Первая и последняя картины Рафаэля Санти
Попробуйте догадаться, какую картину Рафаэль написал первой. У вас одна попытка.
Согласен, это было легко. Рафаэль с самого начала решил – буду писать Мадонн. И начал с фрески «Мадонна с младенцем», оформил ее на стене в родительском доме. И нет, его за это даже не поругали – отец Рафаэля, Джованни Санти, сам был художником и заодно первым учителем нашего гения. Именно он приучил к прекрасному маленького Рафаэля и зажег его сердце искусством.
Рафаэль Санти – «Мадонна из дома Санти», 1498
Слащаво звучит, но так и есть. Давайте разбавим мед – он не поругал его еще потому, что к тому моменту уже умер.
Да, есть и трагические ноты в этой истории – когда художнику было 8 лет, умерла мама, а в 11 лет он потерял отца. Пока милые родственники делили наследство, мальчуган впитывал искусство и учился у местных художников (особо известных там нет, локальные герои). А вот в 17 лет Рафаэль решил выходить на новый уровень и уехал учиться в Перуджу к Перуджино. Скажем так, не последний человек в истории Возрождения. И его картина есть на заставке «Молодого папы», а это, скажу я вам, знак качества.
Пьетро Перуджино – «Вручение ключей апостолу Петру», 1482
Но до своего отъезда он жил в родительском доме с мачехой (да, отец до своей смерти успел жениться второй раз), которая маленького гения особо не любила. А вот Рафаэль любил искусство, поэтому на одной из стен дома создал фреску весьма и весьма тонкой работы. И это в 15 лет. Нет ни нимба, ни всяких лишних деталей и намеков. Книга, Мадонна и ребенок.
А вот свою последнюю картину Рафаэль не закончил. И, наверное, это хорошо – иначе живопись на тот момент можно было бы закрывать. «Преображение» наглядно показало, куда будет двигаться искусство в следующее столетие: тут вам и намеки на маньеризм (который быстро схлопнется, но свой след оставит), и явный переход в барокко, который как раз будет править еще долго.
Рафаэль Санти – «Преображение», 1520
Хотя все начиналось как история про невероятную прокрастинацию в духе Леонардо да Винчи. В 1516 году кардинал Джулио Медичи сделал заказ на 2 картины, «Воскрешение Лазаря» и «Преображение Христа». Первое полотно предлагалось исполнить Микеланджело, но он передал работу Себастьяну дель Пьомбо, который как примерный зайка все выполнил в срок и в 1518 уже выставлял работу на всеобщее обозрение.
Себастьяно дель Пьомбо – «Воскрешение Лазаря», 1518
А что Рафаэль? Он к тому моменту только начинал делать первые наброски. Хотя ученики помогли с эскизом, художник отогнал учеников и судорожно переписывал нижнюю часть своего шедевра.
И вот как раз нижнюю часть он и не закончил. В апреле 1520 после лихорадки Рафаэль умер (есть миф, что от сифилиса и распутного образа жизни, враки), картину вывесили у изголовья умершего гения, а позже некоторых персонажей закончили ученики.
Вы мне скажете – если они только некоторых персонажей дорисовали, почему полотно не закончено? Ребята, так он мог еще раз все переиграть и найти более удачное решение. Если оно, конечно, возможно.
Рафаэль изобразил сразу два сюжета на одной картине. Сверху преображение Иисуса Христа: он показывает ошеломленным Иакову, Петру и Иоанну свой истинный лик. Моисей справа и Илия слева на правах ветхозаветных пророков пришли поддержать большое событие.
Слева на заднем плане находятся Юстус и Пастор, святые покровители собора, для которого была заказана картина
Внизу апостолы неудачно пытаются изгнать нечистый дух из юноши, он как раз указывает на Иисуса в качестве решения проблемы.
Неблагодарное дело разбирать детали и загадки в подобных картинах, тут книжку можно написать. Давайте не буду перегружать вас (а заодно все-таки завершу пост), расскажу самое важное. Тут все строится на контрасте: свет и благодать сверху противостоит тьме и неразберихе внизу. Выводы тут можно делать на любой вкус, так появилась теория о прообразе Страшного суда – мол апостолы всего лишь люди, поэтому ничего у них не получается в противостоянии с дьяволом.
Еще явно видны очень пафосные позы, символы и жесты, жесты, жесты – передает привет маньеризм. А вот светотень, пафос самого события (а не отдельных ребят) и общее напряжение – это говорит барокко.
Развитие стиля и техники налицо – тихая простая фреска и апофеоз чуть ли не всего Возрождения. Рафаэль летал высоко, очень высоко.