал отстоять позицию отца, но на самом деле при внешней кажимости одинаковости их определений, сам от неё и отошел. Кефал связывал справедливость с религиозным воззрением и загробным воздаянием, а для Полемарха справедливость — это часть здешней жизни, что-то вроде этики поведения. Перед нами появляется традиционное представление того времени о справедливости как о воздаянии за благо и за зло. Справедливость здесь — ответное действие.

Сократ указывает на несостоятельность утверждения Полемарха по двум направлениям. Первое, он доказывает, что нет такого искусства, которое бы наилучшим образом выразило бы принцип «ответного действия» - друзьям добро, врагам - зло, а второе, демонстрирует сложность определения кто есть друг, а кто враг (334b-336a).

Ответно реагируя на рассуждения Сократа, Полемарх пытается исправить положение новой формулировкой. Теперь справедливость он называет “приносить пользу тому другу, который и на самом деле и по видимости есть друг, и не приносить пользу лишь мнимому другу” (335а). Это утверждение Сократ также опровергает, приводя собеседника к пониманию, что справедливость может творить исключительно благо, а творения зла ей несвойственно (335е).

Как можно заметить, справедливость на начальных этапах разговора – это нечто множественное, которое разбивается на части различными «творениями должного», родами «друг» и «враг» и т.д., но в конце разговора с Полемархом, справедливость становится нечто единое, творящее исключительно благо. То есть в разговоре Сократа с Полемархом появляется ключевая проблема «Государства» — отношение справедливости ко благу.

Таким образом второе определение справедливости было также опровергнуто с удержанием, сохранив его только как часть будущего определения. То, что справедливостей не может быть много, а есть справедливость сама по себе - единая справедливость как сущность, которая выступает родом для многих видов (проявлений) справедливости в здешнем мире и есть то удержание, с которым собеседники двинулись дальше в своем диалоге.

Следующим, свое особенное мнение выдвигает последний собеседник Сократа I-й Книги - Фрасимах. Это политический деятель, известный оратор, софист и дипломат Халкедона.

Его вторжение в разговор происходит неучтиво и грубо. Он говорит, что «собеседники строят из себя простачков» и «играют в поддавки», а от Сократа требует перестать говорить «вздор» вроде «полезное», «целесообразное», «прибыльное» или пригодное. Такие слова могут показаться очень современными читателю нашего времени. Ведь и сегодня рассуждения об этих философских категориях в реальной политики кажутся лишь болтовней и бессмысленными рассуждениями.

Такое поведение Фрасимаха и его мнение о «справедливом» должно также напомнить читателю, что политика, о которой далее пойдет речь, это не только разумное диалектическое мышление философов, действующих на общее благо, но также и грубая сила. И возможно, неслучайно автор вкладывает в уста Фрасимаха слова, что даже самый превосходный полис (на тот момент времени - Афины) может в особенности быть наиболее совершенным в своей несправедливости, то есть несправедливо подчинять и держать в повиновении другие полисы (351b), как это происходило с родным полисом Фрасимаха - Халкидоном.

Фрасимах утверждает, что справедливость – это то, что «пригодное сильнейшему» (338c-339). Сильнейший же, - по его мнению, - это тот, кто при власти, вне зависимости от политического строя. Он говорит: «Устанавливает же законы всякая власть в свою пользу: демократия – демократические законы, тирания – тиранические, так же и в остальных случаях. Установив законы, объявляют их справедливыми для подвластных – это и есть как раз то, что полезно властям, а преступающего их карают как нарушителя законов и справедливости».

То есть Фрасимах отождествил справедливое с правовой базой полиса и сказал, что ничего выше созданных человеком (или группой лиц) законов, к чему можно было бы апеллировать не существует. Это распространенное мнение в современном мире известно под именем «юридического позитивизма». Такую точку зрения спустя века выразит К. Маркс, сказав, что право — это воля правящего класса, возведённая в закон и принуждаемая к исполнению государственными механизмами. Он, как и Фрасимах считал, что правящая элита облекает свою волю в форму свода законов, обязательных к исполнению, которые действуют в их собственных интересах. Решение этой проблемы Маркс видел в передаче рычагов управления рабочему классу, вплоть до исчезновения классов как таковых. То есть решением проблемы для него была - рабочая демократия. Платон в последующих книгах «Государства» предложит другое решение – власть философов (сегодня можно понимать это как власть знающих - эпистемократию). Жизнь в условном «коммунизме», Платон предполагал только для правящего сословия – стражей, душа которых к этому предрасположена, и они способны находить в этом счастье. Маркс же, не видя различий в людях (будучи материалистом отрицал наличие душ), предлагал коммунизм для всего общества в целом. Результат эксперимента марксовой модели построения общества нам известен. Детальный анализ различий подходов Платона и Маркса не есть темой данного эссе, и далее рассматриваться не будет. Здесь было интересным только фиксация сходства мнений Фрасимаха и Маркса и различие предложенных решений Маркса и Платона.

Возвращаясь к определению Фрасимаха, Сократ опровергает его аргументом, указывая на то, что власти могут издавать не только полезные для себя законы, но и вредные, которые будут также обязательны к исполнению всем подчиненным. Тем самым власти не умышлено могут действовать против своих же интересов. Такое утверждение Сократа действительно подтверждается всем ходом истории, когда правители (или правительства) разного типа и строя издавали законы, которые приводили к недовольству и восстанию масс, или заговору отдельных правящих элит, зачем следовало свержение этих правителей.

Фрасимах уточняет свое определение и говорит, что настоящий правитель как мастер своего дела безошибочен, поэтому «выполнение, что пригодно сильнейшему и есть справедливость» (341). Выделив справедливость в отдельное искусство, которым владеют мастера - властители, Фрасимах попал в иную ловушку. Сократ доказывает, что любое искусство направлено не на себя, а на внешний объект, то есть сильный использует его в угоду слабейшему, как например врач использует искусство врачевания в пользу больного (слабого). Следовательно, справедливость будет работать в интересах слабых - подчиненных, а не сильных - правителей (342e).

Фрасимах, не отказываясь от предыдущего утверждения о справедливости, переходит к обсуждению несправедливости, и говорит, что несправедливые более благоразумны и получают больше благ для себя нежели справедливые.

Сократу удается и это мнение привести к противоречию. Он говорит, что раз искусствами владеет человек знающий, мудрый и обладающий достоинствами, то такой человек, никогда не станет претендовать на большее по отношению к себе подобному, в отличие от несправедливого, который притязает на большее по отношению к себе подобному (несправедливому) и неподобному (справедливому). Так Сократ доказывает, что справедливый – это человек достойный и мудрый, а несправедливый – невежда и недостойный (350с). Сама справедливость, при этом, – это добродетель и мудрость, а несправедливость – порочность и невежество (350d).

Окончательным логическим шагом Сократа в диалоге с Фрасимахой будет доказательство наличия назначения у каждой вещи - то, что кто-нибудь выполняет только с ее помощью или лучше всего пользуясь ею, чем любой иной вещью (353). У каждой души также есть свое предназначение и то искусство, которое она способна выполнять лучше других. Этим назначением являются: забота, управление и совещание. И без достоинства (арете) сложно выполнить эти предназначения. Таким необходимым достоинством выступает справедливость. Справедливая душа, своим гармоническим укладом, обеспечивает счастливое правление, в отличии от разрозненной и низкой души, правление которой, в силу внутреннего раздора, будет плохим. (353е)

Таким образом в I-й книге «Государства» мы встречаем части будущего определения справедливости (в большей степени отрицательные - апофатические), а также все основные темы, которые Платон будет раскрывать на протяжение всех последующих девяти книг, а именно:

• Справедливость – не есть отдание долгов;
• Справедливость – не есть отдание каждому должного;
• Справедливость – не есть искусство приносить друзьям пользу, а врагам причинять вред;
• Справедливость – не есть «пригодное сильнейшему» или юридический позитивизм;
• Справедливость – не является менее полезной нежели несправедливость. Она – есть добродетель и мудрость, а несправедливость – порочность и невежество;
• Справедливость – есть нечто единое, а не множественное;
• Творение справедливости напрямую связано с творением блага, а значит идея справедливости находится в неком отношении с идеей Блага, которое раскрывается далее по тексту «Государства»;
• Уже здесь мы встречаем связь справедливости с государством, а также связь справедливости и склада души. Оба понятия будут далее отождествлены, где государство выступит увеличенной моделью души;
• Наличие разных укладов души, указывает на соответствующие искусства, которые, руководствуясь справедливостью, каждый направлен реализовать для собственного и всеобщего Блага. То есть уже здесь, мы наблюдаем разделение труда между людьми по душевному принципу;
• Наличие отношений справедливости и блага, а также различных складов души, указывает на необходимость существования таких душ, которые знают, что такое благо.