«ПРО БАНЮ, БАРАНОВ, МУХ И ОБЕД». Из личного дневника от 3.8.1981г.

«Сегодня - воскресенье, но как минимум до обеда, все работали. Не могу сказать, что плодотворно, но действительно, нужно спешить, строиться к зиме, готовится к холодам. И не нужно быть специалистом, чтобы понять, будь здесь настоящие строители и качественные материалы, не нужна была бы видимость штурмовщины по выходным.
     И в руководстве части, и в командовании округом, и в головах отдельных важных людей, приезжающих инспектировать положение дел, совсем нет заботы о том, где и как будут жить офицеры и их семьи. Прибывший комбат поделился планами о том, чтобы одну из строящихся казарм разделить на квартиры для нас. Квартиры – это громко звучит, точнее - комнаты, без каких либо удобств и без гарантии, что будет тепло.
        Не удивлюсь, что это было сказано, чтобы приободрить всех, ведь было сказано, что будет форсировано строительство именно военного городка. «Неужели, настоящие строители приедут?», - хотелось съязвить, как я понял в стиле моего предшественника на посту начвеща Кузьмина, который дембельнулся  месяца четыре до моего приезда, но остается местной легендой. Однако, я не он и сдержался, больно уж все напряжены.  Лишний раз комбат «подкачал» офицеров, чтобы контролировали «подшефные» объекты, в моем случае возводящаяся из кирпича – баня.  Кстати, пока живем без бани, при том, что белье грязное, водятся вши, однако пока хотя бы есть возможность умываться-стираться в индивидуальном порядке у ключей и погружаться в реку Ингода.  Но эти радости скоро окончатся, а что делать дальше? Тем более, что в Дарасуне нет общественной бани.  Благо, я бываю в Чите, там с вокзала иду в баню, беру билет на конкретное время (а то и два на разные времена), после чего отправляюсь по службе, чтобы перед посадкой на электричку помыться. И не только вымываюсь, но и ухитряюсь стирать под душем, как минимум, нательное белье. Все легче.
       Я отдаю себе отчет, что в принципе должен быть ответственен за баню, за стирку, но это на словах, а в реалиях все очень сложно. Я и службу еще официально не принимал, и не знаю, что реально есть в наличии из вещевого имущества.  Ведь перевозили, как попало, не исключено, что многое попросту пропало и совершенно точно, что частично вымокло в мешках и теперь на солнце пытаемся вещи сушить.  Однако про баню. Если куда-то людей возить (предварительно организовав помывку), то на открытом грузовике (в туче пыли), при жутком дефиците бензина…  В общем, было бы здорово, коли бы у нас появилась своя баня, поэтому стараюсь контролировать ее строительство.
      Попутно обращаю внимание на манеры офицеров.  Тут принято быть хроническим руководителем, чтобы как бы чего не вышло, если сделать лишний шаг самостоятельно.  К примеру, если что-то выпало из рук, то принято не сгибаться, чтобы подобрать, а обратиться: «Эй, солдат, ну-ка поднял и подал». И это ничуть не гипербола, а «снимок» конкретной ситуации.  Или же – приказ первому попавшемуся на глаза – «Чтобы быстрой мухой нашел Мочалова и сообщил ему, что я жду его играть в шахматы».

Угораздило меня провести и политзанятие.  Очень уж жалобно попросил командир одной роты (с формулировкой: «Потолкуй брат с моими баранами, сильно  тебя прошу»). У него нет политрука, а комиссия реально может заскочить именно на это мероприятие. Да и не сложно мне было поведать о Великой Отечественной, многое знаю. Заметил, что некоторым было всерьез интересно (разумеется, из числа знающих русский язык). Даже вопросы задавались вполне разумные. В общем. эксперимент удался, но только бы не подумали, что я этим в дальнейшем буду заниматься.  Для себя я эту линию карьеры решил на этом и завершить. Хотя быть политруком – это полная лафа.  Ни за что реально не отвечаешь. Ведь даже непроведение десяти политзанятий, не будет настолько заметным, как лишь одного обеда.
       Кстати, о нем. Кормят, как минимум, сытно. Сегодня на обеде все офицеры съели первое – полные миски борща с массой тушенки, а ко второму никто и не притронулся. Некуда.  Мы не платим за питание, при том, что наш стол пожирнее, чем солдатский.  Хотя понятно, что готовится пища из расчета на списочную численность именно солдат. Впрочем, как правило, обедают не все.  Начиная с того, что всегда часть воинов пребывает в бегах.  Зато, если столуются и офицеры, это означает, что подход к приготовлению пище будет ответственным.
Начинается мое привыкание к военной форме. То есть постепенно возникает ощущение, что я не на карнавале. Помогает, что в стройбате отношение к форме проще, чем в виденных мною строевых частях.  Тут многие офицеры ходят с очевидными нарушениями и длинными для армии гривами.  Иногда, кажется, что солдат они избивают не только для того, чтобы те соблюдали дисциплину, а в качестве, если не зарядки, то психологической разгрузки».