Что делает начало сценария захватывающим?// Илье ок
Дисклеймер. Чтобы не делить сценарий и готовое кино, можно договориться, что сценарий — это будущий фильм, поэтому то, что пишется, должно быть воплощено на экране.
Что делает начало сценария захватывающим?
Ответ простой. Что угодно.
Ладно, придется душнить. Что угодно, лишь бы цепляло зрительское/читательское внимание. Будь это хоть сериал, хоть полный метр. В коротком без этого кино не состоится вовсе.
Профессионалы не устают повторять, что в фильме запоминается начало и конец. Все остальное вторично: можно что-то придумать, выкрутиться, скрыть косяки, но финал и старт делай, как положено.
Так что у сценаристов и режиссеров в ход идут все средства и приемы, лишь бы приковать аудиторию к экрану.
Притягательная первая сцена («Иди и смотри», реж. Элем Климов, 1985), необычный герой («Будучи там», реж. Хэл Эшби, 1979) или героиня («В хлам», реж. Джеймс Понсольдт, 2012), начало «не с начала» («Большие часы», реж. Джон Фэрроу, 1948), сходу закрученная интрига («Черный ящик», реж. Ян Гозлан, 2020), выверенный диалог (как это ни странно, «Груз 200», реж. Алексей Балабанов, 2007), свирепый экшен («Безумный Макс: Дорога Ярости», реж. Джордж Миллер, 2015) или наоборот, постепенное погружение («Пылающий», реж. Ли Чхан-Дон, 2018) и так далее.
Однако, эти приемы не работают сами по себе. Здорово, когда они функционально задают экспозицию, конфликт, тему, интонацию, атмосферу или жанровую направленность. Совсем хорошо, когда все сразу. То есть начало должно что-то сообщать, не быть пустым. Без примеров в качестве хороших иллюстраций не обойтись.
Насыщенная экспозиция
Джоди Фостер в «Комнате страха» (реж. Дэвид Финчер, 2002) просматривает очередной дом, чтобы заехать туда с дочерью-подростком. В одном диалоге с риэлтором зритель узнает тележку полезной информации: героиня в разводе, богата (правда, за счет успешного мужа-фармацевта), учится в университете, хотя ей явно больше тридцати (развод тоже аукнулся, нужно становиться самостоятельной), больше вариантов по недвижимости не предвидится, а в этом доме есть высокотехнологичная потайная комната, чтобы спрятаться от грабителей, камеры следят за всем домом.
Вполне классическая экспозиция, но внимательный зритель и траекторию персонажа увидит, и жанровое развитие герметичного триллера. Да и невнимательный интуитивно это чувствует. Он уже заинтересован, оторваться все труднее. Все это уже есть на бумаге.
Простой, но рабочий захват зрелищем
Помню, как-то мы сели смотреть с другом «Рейд» (реж. Гарет Эванс, 2011). Не успел он свои снеки перед экраном разложить (а кто не ест за просмотром?), а там уже трупы, беготня, поножовщина. «Азиаты проклятые, не дадут устроиться по-человечески». Примитивный экшен, плотность действия, аттракцион, но эффективно, нет времени располагаться поудобнее.
Иногда начало задает тональность и даже контекст
Вот тебе перекати-поле ползет по Лос-Анджелесу, а закадровый «шахерезадовский» голос сказывает про Джеффа Лебовски, «правда, он предпочитает, чтобы его звали Чуваком». Ирония, которая сыграет роль в сюжете. «История произошла в начале 90-ых, когда мы ввязались в войну с Саддамом». Общественный контекст, обогащающий рассказ. Все кажется не случайным, чем тебе не символическое использование перекати-поля, зная впоследствии, кто такой этот Ваше Чувачество. К тому же, конфликт на весь фильм тоже заявлен тут же, во второй сцене — «Где деньги, Лебовски?». Это все, конечно, о «Большом Лебовски» (реж. Джоэл и Итан Коэн, 1998 г.), изначально хорошо написанном.
Если посерьезнее, то кино — еще и сильный медиум.
Оно может погружать зрителя в себя медленно, как в трясину, в гипноз. Железнодорожная колея движется по экрану, унося вас все дальше, примагничивая все сильнее, и на счет 10 вы окажетесь в «Европе» (реж. Ларс фон Триер, 1991). Тяжелый голос и мрачная музыка этому способствует. Тягучая сновидческая атмосфера создается одним монотонным кадром.
Можно, наоборот, добавить обороты и сочинить абсурдную сцену, как первые 10 минут фильма «Любовь, сбивающая с ног» (реж. Пол Томас Андерсон, 2002). Герой обзванивает клиентов в гараже, видит на шоссе страшную аварию, кто-то оставляет у дороги небольшое пианино, а незнакомая девушка оставляет ему ключи от своей машины. Вызывает сразу несколько противоречивых эмоций и чувств: недоумение, заинтересованность, даже стресс, удивление, смех. Оттого и запоминается. Все это тоже сначала прописано в тексте.
Яркие открывающие сцены часто застревают в голове. В фильме «Мать» (реж. Пон Джун Хо, 2009) авторы оставляют пожилую героиню в поле, где неожиданно она начинает болезненно и странно танцевать. Так, что становится немного неуютно. Героиня явно чем-то тяжело травмирована, судьба ее печальна. Об этом зритель и узнает далее. Визуальное событие работает.
Несмотря на все законы и правила, в начале сценария автор максимально свободен. Уже потом многое начинают диктовать герои, события, сюжеты, арки и логика. В первых же сценах может быть, что угодно, авторские возможности ничем не ограничены. Приемы можно перечислять бесконечно, все методы хороши.