Северное сияние
Когда Искандер отовсюду вернулся (а я с Хитровки)
меня ждала подарочная композиция дважды.
Сначала заграническая:
Приехал мой невесомый, по отношению к другим столикам, рабочий столик (угол пересечения Бродвея с Мэйдн-лэйн соединил нас).
Отвечает всем требованиям моей строгой кочевой кибитки («кибитки»? хм... таким словом я еще не пользовалась, надо посмотреть).
Откидывается в одно касание и так же быстро восстанавливает походную форму.
Килька, вафли, доширак отправляются в рюкзак.
«Вафли, кстати, отправляются со второй платформы нумерация вагонов с га-лавы поэзда» его ждет.
Для кочевой кибитки (кибитки, так кибитки) очень важно, чтобы корпус предмета не превышал его смысла, назначения.
Мини-степлер — это же миниханизм, призванный в край листа скрепулю вогнать.
А приехал так вообще — микростеплер Muji (складная модель размером со спичку).
Я узнала о нем случайно (и попросила Искандера привезти), когда отправилась изучать видео про литье пластмассы в домашних условиях,
после того как в сердцах раскрошила (какую-то-такую) ракообразную модель в карнавальном костюме, с пузатыми капюшонами,
наростами, логотипами твердых пород, радиаторными решетками, грушевидно-растоптанными подошвами...
PC да и только.
Или вот еще прием.
Любительский на первый взгляд, для американской домохозяйки, казалось бы, но (фантастика!) не превышающий габаритов батона,
резак для винила и плотного картона основную свою задачу (рубить геометрию) выполняет очень хорошо
(вы не знаете просто, сколько нужно обежать подвалов накануне новогода, чтобы вам нарубили стопку фигур
и то, края будут «мохриться», а в самих подвалах (один только раз в году) страшные очереди; все машины расписаны на недели вперед).
Ну откроешь коробку, ну стерпишь фонетическую вспышку.
Пошутишь про клеймо муравьишки на корпусе.
Ацетон подготовишь, большое мусорное ведро для всех POS-сюсепунделей, в которое отправятся:
дешевое приложение к наборчику — дубово-дермантиновый ковер для резки бумаг (в крупный цветок, что сетки не видно — как пользоваться?)
И кто в нашем мире кладет в одну коробку два качественных предмета сразу — видишь радужную нашлепку «Подарок внутри», «Бесплатное приложение» и прочие разжигатели низменного... ищи мелкую подпись белым по белому: для непритязательных (а в результате глобальной непритязательности имеем то, что видим; то, в чем тонем);
и конечно пухлая, перекошенная вклеенными карманами, графическая слойка с игрушечными инструкциями, бумажными застежками на липучке (жаль не на молнии и без куговиц).
Настоящий голос его души другой (здесь он поет о том, что не желает работать в цирке; презирает шоу).
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
На десерты приехал кленовый сироп.
Как приехал, так и закончится.
А как закончится — напишу заметку про удобные блины.
*
И отечественное.
Возвращаюсь вчера с дачи, а на столике новые пифагоры богатств наросли;
какие-то окуляры, засталяющие привычный мир полыхать огненными абберациями...
Но я тоже не с пустыми руками приехал (разверну в записи «Димка Чеснок»).
*
Пишу эту заметку, разбираю ленинградские открытки (1960 г.),
освобождаю от фантиков акварельные кюветы Невской Палитры — получай письмо-рифму:
«И снова с вами погодные сводки из сумрачного Петербурга: впервые за долгие недели горожане могут наблюдать облака разных цветов.
Такое событие город единым фронтом празднует гололедом и отсутствием снега. А В нашей квартире наблюдается северное сияние, т.к. окна на балконе покрылись узорчатой коркой льда и отражают свет по зеркалам и стенам.
Я неплохо готовлю. Чем тебя побаловать по приезду?..»
Но прежде Петербурга вынуждена принять другой, срочный звонок.
*
— Муль-ти-ки!
— Муль-ти-ки! — голосили мы хором, подпрыгивая на диване, после каждой заставки Карусели.
Мы с братом всеръез верили, что от этого действия зависит, покажут еще одну серию или начнутся новости.
Не знаю, как братислав, но я раскидала этот прием (несколько видоизменив его) на все случаи жизни и чудо, живое во мне, со мной в дружбе.
То, во что не верят окружающие, объединившись в ленивом, давно никем не проверяемом, мнении, я игнорировала.
Внутренним голосом приучена проверять все на свой чувст.
