Продуктовый магазин № 514. 1 Том. 28 Глава
В 4 часа утра Ван Лэй вернулся в продуктовый магазин и рассказал Лин Хуану о том, что произошло в полицейском участке. Не дожидаясь ответа Лин Хуана, раздался холодный, призрачный голос Цзяна Чанпина.
— [Я знаю, где находится голова.]
Лин Хуан поднялся на ноги и спросил:
Цзян Чанпин на мгновение погрузился в молчание.
— Я думаю, вы должны понимать: что посеете, то и пожнете.
— [Учитель, после того, как это дело будет закончено, я хотел бы увидеть Кон Фана.]
Полчаса спустя Ян Ю приехал в продуктовый. Он помог Лин Хуану закрыть магазин, и они вместе отправились на гору Сихуа в пригороде на востоке от Хуачэна.
У подножия горы Сихуа Ян Ю первым вышел из машины. Он повернулся к пассажирскому сиденью и открыл дверцу, затем помог Лин Хуану выйти. Лин Хуан посмотрел в направлении горы Сихуа. Звезды мерцали флуоресцентным светом, очерчивая контуры всей горы. Ян Ю ничего не видел в эту безлунную ночь.
Ян Ю стоял молча. Он провел с Лин Хуаном три года, так что привык к такому.
В ушах Лин Хуана зазвенел холодный, жутковатый голос Цзяна Чанпина, который произнес:
— [На полпути к вершине восточной горы.]
Лин Хуан слегка нахмурил брови. Хотя гора была невысокой, у него были проблемы с передвижением. Если бы он захотел подняться на восточную гору, это отняло бы много времени.
"Боюсь, что полицейское управление не может ждать."
Лин Хуан задумался на некоторое время, достал из кармана желтый талисман и беззвучно произнес заклинание. Талисман вспыхнул в воздухе, и когда догорел, перед ним появился человек в лабораторном халате. У мужчины были усы в форме восьмерки. Хотя глаза у него были маленькие, но проницательные. Мужчина широко улыбнулся:
— Господин Лин, давно не виделись. Как получилось, что у вас нашлось время пригласить меня в гости?
Лин Хуан посмотрел на мужчину и равнодушно сказал:
— Господин Ху, мне нужно вас кое о чем попросить.
— Хороший разговор, хороший разговор. Пока есть цена, то всё в порядке.
Этого человека звали Ху Си. Он человек из преступного мира, работает под "Бычьей головой" и "Лошадиной мордой", иногда выходит подзаработать. [1] Он известен тем, что выпрашивает деньги. Но, в общем, пока обсуждается цена, то никогда не отступит. Он, безусловно, всё делал правильно, а также был одним из немногих людей, к которым Лин Хуан часто обращался.
[1] - два демона - слуги короля Ада, стражи подземного мира.
Лин Хуан достал из кармана колокольчик, протянул его Ху Си и сказал:
— Эта гора - достопримечательность для туристов, здесь они разбивают лагеря. Мне придется побеспокоить господина Ху, чтобы он помог ему найти свою голову, а затем посоветовать туристам вызвать полицию.
Ху Си взял колокольчик, легонько потряс его и с изумлением произнес:
— Этот человек умер ужасной смертью, но в его теле нет обиды. Господин Лин действительно хороший медиум.
— Я тут ни при чем, это было его собственное прозрение.
Лин Хуан помолчал, а затем добавил:
— Тогда я побеспокою господина Ху.
— Это, конечно, легко сделать, но цена...
— Хе-хе, я недавно просматривал "Moments" и обнаружил [2], что GOJO выпустил новый продукт и это ограниченный тираж, но стоит не очень дорого, то есть десятки тысяч долларов, так что...
[2] - это функция приложения WeChat для смартфонов. Моменты в основном сосредоточены на обмене фотографиями с подписями.
GOLO был всемирно известным спортивным брендом. [3] Хотя Ху Си часто носит пальто, но любит коллекционировать обувь. Всякий раз, когда в GOLO появляются новые товары, он обязательно покупает их.
[3] - В оригинале написано GOLO, а не GOJO, возможно, ошибку сделали специально, но мы оставим как в оригинале.
— Хорошо, я куплю завтра и подарю господину Ху. — Лин Хуан с готовностью согласился.
— Господин Лин прямолинеен. Предоставьте это мне, я прослежу, чтобы всё было сделано как следует.
— Тогда я попрошу господина Ху вернуться в магазин после того, как закончит.
— Нет проблем, нет проблем. Увидимся позже, господин Лин. — С этими словами Ху Си взял колокольчик и направился к восточной горе. Всего несколько шагов, а они уже прошли немалый путь.
Лин Хуан повернулся к Ян Юю и сказал:
— Пошли. Возвращаемся в магазин.
Комната для допросов № 1 группы уголовного розыска. Цзян Чэнъянь и Яо Мин допрашивали Ли Цюрань.
— Ли Цюрань, Яо Цзян сделал это для вас. Вы ничего не хотите сказать?
Глаза Ли Цюрань слегка покраснели, и она недоверчиво произнесла:
— Я не ожидала, что он окажется убийцей Чанпина. Если бы я знала, что всё так обернется, я бы вообще не стала заниматься с ним сексом.
Яо Мин была явно раздражена, она наклонилась ближе к Цзян Чэнъяню и тихо пробормотала:
— Капитан, я хочу выругаться! Черт возьми, эта женщина слишком хорошо врет, меня от нее почти тошнит.
— Зачем вы отдали ему ключи от машины? Разве вы не говорили, что порвали с ним связь после того, как занялись сексом?
— Раньше у нас действительно не было связи. — Ли Цюрань вытерла уголки глаз. — После того, как Чанпин ушел той ночью, он больше не возвращался. Утром он прислал сообщение, в котором говорилось, что задержится на два дня. Хотя мне было не по себе, я ничего не могла с этим поделать. Позже я получила ещё одно сообщение, в котором говорилось, что он потерял ключи от машины, и попросил меня отправить ещё один комплект. Я не долго думала об этом, но оказалось, что это Яо Цзян. Он сказал, что они с Чанпином теперь друзья. Чанпину было неудобно приезжать, и поэтому приехал он. Мы все знаем друг друга, поэтому я отдала ему ключи от машины.
Цзян Чэньянь потерял дар речи. Он не ожидал, что с Ли Цюрань будет так трудно иметь дело. Видя молчание Цзян Чэнъяня, Ли Цюрань продолжила:
— Капитан Цзян, поскольку Яо Цзян уже признался, не должны ли вы отпустить меня? С уходом Чанпина у ХаньХаня остался только один член семьи. Он не может жить без меня.
Яо Мин не смогла сдержаться и сердито сказала:
— Лю Цюрань, Яо Цзян так много сделал для вас, но вы думаете только о себе! Неужели вашу совесть съели собаки?
— Офицер Яо, прислушайтесь к себе. Яо Цзян убил моего мужа и разрушил мою семью, должна ли я всё ещё быть благодарна ему?
В глазах Ли Цюрань промелькнула фальшивая насмешка, когда она продолжила:
— Капитан Цзян, офицер Яо, я знаю, что у вас была постоянная интенсивная работа, и вы устали. Я не виню вас за растерянность, но не пытайтесь выливать на меня грязную воду.
— Вы! — Лицо Яо Мин побагровело от гнева.
После стука дверь распахнулась настежь. Ли Тун заглянул внутрь, взглянул на Ли Цюрань и сказал:
— Капитан, выйдите на минутку.
Цзян Чэнъянь кивнул, собрал вещи на столе и сказал:
— Капитан Цзян, убийца уже признался. У вас больше нет причин задерживать меня...
Цзян Чэнъянь бесстрастно взглянул на Ли Цюрань:
— Ли Цюрань, я очень упрямый и делаю всё, что захочу. В этом случае всё то же самое, не спешите радоваться. Я буду наблюдать за вами до самой смерти!
Ли Цюрань была потрясена взглядом Цзян Чэнъяня и молча смотрела, как они выходили из комнаты для допросов.
Яо Мин подняла большой палец вверх и сказала:
— Капитан такой могущественный. "Не слишком радуйтесь!"
Цзян Чэньянь проигнорировал Яо Мин и спросил Ли Туна:
— Капитан, только что в полицейский центр поступило сообщение о том, что на горе Сихуа была найдена человеческая голова.
Глаза Цзян Чэнъяня загорелись, и он почувствовал волнение:
— Чего вы ждете?! Поторопитесь.
Толпа с удовольствием последовала за ним, выбегая из офиса. Когда Цзян Чэнъянь подошел к машине, он внезапно остановился и спросил:
— Я позвонил Су Кэ, как только узнал об этом, он сейчас должен быть уже в пути.
Проходя мимо входа в продуктовый магазин, Цзян Чэнъянь подсознательно взглянул на стеклянную витрину и обнаружил, что, помимо Лин Хуана, там также находится Ян Ю. На душе сразу стало немного тоскливо, но вскоре он взял себя в руки и поехал в направлении горы Сихуа.
Члены группы уголовного розыска были заняты весь день и всю ночь, каждый из них щеголял с глазами панды, но не мог скрыть своего волнения. Цзян Чэнъянь окинул взглядом толпу и с улыбкой сказал:
— Хорошо, воспользуйтесь моментом и вздремните. Не оставайтесь здесь.
— Капитан, Яо Мин всю ночь была с вами. Дайте ей отдохнуть. Я пойду с вамм.
Яо Мин поспешно покачала головой и сказала:
— Нет, нет, нет, я совсем не устала. Я так взволнована, что мне хочется кричать, просто представляя выражение лица Ли Цюрань.
— Тогда тебе следует быть осторожной, чтобы не испортить имидж нашей полиции.
— Как я могу? Капитан, вы меня слишком недооцениваете.
Цзян Чэнъянь покачал головой и, ухмыляясь, направился прямиком в комнату для допросов, а Яо Мин следовала за ним по пятам.
После более чем 40-часового непрерывного пребывания в полицейском участке, в ходе которого Ли Цюрань не только плохо отдохнула, но и вступила в словесную перепалку с Цзян Чэнъянем, она была истощена. Ее ранее спокойный характер вскоре стал раздражительным.
Она посмотрела на настенные часы, подавила раздражение в своем сердце и спокойно стала ждать, когда пройдут 48 часов. Как раз в тот момент, когда на часах оставалось полчаса, дверь, которую не открывали в течение семи или восьми часов, распахнулась, и вошли Цзян Чэнъянь и Яо Мин.
— Капитан Цзян, 48 часов истекают. Может, вы меня сейчас выпустите?
В тоне Ли Цюрань слышалось нетерпение, а также смутное чувство самодовольства.
Цзян Чэнъянь снова сел и с улыбкой сказал:
— Ли Цюрань, боюсь, вы не сможете выйти.
Ли Цюрань была ошеломлена и сказала с недовольным выражением лица:
— Что вы хотите этим сказать, капитан Цзян? Яо Цзян уже признался, почему вы всё ещё цепляетесь за меня? Чем именно я вас обидела, что позволяете так поступать со мной?
У Цзян Чэнъяня больше не хватило терпения говорить с ней глупости.
— Всего восемь часов назад мы отправились на гору Сихуа и нашли голову, принадлежащую Цзян Чанпину, которая была закопана на полпути к середине горы.
Лицо Ли Цюрань изменилось, и она сказала с деланным спокойствием:
— Тогда поздравляю, тело Чанпина теперь целое.
— Ли Цюрань, у вас, кажется, повреждено ухо. Как это произошло?
Зрачки Ли Цюрань сузились, а кулаки непроизвольно сжались. Она объяснила:
— ХаньХань был непослушным. На днях, когда я играла с ним, он случайно дернул меня за сережку и поранил.
— Эта сережка? — Цзян Чанпин взял со стола пакет с вещественными доказательствами и показал Ли Цюрань.
— Нет, это не мое. У меня нет подобных. — Ли Цюрань крепко сжала кулак и посмотрела на Цзян Чэнъяня широко раскрытыми глазами.
— Я полагаю, вам интересно, где была найдена эта серьга.
Цзян Чэнъянь на мгновение замолчал, а затем сказал:
— Эта серьга была найдена во рту Цзян Чанпина. К счастью, температура сейчас низкая, и тело находится в горах, так что разложение трупа происходило медленнее, и эта ключевая улика всё ещё цела.
Глаза Ли Цюрань продолжали бегать, и было очевидно, что ее мозг работает на высокой скорости.
— На этой серьге есть следы крови, и была обнаружена ваша ДНК, которая может быть использована в качестве прямого доказательства. Ли Цюрань, на этот раз вам больше не стоит пытаться всё отрицать.
Ли Цюрань опустила голову, впившись ногтями в ладонь. После долгого молчания она спросила:
— Почему бы вам, ребята, просто не оставить меня в покое?
— Это наша обязанность - докопаться до истины. Ли Цюрань, дело не в том, что мы вас не отпустим, а в том, что вы были обречен на такой исход, когда решили убить.
— Почему вы просто не оставите меня в покое, почему? — Ли Цюрань подняла голову и посмотрела на Цзян Чэнъяня, ее взгляд был полон негодования.
— Тогда почему вы убили Цзян Чанпина? — Цзян Чэнъянь спокойно посмотрел ей в глаза.
— Почему? — Ли Цюрань состроила гримасу. — Потому что он заслужил смерть! Он гей, но всё равно захотел жениться на мне. Это фиктивный брак, понимаете? Если бы он изменял с женщинами, я могла бы это стерпеть, но… Но он ложился под других мужчин. Я не могла с этим смириться, не могла!
— Вам следовало давным-давно догадаться, что он гей. Почему вы ничего не предприняли?
— Почему? — снова бормотала Ли Цюрань. Она опустила глаза, слезы текли по ее щекам на воротник, а губы изогнулись в жалкой улыбке. — Потому что я любила его.
— Я не знаю, когда начала влюбляться в этого нежного и внимательного мужчину. Мне почти не нужно было ничего говорить, так как он сразу понимал, чего я хочу. Он интересовался моим самочувствием и всячески заботился. Я была как сокровище в его руках, и это заставляло меня думать, что я любима. Хотя Яо Цзян любил меня, я никогда не чувствовала такой любви с его стороны, поэтому я всем сердцем любила Цзян Чанпина.
— Раз уж вы так сильно любили его, что насчет Цзян Сяоханя? — Яо Мин не удержалась и спросила.
— Вы думаете, я грязная? — Ли Цюрань посмотрела на Яо Мин, которая открыла рот, но ничего не сказала.
Губы Ли Цюрань скривились в горькой улыбке, и она сказала:
— Я действительно грязная. Я стала грязной с тех пор, как ко мне впервые пристал мой собственный отец.
— Вы, ребята, не проверяли это? Я думала, что вы всемогущи. — Горькая улыбка в уголках рта Ли Цюрань сменилась насмешкой.
— Да. Такой скандал был, что мать без колебаний оставила меня, жила хорошей жизнью и оставила меня бороться в грязи. Боюсь, я уже давно мертва.
— Я всю жизнь была в руках этого чудовища. Хуже, чем свинья и собака.
Глаза Ли Цюрань были полны страха, обиды, отвращения и других негативных эмоций, которые медленно захлестывали ее. Ее глаза были широко открыты, и она мертвой хваткой вцепилась в воротник, хватая ртом воздух, как умирающая рыба.
Яо Мин поспешно схватила за руки и крепко обняла, успокаивающе приговаривая:
— Всё хорошо, всё хорошо. Не бойся, всё в порядке, всё в порядке...
Ли Цюрань вцепилась в одежду Яо Мин, хватая ртом воздух. Слезы скатывались, и спустя долгое время их поток замедлился.
— С тех пор, как мы начали встречаться, наша сексуальная жизнь была жалкой. Я думала, он жалеет меня из-за воспоминаний о моем детстве. В глубине души я любила его ещё больше и отчаянно хотела подарить ему ребенка. Однако выживаемость его сперматозоидов была очень низкой, и мне было практически невозможно забеременеть, поэтому я решила сделать искусственное оплодотворение, отчасти для того, чтобы стабилизировать наши отношения, а отчасти для того, чтобы справиться с его родителями. Я упорно работала в течение полугода и много страдала, но так и не смогла забеременеть. Его родители начали относиться ко мне хуже и даже сказали, что, если я не смогу забеременеть в течение года, они разрешат ему развестись со мной. Хотя он неоднократно заверял меня, что не разведется со мной, я была напугана, расстроена и даже панически боялась. Отчаявшись, я встретила Яо Цзяна, и мы занялись сексом. И, что ещё более забавно, я действительно забеременела.
— От беременности до родов он очень заботился и относился ко мне так хорошо, что я думала, что ребенок у меня в животе от него, и опасения в моем сердце постепенно утихали. В то время я чувствовала себя самой счастливой женщиной в мире. Но три года назад всё это было разрушено одним мужчиной. Яо Цзян пришел ко мне с кучей фотографий, на которых Цзян Чанпин и Кон Фан были запечатлены в интимной обстановке, и в уголках его рта играла улыбка, которой я никогда раньше не видела. Именно тогда я поняла, что его нежность и пристальное внимание ко мне были вызваны чувством вины за то, что он изменял.
— Когда у тебя возникло желание убить его?
— Я нашла в ящике стола соглашение о разводе. Если бы это продолжалось всего два-три дня в месяц, я смогла бы с этим смириться. Я терпела так долго, но он хотел оставить меня навсегда. Я не хотела допустить этого, ни в коем случае! Я не хотела его убивать, он заставил меня это сделать!
— Ли Цюрань, вы знаете, почему Цзян Чанпин в тот раз ушел, но вернулся рано?
Ли Цюрань взглянула на Цзян Чэнъяня. Нехорошее предчувствие поселилось в ее сердце, и она спросила:
— Цзян Чанпин ушел, чтобы порвать с Кон Фаном. Он не мог вынести чувства вины, которое испытывал внутри, и планировал вернуться к своей семье.
Ли Цюрань безучастно уставилась на Цзян Чэнъяня. Слезы невольно потекли из ее глаз, она пробормотала:
Цзян Чэнъянь вздохнул и сказал:
— Между Кон Фаном и его семьей, он выбрал свою семью.
— Невозможно, абсолютно невозможно. Я видела соглашение собственными глазами. — Ли Цюрань отчаянно замотала головой.
Видя страх в глазах Ли Цюрань, Цзян Чэнъянь не мог вынести этого, но он всё же сказал правду:
— Это то, что сказал мне Кон Фан. Возможно, раньше он разрывался между своей семьей и любовью, но в конце концов они с Кон Фаном расстались, и он решил вернуться к своей семье.
— Как? Как это возможно? — Ли Цюрань беспомощно посмотрела на Цзян Чэнъяня и воскликнула. — Почему он ничего не сказал, почему он ничего не сказал?
— Он, должно быть, не знал, что вы узнали его секрет, поэтому планировал навсегда сохранить это в своем сердце. Жаль только, что вы не дали ему и шанса загладить свою вину.
— Как это могло случиться? Так не должно было быть...
Ли Цюрань не выдержала и схватила Яо Мин за одежду. Она посмотрела на Яо Мин почти умоляюще и сказала:
— Он лжет мне, он точно лжет мне. Скажите это, скажите, что он лжет мне...
Яо Мин открыла рот, но не знала, что сказать.
Ли Цюрань полностью пала духом, она сидела на стуле и плакала…
После этого Цзян Чэнъянь допросил Яо Цзяна и понял всю историю. Вначале Ли Цюрань действительно использовала Цзян Чанпина только для того, чтобы сбежать от Ли Цзянь Го, но позже была впечатлена нежностью и заботливостью Цзян Чанпина и по уши влюбилась.
Яо Цзян никогда не отказывался от Ли Цюрань, живя тайно рядом с ней. Когда Ли Цюрань была сбита с толку и беспомощна, он воспользовался ситуацией и они занялись сексом, тем самым Ли Цюрань забеременела от него. Он думал, что сможет продолжать быть с Ли Цюрань таким образом, но он не ожидал, что Ли Цюрань просто использует его.
Случайно Яо Цзян столкнулся с Цзян Чанпином и Кон Фаном, когда те были на свидании, и узнал, что Цзян Чанпин гей, поэтому устроился на работу в бар, чтобы шпионить за Цзян Чанпином.
Он показал Ли Цюрань сделанные им фотографии, но она предпочла промолчать. Он был в ярости, прокрался в дом Ли Цюрань и положил соглашение о разводе в ящик стола Цзян Чанпина, что привело к такой трагедии.
Яо Мин не смогла сдержать вздоха и сказала:
— Раньше я чувствовала себя обиженной из-за Яо Цзяна. Теперь, когда я знаю всю историю, мое сердце разрывается.
— Это называется "у тех, кто жалок, должна быть причина, по которой они опустились до такого низкого уровня." — не удержалась от вздоха Лю Ран.
— В конечном счете, речь идет о толерантности общества к гомосексуалам. Дискриминация, остракизм и жестокое обращение заставили их не влюбляться открыто, а только тайно. [4]
[4] - остракизм - непринятие, отвержение, презрение со стороны окружающих.
Цзян Чэнъянь улыбнулся и сказал:
— То, что вы сказали, - это внешние факторы. Если бы Цзян Чанпин был таким же храбрым, как Кон Фан, результат не был бы таким.
Яо Мин кивнула и посмотрела на Цзян Чэнъяня с двусмысленной улыбкой:
— Итак, если у вас есть кто-то, кто вам нравится, вы должны смело ухаживать за ним. Не дайте им уйти, а то потом пожалеете об этом.
Все переглянулись. Ли Тун усмехнулся:
— Какого черта, слушая Яо Мин, наш капитан - цветущее железное дерево? [5]
[5] - 铁树ě花 - это китайская идиома, которая означает, что что-то очень редкое или чрезвычайно труднодостижимое.
— Капитан, кто эта девушка, а? Она хорошенькая? Когда мы с ней встретимся?
Дело уже закрыто, поэтому толпа была более расслабленной. Лицо Цзян Чэнъяня пылало. Затем он сказал без тени юмора:
— Группа восьмидесятилетних стариков. Ладно, ладно, ладно, поторопитесь и уйдите сегодня с работы пораньше. Завтра, когда расследование этого дела будет завершено, я подам заявление директору Бюро о трехдневном отпуске.
Толпа не могла сдержать радостных возгласов. Полмесяца напряженной работы подряд истощили их, и все отчаянно хотели отдохнуть.
Цзян Чэнъянь покачал головой и вернулся в офис. Хотя дело было закончено, оставалось ещё много документов, которые нужно было подготовить. Ему придется заняться делами на день или два.
Когда внезапно зазвонил будильник, Цзян Чэнъянь, который с головой погрузился в написание документов, взглянул на свой телефон и, написав последние несколько слов, небрежно выключил будильник. Поднявшись и походив по кабинету, Цзян Чэнъянь взял свою куртку и хотел выйти.
На улице было уже темно, и он остался один. Офис погрузился в тишину. Он подошел к окну и выглянул наружу. В продуктовом магазине горел свет, и Лин Хуан сидел за кассой. Цзян Чэнъянь улыбнулся, выключил свет в своем кабинете, развернулся и вышел из полицейского участка.
Лин Хуан оформлял заказ, когда дверь магазина внезапно распахнулась и раздался звонок. Сунь Мин поприветствовал с улыбкой и сказал:
Цзян Чэнъянь мягко поприветствовал в ответ, но его взгляд остановился на Лин Хуане. Лин Хуан был ошеломлен и, отсканировав последнюю покупку, сказал:
После того, как покупатель отсканировал код и оплатил покупку, Сунь Мин положил купленные вещи в пакет и с улыбкой сказал:
— Вот, пожалуйста, спасибо, что посетили нас.
Покупатель вышел из магазина со своей покупкой, сопровождаемый ещё одним приятным звоном колокольчиков.
— Разве дело не раскрыто? Почему ты до сих пор работаешь сверхурочно?
Лин Хуан указал на столик перед стеклянным окошком и ощупью выбрался из-за кассы. Цзян Чэнъянь поспешно вышел вперед и, взяв Лин Хуана за руку, объяснил:
— Впереди ещё много работы, так что день или два буду работать сверхурочно.
Они вдвоем уселись перед стеклянной витриной, и Лин Хуан небрежно спросил:
— Значит, капитан Цзян ещё не ел?
— Пока нет. Я зашел за лапшой.
— Тогда сходи и принеси ее. Так получилось, что сегодня я купил сковородку, чтобы для разнообразия пожарить яйца.
— Хуан, зачем ты купил сковородку? — Цзян Чэньянь выжидающе посмотрел на Лин Хуана.
В глазах Лин Хуана промелькнула улыбка, когда он, казалось бы, небрежно ответил:
— У меня есть сковородка, так что, когда полиция придет за лапшой, они смогут приготовить что-нибудь другое.
— О. — Цзян Чэньянь ответил с некоторым разочарованием. — Тогда я пойду посмотрю, получится ли.
Хотя Цзян Чэнъянь живет один, он редко готовит. В лучшем случае он использует микроволновую печь для разогрева продуктов. Он видел сковородки, но никогда ими не пользовался.
К счастью, там был Сунь Мин. Несмотря на то, что он суетился, быстро поджарил два яйца. Цзян Чэнъянь принес лапшу и яичницу-глазунью, подошел к стеклянной витрине и сказал:
— Хуан, я поджарил два яйца. Хочешь попробовать?
Цзян Чэнъянь замер, а затем саркастически произнес:
— Нет, я просто положил масло. Ну, забудь, не ешь его, я приготовлю это для тебя в следующий раз.
— Когда закончишь дела, ты должен взять отпуск.
— Разве ты не собирался готовить для меня? Когда будешь свободен, можешь приходить ко мне домой.
Цзян Чэнъянь застыл на месте. Яйца, которые он только что взял, упали обратно в тарелку, когда он, запинаясь, пробормотал: