Я готов умереть
альфредо коспито — итальянский анархист, которого приговорили к 10 годам лишения свободы за покушение на убийство главы итальянской атомной энергетической компании ansaldo nucleare в 2012 году, а затем к пожизненному заключению за взрыв казармы карабинеров. в 2022 году коспито был помещен в тюрьму 41-bis, которая предусматривает одиночное заключение.
в течение этого времени коспито находился в изоляции и подвергался пыткам в условиях 41-bis в нарушение его права на справедливый суд, частную жизнь и переписку. режим предусматривает запрет на общение с другими заключенными, цензуру корреспонденции, один час ежемесячных встреч со стеклянной перегородкой и «интеркомом», 10 минут телефонных разговоров в месяц с членом семьи, вынужденным звонить изнутри казармы карабинеров. заключенным также запрещено получать газеты и книги, а в камерах сильно ограничено наличие предметов.
в 2006 году в подобное учреждение были интернированы четверо заключенных brigate rosse — одна из них, диана блефари, покончила с собой в октябре 2009 года, вскоре после того, как она попала в 41-bis. это прецедент, который, несмотря на протесты, до сих пор не привел к упразднению режима.
перед лицом столь преступного лишения жизни у коспито не было другого выхода, кроме как ответить голодовкой, которая серьезно ухудшила его здоровье. но суд отклонял его апелляции на каждом шагу, отдавая свою жизнь в их руки. здесь мы публикуем его последнее письмо из тюрьмы. fuoco alle prigioni — пожар в тюрьмах.
Моя борьба против 41-bis — это индивидуальная борьба анархиста, я не отдаю и не получаю приказов. Я просто не могу жить в таком бесчеловечном режиме, как 41-bis, где я не могу свободно читать то, что хочу: книги, газеты, анархистские периодические издания, художественные и научные журналы, а также литературу и историю. Единственная возможность для меня выбраться — это отречься от анархизма и отдать кому-то свое место.
Это режим, где я не могу иметь никакого человеческого контакта, где я не могу даже увидеть или потрогать травинку, или обнять любимого человека. Режим, при котором фотографии твоих родителей изымаются. Режим, при котором тебя заживо хоронят в могиле в положении мертвеца. Я буду продолжать свою борьбу до конца, не по «долгу службы», а потому что это не жизнь.
Если цель итальянского государства — заставить меня «отмежеваться» от действий анархистов за этими стенами, то я отвергну эти требования, как хороший анархист. Я считаю, что каждый сам отвечает за свои действия, и как участник антиорганизационного течения я ни с кем не «ассоциирован» и поэтому не могу ни от кого «отмежеваться». Аффинити — это другое дело. Последовательный анархист не дистанцируется от других анархистов из соображений оппортунизма или удобства.
Я всегда с гордостью защищал свои действия (даже в суде, поэтому я здесь) и никогда не критиковал действия других товарищей, тем более в ситуации, подобной той, в которой я оказался.
Самое большое оскорбление для анархиста — быть обвиненным в том, что он отдавал или получал приказы.
Когда я находился в условиях строгого режима, там также была цензура, и я не выпускал никаких «пиццино» (небольшая записка с посланием написанным при помощи шифра), кроме статей в анархистские газеты и журналы. И прежде всего, я мог свободно получать книги и журналы и писать книги, читать то, что хотел, мне даже было позволено развиваться, жить.
Сегодня я готов умереть, чтобы мир понял, что такое 41-bis на самом деле. 750 человек страдают от этого не протестуя, их постоянно очерняют средства массовой информации. Теперь моя очередь: вы очернили меня как кровожадного террориста; затем вы освятили меня как анархиста-мученика, который жертвует собой ради других; затем вы снова очернили меня, преследуя меня как жуткий призрак. Когда все закончится, меня, без сомнения, вознесут на алтарь мученичества. Нет, спасибо, я не в настроении, я не поддаюсь вашим грязным политическим играм.
В действительности, настоящая проблема для итальянского государства заключается в том, что все права человека, которые нарушаются этим режимом 41-bis во имя «безопасности» и все приносится в жертву ради него, станут известны. Хорошо! Вам нужно было дважды подумать, прежде чем поместить сюда анархиста. Я не знаю, какие реальные мотивы и политические манипуляции стоят за этим. И потому что кто-то использовал меня как «отравленное яблоко» в этом режиме. Было довольно трудно не предугадать, какой будет моя реакция на эту «не-жизнь». Итальянское государство — достойный представитель лицемерия Запада, который постоянно дает уроки «морали» остальному миру. 41-bis дал уроки, которые были хорошо усвоены такими «демократическими» государствами, как Турция (товарищи курды знают кое-что об этом) и Польша.
Я убежден, что моя смерть станет препятствием для этого режима и что 750 человек, страдающих от него десятилетиями, смогут прожить достойную жизнь, что бы они ни совершили. Я люблю жизнь, я счастливый человек, я не променяю свою жизнь ни на чью другую. И именно потому, что я люблю ее, я не могу принять эту безнадежную не-жизнь.
Спасибо вам, товарищи, за вашу любовь.
Всегда за Анархию.
Никогда не сдавайтесь.