Ливень 3 глава
Лайл приказал, даже не взглянув на секретаря, который закончил свой доклад. Секретарь, возможно, самый близкий к нему человек, тихо вышел из комнаты, будто привык к подобному отношению.
Шуршащие звуки эхом раздавались по кабинету долгое время. Его голубые глаза были сосредоточены на бумагах перед ним. Семья Вермут всегда управляла гигантской корпорацией, способной влиять на экономику страны, но с тех пор, как Лайл стал председателем, их размеры только продолжали расти.
Лайл на мгновение поднял голову и нервно потёр лоб. Только когда его идеально уложенные светлые волосы слегка взъерошились, он отпустил руку, которая давила на лицо. Он думал, насколько более эффективной могла бы стать его работа, если бы эти чёртовы феромоны перестали его беспокоить.
Постукивая пальцами по массивному чёрному столу в мучениях, он вдруг вспомнил чёрные локоны Хэ Джина. Это было просто совпадение. С тех пор как он сел за этот стол, прошло уже немало времени, но это были обычные воспоминания, которые просто пришли в голову.
Его белое лицо и тело, которые контрастировали с его чёрными волосами, внезапно всплыли в сознании, заменяя страшную фигуру из вчерашнего дня.
Хотя он использовал его, как ему хотелось, Лайл не имел намерения причинять больше унижений, чем это было необходимо. Конечно, это не то, что сделал бы нормальный человек, связывая чьи-то руки, потому что удерживать его тяжело, но, к сожалению, Лайл не был нормальным человеком.
С самого рождения Лайл был единственным наследником семьи Вермут. После того как его родители рано погибли в результате несчастного случая, молодой наследник удерживал свои позиции, несмотря на ожесточённые атаки внешнего мира. Способности Лайла были столь впечатляющими, что даже его собственная семья, которая изначально пыталась узурпировать компанию, была вынуждена склонить головы.
Некоторые шутили, что Лайл, должно быть, вышел из утробы, уже приказывая приготовить ему ванну. Все говорили, что он идеально соответствует описанию доминирующего альфы, но сам Лайл так не считал. Будь он омегой или бетой, он бы всё равно бы занял это место.
Снова постукивая пальцами по тёмному дереву стола, Лайл вспомнил, что глаза Хэ Джина были того же чёрного цвета, что и его волосы. И, честно говоря, прошло уже довольно много времени с тех пор, как он видел лицо Хэ Джина.
До сих пор его не волновало, что Хэ Джин делал после выполнения своей работы. Если бы он вчера не выглядел так жалко или не был бы таким худым, что я чувствовал его тазовые кости каждый раз, когда двигал бёдрами, это равнодушие бы сохранилось.
Кстати... неужели дворецкий всё это время заботился обо всём так?
Вспомнив об этом, Лайл на мгновение замешкался. Пальцы, которые постукивали по столу, тоже резко остановились. Непонятное чувство расползлось по его груди, словно дым.
Он вообще не мог двигаться, потому что ноги ослабли, значит, дворецкий точно видел это обнажённое тело. Нет, дворецкий бы позаботился о нём. Всё это для того, чтобы Хэ Джин не жаловался на ненужные чувства вроде вины.
Звук постукивающих пальцев возобновился. Лайл продолжал думать, даже не осознавая, что остановился на мгновение. Не успел он оглянуться, как его брови уже нахмурились.
Мы виделись максимум через день. Как бы он ни ненавидел омег, Лайл не мог не быть привлечён телом Хэ Джина. Даже если это были мрачные отношения, где они не смотрели друг другу в лицо, и Лайл мог видеть только его спину каждый раз.
Тонкая талия Хэ Джина, почти наполовину скрытая одной рукой, всплыла в его памяти. Даже ягодицы были настолько худыми, что каждый раз, когда Лайл двигал бёдрами, он чувствовал дискомфорт.
Подумать только, из всех омег, с которыми были заключены контракты в прошлом, Хэ Джин был самым необычным. Он уже пять лет жил в особняке Лайла. И всё это потому, что ни один омега, уважающий себя, не стал бы терпеть такое отношение со стороны Лайла, как бы отчаянно им не были нужны деньги.
С другой стороны, Хэ Джин был очень полезным партнёром по контракту. Особенно это было важно потому, что Лайл почти никогда не видел его лица, кроме как в случае необходимости. В прошлом некоторые омеги, принявшие такие унизительные условия контракта, часто приходили к Лайлу в поисках внимания. Поэтому ценность редкого лица Хэ Джина особенно выделялась.
Но жить в его особняке и быть таким худым... Странное чувство дискомфорта окатило его. Лайл не хотел, чтобы ходили слухи о том, что в доме Вермут плохо обращаются с временным гостем. Независимо от правдивости таких слухов, они не улучшат его репутацию.
Подняв ручку снова, Лайл на мгновение подумал, что ему следует напомнить Хэ Джину о договорённости по поводу ухода за телом. Он не знал, почему Хэ Джин пренебрегает этим пунктом контракта, но это было не его дело. Важно было только то, что Лайлу нравилось, что им не приходилось сталкиваться лицом к лицу.
Этот краткий всплеск интереса к Хэ Джину угас так же быстро, как и появился. На лице Лайла не осталось ни следа сомнений или неудовольствия, которые он испытал на мгновение, когда держал в руках бумаги.
«Сегодня день, когда я должен ехать в город.»
«О, ну это не моё дело, я тебе говорил, предупреждай меня заранее.»
«Я сказал тебе три дня назад!»
«Я ничего не слышал. Но что за хуйня, на кого ты орёшь?»
Громоздкий водитель угрожающе встал перед Хэ Джином. В такие моменты ему было жаль свою миниатюрную азиатскую фигуру. Но даже так, Хэ Джин не мог сдаться и стоял, дрожа, перед водителем.
Сегодня он должен был поехать в город, чтобы оплатить счета в больнице. Конечно, деньги поступали от семьи Вермут, а подпись Хэ Джина была лишь формальностью.
Но даже в такой ситуации Хэ Джин был полон решимости уехать. Вначале, даже когда он продолжал платить деньги, больница не особо рьяно заботилась о лечении его приёмных родителей. Но дела улучшились после того, как родителей перевели в больницу, управляемую корпорацией Вермут. Однако в глазах врачей, Хэ Джин тратил драгоценные деньги в пустоту, что немного разочаровывало его.
«Я должен ехать, это также оговорено в контракте...»
«О, ну мне нет дела до того, что у тебя там за контракт с начальством. В любом случае мне не говорили сегодня пригонять машину.»
Хэ Джин промолчал, но волна грусти нахлынула на него. Он вложил всё своё время в этот отвратительный контракт, попросив лишь одно условие — разрешить периодически навещать свою семью в больнице.
Именно Лайл предложил организовать транспортировку в больницу. Хэ Джин был уверен, что это сделано, чтобы присматривать за ним и не дать ему лишний раз выходить куда-то, но какова бы ни была цель, было досадно, что Лайл так пренебрегает их контрактом.
Независимо от того, грустил Хэ Джин или нет, водитель достал сигарету и усмехнулся. Сначала водитель думал, что везёт в больницу какого-то важного омегу, возможно, любовника, о котором заботится хозяин. Он считал, что владелец дома Вермут был настоящим альфой.
Но водитель, который был нанят благодаря связям с дворецким, вскоре начал рыскать по особняку и собирать слухи. Оказалось, что этот омега, которого используют как объект для утех альфы.
К тому времени слуги уже игнорировали этого маленького азиата-омегу. Они говорили, что за прошедшие пять лет их работодатель никогда не удосужился проявить интерес к нему. Неизбежно, что отношение водителя изменилось. Путешествовать на такие дальние расстояния и ждать в очереди каждые две недели начинало раздражать.
Вчера он пил до рассвета, так что сегодня у него было похмелье. Он не понимал, на что надеется этот омега, так часто посещая больницу, но очевидно, что он едет туда, чтобы проверить, не забеременел ли он. Чем больше он об этом думал, тем сильнее ему не нравилось, как Хэ Джин упоминал контракт в его присутствии.
Когда он получил эту работу, он легко проигнорировал тот факт, что дворецкий сказал ему возить омегу в больницу раз в две недели. Будто бы этот омега заслуживает внимания.
Лицо Хэ Джина помрачнело, так как у него не было выбора, кроме как слушать поток брани водителя. Водитель, которого наняли всего год назад, был сильно раздражён тем, что Хэ Джин ездил в больницу каждые две недели. Этот факт бросал в дрожь, но Хэ Джин терпел молча. Ему нужно было только транспортное средство.
«В любом случае, мне ничего не известно об этом.»
Хэ Джин развернулся, подавляя своё раздражение. Если проблема была в приказе, ему придётся немедленно обратиться к дворецкому и объяснить ситуацию. Он надеялся, что дворецкий просто был занят и забыл.
«Чёрт, ведёт себя так бесстыдно, продавая своё тело.»
Хэ Джин не обернулся, даже услышав проклятия за своей спиной. Ему нечего было ответить. Но, вероятно, это хорошее описание того, как слуги видели его.
У него начался сухой кашель, потому что он слишком долго находился на холоде. Хэ Джин становился всё более нервным, так как его истощённое тело вот-вот могло сломаться. Лайл чутко реагировал на его физическое состояние, так что Хэ Джин собирался посетить врача, пока был в больнице.
Хэ Джин поспешил в особняк, чтобы найти дворецкого, но его нигде не было. И даже когда он спрашивал других слуг о его местонахождении, никто не давал ему ясного ответа.
Хэ Джин топал ногами и ходил по всему особняку. Каждый слуга, которого он встречал, смотрел на него с холодностью, и на вопрос о местонахождении дворецкого ему не давали ответа. Хоть бы кто-то сказал Хэ Джину, куда тот ушёл.
После продолжительных поисков, Хэ Джин начал нервничать, увидев время. Теперь даже если он сразу уедет, то всё равно не успеет ко времени посещений.
В итоге он так и не смог увидеть своих родителей в тот день.