Не пустила мать на порог
— Мам, ты что тут делаешь? Почему не предупредила?
— Некуда мне больше идти, дочка.
— Сейчас прям неудобно. У нас гости. Очень важные люди.
Из глубины квартиры доносились голоса, смех, звяканье посуды. Пахло жареным мясом, играла тихая музыка.
— Мам, понимаешь, ситуация сложная. Не время для семейных встреч.
Художественный рассказ. Все персонажи и события вымышленные. Любое совпадение с реальными людьми или событиями является случайностью. Копирование запрещено.
Галина Петровна открыла киоск в пять утра. Ключ повернулся туго, будто металл устал от ежедневной работы. Холодильник загудел, обдавая прохладным воздухом.
Она разложила пакеты молока по полкам, проверила сроки годности и достала потрепанную тетрадь.
Записи она вела всегда аккуратно синими чернилами. Фамилии, суммы, даты.
Петровы — триста рублей. Воронцова — пятьсот. Соседка Зина — двести пятьдесят.
В семь часов появился первый покупатель. Небритый мужик в телогрейке.
— Галь, дай литр. Завтра деньги занесу.
Она протянула пакет, не глядя на него, и открыла тетрадь. Вписала новую строчку аккуратным почерком. Мужик ушёл быстро, не оглядываясь, шаркая стоптанными ботинками по асфальту.
— Всё завтра да завтра, — пробормотала Галина Петровна себе под нос, захлопнув тетрадь.
К обеду подтянулись постоянные клиенты. Тётя Роза с авоськой, студент в джинсах с дырками, молодая мама с коляской.
Потом появились постоянные клиенты. Все брали в долг. Все обещали завтра.
— Галина Петровна, ну что вы, деньги же не главное! — щебетала молодая мама, укачивая малыша и поправляя выбившуюся прядь. — Люди должны друг другу помогать. Вот в советское время помогали!
— Конечно должны, — согласилась Галина Петровна и записала в тетрадь ещё одну строчку, старательно выводя цифры.
Пришла Олеся, племянница соседки по дому.
— Галина Петровна, родители денег не прислали. Можно кефир взять? Зачёт завтра, готовиться надо.
— Спасибо большое! На следующей неделе всё верну, как стипендию получу.
Она говорила искренне, глядя прямо в глаза. Галина Петровна верила. Всегда всем верила.
Вечером пересчитала выручку. Опять набрали молоко в долг, а ей лишний раз всем напоминать.
Тетрадь распухла от записей, как медицинская карта хронического больного.
Семейные счета
Телефон зазвонил в субботу утром, когда Галина Петровна закидывала одежду в стиральную машину. Звонила племянница Света.
— Тётя Галя, привет! Как дела, как торговля?
— Потихоньку, Светочка. А ты как? Ванька как?
— Да всё нормально. Растёт мальчишка. Слушай, не могла бы ты нам помочь? Ванька в садик пошёл, а денег не хватает. Ты же понимаешь, зарплата маленькая, а цены растут как на дрожжах.
Галина Петровна поморщилась, глядя в окно на свой киоск. Света уже третий месяц просила помочь. Обещала расплатиться к первому числу, но денег так и не отдавала.
— Ну тысяч пять. На месяц хватит. Я в октябре всё верну, честное слово. Премию обещали дать.
Она приехала в тот же день. Набрала молока, сыра, творога. Целлофановые пакеты трещали от тяжести.
— Ты просто моя фея! Не знаю, что бы без тебя делали.
Обнимая племянницу, Галина Петровна чувствовала запах дешёвых духов. Света торопилась, поглядывала на часы.
Октябрь прошёл. Ноябрь тоже. Света больше не звонила. Зато не забывали звонить другие родственники.
Двоюродный брат Виктор позвонил в декабре.
— Галка, выручай. Корова заболела, а молока взять негде. Детишки без молочка сидят, жена переживает.
— Да ветеринар сказал, мастит какой-то. Лечить надо.
— Да ящика три хватит. Как корову вылечим, сразу расплатимся. Слово мужика!
Виктор приехал на старых "Жигулях", загрузил багажник, пожал руку.
— Спасибо, сестрёнка. Выручила.
Корову лечили долго. Очень долго. Виктор исчез из её жизни вместе с тремя ящиками молока и клятвенными обещаниями.
Галина Петровна листала тетрадь по вечерам, сидя за кухонным столом. Цифры росли. Должники множились. А касса пустела с каждым днём.
— Может, хватит уже записывать? — предложила соседка Зина, которая сама задолжала за полгода приличную сумму. — Всё равно никто не вернёт. Народ нынче жадный.
— Записывать надо. Для порядка.
— Какой тут порядок? Ты ж не Сбербанк! — Зина хохотала и качала головой, поправляя платок. — Добрая ты больно. Вот тебя и объедают.
Галина Петровна молча листала страницы. Порядок нужен был не для должников. Для неё самой. Чтобы помнить, кто сколько взял. Кто что обещал. Кто как врал, глядя в глаза.
Последний день
Мужчины в касках появились в понедельник утром. Галина Петровна торговала, как обычно, взвешивала творог постоянной покупательнице, когда к киоску подъехала белая машина.
— Вы хозяйка? — спросил парень в очках, выходя из машины.
— Вот документы. — Он протянул папку с бумагами. — Через две недели здесь начнём строительство. Торговый центр будет. Киоск надо убрать.
Бумаги шуршали на ветру. Печати, подписи, сроки. Всё по закону. Всё честно. Всё без права на возражения.
— Это не наша забота, — парень пожал плечами. — Мы просто строим. Застройщик решает. Вопросы к администрации.
Он сел в машину и уехал, оставив за собой клубы пыли. Галина Петровна стояла с документами в руках и смотрела на свой маленький мир. Холодильник, весы, полки с молоком. Потрёпанная тетрадь на прилавке.
К вечеру новость разнеслась по району. Соседи заходили, сочувствовали.
— Вот беда какая, — говорила тётка Роза, перебирая мелочь в кошельке. — Совсем житья не стало. А долги-то как?
— Какие долги? — не поняла Галина Петровна.
— За молоко. За всё это время.
Роза помолчала, потом добавила, глядя куда-то в сторону:
— Может, списать? Всё ж равно киоска не будет. Да и время такое трудное.
Галина Петровна не ответила. Взяла тетрадь и спрятала под прилавок. Руки дрожали от злости.
За две недели никто не пришёл, никто не вспомнил о старых долгах. Люди покупали молоко в магазине через дорогу и проходили мимо. Будто её киоска никогда и не было.
В последний день пришла Олеся.
— Галина Петровна, жалко вас очень. Хороший вы человек.
— А долг мой... я не забыла. Просто стипендию задерживают.
Она постояла, потопталась и ушла.
Чужой порог
Дочь жила в Твери. В хорошем районе, в новостройке на берегу Волги. Галина Петровна добиралась поездом четыре часа.
В подъезде до сих пор пахло свежей краской. Лифт работал тихо, поднимаясь на седьмой этаж. Галина Петровна остановилась перед квартирой 87, поправила волосы и позвонила.
Долгая пауза. Звяканье замков. Шаги за дверью.
Наташа открыла дверь на цепочке. Выглядывала через щель, словно опасаясь незваных гостей.
— Мам, ты что тут делаешь? Почему не предупредила?
— Киоск снесли. Некуда больше идти.
— Сейчас неудобно. Гости у нас. Важные люди.
Из глубины квартиры доносились голоса, смех, звяканье посуды. Пахло жареным мясом, играла тихая музыка.
— Мам, понимаешь, ситуация сложная. Муж на повышение претендует. Начальство в гостях. Не время для семейных встреч. Ты же понимаешь.
Наташа говорила быстро, нервно поглядывая вглубь квартиры. За её спиной мелькали силуэты людей.
— Завтра утром приезжай. Поговорим нормально. Всё обсудим.
Дверь закрылась. Галина Петровна стояла на лестничной площадке, слушая доносящиеся из квартиры звуки веселья.
Спустилась вниз. Села на лавочку во дворе рядом с детской площадкой. Достала телефон и позвонила дочери.
— Наташа, я в гостинице остановлюсь. Не беспокойся.
— Хорошо, мам. Извини, но ты понимаешь. Работа важная.
Гостиница была возле вокзала. Трёхзвёздочная, с облупившейся вывеской. Маленькая комната, узкая кровать, окно во двор с помойными баками.
За стеной храпел сосед, кто-то ругался этажом выше. Галина Петровна лежала и слушала звуки чужого города.
Наташа не позвонила на следующий день. И послезавтра тоже.
Новое место
Рынок находился в двадцати минутах ходьбы от гостиницы. Галина Петровна обошла все ряды, поговорила с торговцами, присмотрелась к товарам и ценам.
Место нашлось в молочном ряду. Между бабушкой с творогом и мужиком с сыром.
— Лоток сдаю, — объяснил администратор, мужчина лет пятидесяти с золотыми зубами. — Деньги за месяц сразу. Свет, вода отдельно.
Денег хватило впритык. Галина Петровна расплатилась и начала обустраиваться на новом рабочем месте.
Первую неделю торговля шла вяло. Покупатели не знали её, обходили стороной, выбирали знакомых продавцов.
Но постепенно дела наладились. Молоко свежее, цены честные. Даже постоянные клиенты появились.
— А где же ваша тетрадочка? — пошутил мужик с сыром, кивая на прилавок. — Все торговцы долги записывают. У каждого своя книжка.
— Я в долг товар никому больше не отпускаю.
— Правильно делаете. А то замучаетесь потом собирать. Я вот году десять назад кредитовал всех подряд. Остался в дураках.
Галина Петровна кивнула и разложила новую партию творога. Тетрадь осталась дома, в чемодане. Больше она её не доставала. Не хотела.
Бабушка у соседнего лотка, тётя Клава, оказалась разговорчивой.
— Из области. Мой киоск снесли, пришлось переехать. Решила попробовать в городе.
— Понятно. Везде теперь стройки. Старое ломают, новое ставят. А квартиру продали?
— Нет, что вы, сдала. Хоть какая-то копеечка.
Через месяц к лотку подошла знакомая фигура. Наташа стояла в очереди за сметаной, поглядывая по сторонам. Тёмные очки, дорогая курточка, неловкая улыбка. Будто случайно забрела.
Наташа купила пачку творога и пакет молока. Заплатила, получила сдачу, помялась у прилавка.
— Некогда. В очереди люди стоят.
Дочь отошла в сторону и чего-то ждала. Галина Петровна обслуживала покупателей, взвешивала творог, выдавала сдачу. Работала спокойно, без спешки, отвечая на вопросы покупателей.
Когда очередь кончилась, Наташа подошла снова.
— Мам, прости за тот раз. Правда неловко получилось. Не подумала.
— Получилось так, как получилось.
— Может, к нам переедешь? Комнату снимать дорого. Да и одной тебе трудно.
Галина Петровна посмотрела на дочь. Потом на свой лоток. Творог, сметана, молоко. Честные цены на картонных табличках. Никаких долгов, никаких записей.
— Спасибо. Мне и здесь хорошо.
Дочь постояла ещё немного, что-то хотела сказать, но промолчала. Потом ушла оглядываясь.
Галина Петровна проводила её взглядом и принялась протирать весы мокрой тряпкой. Завтра будет новый день.
Ещё замечательные рассказы:
Открыв шкаф, Вера нашла тайник, который прятал от неё мужПишу для вас22 мая