Альфа травма 1 глава
Первой любовью Уёна был его репетитор по английскому языку. Он был старше его на четыре года, с возвышенным взглядом и очень длинными пальцами. Первая встреча Уёна с этим репетитором — высоким, прямолинейным и зрелым человеком — глубоко запечатлелась в его сердце на долгое время.
Это был первый раз, когда Уён осознал, что чей-то голос может быть таким мягким. Оттого, что репетитор приятно пах даже без духов, что его английское произношение звучало естественно, оттого, как он аккуратно держал ручку и сидел с правильной осанкой, — всё это отражало его мягкость.
Мягкий голос остался в ушах Уёна. Само звучание его имени казалось таким же мелодичным, как песня. А то, как ласково к нему обратились, было по-настоящему очаровательным.
«Приятно познакомиться, Ён-а.»
Он отличался от сверстников, с которыми Уён обычно встречался. Вместо незрелого хвастовства и бравды, учитель был по-настоящему вдумчивым и внимательным. Когда Уён думал, он терпеливо ждал, даря добрую улыбку.
Именно поэтому Уён не мог поправить его, когда тот называл его «Сан Уён» вместо «Сон Уён». В шестнадцать лет такое ласковое обращение, как «Ён-а», вызывало в нём приятное волнение.
В тот день, когда Уён задал этот вопрос, репетитор посмотрел на него спокойным взглядом. Вежливо и с теплотой он ответил вопросом:
Это был сложны вопрос. Уён вырос с матерью-альфой, учился у домашнего репетитора-альфы и был отвержен альфа-друзьями. Альфы, альфы, альфы. В окружении, полном альф, он научился вести себя как альфа, даже им не являлся.
Этот мягкий и добрый человек просто не мог быть альфой. Альфы, которых знал Уён, были пугающими, властными и отражали только господство.
Робкое сердце Уёна распахнулось. Взгляд Уёна зацепился за уголки губ репетитора. Это была улыбка, яркая и освежающая, как весенние цветы в теплый сезон.
С того дня Уён с нетерпением ждал каждого урока. Три раза в неделю по два часа за раз. Занятия по английскому длительностью всего около шести часов в неделю, ощущались как освежающий дождь после засухи в его жизни. Открывая рабочие тетради и записи, он ждал своего репетитора, мечта, что весь мир был на его стороне.
Однако это не решало внутренний голод, который он испытывал. В то время Уён, достаточно полный, что ему уже советовали сесть на диету, становился мишенью для подростков, переживающих период полового созревания. Его очки с толстыми линзами, скрывавшие большую часть лица, в сочетании с его острым характером лишь способствовали тому, что уровень издевательств возрастал с каждым днём.
Блядь, ты опять меня игнорируешь?»
Это был лидер группы, которая постоянно издевалась над Уёном. Он также был одним из альф, которых тот особенно ненавидел. Парень, который всегда докучал ему, постукивал его по голове пальцами и усмехался.
Уён молча достал телефон. К счастью, он как раз получил сообщение от своего репетитора. К сожалению, в нем не было ничего приятного.
«Посмотрите на этого ублюдка, снова выпендривается.»
В сообщении говорилось, что сегодня, из-за фестиваля, занятие может не состояться. В тексте спрашивалось, можно ли перенести урок, и выражалось извинение. Несмотря на всю горечь разочарования, пока он пытался написать ответ, телефон выскользнул из его руки.
«Посмотрим… Ён-а, из-за сегодняшнего фестиваля... Что скажешь, Ён-а?»
Лицо Уёна тут же залила краска. Всё потому, что эмоции и восхищение, заключённые в имени «Ён-а», казались теперь запутанными и поблекшими.
Впервые с момента начала травли Уён посмотрел ему прямо в глаза. Раньше он привык игнорировать или избегать обидчиков, но на этот раз не смог сдержаться. В ответ на неожиданную реакцию Уёна парень ухмыльнулся, будто не мог поверить в происходящее.
«О, только посмотрите. Он ещё и глаза вот так вытаращил.»
Уёну не понравилось, что тот вертел его телефон в руках. Насмешки над каждым сообщением, которые тот отпускал, ещё больше разожгли в нем раздражение.
«Эй, кто его украл? Я просто проверял.»
Прежде чем тот успел сказать что-то ещё, Уён резко встал. Проблема заключалась в том, что удивлённый парень рефлекторно оттолкнул его, и Уён с грохотом упал на парту, а затем повалился на пол.
Очки, которые он носил, слетели. Даже те, кто раньше делал вид, что ничего не замечает, теперь обратили на них внимание. Уён закусил нижнюю губу от смущения. Парень, который смотрел на упавшего Уёна с недоумением, в ярости подобрал телефон и кинул его.
Телефон, выпавший у него из рук, разбился вдребезги. Разбитый экран, казалось, отражал настроение Уёна. Этого ему показалось мало, и он пнул сломанный телефон тапком.
«Такой богатенький мальчик расстраивается из-за какого-то телефона.»
После этого воспоминания начали размываться. Когда Уён пришёл в себя, он сидел в кабинете с одноклассников с разбитым и опухшим лицом. Вскоре вызвали его мать, и учитель, запинаясь, показал разбитый телефон.
«Сегодня мы отпустим его пораньше.»
Как всегда, всё решилось деньгами. Его мать, у которой, кроме денег, ничего и не было, даже получила извинения от учителя и покинула кабинет. Она ни разу не посмотрела на Уёна, не спросила, почему он так поступил, и сказала только одно:
«У меня нет времени везти тебя домой. Возьми такси. Этого хватит на проезд?»
Купюры, которые она вложила ему в руку, были унизительны и неискренни. Их хватило бы, чтобы оплатить такси в десятикратном размере, но Уён даже не думал их брать и лишь молча опустил голову. Ещё один вариант был предложен спокойным тоном:
«Или мне вызвать водителя Юна?»
Он не заплакал. Глаза были влажными, но слёзы лишь вызвали бы банальную жалость. Советы не плакать без причины, помнить о гордости или просто тяжело вздохнуть — что-то в этом роде.
В конце концов, Уён поехал домой на такси. Поездка с роботоподобным водителем Юном не казалась такой хорошей идеей. Уже сломанные очки лучше было не носить, и, отдав все деньги таксисту, он вышел из машины.
Вход в пустой дом всегда приносил с собой невыразимое одиночество. Необоснованно просторный дом был настолько тихим, что можно было услышать, как ползают муравьи. Уён безжизненно рухнул на пол гостиной в этом нереальном пространстве, чувствуя себя опустошённым.
Это было ужасное чувство. Его было трудно точно описать, но оно просто было невыносимым. Разбитый телефон, мать, делающая вид, что ничего не замечает, и парень, с которым завтра снова придётся столкнуться — всё это было одинаково мучительным.
Он вернулся в свою комнату и бездумно упал в постель. Холодное, жёсткое одеяло не приносило никакого утешения. Без занятий с репетитором он снова оставался один до поздней ночи. Он думал, что даже если он исчезнет или умрет, никто этого не заметит.
Примерно через двадцать минут Уён заснул. Одеяло, накрывавшее его лицо, было невыносимо тесным, но в конце концов даже оно не смогло заглушить его дыхание.
Когда он открыл глаза, в комнате была кромешная тьма, и он услышал, как кто-то звонит в дверь.
«Никто не должен был прийти...»
Не было смысла прятаться. Даже курьеры избегали этого района из-за мрачной атмосферы. Он подумал, что человек скоро уйдёт, но громкий звонок в дверь не прекращался.
Неохотно Уён поднялся и вышел наружу. Держа трубку домофона и равнодушно задавая вопрос, он услышал невероятный ответ.
Это был тот человек, которого он так ждал. И тот, кого он думал, что сегодня не увидит. Охваченный волнением от того, что он сможет увидеть его, Уён нервно нажал кнопку и быстро выбежал к входной двери.
Как только дверь открылась, перед ним появилась знакомая фигура. Его шаги по саду казались немного быстрее, чем обычно. В мгновение ока Уён оказался перед ним. Учитель улыбнулся, счастливый, и с облегчением выдохнул.
«Я рад, что ты дома. Я подумал, что тебя нет. Фестиваль закончился раньше, чем ожидалось, так что я смогу позаниматься с тобой сегодня. Я звонил тебе на всякий случай, но ты не ответил...»
Всё это казалось нереальным. Размытое зрение, слегка наклонённая голова и даже взгляд, направленный на Уёна, — всё ощущалось как иллюзия.
Слёзы вырвались наружу от этого, казалось бы, пустякового вопроса. Хотя Уён знал, что ему будет неловко, он не смог сдержать нахлынувшие чувства. Внезапный плач продолжался без остановки, пока его дыхание не стало частым.
Уён плакал, как ребёнок, сидя на месте и всхлипывая. Озадаченный парень, присев рядом с ним, мягко похлопал Уёна по спине. Лёгкий цветочный аромат витал в этом тесном пространстве.
«Что такое, Ён-а? Всё в порядке?»
Уён просто хотел, чтобы его спросили: «Почему?» Это не было попыткой привлечь внимание, но это не означало, что он совсем не нуждался в нём. Он не хотел ехать в машине Юна, который был как робот, и не хотел брать такси, чтобы не привлекать лишнего внимания. Он просто хотел, чтобы его спросили, всё ли хорошо и почему он так поступает.
«Тебе больно? Дай посмотреть, ладно?»
Чем больше его утешали, тем сильнее в нём нарастала скорбь. Плотина, сдерживавшая подавленные чувства, прорвалась, превращаясь в поток слёз.
Только спустя долгое время Уён наконец поднял голову, тяжело дыша.
Не успел он осознать, как оказался в тёплых объятиях. Лицо перед ним оставалось спокойным и умиротворённым. Человек, который вытер его лицо рукавом, аккуратно приложил свою большую ладонь к лбу Уёна.
Его сердце сжалось. Лицо скривилось, а горло невыносимо чесалось. Мышцы лица, неподвластные ему, невольно приняли странное выражение. Тук-тук, тук-тук — его сердце билось громко и отказывалось успокоиться, как бы сильно Уён ни старался.
И только тогда он смутно понял: это были эмоции тоски, желание быть рядом и уязвимое состояние, достигшее дна, а теперь мягко всплывающее наверх. Уён смутно назвал всё это «первой любовью».