just give me a pain that I'm used to
Зимний вечер не предвещал никаких особенных событий. За окном шелестела метель, словно нашептывая о том, что не стоит вылезать из кровати. Что, собственно, и делала Алья, апатично раскинувшись на мягких покрывалах. Тревожность подступила внезапно и не хотела отступать — девушка жадно кусала свои губы, по которым уже струилась кровь. Всё это можно было бы списать на плохие сны и мрачные мысли, но увы, всё было куда запутаннее.
Вздохнув, девушка открыла свой любимый сборник стихов и принялась читать то, на чём остановилась.
"мне не страшны ни звезд холодный свет, ни пустота безжизненных планет. во мне самом такие есть пустыни, что ничего страшнее в мире нет."
(с) Роберт Фрост
Несколько мгновений спустя раздался звук шагов — кто-то поднимался по лестнице. Поспешно закрыв книгу, Алья стала ожидать. Шаги остановились возле её комнаты.
— Эй, собирайся, нам надо кое-куда съездить, — пробормотал грубый голос по ту сторону.
Отец. Глава семьи. Человек, чью черствость нужно было заслужить. А ведь говорят, что недолюбленные дочки в будущем страдают от так называемого «дефицита любви» и ищут себе избранников, которые могли бы заполнить эту пустоту своим добром и чувствами.
Нахмурившись, девушка начала собираться. Запихав в рюкзак зарядку, парочку любимых книг и телефон, она стала медленно спускаться.
Алье было абсолютно всё равно, куда они поедут, поэтому она без лишних слов проследовала в машину. Машина же напоминала орудие для пыток — из-за мороза в ней было чрезвычайно холодно. Примостившись на заднем сиденье, девушка достала телефон и включила фронтальную камеру. Зелёные глаза по ту сторону экрана смотрели безжизненно, а губы, казалось, уже забыли, что такое улыбаться.
«Да уж, если я отправлю такую фотографию своей безответной любви, то там уже будет просто безответное существование!» — фыркнула девушка, и щипнула свои пухлые щечки.
Дверь в машину открылась — мать помогла сесть рядом малышке, что так приветливо смотрела на свою сестру.
— Алья! — пискнула девчушка, приветливо улыбаясь.
В ответ же последовало холодное молчание.
Сложно сказать, сколько времени занял путь. В какой-то момент машину сильно занесло, и отец решил припарковаться на обочине. Лес, окруживший их, оставлял желать лучшего.
— Я пойду пройдусь, может помощь найду, информацию узнаю, — проворчал мужчина, и скользя по дороге, направился восвояси.
Алья бросила взгляд на свою семью и с удивлением обнаружила, что в компании прибавился еще один человек. Девушка. Хотя, она скорее призрака напоминала, а не человека.
— Эмм, простите? — подняв брови, Алья повернулась к матери, которая пыталась согреть малышку в своих объятиях, — А это ещё кто?
— Ты уснула, и мы подобрали эту девочку в глуши! — отмахнулась мать.
«Какой бред. Я ведь не засыпала…» — недоуменно отвернулась девушка, и принялась рассматривать лес.
Деревья казались очень одинокими.
Вскоре и путница куда-то отошла, и тоже не вернулась.
Внезапно мама в панике сжимает малышку и начинает убегать, оставляя Алью позади. И этот поступок совсем не удивляет.
Еле передвигая ногами, девушка движется в сторону леса, чтобы отдаться ему сполна. В какой-то момент она просто не может идти и падает на рыхлый снег.
— Вам нужна помощь? — Алья с удивлением открывает глаза и замечает, что стоит в книжном магазине. Симпатичный продавец смотрит вопрошающе, словно ожидая какой-то реакции.
— Эмм… возможно, у вас есть книги о тех, кто ещё жив? — выпаливает девушка, сама не понимая, почему.
— Ну что вы! Это просто бессмысленно! Ведь мы уже давным-давно мертвы.
Словно по волшебству пол магазина начинает проваливаться, и Алья падает вниз, чувствуя как ветки царапают её лицо.
Приземление оказывается на удивление мягким. Оглянувшись по сторонам она понимает, что оказалась в клетке. Прутья выглядят внушающе, а за ними стоит человек. Мужчина. Одеяние его выглядит чудесно и загадочно, а прекрасные руки украшают серебряные часы.
Заметив взгляд девушки, он улыбается и отпивает из бокала.
— Где я? Что произошло? Где мы и кто ты? — она расстроенно шепчет, хватаясь за голову.
Мужчина хмурится. Раздается звон стекла — бокал разбивается в его изящной руке и кровь украшает эту безутешную бледность.
— Довольно вопросов. Спой для меня, птичка. — усмехается он, облизывая кровь со своих пальцев.
— Какое, нахрен, спеть, ты больной или да? — возмущенно хватается Алья за прутья клетки и тут же вскрикивает от боли. Руки начинают кровоточить.
— Что же, птичка… Это даже веселее пения! — со смешком бросает мужчина и уходит.
Позже Алья поймет, что уходит он всегда.
И всё таки лучше вернуться, чем уйти навсегда.
В этот раз он вновь приходит с книгой. Он любит читать вслух и всегда читает что-то новое.
Уже привыкшая к таким событиям девушка послушно садится на ковёр, который так любезно поместил в клетку загадочный знакомый.
— Было некогда содружество подлецов… — начинает читать мужчина.
Алья хлопает в ладоши и впервые за некоторое время улыбается.
— Ох, слушай, это же Кафка! Если бы я была мужчиной, то определенно была бы им! — щебечет она, с интересом поглядывая вперед.
— Прекрати болтать. — осекшись, ворчит читатель.
Читает он быстро, но красиво и интересно.
— Что? Из-за этого ты огорчаешься? Ты же сделал то, что само собой разумелось, поступил так, как должен был поступить. — рассказ почти походит к концу.
Алья не замечает, как её начинает клонить в сон. И засыпает.
В который раз пробуждение приходит от криков — он в ярости. Что же его разозлило? Что всколыхнуло холодную душу?
Сидя на коленях, Алья смотрит как он стремительно приближается к клетке. Просунув руку между прутьев, он неприятно морщится — рука снова кровоточит, и начинает душить обессиленную девушку. Она закатывает глаза и начинает терять связь с реальностью.
— Прости. Прости меня, пожалуйста! — отпустив её и рыдая, умоляет мужчина.
Проходят дни, луна быстро сменяется солнцем. Звуки волн дарят покой и расслабление.
И вновь знакомые шаги — он вновь идет почитать ей философские сказки.
— Птичка! — Алья по привычке встает, чтобы поприветствовать его, и теряет дар речи.
Он превосходен. Возможно, это самый лучший его костюм.
Подойдя к клетке мужчина неспешно открывает её.
— Что происходит? — удивленно спрашивает Алья.
— Друг? Но мы ведь За Гранью, разве тут могут быть друзья? Тут только ты и я.
— Ты сама всё поймешь, выходи.
Они поднимаются наверх и спускаются по веревке из окна. Оказывается, всё это время они находились в постройке близ маяка.
— Птичка, — он указывает на этот маяк, что так одиноко и серо стоит, — Пожалуйста, поднимись туда. Одна.
Послушно кивнув, девушка поднимается.
Уже на вершине маяка Алья начинает испытывать тревогу. Человек, стоящий там — некто, кто был ей важен. Он стоит к ней спиной, отрешенный и печальный, от чего и кажется ненастоящим.
— Привет! — неловко бормочет девушка, — Заберешь меня отсюда, пожалуйста?
Парень же жестом останавливает её и начинает искать в кармане что-то. Покрутив это что-то в руке, он вздыхает.
— Знаешь… — сделанный им вдох, возможно, глубже моря, — Я тебя не люблю. И никогда не любил.
К горлу подступает ком, и Алья начинает дрожать.
— Если это не любовь, то что? Да и плевать мне, если ты меня не любишь, ты можешь помочь мне, можешь спасти меня!
— Нет, не могу. — сухо отвечает он и слезы начинаются катиться по щекам отчаявшейся девушки.
— Ты ничтожен. Ты… такой же, как и я. Как долго ты будешь обманывать себя? Сейчас есть только ты и я, и настоящее должно заботить больше, чем будущее.
— Не мешай. — грубо отвечает парень, и это делает еще больнее.
Снаружи слышится хохот мужчины, что так долго ухаживал за ней в клетке.
Алья при всей своей ничтожности решила, что не будет сдаваться, продолжит бороться. Подойдя к парню, она берет его за руку и едва слышно шепчет:
Проходит некоторое время, и они всё так же стоят.
— Прошу, помоги, прошу, забери меня! — плача, упрашивает девушка, — Ты можешь ненавидеть меня, можешь не любить, только не молчи!
— Прости, Алья, — бормочет он, и в голосе его слышна хрипотца, — В конечном итоге ты знала, к чему это приведет, ты привыкла к боли, к предательствам, привыкла к тому, что все тебя оставляют. И… — он замолкает, — другого выхода нет.
Проходят секунды, и девушка ощущает мощный толчок. Да, верно, он сбросил её с маяка.
Полет вниз оказался слишком стремительным. Хруст костей — чарующая, многогранная мелодия. И это единственное, о чём может думать девушка. Падает об камни она вовсе не изящно, а боль от падения настолько сильная, что не дает пошевелиться. Настолько сильная, что невозможно закричать.
А что больнее — разбиться об скалы, или разбиться изнутри? Кажется, эта боль равносильна. Но лучше умереть, разбившись об острые камни, нежели разрушаться и не иметь возможности всё это пережить.
Смерть не приходит к девушке быстро. За все эти часы боль становится родной, а под утро на запах её крови слетаются птицы, и начинают клевать её руки и лицо.
Последнее, о чем думает девушка — это то, что она ни о чем не жалеет.