Дневник с Крузенштерна. Часть седьмая.

19 июля 1999 года. Понедельник.
14.25 Пришвартовались в Сен-Мало. С левого борта – старый город, окруженный стеной, с красивыми воротами. “Берега залива, на берегу которого расположен Сен-Мало, отличаются от берегов пролива, на берегу которого расположена Булонь” (это дибилизм). Не очень высотный. (Не хватает мне слов для описания, маленький у меня словарный запас.) Посмотрим на фотографиях. Я сегодня только вставил вторую пленку в фотоаппарат. В Вильгельмсхафене только одну фотку сделал.
При подходе к городу в заливе (или бухте) несколько небольших островов шапками торчат из воды, один даже застроен, а, может быть, это старое оборонительное укрепление. Если Булонь стоит на трех больших холмах, то Сен-Мало (старый город - отдельно) образуется группами архитектурных построек, каждая из которых выделена или холмом, или низиной. Заметил я французскую особенность в жилых и не очень постройках: очень редко увидишь глобальные, крупнокалиберные здания, всё очень миниатюрно, как бы спонтанно построено, слеплено без швов и склеек, но глаз восторженно радуется такому ладному, органическому слиянию архитектурных изысканий, подернутых причудливой вязью типично французских крыш.
23.59 2 аврала.

Утро в Ла-Манше.

На подходе к Сен-Мало.Сен-Мало, Старый Город.   21 июля 1999 года. Среда. 

00.25 Утро вторника началось с того, что я до полпятого ночи играл в компьютер. Меня освободили от вахты для участия в футболе и я проспал до 10.00, а потом еще до 12.30 валялся – открытки подписывал, домой, Сказке, в Булонь девчонкам, Елене Вячеславовне, в школу здоровую открытку подписал.
К 15.00 пошли на пляж участвовать в пляжном футболе (beach soccer). Выиграли 5 игр (1 игра - неявка) и в полуфинале проиграли мексиканцам (1:3). А судьи что-то намудрили – в полуфинале у них 6 команд было – и в итоге мы оказались на 6-м месте, а вторая команда Крузенштерна – на четвертом. Играли по песку, с которого только что сошла вода при отливе. Отлив - метров сто, сто пятьдесят – обнажает развалины у подножия острова-полуострова, покрытые ракушками и водорослями и имеющие органическую структуру наподобие рифовой. А венчает остров небольшая крепость, возможно жилая, но входа я не видел. Когда я по совету Осыча вернулся туда часов в 21.00, то попал на закат. Там и днем было обалденно, а вечером….. А еще вода начала прибывать, волны пошли, прибой начался. Я сделал несколько снимков один, через выдержку, и если они получатся, это будет великолепно.
Потом я обошел Старый Город по линии прибоя, ракушек пособирал и в конце своей прогулки купил три бутылки вина красивого домой.
Вечером у ворот Старого Города я видел выступление девушки под песню Патрисии Каас, по-моему. Она трансформировала музыку и слова, льющиеся из динамиков, в язык телодвижений. А как она двигалась!.... Я никогда не видел такого, тем более так близко. Это так чарующе-красиво и не стоит 10 франков, которые я бросил в поставленную корзину. Хотелось бы выразить ей своё восхищение.
Там, на острове, я бросил в закат, навстречу морю, монетку. Теперь я сюда точно вернусь, и не один. Привезу Зайчика. Хочу показать эту красоту своим близким.
От Е-и получил телеграмму 19 июля: “Поймала твои поцелуи. Всё отлично. Люблю = Е-а –“. Это значит, что она получила мою открытку из Киля, ждет меня и любит. “Подари мне одно нежное забытое слово…” Люблю…
Вот уже и час ночи. Сейчас по неотложным делам, проветрюсь и спать.
07.45 Я чувствую себя сегодня хуже, чем вчера. За ночь на меня, наверное, усталость навалилась, я ног почти не чувствую.
20.00 Через 10 минут отбываем на званый ужин. А сегодня был такой хороший день, хороших впечатлений много осталось. Вчера нам раздали по футболке “Cutty Sark” и значку. Купил маме духи Nina Richi с мылом за 135 франков. Но выбор духов, конечно, обалденный, я устал тестировать запахи. Что интересно, духи 30, 50, 100 и 200 мл стоят одинаково. Я сначала удивлялся, но, по-моему, там концентрация разная. В конце концов, я девушку попросил, и она мне коробку предложила ив нагрузку еще какой-то мелочи дала.
Еще оставалось 65 франков, я искал еще что-нибудь, но наткнулся на игральные автоматы и 60 франков просадил. А это 250 рублей на наши. Мне не жалко, зато какой азарт, какой огонь в глазах! А счастье было так близко…
23.50 Прием такой же, как в Булони, только без песен, просто один ужин минут на 30. Но зато потом мы с Серегой Шаталовым и Саней Огуречниковым пошли в Старый Город и встретили оркестр с волынками, дудками и барабанами. Как я понял, это официальный оркестр Британи – одной из земель Франции, где находится Сен-Мало. Это так было в кайф. Трагически-торжественная музыка, очень впечатляет. А когда музыканты идут строем, это выглядит ещё красивее и строже. Я шел нога в ногу за барабанщиками, а потом набрал автографов у волынщиков и девушки с дудкой. А девушка с барабаном, узнав, что мы русские, показала свои знания русского языка: “Привет! Как дела? Спасибо!” Что я знаю на французском языке? “Жу тэм (я тебя люблю)!” - она так удивилась и рассмеялась – “Bon Jour, merci…” На память я подарил ей янтарик.
Я сегодня еще три открытки подарил. В каком-то африканском сувенирном магазине с квадратными коровами и котами, где так приятно пахло благовониями, я подарил милой и приветливой продавщице открытку из набора. Потом, на улице, я подумал, что можно было бы открытку подписать. Спросив у сидящей на скамейке французской семьи ручку, я подписал еще одну открытку милой и приветливой продавщице и одну открытку давшим ручку. Как французы удивляются, что им что-то дарят, а потом так радуются. “Я не понимаю что здесь написано” – сказала она. “Найдешь переводчика и он тебе объяснит.” Я очень люблю делать подарки незнакомым людям, потому что от них не будет никаких неприятных чувств, эмоций, ведь я их больше не увижу. А обо мне останется приятное впечатление и хорошая память. И вообще, от Булони до Сен-Мало я столько оставил своих фотографий, видеопленок, меня столько раз снимали и фотографировали, сколько я себя никогда бы и нигде не нащелкал. Когда-нибудь будут у меня во Франции знакомства, и в чужом доме, в чужом фотоальбоме я увижу свое лицо, и фотография будет датирована июлем 1999 года.

Сен-Мало. Старый Город.

Русские девушки в Сен-Мало.
Я снимал один, на паузе, и не всегда успевал добегать до задуманного места.
Закат и прилив.
Во время отлива здесь обычная дорога. А во время прилива - море. Дядя Лёва прошёл по дороге посуху, погулял по полуострову, а когда вернулся - дорога скрылась под водой. Его потом на катере береговой охраны ближе к ночи привезли на Крузенштерн.
Оркестр волынщиков.

22 июля 1999 года. Четверг.
23.40 Понемногу отвыкаю от порядка дней недели, живу трехдневным распорядком: учёба, работа, вахта.
Я сегодня побывал на двух кораблях, и это заняло у меня час. А потом я просто ходил, собирал печати* и автографы. Поляк скромный попался, написал “Привет от Миши”.
Продавать что-то – не для меня. Лучше уж дарить. Мне так стыдно. Не знаю, как другие это так спокойно делают.
На параде мы пели “Катюшу” и шли строем. Нам даже подпевали. А пришли мы на раздачу слонов за различные соревнования. Крузенштерн взял больше всех, больше всех призов! Мы так кричали “Россия! Крузенштерн!”, что других не было слышно. Теперь у меня есть рюкзак, я подарю его Димке.
Вечером я так хотел послушать вчерашних волынщиков, но не нашел их. А у них такая музыка!... Стоп. Я видел одного из них, и он меня узнал, мы обернулись вместе вдогонку друг другу и поприветствовали. Приятно, что он меня запомнил.
От денег я принципиально отказываюсь. А у нс есть курсанты (Кострома, …), которые даже за фотографии дерут деньги. Нет, от меня не убудет, если меня сфотографируют. Одна маленькая девочка, с которой я сфотографировался, чмокнула меня в щечку. Бескорыстие я ценю в людях, бескорыстие.
Мне кажется, я слышу эти ужасные барабаны.

*На каждом паруснике есть штемпель, который можно поставить себе в официальный журнал регаты, например, на специально отведенную для печатей страничку.

Крузенштерн взял больше всех призов за спортивные соревнования.

23 июля 1999 года. Пятница.

Что-то около 18.45 Точнее 18.57. Надо идти на вахту в столовую. Вот и пописал. Один парусный аврал (перебрасопка).
22.50 В 16.00 начались швартовые операции. Уходили из Сен-Мало. Много людей вышло нас провожать. Мы по форме №2 (белая фланка) строились на верхней палубе, на баке, приветствовали фуражками народ и получали в ответ бурные аплодисменты. Но это, как оказалось, было только начало.
На стоянке в шлюзе курсанты поднялись на реи. Собравшиеся люди бурно приветствовали этот элемент и принялись скандировать “Крузенштерн, хлоп-хлоп-хлоп в ладоши!” Так мы кричали на вчерашнем параде. А еще вчера мы пели “Катюшу”, кричали “Россия!” – нас французы запомнили, можно сказать, полюбили.
Финальной партией нашего представления было троекратное “гиб-гиб – ура!” и запуск бумажных голубей. Говорят, голубей этих делал весь штурманский состав. Но они больше были похожи на самолеты и дельтапланы. Я сделал своих ласточек, написал на них сегодняшнее число, свой адрес, “Крузенштерн”. Но три, которые я запустил, ушли в воду, а те, которые я дал Вадику и Тёме, улетели на французскую землю. Может, кто и напишет.
Так горячо нас не приветствовали и в Булони. “Гиб-гиб – ура!” чуть было не заглушило аплодисментами, а с “Крузенштерн и три хлопка” помогали все. Когда же буксир был отдан, нас еще около сорока минут преследовала целая армия катеров, лодок, яхточек и моторок так, что позади Крузера море было всё в бурунах – белое-белое.
Когда мы только подходили к Сен-Мало, маленькие острова и виднеющаяся впереди земля были чужие, незнакомые, холодные в тон погоде. Но теперь я был здесь, я гулял и скучал здесь, вспоминая дом родной среди всей этой красоты, я трогал её руками, купался в ней, и всё стало значительно ближе ко мне, что-то я оставил в этом чудесном местечке, что-то забрал с собой. И покидая Сен-Мало, я прощаюсь с близким мне человеком, говоря “До свидания!”, обещая вернуться на эту обетованную землю, ставшую мне, действительно, почти родной.
Завтра подъем в 06.00. Старт регаты в 08.00.

Как нас провожали из Сен-Мало!...

Рeгата Cutty Sark Tall Ships Race 1999 года.

24 июля 1999 года. Суббота.
06.10 Я был уже на палубе. Мы всю ночь дрейфовали и далеко не ушли от вчерашнего вечернего места – на горизонте земля и знакомый маячок. Рядом с нами дрейфует трёхмачтовый парусник белый под парусами – ветра-то нет. На горизонте еще несколько парусников.
06.45 Над появляющимся из-за горизонта заспанным и угловатым солнцем две бегущие навстречу друг другу горящие стрелы. Еще пару минут, и эти самолеты, дойдя до воображаемой линии пересечения, разойдутся, улетят в прошлое, несмотря на то, что летят в будущее.
10.05 Старт регаты не был обозначен ни пушечным выстрелом, ни еще чем-нибудь. Вокруг нас было много парусников около 08.00, но сейчас они как-то позади. Перед нами штук 5, наверное. Ветер не очень сильный, фок парус не надувает полностью. В 07.30 парусный аврал по постановке парусов перешел в медленно текущий аврал по нахождению на палубе. Жалко, что на Крузер со стороны не посмотришь. А парусники красивые.
19.10 Мексиканцы идут нам параллельно. “Гумбольдт” иногда догоняет, но после перебрасопки отстаёт. Нам бы ветер посильнее, и мы бы…. Я наврал. Мексиканцы отстали, мы догнали “Eendracht”.
Я собрал, уже как два дня, все подарки в ящик и никак не могу поймать плотника, чтобы взять фанеры на крышку, да сдать это на хранение. Ящик здоровый и мешается.
Отбоя парусному авралу не было, периодически вызывают на перебрасопку.   
19.45 Мне не очень нравилась Алсу. Но я не думал, что услышав её за ужином я буду вслушиваться в “Сон” как в что-то родное. И песня совсем по другому воспринимается, ведь она так нравится Зайчику. Значит, сейчас где-то моя любимая девушка радуется – такая у меня ассоциация. Опять наваливается чувство одиночества. Пойду где-нибудь потоскую.
22.50 Последние известия такие: 1. “Christian Radich”; 2. “Staatsraad Lehmkuhl”; 3. “Sorlandet”; 4. Крузенштерн. “Александр фон Гумбольдт” с зелеными парусами, что идет следом за нами, на 6-м месте. “Cuauhtemoc” (Мексика) на последнем месте в нашем классе А, 12-м месте. Нам бы только ветер… Э-эх…
23.30 Всё-таки Коломенский очень шарящий капитан. Мы догнали парусники, которые от нас ушли и были видны только на горизонте.
А ночь красивая! Лунная дорожка серебром отливает, закат играет красками осени, звёзды проклевывают темное небо, силуэты парусников. “Милая моя далеко….

Начало регаты. Все паруса поставлены.

Гена Бородулькин, он работает со мной на баке с косыми парусами, а сейчас надёргивает горденя, чтобы парус набивался ветром.

Парни (горденёвые) надёргивают горденя на парусах верхних рей.

Продолжение - часть восьмая.