права

Задача 1

Авиакомпания «Сибирские авиалинии» установила новые тарифы на перевозки для тех пассажиров, которые из-за габаритов своего тела не в состоянии сесть в стандартное самолетное кресло (застегнуть себя стандартным ремнем безопасности и опустить подлокотники). Они должны оплатить поездку по двойному тарифу. В обоснование нововведения руководство компании привело более полутора тысяч случаев жалоб пассажиров, что соседи-толстяки буквально сидят на них во время полета.

Через несколько недель в городской суд г. Новосибирска поступила жалоба от клиента компании, с которого потребовали двойную плату. Истец заявил, что изобретена новая форма дискриминации - в зависимости от размеров талии, что не соответствует статье 19 Конституции Российской Федерации.

Имеет ли место действительная дискриминация? Решите дело.

Проблемы:

1. Можно ли найти обоснованность различий, которая не позволяет говорить о дискриминации (наличие/отсутствие дискриминации полных пассажиров)?

2. Как будет компенсироваться это различие, каков источник покрытия доп. расходов?

Какую проблему мы можем поставить в этой задаче? Нужно соотнести подход авиакомпании с требованиями истца. Допускает ли принцип дискриминации такого рода тарификацию услуг в зависимости от критерия, избранного компанией.

Что принципиально в решении задач такого рода? Хоть это задача из темы права человека, она касается принципов. Чтобы сказать, была ли дискриминация, надо вспомнить, что такое дискриминация. Раскрыть содержание принципа, запрещающего дискриминацию. Тут нельзя на глаз говорить.

Дискриминация – это нечто негативное в любом контексте. Это отличие, но не всякое. Почему на этом нужно сосредоточить внимание? Принцип, запрещающий дискриминацию, тесно связан с принцип правового государства и правового равенства. Равенство только там подразумевается формальное. На деле есть куча отличий, эти отличия фактические. Вопрос в том, до какой степени эти фактические отличия можно учитывать. До какой степени они могут оправдывать различное обращение с субъектами. Дискриминация имеет место в том случае, когда юридические последствия не обоснованы. Когда различия никак не соотносятся с правоотношениями, в которых они учитываются (не связаны с характером правоотношений). Если связаны – то это не дискриминация. В этом смысле, цвет глаз пассажира с договором перевозки (и услугой) не связан никак.

В данном случае речь об авиаперевозке. Критерий – вес. Можем и должны ли мы рассматривать это отличие как дискриминационное. Здесь компания ссылается на жалобы других пассажиров, а также ремни и подлокотники. Т.е. комфорт пассажиров + безопасность перелетов.

Наверное, комфорт других пассажиров здесь далеко не самое важное. А вот что касается безопасности, это требование, которое компания не может игнорировать. Законом установлена обязанность такие требования соблюдать. Поскольку это требование компании навязано, она старается его выполнить. И т.к. обеспечить это для полного человека она не может, поэтому и требует оплатить два сидения.

Составители задачи на это и пытаются нас натолкнуть. Критерий веса действительно важен в данном случае. Нельзя сказать, что здесь этот критерий носит произвольных характер. Поэтому прямо мы не можем называть это дискриминацией.

Студенты 1 курса лезут в КоАП. Не надо оттуда брать определение дискриминации. Здесь нет поводов применять КоАП! Здесь, как минимум, нет дела об административном правонарушении.

Так, дискриминации нет. НО дело дошло до суда, где всплывает ссылка на ст. 19 КРФ. Надо как-то решать дело. А как будем его решать? Какая конституционно-правовая проблему тут может возникать? Кому КРФ адресована? Государству. Спор между частными лицами. В этом споре можно ли применить КРФ и решить дело со ссылкой на ст. 19? Здесь глобальная проблема, касающаяся действия конституционных норм между частными лицами. В Англии в доктрине сейчас обсуждается вопрос горизонтального действия конституции, не все готовы принять точку зрения, что конституция может так напрямую применяться.

Государство в пределах, установленных КРФ, регулирует общественные отношения. Т.е. создает определенные законы. И суд в споре между частными лицами будет применять это созданное законодательство, а не КРФ.

В чем проблема? В том, что наше решение и решение суда, скорее всего, не совпадут. Одно дело – есть ли тут дискриминация. Мы решили, что нет. А вот законодательство позволяет сделать то, что сделала компания? Я думаю, что покопавшись в законодательстве, можно сделать вывод, что нет. Тут ведь публичный договор перевозки.

Т.е. дискриминации нет, но с учетом правил, установленных в законе, это сделать нельзя!

ПКС № 29-П от 20.12.2011 г. речь шла о скидке детям на билеты. Авиакомпании пытались оспорить норму в суд, т.к. для них нет компенсации. Суд там интересные вещи сказал. Рядом с формальным равенством есть еще социальное государство. Попытка государства реализовать свои социальные намерения через обязание предпринимателей. КС много рассуждал как о социальном государстве, так и о предпринимательской свободе. Нельзя абсолютизировать ни один принцип. КС воздержался от признания нормы неконституционной.

В этом постановлении есть интересный фрагмент, который сюда подходит:

…Как разновидность публичных договоров, введенных в правовое регулирование в качестве одного из способов ограничения в конституционно значимых целях свободы договора, договор воздушной перевозки пассажиров (учитывая массовый характер перевозок воздушным транспортом) предполагает стандартность его условий для всех потребителей данной транспортной услуги, т.е. влечет для перевозчика определенные изъятия из общих принципов заключения договоров. В частности, как следует из пунктов 2 и 3 статьи 426 ГК Российской Федерации применительно к договору воздушной перевозки, цена услуг, а также иные условия такого публичного договора устанавливаются одинаковыми (в пределах выбранного тарифа) для всех потребителей этих услуг, за исключением случаев, когда законом и иными правовыми актами допускается предоставление льгот для отдельных категорий потребителей; отказ от его заключения при наличии возможности предоставить потребителю соответствующие услуги не допускается; при необоснованном уклонении организации-перевозчика от заключения публичного договора другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор…

Формально, исходя только из принципа запрета дискриминации – у нас в задаче не дискриминация. Обоснованные отличия. Но закон это запрещает. Т.е. стремясь обеспечить «социальность», государство запрещает перевозчику делать любые различия – хоть обоснованные, хоть нет. У авиакомпании должна быть возможность получать доход, но из подзаконных акто�� и законов неясно как восполнить эти потери. Т.е. из законов не вытекает возможность увеличения тарифов для других, но и само государство ничего восполнять не хочет.

Т.е. отвечая на вопросы, дискриминации нет, но дело решится не в пользу перевозчика.

Что касается решения этой задачи – надо знать содержание принципа, оценить данную ситуацию + показать вот это отличие регулирования.

Есть иной подход, который сейчас появился – дискриминацией считать те признаки, на которые человек не может повлиять. С этой точки зрения и вес будет являться дискриминационным признаком. Но в таком случае принцип запрещения дискриминации утрачивает свои более-менее очерченные границы.

Не нужно лепить к задаче это постановление полностью и говорить, что КС уже проблему решил. Нет, он решил похожую, но не эту.

Задача 2

11 ноября 1999 года Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации обратился в Верховный Суд Российской Федерации с жалобой на бездействие Центральной избирательной комиссии Российской Федерации по обеспечению контроля за соблюдением законности при подготовке и проведении выборов в Чеченской Республике. В жалобе он просил признать бездействие Центральной избирательной комиссии Российской Федерации по обеспечению законности при подготовке и проведении выборов в Чеченской Республике неправомерным и отменить решение органов государственной власти Российской Федерации и Чеченской Республики о проведении выборов в Чеченской Республике 19 декабря 1999 года до устранения обстоятельств, препятствующих осуществлению конституционных гарантий избирательных прав граждан.

В жалобе Уполномоченного было указано, что подготовка и проведение каких бы то ни было выборов на территории Чеченской Республики грубо и в массовом порядке нарушает основные конституционные права граждан, действующее законодательство и Конституцию Российской Федерации. На территории Чеченской Республики действуют незаконные вооруженные формирования, отсутствуют постоянно действующие легитимные органы власти и местного самоуправления, в ряде мест введен комендантский час, действуют иные ограничения прав и свобод граждан, что делает невозможным соблюдение условий для свободного волеизъявления граждан и осуществление ими своих избирательных прав. Центральная избирательная комиссия Российской Федерации, вопреки требованиям Федерального закона «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», не реагирует на имеющиеся грубые нарушения избирательных прав граждан Чеченской Республики, что делает сами выборы в данной республике незаконными. Оправданием бездействия Центральной избирательной комиссии Российской Федерации не может служить формальное отсутствие чрезвычайного положения на территории Республики.

Какое решение должен вынести суд? Какие права подлежат ограничению в условиях чрезвычайного положения? Какие меры могут предприниматься по ограничению прав граждан, в каких целях и какими правовыми средствами? В чем специфика права, гарантированного российским гражданам статьей 32 Конституции Российской Федерации?

Набор уточняющих вопросов к этой задаче может быть разным – но вопрос принципа свободных выборов здесь будет обязательно затронут. Для ответа на него нужно будет посмотреть полномочия ЦИК, вспомнить, при каких условиях ограничиваются права и оценить по существу доводы уполномоченного в части нарушений в Чечне.

Давайте начнем с уполномоченного. Он ставит вопрос о бездействии ЦИК по обеспечению контроля за соблюдение подготовки к выборам. Надо определиться, уполномочивает ли закон в этом случае ЦИК что-то делать. Признать виновным кого-то в незаконном бездействии можно, если закон обязывает лицо или орган действовать. Нужно понять, если у ЦИК какие-то обязанности. Важно понимать, какую комиссию привлечь в суде – в РП и практикуме были задачи как про выборы в ГД, так и в республиканскую думу. Если бы были выборы в республиканскую думу, то мы бы сказали, что уполномоченный привлек не ту комиссию – нужно было бы привлекать региональную ИК или краевую ИК.

Нужно смотреть на полномочия ЦИК и выбрать из них то, что может нам подойти. В законе про избирательные права граждан, про выборы и так далее есть много статей про полномочия разных ИК. Нам не нужно смотреть только статью про ЦИК – фишка в том, что нужно смотреть статью про все комиссии. Есть ФЗ «О выборах в депутаты ГД РФ» 2014 года – ст. 25. Несмотря на то, что в задаче 1999 год, задачу составляли без учета дат. Из ст. 25 у ЦИК есть право и обязанность обратиться в правоохранительные органы, и если она это полномочие реализовала, значит, она не бездействовала. Фокус в том, что за последствия своего обращения ИК ответственности не несет – члены ИК с автоматами в Чечню не едут – они выполнили обязанность по подаче сигнала в правоохранительные органы. Решение в этой части может быть вариативным – у нас не сказано, обращались или нет.

Соответственно мы можем сказать, что ИК выполнила свое полномочие, значит, в этой части обязанности выполнили, жалобу удовлетворить нельзя, и наоборот. Так думали составители этого казуса применительно к вопросу о бездействии ЦИК.

Но тут есть 2 аспект в жалобе уполномоченного – проведение выборов. Выборы в Чечне не должны проводиться, так как они будут несвободными. Как ответить уполномоченному? В условии как-то были слова «фактически на территории Чечни введено ЧП». Нас выводят на то, что нам нужно режим ЧП, так как это связано с выборами, в ФЗ «О ЧП» говорится, что в условиях ЧП выборы и референдумы не проводятся – избирательные права могут быть ограничены в условиях ЧП, ст. 56 КРФ допускается их ограничение. А уполномоченный говорит, что неважно, что режим ЧП не введен, все остальное похоже на введение ЧП (комендантский час, ограничение прав, боевики с автоматами и так далее и так далее), и последствия должны быть такими же.

Ограничение прав должно иметь основание, предусмотренное КРФ и законом. Когда мы говорим о ч. 3 ст. 55 КРФ, то ограничение должно следовать либо непосредственно из закона, либо законом должны быть предоставлены полномочия, при реализации которых права могут быть ограничены. Здесь же вводится специальный режим, суть которого состоит в ограничении прав. Но условием для ограничения прав является официальное и формальное введение этого режима. Доводы уполномоченного, наверное, свидетельствуют о том, что в Чечне сложилась ситуация, при которой там уже можно было бы ввести режим ЧП, но пока оно официально не введено, юридических оснований и поводов не проводить выборов у нас нет. Мы вынуждены считаться с написанным законом. Пока этот режим не формализован, выборы нужно проводить.

Мы должны учитывать с одной стороны действие избирательных прав и принципа свободных выборов. Принцип свободных выборов предполагает, что воля избирателя должна осуществляться свободно, без неправомерного воздействия на нее – поэтому закон запрещает угрозы, подкупы и так далее. Но свобода выборов не существует сама по себе – есть предоставленные гражданам избирательные права на участие в формировании органов публичной власти, которые будут реализовывать государственную власть – должна быть предоставлена возможность реализации избирательные прав – то есть нужно уравновесить избирательные права и принцип свободных выборов. В контексте такого рода событий момент введения ЧП – это точка смены приоритетов, потому что до введения ЧП в приоритете избирательные права, а после его введения – приоритет свободных выборов. Как только введено ЧП, то это значит, что ситуация говорит о том, что выборы изначально будут несвободными, но должно быть формальное введение ЧП, фактически его ввести нельзя. Поскольку этого не сделано, выборы нужно проводить.

Можно почитать ПКС № 10-П от 1995 год – про Чеченский конфликт, 8 особых мнений судей КС РФ.

Вопрос – а все аргументы уполномоченного можно как-то учесть, как-то отреагировать на нарушения, которые допущены при организации проведения выборов? Мы говорим о потенциальной возможности нарушения прав при нарушении выборов, на 1999 год выборы еще не состоялись. Есть ли возможность доводы уполномоченного учесть? Если он придет к выводу, что были нарушения, которые искажали волю избирателей, то вопрос о характере и последствиях этих нарушений можно будет поставить перед судом. Получается, что пока не было выборов, не будет возможности учесть мнение уполномоченного. Суд сможет отменить решения об итогах выборов, если допущенные при проведении выборов мешают установить действительную волю избирателей. Получается, что превентивных мер, кроме как обратиться в правоохранительные органы, ЦИК произвести до выборов не может.

Между тем, принцип свободных выборов (ч. 3 ст. 3 Конституции РФ) является обязательным условием выражения воли народа, который является носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации (ч. 1 ст. 3 Конституции РФ). Свободные выборы и вытекающая из них свобода выражать свою волю на выборах в представительные органы государства - жизненно необходимый в современном демократическом обществе институт, вне признания и защиты которого жизнь и деятельность современного цивилизованного общества невозможна.

Решение ВС от 15.12.1995 №ГКПИ95-230 Ситуация обстояла в том же самом.

Однако ВС сказал, что сложная обстановка в Чеченской республике сама по себе не свидетельствует о введении ЧП. Если ЧП не введено в установленном законом порядке, то ограничения вводиться не могут.

ЦИК же отв-ти не несет, т к он имеет полномочия запретить проведение выборов только в случае объявления ЧП. Запретить выборы по каким-либо иным основаниям (в частности, сложная обстановка) ЦИК не может.

Задача 3

Во время проведения избирательной кампании по выборам в Государственную Думу Российской Федерации по одномандатному округу в Иркутской области местные газеты опубликовали заметку об одном из кандидатов в депутаты. В ней было указано, что за 15 лет до начала избирательной кампании этот гражданин был освобожден от прохождения срочной военной службы по призыву в связи с диагнозом «олигофрения». Подав иск в суд, несостоявшийся кандидат утверждал, что без его разрешения были распространены сведения о его личной жизни. Журналисты, не отрицая этого, заявили, что это было сделано с целью защиты общественных интересов. В обоснование своих требований кандидат ссылался на статью 23 Конституции Российской Федерации и на соответствующие нормы Гражданского кодекса, а журналисты - на практику применения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейским судом по правам человека, в том числе на практику толкования и применения статьи о защите частной жизни. Позиция Европейского суда заключается в допустимости с целью охраны общественных интересов гораздо большей степени вмешательства СМИ в жизнь политических деятелей, чем прочих граждан

Возможно ли вынесение судебного решения на основе практики Европейского суда по правам человека? Какое место занимают эти решения в правовой системе России? Дайте правовую оценку доводам сторон по существу дела.

Проблема данной задачи заключается во-первых, в конфликте между правом на частную жизнь и правом на свободу слова, во-вторых, внеобходимости установить, обязательны ли решения ЕСПЧ для применения судами общей юрисдикции в случае их противоречия Конституции Российской Федерации. (в том смысле, должны ли судьи руководствоваться решениями ЕСПЧ при вынесении решений)

Начнем со второго вопроса.

Что такое ЕСПЧ? ЕСПЧ – это международный судебный орган, созданный с целью реализации Европейской конвенции по правам человека, ее развития и толкования. То есть, при отправлении правосудия ЕСПЧ в первую очередь, опирается на данный международный договор.

Согласно статье 15 часть 4 Конституции РФ, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

Таким образом, Европейская конвенция о правах человека, которая была ратифицирована РФ 1998 году после вхождения в Совет Европы, является частью правовой системы РФ и решения российских судов общей юрисдикции не должны ей противоречить.

Однако данный факт отнюдь не означает обязательности решений ЕСПЧ в полной мере. Дело в том, что решения ЕСПЧ помимо ответа на вопрос, были ли права заявителя нарушены и какие меры нужно предпринять для их восстановления, содержит толкование норм Европейской конвенции.

КС проводит различие между нормами самой Конвенции и её толкованием ЕСПЧ. В данном постановлении КС признает, что Конституция РФ и Конвенция по правам человека основаны на одних и тех же ценностях и конфликта между ними быть не может, однако ЕСПЧ, постоянно осуществляя толкование Конвенции, выводит из старых норм новые или придает им новый смысл, и именно нормы, возникшие в результате толкования Конвенции ЕСПЧ, могут иметь потенциальное противоречие с Конституцией РФ.

Правовая позиция КС сводится к тому, что в подобных случаях именноКонституция РФ должна иметь приоритет над толкованиями ЕСПЧ.

Дополнения коллег + комментарии Ефименко:

·       Решения ЕСПЧ и решения КС могут не совпадать, есть 2 таких примера: дело ЮКОСа (ЕСПЧ присудил Россию к оплате 1 млрд. 800 млн, а Россия платить отказалась, Анчугов и Гладков: ЕСПЧ считает, что запрет принимать участие в выборах по отношению к заключенным не обоснован, а КС посчитал, что решение ЕСПЧ даже в части мер общего характера исполнить нельзя, так как запрет лицам отбывающим наказания в местах лишения свободы, установлен во 2 главе Конституции => нужно пересматривать Конституцию, а у нас даже Конституционного Собрания нет.

·       В постановлении от 14 июля 2015 в п 2.2 К – это вышестоящий акт в иерархии источников права РФ => является приоритетной при отправлении правосудия.

Это важно для толкования части 4 статьи 15, ведь там устанавливается приоритет перед национальным законодательством, а не перед Конституцией.

·       Постановление ВС 27 июля 2013 года № 21–суды РФ могут прислушиваться к решению ЕСПЧ, вынесенному против другого государства, с целью эффективной защиты прав и свобод человека, если дело аналогично рассмотренному ранее ЕСПЧ

·       Россия может не применять решение ЕСПЧ как в индивидуальной, так и в общей части, если толкование Конвенции будет противоречить Конституции 

Проблема: пределы охраны тайны частной жизни.

В соответствии со ст. 23 Конституции РФ неприкосновенность частной жизни, личной и семейной тайны гарантирует. Но при этом важно отметить решения ЕСПЧ Лингенс против Австрии, Ворм против Австрии, где Европейский суд в своих решениях прямо указал, что так как политическая сфера и всё, что с ней связано представляет для общества повышенный интерес, играет ключевое место в развитии государства и именно от ней во многом будет зависеть будущее государства, то пределы допустимой критики и освещении их деятельности, а также жизни (включая частную жизнь) в отношении политиков шире, чем в отношении частного лица, и это вполне допустимо, так как присутствует именно общественный интерес, при этом также важно то, что политик, начиная заниматься политической деятельностью берёт на себя повышенные обязанности по сравнению с обычными лицами, так как начинает действовать не только от имени себя самого, но и от имени тех, кого он представляет, кто его поддерживает, также его деятельность напрямую влияет на государство и общество и исходя из этого как интерес, так и требования к нему будут тоже повышенными. Рассматривая ситуацию, описанную в задаче, следует отметить, что диагноз «олигофрения» по своей сути ставит под сомнение будущую деятельность политика, так как при таком диагнозе человек не может нормально контролировать свои действия, а не то чтобы представлять интересы избирателей на столь высокой должности, следовательно, если таковой диагноз есть, то это ставит под сомнение деятельность политика, с другой стороны такой диагноз ярко выражен внешне, чего, исходя из условий задачи не было, следовательно такой диагноз был поставлен с целью избежать прохождения срочной воинской службы (в общем, откосить), а исходя из смысла ст. 59 Конституции следует, что срочная воинская служба является долгом гражданина по отношению к Родине, и тогда встает вопрос, а как можно доверять лицу представление своих интересов на уровне государства, давать ему право по сути на влияние на политику государства, если он не только не выполняет свое долга перед Отечеством, но и избегает его крайне негативным методом- путем подделки справки. И исходя из сказанного следует, что такое вмешательство является обоснованным и допустимым. Необходимо отметить, что исходя п.4 ст.15 К РФ. Конвенция о защите прав человека и основных свобод – ст.46 (обязательство исполнять). Постановление Пленума ВС от 10.10.2003 №5 (п.8, 10 (!), 11, 16). Постановление КС от 26.02.2010 № 4-П (п.2 абз.2, 3; п.2.1), Постановление КС 5.02.2007 № 2-П. Постановление ЕКЧП должны являться основанием для пересмотра вынесенного ранее решения и основанием для рассмотрения дела по вновь открывшимся обстоятельствам, следовательно, ссылка на решения ЕСПЧ обоснована.

ЕСПЧ «Лингенс против Австрии» – журналист раскритиковал канцлера за то, что он поддерживает политика, который в прошлом имел связь с нациским режимом – ЕСПЧ – свобода полит дискуссии составляет стержень концепции дем об-ва, которая проходит через всю Конвенцию

ЕСПЧ «Кудерк и компания «Ашетт Филипакки ассосье» пр Франции» - газета опубликовала статью и фото, раскр инф о наличии у монарха тайного ребенка – это вопрос полит значения, общ-ть имела законный интерес в знании о сущ-нии ребенка и в возм-ти дискуссии о вероятных послед-ях этого для полит жизни Княжества Монако.

«Новая газета» и Бородянский пр РФ» от 28 марта 2013 г, где журналисты раскрывали банковские махинации высокопоставленных лиц со Сбербанком – ЕСПЧ допуск изв степень жур преувеличения – НО ДБ факт основа – жур-ты Д действ по пр-пк «добросов освещения событий».

ЕСПЧ «Фон Ганновер (принцесса Ганноверская) пр Германии» - СМИ выполняет роль «сторожевого пса», в демократическом обществе, ее задача состоит в предоставлении любой важной для общ-ти информации, право общ-ти на получении инф-ции стоит даже выше права на защиту частной жизни публичных лиц. НО!!! Если вмеш-во в ч жизнь не обосновано интересом полит дискуссии, а направ-но на удов-ние досужего интереса общ-ти о частной жизни известного лица – то это недопустимо

ЕСПЧ «Ворм против Австрии» - журналист делал критические статьи против австрийского политика, в отношении кот велось уг разб-во по делу об уклонении от уплаты налогов. В статье освещалось поведение политика в суд заседании. Ворм был осужден за запрещ влияние на уг преследование. ЕСПЧ – лица, ведущ полит деят-ть созн-но согл-ся на пристальное внимание со стороны журналистов. НО – политики тоже имеет право на беспр суд разб-во

ЕСПЧ «Компания «План» пр Франции» - ситуация сильно похожа на нашу. Суть в том, что после смерти Президента Франции Франсуа Миттерана опубликовали книгу «Большой секрет», в которой рассказывалось о течении раковой болезни у Президента. Книгу запретили во Франции.

ЕСПЧ же сказал, что ограничить публикацию книги можно только в первое время после смерти Президента, чтобы не усугубить страдания его семьи. Однако потом публикацию книги запрещать недопустимо. По мнению ЕСПЧ, интерес общ-ти к обсуждению истории пребывания Франсуа Миттерана на посту Президента превосходит по значимости право Президента на защиту частной жизни и на врачебную тайну.Т е ЕСПЧ ставит интересы общ-ти выше права на невмеш-во в ч жизнь и на врач тайну.

Задача 4

В ежегодном докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации упоминалось о злоупотреблениях и превышении должностных полномочий служащими Сахалинской областной администрации. Основываясь на этой информации, группа граждан обратилась в прокуратуру с просьбой возбудить уголовное дело по факту указанных злоупотреблений. Прокурор отказал в возбуждении уголовного дела, уведомив об этом главу областной администрации. Через 1,5 месяца глава администрации обратился в суд с иском против группы граждан, которые просили прокурора о возбуждении дела, требуя защиты чести, достоинства и деловой репутации, а также возмещения морального вреда, так как решения суда, подтверждающего виновность служащих, не выносилось.

Какое решение должен принять суд? Можно ли привлечь к участию в судебном разбирательстве самого Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации? Каковы юридические последствия изложения в докладе Уполномоченного по правам человека о нарушениях прав граждан? Изменится ли решение задачи, если в суд обратятся уволенные на том же основании служащие администрации, ссылаясь на недоказанность своей вины в решении суда и требуя восстановить их на работе?

Проблемы:

1. Пределы полномочий Уполномоченного на изобличение фактов и их соотношение с правом на личное достоинство.

2. Неопределенность правового положения актов, издаваемых Уполномоченным.

Исходя из смысла ст. 33 ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в РФ» (далее - ФКЗ) следует, что основным смыслом такого доклада становится представление о том, что его основная задача вытащить на поверхность, озвучить нарушения, которые совершают гос. органы (в большей степени – исп. власти) и призвать к институтам парламентского или даже общественного контроля за деятельностью гос. органов. Упоминание о том, что какой-то орган нарушает права граждан в механизме западно-европейской демократии становится очень серьезным поводом для политическим разбирательств, а иногда приводит к отставке тех или иных ДЛ. Это связано с особенными требованиями общественного контроля и общественной ответственности перед обществом со стороны власти. Скомпрометировавший себя политик не может далее занимать государственную должность, испорченная репутация препятствует пребыванию на государственном посту. Общественное мнение не позволит. При этом важно ответить, что в своем докладе Уполномоченный публикует именно достоверные, соответствующие действительности факты, а не какое-либо субъективное мнение, предположение и т.д.; далее следует отметить, что в докладе (прямо применительно к ситуации, описанной в задачи) не упоминаются конкретные имена, фамилии, а лишь определенный круг лиц, их должности и т.д., и исходя из этого следует, что Уполномоченный сам не обвиняет(это не отнесено к его компетенции), но на основе его доклада может быть проведена проверка, и вынесено соответствующее обвинение. Также необходимо отметить, что в соответствии со Ст. 6 ФЗ "О порядке рассмотрения обращений граждан..."1. Запрещается преследование гражданина в связи с его обращением в государственный орган, орган местного самоуправления или к должностному лицу с критикой деятельности указанных органов или должностного лица либо в целях восстановления или защиты своих прав, свобод и законных интересов либо прав, свобод и законных интересов других лиц.» следовательно, граждане действовали в пределах своих прав и не допустимо привлечь их к ответственности за осуществление своего права, чему подтверждением является Постановление ЕСПЧ Безымянный против РФ (право на обращение в орган, уполномоченный возбуждать уголовное дело у граждан есть, если они считают действия гос. органов незаконными (по его мнению). Во втором случае (если их уволят) – решение изменится (нет оснований для увольнения, нет суд решения с доказательством их вины).

ЕСПЧ Захаров против РФ – обращение в ГО – это не свобода прессы, а право сооб-ть о нарушениях. Здесь нет широкого распр в прессе, это именно обр-ние в уполн орган с целью защит прав (в деле жалоба на д-вия главы адм-ции поселка) – аналогично – Казаков пр РФ (жалоба на командира воинской части)

НО в деле Лешник против Словакии – ЕСПЧ признал, что резкая критика действий пр-ра, хоть и в целях защиты прав при обращении в вышест органы – способна помешать норм ф-цию прокурора и подорвать авторитет правосудия в широком смысле !!! НО дело осложнено тем, что эта переписка проникла в СМИ. + в деле ОС мнения!!! Не все судьи согласны!

право граждан обращаться в органы за защитой своих прав и право на защиту чести…

Т к граждане реализуют свое право на защиту прав путем обращения в органы, то данное обращение, содержащие к-л порочащие данные о др лицах не может служить основанием для привлечения к гр-правовой отв-ти за оскорбление чести…. – Постановление Пленума ВС РФ от 24 февраля 2005 г№-3 «О суд практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации юр лиц» (п.10) + ст.6 59-ФЗ (запр пресл-ние гр-на)

Но есть исключение – можно привлечь к гр-правовой отв-ти, если обращение не имело под собой никаких оснований и имело единств целью – опорочить. Но доклад Уполномоченного является вполне весомым основание для подачи обращения + см практика ЕСПЧ – ВАЖНО!!! Разгр-ние свободы прессы и защиты прав граждан путем обр-ния в ГО – если по первому – острая проблема, то по второму – все четко, граждан нельзя в этом огр-ть (Захаров против РФ, Безымянный пр РФ)!!! Но когда одно смеш с др – уже проблемы – Лешник пр Словакии!!!

Задача 5

Житель Магадана С.В. Зверев обжаловал в городской суд отказ городского управления Федеральной миграционной службы вклеить в паспорт его фотографию с дуршлагом на голове. Зверев утверждал, что исповедует религию, которая требует обязательного ношения дуршлага во всех общественных местах и утверждал, что подвергается дискриминации по признаку принадлежности к малочисленной и фактически непризнанной религии. Ограничение его права на свободу действовать в соответствии с его убеждениями может быть осуществлено только федеральным законом и только если будет доказано, что его действия представляют угрозу общественной безопасности или противоречат общественной морали. Ссылаясь на те же обстоятельства, другой житель Магадана потребовал, чтобы в паспорт была вклеена фотография, где он улыбается во весь рот.

Возражая на заявление, Федеральная миграционная служба России заявила, что осуществление прав не должно ущемлять права и охраняемые законом интересы других лиц, в целях обеспечения безопасности которых установлена паспортная система. Паспорт, выполняющий одновременно функции удостоверения личности, документа, подтверждающего принадлежность лица к гражданству Российской Федерации, и документа учета постоянного места жительства, предусмотрен многими федеральными законами, а правила выдачи паспортов устанавливаются подзаконными актами. Следовательно, указанные правила Конституции Российской Федерации не противоречат.

Идет ли речь о действительном ограничении прав? Каковы пределы защиты права на свободу совести? Можно ли считать установленные правила выдачи паспортов ограничивающими права граждан?

Проблема: пределы юридической защиты права на свободу совести.

Решая задачу, необходимо поставить вопрос: «Насколько государство должно защищать так называемые “претензии на религию”?».

Религия предполагает определяет систему мировоззрения – там должны быть сформулированы определенные нормы религии (проработанные) и согласно ФЗ от 1997 г – надо предоставить в гос. органы основы религиозного учения, в случае же если религия не является общепризнанной и т.д., т.е. когда имеются неопределенности в её достоверности и т.д., то тогда должна быть проведена религиоведческая экспертиза, которая и ответит на вопрос, является ли то, учение, которое исповедует человек религией или нет. При этом необходимо отметить, что функция паспорта- идентификация гражданина, т.е. в данном случае речь идет об обеспечении безопасности, следовательно, входят в противоречие 2 ценности: право исповедовать любую религию и безопасность государства и находя данный баланс следует обратиться к Определению ВС РФ («дело о хиджабе») откуда следует, что фото в паспорте может содержать и головной убор, но при этом необходим открытый овал лица, следовательно в данном случае наиболее важным является вопрос идентификации, т.е. если можно идентифицировать изображение, то и дуршлаг, и улыбка позволяется, если нельзя, то такое не допустимо, и исходя из такой логики думается, что улыбка всё же не позволяется, т.к. в данном случае всё же происходит значительное искажение фотографии, так как при головном уборе в паспорте всё же виден нормальный овал лица и лишь появляется новый предмет, а в случае с улыбкой- прямое искажение лица, но необходимо отметить, что ВС в Определении прямо указал, что всё это возможно лишь при наличии религиозных причин лица, которые должны быть прямо установлены и доказаны соответствующей комиссией.

ФЗ о свободе совести – религ орг-ции – ст.9 ФЗ о свободе совести – порядок создания религ орг-ций – надо указать основы выроучения. МБ проведена религиовед экспертиза.

Если религ убеждения – это подтверждение того, что лицо действ-но будет носить этот головной убор. Можно ли такими обязывающими для человека убеждениями считать убеждение носить дуршлаг? Или это элемент шоу?

Сложность данной ситуации состоит также в том, что предписывает носить дуршлаг на голове т н религия «пастафарианство», которая изначально была создана как пародия на религию.

Стоит отметить, что в Австрии был случай, когда гражданин добился разрешения сфотографироваться на водительские права с дуршлагом на голове.

Общеизвестно, что представители данного течения иногда выходят на своеобразные парады с дуршлагами и др атрибутами. Весьма сомнительно, что они используют эти атрибуты в повседневной жизни. Поэтому разрешение фотографироваться с дуршлагом на голове не может стать средство последующей идентификации личности.

Русская пастафарианская церковь уведомила орган местного самоуправления в городе Москве (Администрацию муниципального округа Хорошево-Мневники в городе Москве) о создании религиозной группы «Русская пастафарианская церковь» 12 июля 2013 года.

Задача 6

24 октября 2002 года, во время захвата заложников группой чеченских боевиков в помещении театрального центра на Дубровке в Москве, один из террористов позвонил на радио «Эхо Москвы». Его диалог с журналистами радиостанции был передан в эфир. В связи с этим против журналистов было возбуждено уголовное дело по статье, предусматривающей пособничество террористам, так как преступникам фактически была предоставлена возможность обращения к широкой публике.

Каково содержание действующего законодательства о противодействии экстремистской деятельности? Правомерно ли в данном случае ограничение свободы слова и средств массовой информации?

Проблема: может ли право на свободу слова ограничиваться в целях защиты общественной безопасности? Можно ли рассматривать разговор журналистов и боевиков как действие, которое представляет угрозу общественной опасности? Можно ли такое интервью рассматривать как пособничество?

Задача, которая не имеет правового решения под собой почти никакого. Старшекурсники говорят, ее никогда не бывает. Но вот разбор с какого-то семинара дословно (я не могу выделить главную часть, потому что ее там нет), в скобках – слова студентов, обычный текст – мысли Белова.

Постановление ЕСПЧ по данной теме: «Суд считает, что основополагающие принципы, вытекающие из его практики в области свободы выражения мнения, применяются также к мерам, принятым национальными властями в рамках борьбы с терроризмом в целях обеспечения национальной и государственной безопасности. В этом отношении суд должен, учитывая обстоятельства каждого дела и свободу усмотрения, которой располагает государство, исследовать, было ли соблюдено справедливое равновесие между основным правом индивида на свободу выражения мнения и законным правом демократического общества защищаться от деятельности террористических организаций» (Зана против Турции)- Постановление Европейского Суда по правам человека от 25 ноября 1997 года (жалоба N 18954/91)

(Принципы противодействия экстремистской деятельности – признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина, законность, гласность, приоритет мер, направленных на противодействие экстремистской деятельности. Осн. направления – принятие профилактических мер. СМИ необходимо учитывать, что спасение людей важнее, чем право общества на информацию. Журналистам следует избегать детальных подробностей о действиях людей, спасающих заложников, не брать у террористов интервью по своей инициативе, не позволять им выйти в прямой эфир без предварительной консультации с правоохранительными органами. Прямая трансляция может использоваться террористами для передачи сигналов другим сообщникам. Таким образом, можно сделать вывод, что в такой ситуации возможно и правомерно ограничение свободы слова).

(Ограничение свободы слова правомерно в данной ситуации. Ст. 29 КРФ – каждому гарантируется свобода мысли и слова. Ст. 1 ФЗ о СМИ также говорит об этом, но ст. 4 говорит о недопустимости злоупотребления свободой массовой информации, в частности не допускается распространение материалов, содержащих призывы к осуществлению терр. и экстремистской деятельности. ФЗ о противодействии экстремистской деятельности существует также, который говорит о запрете распространения через СМИ экстремистской деятельности, а также об ответственности журналистов за подобные действия. Абз.4 ст. 6 ФЗ о СМИ говорит о порядке сбора информации на объекте деятельности террористов, который должен определяться руководителем соотв. операции. Деятельности спец. группы, борющейся с терроризмом, присуща конспирация, т.е. негласность и скрытность. Поэтому необходимо в данном случае поставить деятельность СМИ под контроль. Журналисты, будучи не осведомленными в специфике работы спец. группы/ силовых антитеррористических подразделений могут негативно повлиять на ход проведения боевой операции по освобождению заложников, что в свою очередь может привести к провалу и многочисленным жертвам).

(Хотелось бы добавить, что зак-ль, устанавливая подобные запреты, во всей этой ситуации исходит из того, что террористы могут с помощью СМИ пропагандировать свои идеи и высказываться с помощью таких неконституционных средств. С одной стороны ограничивается свобода слова, потому что террорист – это такой же человек, может он звонит, чтобы привет передать. Но в принципе эти запреты все направлены на то, чтобы не допустить известный «стокгольмский синдром»…). Да. (…когда террорист вызывает жалость к себе и сочувствие. Заложники начинают отождествлять себя с этим террористом и начинают оправдывать его действия. Поэтому ни о какой свободе слова здесь речи идти не может и соотв. запреты носят обоснованный характер, т.к. речь идет о публичных интересах, в частности о безопасности).

Вы все излагаете эту ситуацию беспроблемно. Тут двух взглядов то и быть не может. А есть другая сторона? Есть другие аргументы, другой подход? (Я привела такие аргументы в противовес, что запись, сделанная журналистами, в дальнейшем может потребоваться прокуратуре для расследования уголовного дела по теракту. Т.е. эта запись пригодилась как доказательство в суде, чтобы опознать личность, задержать группировку. Второй аргумент – СМИ помогли освободить заложников. До меня утверждали, что мол такое выступление террористов угрожает жизни людей. А я считаю, что наоборот этот эфир он был как их требование: мы выходим в эфир и отпускаем часть заложников. Т.е. это как средство, которое способствовало освобождению заложников. Ну и также люди дб проинформированы во время, т.к. там находятся чьи-то родственники, близкие люди. И люди, которые будут оповещены о случившемся могут каким-то образом помочь освобождению). Хороший аргумент, все правильно.

Упомянули резолюцию парламентской ассамблеи Совета Европы № 1344 и Шанхайскую конференцию по борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. (насколько эффективно может быть ограничение СМИ в данной ситуации?) Ну, здесь есть вопрос именно координации тех мер, которые предпринимаются профессионалами, готовящими контртеррористическую операцию. Закон теоретически даже не препятствует, но требует, чтобы решение принимал руководитель контртеррористической операции, если он посчитает это возможным, то под его контролем может та или иная информация выпускаться в эфир. Но кроме вот этой стороны технической в смысле мер предпринимаемых по освобождению заложников есть еще один важный сущностный элемент, ведь очень часто целью террористов является именно доступ к СМИ и захват заложника может иногда преследовать едва ли не единственную цель – высказаться в СМИ и тем самым предоставляя возможность выступить СМИ способствуют достижению той цели, которую поставили перед собой террористы. Вот в этой части конечно закон запрещает именно исходя из того, чтобы не упрощать и напротив ограничивать возможность достижения той самой цели, которую ставят террористы в части доступа к широкой трибуне.

Вот как раз сложность этой задачи в том, что в данном случае, на мой взгляд, действия журналиста были абсолютно адекватны ситуации. Нет, я не говорю про передачу в прямом эфире самой операции. Я говорю про то, когда именно позвонили в эфир радио Эхо Москвы и в этом случае журналист, который вел прямой эфир он оказался в сложной ситуации, потому что он должен был прямо сейчас не откладывая, ни с кем не советуясь, не запрашивая разрешение руководителя контртеррористической операции, должен был решить, как лучше предоставить возможность, используя это как шанс спасти кого-то из заложников или отказать, поставив под риск их уничтожения. В этом случае для журналисты был вопрос, может ли он принимать это решение. Естественно его закон ограничивает. Но он понимает, что в этой ситуации у него есть как доводы за, так и доводы против. И ему в этом случае было достаточно сложно решить, ведь против журналиста возбудили уголовное дело, но потом его прекратили в связи с отсутствием состава преступления именно, исходя из того, что для него самого эта ситуация была мягко говоря такая не простая. (многие говорили, что это был беспредел со стороны СМИ). Освещение и то, что там показывали это другой вопрос это естественно мешало и снижало эффективность операции. А вот в данном случае мы берем не ту часть безответственных журналистов, а ситуацию именно с радиоэфиром, где ничего подобного не было, где журналист вел диалог с террористом, потому что в этой ситуации нужно было как-то взвешивать и выбирать из трех зол наименьшее. Мне кажется, что он выбрал наименьшее. У него была в любой момент возможность ограничить выпуск в эфир той или иной инфы, но он использовал этот шанс диалога с террористом.

С т.з. буквы закона он не имел права этого делать. В т.ч. он не имел права, потому что переговоры с террористами должен вести проф. участник операции, потому что террористам не должен обеспечиваться доступ в эфир ну и так далее. НО для него все-таки вопрос взвешивания этой ситуации был как мне кажется, было оправданным то, что он сделал. И недаром уголовное дело было прекращено, потому что его действия действительно были оправданы той ситуацией, которая возникла. (а если бы он этого не сделал?) Да может быть ничего бы особенного и не произошло. Может быть и никто из заложников дополнительно не пострадал. Но это был шанс, который дб использоваться, чтобы спасти кого-то. (Т.е. он преследовал благие цели) Да. (Просто он мог не рассчитать свои силы) Ну в этом как раз самая большая проблема, потому что вопрос тактики ведения переговоров – это то, что должен делать специалист. (а как журналист понял, что с ним разговаривает террорист?) Там позвонил кто-то из заложников, а потом передал трубку террористу. Там было включено радио в Норд-осте.

Так, хорошо. На этом мы остановимся.

Экстремизм рассматривается как важное основание для ограничения свободы слова. Возможна ситуация, когда экстремисты своей главной целью видели обращение к публике посредством СМИ. Исходя из этого, нужно было противостоять достижению такой цели и не передавать их обращение в эфир. Также нужно понимать, что журналист в момент, когда звонок поступил в студию, должен был самостоятельно решить сложную проблему: пускать звонок в эфир и тем самым, возможно, помочь как-то заложникам или же не передавать такой звонок. C точки зрения закона журналист не должен был передавать звонок в эфир: переговоры с боевиками ведутся только специальными лицами. Но учитывая сложное положение журналистов, а также их благие намерения, нельзя их обвинять в пособничестве экстремистской деятельности.

Ст. 4 Закона о СМИ

ЕСПЧ Зана против Турции – политик высказался в поддержку движения нац осв-ния партии труд-ся Курдистана – такие заявления отягчали взрывоопасную обстановку в регионе

Задача 7

Зимой 2003 года четверо граждан, войдя в музей и общественный центр имени Андрея Сахарова, где проходила выставка «Осторожно, религия!», разбили и залили краской представленные там экспонаты. На выставке были представлены такие предметы, как щит с логотипом «Кока-колы» и исполненной по-английски надписью «Сие есть кровь моя», икона Спасителя с дырками для лица и рук, где каждый посетитель мог сфотографироваться и т.д. В связи с расследованием данного события четверо жителей Москвы, которым было предъявлено обвинение в хулиганстве, заявили, что экспонаты выставки оскорбляют их религиозные чувства. Дело о привлечении к административной ответственности, однако, было прекращено в связи с истечением срока давности.

Со своей стороны, устроители выставки потребовали компенсации морального вреда, ссылаясь на гарантированные Конституцией Российской Федерации свободу творчества и свободу совести, включая право исповедовать любую религию и не исповедовать никакой. По их мнению, экспонаты представляют собой произведения искусства, которые нельзя оценивать с религиозной точки зрения, учитывая эволюцию приемов и методов искусства. Например, канонические стандарты иконописи не сохранялись неизменными на протяжении истории развития христианства.

Каково содержание конституционных прав на свободу творчества и права на свободу совести? В каких пределах возможно осуществление этих прав? Решите дело.

Основной проблемой данной задачи является определение баланса между, с одной стороны, гарантированной конституцией РФ свободой слова и правом иметь религиозные убеждения.

Так, согласно ст.29 Конституции РФ Каждому гарантируется свобода мысли и слова. В силу ст.28 Конституции РФ Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.

Кроме того, стоит добавить, что согласно ст.10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод Каждый человек имеет право на свободу выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны государственных органов и независимо от государственных границ.

Именно эту статью анализировал ЕСПЧ, рассматривая во многом схожее с приведенной в задаче ситуацией дело (Постановление ЕСПЧ от 20.09.1994 "Институт Отто-Премингер (Otto-Preminger-institut) против Австрии" (жалоба N 13470/87) [рус. (извлечение), англ.] ).

Так, ЕСПЧ было указано, что свобода слова представляет собой одну из несущих опор демократического общества, одно из основополагающих условий для прогресса и развития каждого человека. При этом всякий, кто пользуется правами и свободами берет на себя "обязанности и ответственность". В их число - в контексте религиозных мнений и убеждений - правомерно может быть включена обязанность избегать, по мере возможности, выражений, которые беспричинно оскорбительны для других, являются ущемлением их прав и не привносят в публичные обсуждения ничего, что способствовало бы прогрессу в делах человеческих.

Следовательно, в рассматриваемом случае необходимо определить, были ли нарушены пределы выражения мнения и требования толерантности, плюрализма и либерализма.

Очевидно, что в данном вопросе отсутствуют какие-либо четкие критерии, которые бы позволили безошибочно находить баланс между приведенными выше ценностями.

Вместе с тем, в рассматриваемом случае важно отметить следующие факты:

- название выставки (Осторожно, религия) указывает на негативное отношение организаторов выставки к религии, их желание донести свое видение посетителям;

- в виде экспонатов были выбраны вещи, являющиеся реликвиями, особыми священными предметами (для верующих людей).

Очевидно, что представление религии в таком ключе может вызвать раздражение и оскорбление верующих (как, впрочем, и гораздо менее существенные вещи), однако означает ли это, что защита чувств верующих в данном случае должна стоять выше свободы слова, мысли и творчества? Конституционно ли вообще установление подобной "иерархии" гарантированных конституцией прав и свобод?

Представляется, что в рассматриваемом случае национальные власти, чей долг в демократическом обществе состоит также в том, чтобы учитывать в границах их компетенции интересы общества в целом, должны уравновешивать противоречивые интересы общества (на что также было указано в приведенном выше постановлении ЕСПЧ) путем установления соответствующих норм и правил (в РФ такое регулирование было установлено, в частности, путем введения ответственности за оскорбление чувств верующих).

При этом, несмотря на довольно большую степень дискреции законодателя, должны обеспечиваться гарантированные Конституцией и Конвенцией свобода слова, подразумевающая сообщать общественности спорные взгляды, что подразумевает и право заинтересованных лиц знакомиться с такими взглядами, с одной стороны, и свобода совести, в частности, права других лиц на должное уважение их свободы мысли, совести и религии, с другой стороны.

В частности, национыльные власти должны не допускать ситуации, при которой религиозные представления становятся объектом необоснованных и оскорбительных нападок.

Применительно к рассматриваемой ситуации стоит также упомянуть рассмотренное ЕСПЧ дело Уингроу против Соединенного Королевства (по поводу фильма, нарушающего религиозные чувства верующих). В даном деле ЕСПЧ пришел к выводу, что защита должна предоставляттся тому праву, которое подвергается наиболее агрессивному воздействию, право, в которое другое право "вторгается".

Представляется, что в рассматриваемом случае "агрессивным" правом будет являться право организаторов выставки на свободу слова: именно реализация данного права поставила под сомнение свободу религии и вероисповедания оскорбленных выставкой верующих.

Таким образом, в рассматриваемом случае налицо конкуренция между гарантированными КРФ правами и свободами: свободой слова и свободой вероисповедания.

Основаная проблема состоит в том, что свобода слова подразумевает, в том числе, возможность доносить свои мысли и идеи неограниченному кругу лиц, а свобода вероисповедания и религии подразумевает уважение религиозных чувств (что также согласуется с положениями ст.29 КРФ, запрещающей разжигаение религиозной ненависти и вражды).

Представляется, что КРФ не содержит каких-либо способов разрешения данных конфликтов (имеются в виду способы, которые могли бы быть непосредственно применены к каждой такой возникающей ситуации). Вместе с тем, КРФ, с учетом приведенного выше толкования ЕСПЧ (на которое также ссылался неоднократно КС РФ), предоставляет законодателю возможность найти данный баланс и обеспечить его через закрепление обязательных для исполнения норм и правил (в виде законов и пр.).

Таким образом, непосредственное разрешение приведенной в задаче ситуации должно быть осуществлено на основе законодательных норм, принятых с учетом необходимости соблюдения баланса между свободой слова и свободой вероисповедания. В свою очередь, соответствующие нормы должны учитывать правовое содержание указанных прав и свобод (с учетом положений КРФ и толкования ЕСПЧ): в том числе право на выражение своего мнения и его донесения до третьих лиц, уважение религиозных убеждений, возможность критики (в том числе критики религиозных догматов) и пр.

Ефименко:

Чем у нас защищаются чувства? Защищаются ли они каким-то правом? Конституционный текст говорит о праве исповедовать любую религию… но для решения задачи нам это совершенно ничего не дает. Проведение выставки не мешает исповеданию религии. В практике КС очень мало об этом. Составители задачи ориентировались на практику ЕСПЧ. Дело Институт Отто-Премингер против Австрии 1994 г. (речь шла о показе фильма «Любовный собор»):

…У тех, кто открыто выражает свою религиозную веру, независимо от принадлежности к религиозному большинству или меньшинству, нет разумных оснований ожидать, что они останутся вне критики. Они должны проявлять терпимость и мириться с тем, что другие отрицают их религиозные убеждения и даже распространяют учения, враждебные их вере. Однако способы критики или отрицания религиозных учений и убеждений могут повлечь за собой ответственность государства, если оно не обеспечивает спокойного пользования правом, гарантированным статьей 9, всем, кто придерживается этих учений и убеждений. В экстремальных ситуациях результат критики или отрицания религиозных убеждений может быть таким, что воспрепятствует свободе придерживаться или выражать такие убеждения…

Есть правомерное основание считать, что религиозные чувства верующих, гарантируемые статьей 9, подверглись оскорблению вследствие провокационного изображения объектов религиозного культа. Подобное изображение может рассматриваться как злонамеренное нарушение духа терпимости, который является отличительной чертой демократического общества.

Нам когда к задаче вопросы задают, как правило, спрашивают о пределах прав и свобод. Это постановление дает интересную трактовку – с одной стороны, свобода слова важна, но с другой она не предполагает настолько широкого использования, чтобы уничижительно обращаться с другими правами и свободами. Свобода вероисповедания охватывает защиту чувств верующих. ЕСПЧ говорил, что очевидно затрагиваются чувства верующих, когда идет посягательство на предметы культа. Это уже недопустимый способ реализации свободы слова.

Можно попробовать порассуждать, были ли здесь реально объекты культа. Если вы придете к выводу, что устроители выставки в попытках реализации свободы слова и т.д. преступили допустимые пределы (если использовали предметы культа), т.е.е чрезмерно вторглись в чужое право.

Если конфликт есть, то, что делать? КРФ прямо на этот счет говорит немногое. Здесь надо говорить о ч. 3 ст. 17. Такого рода задачи как бы провисают в воздухе, хочется прийти к какому-то выводу, что решит суд и т.д.

Задача 8

В марте 2001 года прокурор Мурманской области обратился в областной суд с заявлением о признании недействительными некоторых пунктов Правил аккредитации представителей средств массовой информации при Правительстве Мурманской области. По мнению прокурора, многие из них, хотя и не нарушают формально требований Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации», но противоречат смыслу аккредитации, содержанию прав журналистов и не соответствуют роли СМИ в современном демократическом обществе. К таким нормам относятся: (1) требование об обязательном указании в заявке на аккредитацию псевдонима журналиста; (2) обязательное предоставление документов о болезни либо иной уважительной причине отсутствия постоянно аккредитованного журналиста в случае замены его временным; (3) возможность аннулирования аккредитации в случае неосвещения им деятельности исполнительного органа власти в течение трех месяцев; (4) установление срока приема заявок на аккредитацию с 1 по 30 ноября; (5) право аккредитованных журналистов проходить в нерабочее время, а также в выходные и праздничные дни в здание органов исполнительной власти только на основании разрешения вице-губернатора области.

Каким образом в действующем законодательстве регулируется деятельность СМИ, каково содержание этого регулирования? Что такое аккредитация? Какое место в системе правовых актов занимают Правила аккредитации? Соответствуют ли приведенные выше Правила аккредитации Правительства Мурманской области действующему законодательству? Мотивируйте ответ.

Проблема: правила аккредитации журналистов и свобода деятельности СМИ

Решение:

ФЗ «О СМИ» (ст.48 – аккредитация), ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» (ст.8,11).

Аккредитация:

1. Процедура принятия и назначения представителя страны при иностранном государстве/международной организации.

2. Процедура признания полномочий журналистов применительно не только к международным организациям, но и к любым государственным органам, организациям, учреждениям, органам, общественным объединениям. То есть аккредитация – определённые «гарантии» деятельности, следовательно, отсутствие аккредитации – не повод не допустить журналиста к деятельности органов и т.п. (суть: абз. 3 ст. 48 ФЗ «О СМИ»).

Место Правил аккредитации в системе НПА РФ – локальные ПА (подзаконные акты ведомственного характера). Задача: не соответствуют, т.к.:

1. Требование об обязательном указании в заявке на аккредитацию псевдонима журналиста: ст.47 п.12 ФЗ «О СМИ»; ГК – ст.1256, 150 + сведения персонального характера о журналистах должны быть мин. ст.23,24 К РФ (запрет сбора информации личного характера).

2. обязательное предоставление доказательств о болезни или иной уважит причине отсутствия аккредитации журналиста в случае его замены: ст.10 ФЗ «О персональных данных» - кто предоставляет этот док-т: если это медицинское документ, то нельзя (без согласия), если этот документ предоставляет редакция (просто, почему он отсутствовал), то это не документ медицинского характера, это просто информация о том, что чел не придёт. Не обязанность журналиста!

3. Возможность аннулирования аккредитации: оповещать о деятельности органов и т.п. – это право, а не обязанность СМИ. Ст.48, 58 ФЗ «О СМИ».

4. Установление срока приёма заявок на аккредитацию – излишне, т.к. это лишает возможности аккредитоваться те СМИ, которые учреждены после указанного срока => угроза СМИ (ст. 1 ФЗ «О СМИ»), ограничение права на получение информации (ст.38 ФЗ «О СМИ»)

5. Право приходить в нерабочее время: зачем? + это вопрос регулирования не аккредитации, а вопрос регулирования пропускного режима (!), следовательно, в выходные дни даже сами работники не могут попасть в здание.

решение из нэта:

Аккредитация – это процедура признания (подтверждения) государственными органами особых полномочий различного рода субъектов, в нашей задаче субъектами являются представители СМИ, журналисты.

В задаче Прокурор обращается в суд с тем, что считает, что некоторые нормы, регулирующие деятельность СМИ, установленные в Правилах аккредитации субъекта РФ, не соответствуют нормам, закрепленным федеральным законодателем в ФЗ «О СМИ». Место Правил аккредитации в системе НПА РФ – локальные ПА (подзаконные акты ведомственного характера.

Рассмотрим данные нормы на соответствие  ФЗ.

1.     Согласно 47 статье п.12  данного ФЗ журналист имеет право распространять подготовленные им сообщения и материалы за своей подписью, под псевдонимом или без подписи. То есть это право выбора журналиста как, под каким именно именем или псевдонимом он будет осуществлять свою деятельность. Получается, что требование об обязательном указании псевдонима в таком случае будет считаться нарушающим данное право.

2.     Дальше обязательное предоставление документов о болезни или иной причине отсутствия аккредитованного журналиста возможно только с согласия самого человека, так как согласно ст.10 ч.1. «О персональных данных» Обработка специальных категорий персональных данных, касающихся в том числе состояния здоровья, интимной жизни, по общему правилу, не допускается,. Поэтому если это документ медицинского характера, то его предоставление возможно только с согласия самого лица, однако редакция уведомляет, что аккредитованного журналиста не будет на определенном мероприятии для того, чтобы поставить в известность организаторов мероприятия, дав им возможность предоставить право присутствовать на нем другому аккредитованному журналисту.

3.     Относительно возможности аннулирования аккредитации в случае неосвещения им деятельности исполнительного органа следует сказать, что согласно ФЗ «О СМИ» освещение деятельности различных гос органов является правом, а не обязанностью журналиста.  Также согласно 58 статье того же ФЗ принуждение журналиста к распространению информации со стороны граждан, должностных лиц государственных органов и организаций является ущемлением свободы СМИ. Следует еще отметить, что основания аннулирования аккредитации перечислены в ст. 48. К таким основаниям относят: нарушение журналистом или редакцией правил аккредитации, либо распространение не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и достоинство организации, аккредитовавшей журналиста. Таким образом, на мой взгляд, данная норма также противоречит федеральному законодательству.

4.     Дальше установление срока приема заявок на аккредитацию, ограниченного конкретными числами, например, менее месяца в год, как в данной задаче, лишает возможности аккредитоваться тем СМИ, которые учреждены позже указанного срока. Таким образом, включение в Правила аккредитации указания, как конкретных сроков подачи заявок, так и времени и места прохождения в здание аккредитующей организации может создавать угрозу свободе массовой информации (нарушение ст. 1 закона «О СМИ»), ограничивать право на получение информации, которое закреплено ст. 38 того же ФЗ. Следующий пятый пункт в принципе вызывает вопросы, так как почему кто-либо вообще будет находиться в выходные и праздничные дни в здание органов исполнительной власти. В Выходные дни освещать журналистам нечего, а ведь главная их цель – именно освещение деятельности органов гос.власти.

Задача 9

Заместитель председателя Совета судей России в своем выступлении перед журналистами заявила, что необходимо ограничить доступ журналистов к судебной информации в ходе судебного разбирательства до вынесения решения. Представители СМИ нередко освещают позицию только одного из участников процесса, заранее делая его правым или виноватым, нарушая тем самым равноправие сторон и косвенно оказывая давление на суд. С одной стороны, нужно не допускать необоснованных разоблачений в глазах общественности, с другой стороны, выяснение и разъяснение – это долг средств массовой информации. С одной стороны, существует презумпция невиновности, а с другой стороны - запрет цензуры и свобода прессы, в том числе и свободное мнение журналиста.

Дайте оценку возможным позициям по этому вопросу и приведите необходимые аргументы.

Проблемы: освещение СМИ деятельности судов; гласность правосудия, пределы.

Исходя из Доктрины недопустимости втягивания в суд через прессу, ФЗ «О статусе судей», а также решения ЕСПЧ по делу «Санди Таймс» следует, что существует запрет предоставлять СМИ оценочные суждения до вступления в силу приговора суда, то есть не допускается освещение фактов без оценки, без предварительных заключений, ибо противном случае такое «газетное разбирательство» не только давит на судью при вынесении им решения, так как журналисты на страницах газеты занимая ту или иную сторону по делу приводят факты, доказательства, влияя тем самым на массового читателя, создавая общественное мнение, т.е. таким образом на своих страницах они создают ситуацию, что у людей создается предварительное мнение о том кто «преступник», а кто «жертва», т.е. где «добро», а где «зло» и тем самым с одной стороны происходит ущемление чести и достоинства подсудимого, подрыв его последующей адаптации, а с другой сильное давление на судью со стороны общества, так как при вынесении им приговора, который будет правильным в правовом смысле, но кардинально отличатся от того, что было написано журналистами, то в обществе создается предвзятое мнение к правосудию, недоверие к суду и т.д. С другой стороны Конституцией установлен запрет цензуры и свобода прессы, т.е. если полностью ограничить судебное разбирательство, то будет нарушен принцип гласности, который является одним из основополагающих, так же будет оказано сильное влияние на свободное мнение журналиста, что тоже не допустимо. Но при этом важно отметить, что при освещении дела даже если журналист не занимает какую-либо из сторон, то выкладывая объективные факты в определенном порядке, тоже ведь можно сформировать определенное мнение, т.е. по своей сути, объективно невозможно сделать освещение дела нейтральным, без формирования определенного мнения в обществе. И поэтому наилучшим решением было бы принятие кодекса этики журналиста, но он должен быть именно на уровне сообщества журналистов, т.е. само сообщество должно себя контролировать (что, например, сделано в Германии в пределах медицинского сообщества, где соответствующий кодекс устанавливает запрет рекламы мед. услуг и учреждений), а не федеральный законодатель, ибо таковое будет являться именно вмешательством в деятельность СМИ, важно сказать, что принятие такого кодекса должно быть сопряжено с высоким уровнем профессиональной культуры самих журналистов, ибо в противном случае соответствующий кодекс не будет иметь смысла.

ЕСПЧ дело «Санди-Таймс пр Соединенного королевства» - суть дела состояла в том, что в период рассмотрения дела по жалобе родителей, у которых вследствие употребление лекарства родились больные дети против организации, производящей эти лекарства, «Санди-Таймс» подготовила ряд публикаций об истории данной трагедии, где выступала в защиту родителей и допускала обвинения против др стороны (производителя лекарств). Данная публикация была запрещена по причине того, что она формирует предубеждение общ-ти и негативно сказывается на беспристрастности и независимости суда и выражает неуважение к суду. ЕСПЧ же пришел к выводу о недопустимости данного запрета по причине того, что у общ-ти присутствует реальный интерес к этой трагедии, запрет же нарушает права общ-ти на получение интересующей ее инф-ции, что недопустимо в дем об-ве.

ЕСПЧ дело «Обухова пр РФ» в деле оспаривался запрет на публикацию к-л инф-ции о судье и ДТП с ее участием пока дело, возбужденное по иску судьи, будет рассматриваться в суде. Запрет был мотивирован тем, что в суде рассматривается иск судьи о распространении о ней порочащей информации (связанной с ее участием в ДТП), и если в период рассмотрения дела эта информация будет продолжать распространяться, это может негативно сказаться на продолжении рассмотрения этого дела в суде, также распространение к-л порочащих сведений о судье нарушает авторитет суд власти. ЕСПЧ сказал, что ограничение несоразмерно. Журналисты имеют право освещать любую значимую для об-ва инф-цию,т к это корреспондирует к праву общ-ва на получение любых значимых сведений.

ЕСПЧ «Ворм против Австрии» - журналист делал критические статьи против австрийского политика, в отношении кот велось уг разб-во по делу об уклонении от уплаты налогов. В статье освещалось поведение политика в суд заседании. Ворм был осужден за запрещ влияние на уг преследование. ЕСПЧ – внимание к суд разб-ву в прессе в т ч критич в полной мере соотв-ет пр-пу гласности суд процесса - НО – политики тоже имеет право на беспр суд разб-во – критич статьи по поводу суд процессов, кот в т ч коммент поведение судей – М подорвать авторитет и беспр-сть правосудия в целом. В деле участ не только проф судья, но и шеффены. Журналист в своей не просто описывал процесс, а предопределил его рез-т.

Дело Александра Кузнецова – убийство Кузнецовым человека др национальности, которого он застиг в попытку совершить насильственные действия над его сыном – вызвало широкий общественный резонанс, общ-ть через СМИ сразу оправдала Кузнецова, что могло бы вызвать угрозу беспристрастного рассмотрения этого дела в суде. Однако суд вс-таки приговорил Кузнецова к опр сроку, т е, можно сказать, не поддался на давление общ-ти

Задача 10

В областной газете в репортаже о конкурсе красоты была помещена фотография конкурсантки, курившей сидя на подоконнике в коридоре Дома культуры, где проходил конкурс. Героиня снимка посчитала это вмешательством в свою частную жизнь и обратилась с иском к газете, ссылаясь, помимо положений Конституции Российской Федерации (статья 23), на положения Гражданского кодекса о защите права лица на собственное изображение.

Отвечая на иск, юристы газеты заявили, что нахождение человека в общественном месте, свободном для доступа других лиц, не может быть отнесено к сфере его частной жизни, и, следовательно, никаких разрешений на съемку не требуется.

Какое решение должен вынести суд? Как соотносятся нормы гражданского законодательства о защите права на изображение и конституционные нормы о защите частной жизни? Имеет ли правовое значение отсутствие согласия изображенного лица?

.

Проблема: в каких случаях публикация изображения является нарушением права гражданина на частную жизнь?

В соответствии с пп. 1 п. 1 ст. 152. 1 согласие гражданина на обнародование и дальнейшее использование его изображения требуется, когда такое изображение является основным объектом использования.

Презумпция «сомнения толкуются в пользу свободы». Данная презумпция довольно часто используется Федеральным КС ФРГ в решениях, она выражает принцип, согласно которому выбор из различных возможных подходов к толкованию основных прав, должен осуществляться в пользу того подхода, который наилучшим образом защищает свободу человека. В данном случае, публикация изображения нарушила бы право заявительницы, закрепленное в ст. 23.

С другой стороны, Баглай М.В. считает, что частную жизнь составляют те стороны личной жизни человека, которые он в силу своей свободы не желает делать достоянием других. В Определении КС РФ от 09.06.2005 N 248-О содержится определение того, что из себя представляет право на неприкосновенность частной жизни: оно означает предоставленную человеку и гарантированную государством возможность контролировать информацию о самом себе, препятствовать разглашению сведений личного, интимного характера. В понятие "частная жизнь" включается та область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и государства, если она носит не противоправный характер.

Можно публиковать – решение Белова на последней консультации

ЕСПЧ – практика по полит деятелям – Лингенс пр Австрии, План пр Франции.

НО публ лица – не только политики – п. 7 Резолюции №1165 о неприкос-ти ч жизни (см дело фон Ганновер) ЕСПЧ призн особую роль прессы в дем об-ве. Пресса как «общественный контролер». НО необ-мо все же найти баланс. Публ лица тоже имеют право на неприк-сть ч жизни.

Такая логика прослеживается в деле «принцесса Ганноверская пр Германии»

1.Ст.151.1 ГК охрана изображения гражданина – обнародование и дальн использование возможно только с согласие гражданина, за исключением нек случаев, одним из которых явл получение изображения гражданина при съемке в публичных местах или на публичных мероприятиях. Причем исключением их этого случая явл ситуация, когда гражданин явл основным объектом изображения на данной фотографии.

Можно сказать, что в данном гражданско-правовом регулировании прослеживается опр грань между охраной частной жизни( личного изображения) и общ интересами. Очевидно, что человек, находящийся в общ месте не имеет намерения скрыться от чужих глаз, его попадание в кадр может быть вполне естественно и непредосудительно.

2.Однако в данной ситуации можно сказать, что целью фотографа было не фиксирование событий публичного мероприятия, а получение кадра, дискредитирующего участницу конкурса. Она являлась осн об-том изобр-ния. Можно сказать, что в данной ситуации человек не был готов попасть в объектив фотокамер и тем более не желал этого. След-но, в данном случае действ-но имеет место нарушение права человек на охрану своего изображения.

3.Однако, применяя логику ЕСПЧ и рассматривая данную участницу конкурса красоты как публичное лицо (см Резолюцию ПАСЕ в деле ыон Ганновер), можно сказать, что общ-ть имеет право знать о вредных привычках кандидаток на получение титула «Мисс…». Практика ЕСПЧ богата на дела о политиках. НО интересна заочная дискуссия ЕСПЧ и КС ФРГ в аспекте соотн права на охр ч жизни публ лиц и свободы прессы в деле фон Ганновер:

КС ФРГ – критерий уединенного места – если лицо спец-но наход-ся в месте, чтобы побыть одному, без фотокамер, то в таком месте нельзя фотогр. Как пример – дом публ лица. Вопрос – есть ли здесь этот критерий? Можно ли уед-ся на конкурсе красоты? Но она же вышла на лестницу, очевидно с той целью, чтобы побыть одной.

ЕСПЧ – этот критерий неудачный критерий. ДБ критерий интереса – это инт-с досужий? Или какая-то полит или в д ситуации культ-этич дискуссия?

Здесь – участница конкурса. Часто полит значение. Победительницы вып межд ф-ции, стан-ся послами добр воли и т п – и курение не лучшая хар-ка. Но с др стороны – какой ур-нь конкурса. Есть ли здесь повод для дискуссии? Или просто цель показать человека в неприглядном свете.

Задача 3

Ю. В. Бурляков, выдвинутый кандидатом в депутаты на выборах в Государственную Думу пятого созыва в составе федерального списка кандидатов от политической партии «Справедливая Россия», 3 декабря 2007 г. (на следующий день после голосования) обратился в Центральную избирательную комиссию РФ с заявлением об отказе от депутатского мандата. Постановлением ЦИК РФ от 13 декабря 2007 г. № 73/594-5 его мандат был передан другому кандидату — из числа следовавших за Бурляковым по списку.

Представитель Аграрной партии России, не получившей по итогам голосования ��и одного мандата, обратился в Верховный Суд РФ с требованием признать отказ Бурлякова злоупотреблением со стороны Бурлякова правом быть избранным, а со стороны партии «Справедливая Россия» правом на ведение предвыборной агитации.

Имеет ли место злоупотребление конституционными правами? Обоснуйте ответ.

Проблема: можно ли назвать отказ Бурлякова от исполнения полномочий депутата злоупотреблением права? Соотношение и грань между злоупотреблением права и отказом от данных депутату полномочий.

Запрет на злоупотребление правом – один из принципов правового регулирования и реализации прав человека. Это закрепляет ч. 3 ст. 17 Конституции РФ, предусматривая, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Злоупотребление предполагает использование прав противоречие с его действительным смыслов, а значит г-н Бурляков не злоупотреблял своим правом осуществлять власть: право, которое осуществил Бурляков, закреплено за депутатами п. 2.1 ст. 85 ФЗ О выборах в ГД: в пятидневный срок зарегистрированный депутат может отказаться от мандата, предоставив в ЦИК заявление. Данный депутатский мандат считается вакантным и передается другому зарегистрированному депутату.

В дополнение можно сказать, что Бурляков не злоупотреблял правом еще потому, что сразу же после голосования обратился с заявлением в ЦИК т.е. не преступил к исполнению обязательств. Поведение Бурлякова разумно: принимая во внимание обстоятельства и причины, по которым он не сможет должным образом представлять интересы народа в палате ФС, он складывает с себя полномочия, которые передаются тому, кто сможет в полной мере выполнять те функции, которые присущи депутату ГД.

По этой же причине нельзя обвинять партию «Справедливая Россия» в злоупотреблении правом на ведение предвыборной агитации. Агитацией признаются призывы голосовать на кандидата, списки кандидатов. Отказ Бурлякова не может быть рассмотрен как порочащий поступок. И вообще, можем ли мы отождествлять поступок Бурлякова с действиями партии? Отвечает ли партия за действия депутатов – еще один вопрос задачи. В этом случае ответственность ПП невозможна во-первых, т.к. избранный кандидат не совершил ничего противоправного, не злоупотреблял правом, а во-вторых, политическая партия как целое не может нести юридическую ответственность за индивидуальное противоправное поведение своих членов, которое не санкционировано партией в рамках ее публичной и внутрипартийной деятельности.

Решение Германа:

Аспекты решения задачи:

1.                      Имело ли место злоупотребление правом быть избранным со стороны депутата?

2.                      Имело ли место злоупотребление правом на ведение предвыборной агитации со стороны партии?

Запрет на злоупотребление правом – один из принципов правового регулирования и реализации прав человека. Это основанное на корыстных побуждениях поведение управомоченного субъекта, противоречащее природе субъективного права, закрепленной в его нормах цели. Это закрепляет ч. 3 ст. 17 Конституции РФ, предусматривая, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Злоупотребление предполагает использование прав в противоречие с их действительным смыслом. Данная аспект задачи не может быть однозначно решен в отсутствие достаточного количества вводных данных, свидетельствующих о реальных мотивах Бурлякова при осуществлении им своего пассивного избирательного права. В зависимости от различного набора фактических обстоятельств дела решение этой задачи будет менять свое русло. К примеру, ситуация, когда Бурляков, будучи малоизвестным актером или художником, имея право избираться, использует это право для саморекламы или рекламы своего творчества, а в случае избрания, сразу же снимает с себя депутатские полномочия, является явным злоупотреблением права. Субъект злоупотребляет правом в процессе усмотрения, если исходя из собственного понимания целесообразности, для удовлетворения своего интереса выбирает такое субъективное право, которое, по своей сути (по мысли законодателя) предоставляется для удовлетворения иных интересов.

Данная задача может быть решена кардинально иным образом: если депутат сложил свои полномочия под вынужденными обстоятельствами, перечисленными в п. 7 ст. 49 ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы (замещение им должности, предусмотренной Конституцией Российской Федерации, признание его судом недееспособным, ограничение его судом в дееспособности, а также тяжелая болезнь, стойкое расстройство здоровья кандидата или его близких родственников), то ни о каком злоупотреблении правом здесь речи быть не может.

Впрочем, в условиях когда партию объявляют в злоупотреблении правом на агитацию, скорее нужно предположить, что Бурляков был одним из граждан, обладающих «политическим весом», популярностью и влиянием в обществе, участвовал в избирательной кампании в составе списка кандидатов, выдвигаемого избирательным объединением, не в целях получения депутатского мандата, а исключительно для того, чтобы за счет своего авторитета привлечь голоса избирателей к соответствующему избирательному объединению. После голосования такие кандидаты отказываются от своего депутатского мандата. Получается, что избиратели голосуют за список, состоящий из одних кандидатов, а фактически их места в законодательном органе занимают другие кандидаты.

За совершение такого рода злоупотреблений в избирательном законодательстве ранее была предусмотрена конституционно-правовая санкция. Суть ее состояла в следующем. В случае досрочного выбытия депутата, занимавшего на момент заверения федерального списка кандидатов одно из первых трех мест общефедеральной части федерального списка кандидатов, без вынуждающих к тому обстоятельств в период менее одного года со дня избрания Государственной Думы, депутатский мандат выбывшего кандидата передается ЦИК не другому зарегистрированному кандидату из того же федерального списка кандидатов, а другому федеральному списку кандидатов, допущенных к распределению депутатских мандатов. (п. 3 ст. 88 НЕДЕЙСТВУЮЩЕГО L N 121-ФЗ от 24 июня 1999 года «О выборах депутатов государственной думы федерального собрания российской федерации»).

Интересно, что такая санкция распространяется только на политическую партию или избирательный блок, поскольку они лишаются выигранных мандатов, но не на несостоявшегося депутата. Представляется, что в такой ситуации депутат действует в сговоре и согласии с политической партией, а значит и политическая партия злоупотребляет своим правом на агитацию, фактически обманывая избирателей.

В итоге возникает вопрос: «если соответствующая конституционно-правовая санкция в последующих редакциях данного закона была отменена, то можем ли мы говорить о том, что вместе с ней исчезла и сущность данного деяния как злоупотребления правом?» На мой взгляд – нет. Я считаю, что при неизменившейся сути это злоупотреблением правом просто перешло в разряд правомерных (существование такой категории злоупотреблений доктринально обосновано, например, А. А. Малиновским, д. ю. н., профессором МГИМО в монографии «Злоупотребление субъективным правом как юридический феномен»).

Задача 4 (семинар)

Спасательной службой МЧС в связи с опасностью схода лавин было запрещено использование горнолыжных склонов на горе Чегет в Баксанской долине Северного Кавказа. Гражданин Байдурин И. С., проигнорировав указанный запрет, отправился кататься на сноуборде в район, закрытый в связи с лавинной опасностью. Задержав Байдурина, спасатели вызвали сотрудников милиции, которые составили протокол по ст. 20.6 КоАП РФ. Возражая против привлечения его к административной ответственности, Байдурин заявил, что он взрослый человек и сам способен отвечать за свою жизнь и здоровье, в том числе рисковать ими в случаях, когда считает это разумным и допустимым.

Какие конституционные принципы защиты прав и свобод человека могут обосновать позицию спасательной службы?

Проблема пределов неотчуждаемости прав человека. Может ли человек распоряжаться жизнью и здоровьем по своему усмотрению?

В соответствии с п. 2 ст. 17 Конституции РФ основные права и свободы человека неотчуждаемы. Неотчуждаемость прав и свобод - один из фундаментальных принципов конституционного строя и конституционно-правового статуса человека. Свойство неотчуждаемости означает, что человек как обладатель таких прав не может неправомерно освободиться от обладания такими правами.

Права и свободы, гарантируемые Конституцией (ст. 20, ст. 22, ст. 41), защищают такие блага и ценности как жизнь, здоровье, свобода, и которые рассматриваются не только как принадлежащие исключительно субъекту, но и как общественные ценности. Соответственно, человек не может отказываться от своих прав, не может свободно распоряжаться благами, которые эти права защищают, по своему усмотрению.

Государство считает, что жизнь – это общественная ценность, следовательно, государство должно ее защищать, даже если приходится защищать от самого человека. Получается, что государство ограничивает индивидуальную свободу, ссылаясь на неотчуждаемость прав.

Основная идея заключается в том, что риск есть всегда. Для того, чтобы риск был оправдан, должна быть какая-то цель. Нужно, чтобы была какая-то задача, укладывающаяся в некую общественную полезность.

Соответственно, в каждом конкретном случае государство должно оценивать, оправдан ли риск. Предполагается, что государство, обладая всеми техническими возможностями, дает оценку опасности. И как государство в лице этих уполномоченных органов решит, где риск оправдан, а где нет, где степень опасности слишком высока, а где она допустима, так и будет. Вопрос риска всегда оценочный.

В случае с Байдуриным – есть риск, вероятность того, что он покалечится. Неотчуждаемость в этом отношении должна оставлять возможность для свободы самого человека. Для конституционной оценки в этом отношении у государства нет оснований, оно предприняло все меры – предупредило, что местность опасна.

Однако нельзя говорить, что оценка государством риска абсолютно необоснованная. Государство при оценке риска пользуется всеми своими техническими возможностями, тогда как среднестатистический гражданин не обладает арсеналом средств, профессиональными навыками для оценки лавиноопасности. Поэтому оценка риска государством не лишена основания.

Гарантией того, что ограничения, вводимые государством не будут носить чрезмерного характера, является судебный контроль. И соответственно, Байдурин может оспорить запрет.

Неотчуждаемость прав может быть основанием для принятия сотрудниками МЧС таких решений. Но у них тоже должны быть определенные границы.

Задача 5

В результате мер, предпринятых в связи с проведением первомайского парада, в городе Бердске гражданин Зарубин А. С., чтобы выехать на дачу, был вынужден простоять в автомобильной пробке более двух часов.

Добравшись наконец до дачи, Зарубин сел писать заявление в суд с требованием признать нарушенным его право на свободное распоряжение своим временем и право на хорошее настроение и причинение ему морального вреда вследствие нарушения этих прав. В обоснование своих требований он сослался на то, что согласно положениям ст. 55 Конституции РФ перечень прав и свобод граждан не является исчерпывающим, а следовательно, можно требовать защиты и других, не перечисленных в Конституции прав.

Оцените доводы Зарубина.

Проблема: защиты каких прав может требовать гражданин? Каковы пределы усмотрения государства в его взаимоотношениях с личностью?

От того, как мы истолкуем эту статью и какой смысл придадим ей, будет зависеть ответ на вопрос, возможно ли признание тех прав, которые требует Зарубин.

Из ч. 1 ст. 55 следует, что во-первых, Конституция перечисляет только основные права и свободы; во-вторых, предусмотренный ею перечень основных прав и свобод не является исчерпывающим; в-третьих, общепризнанные права и свободы, если даже они не вошли в каталог конституционных прав и свобод, находятся под защитой Конституции как основные права и свободы граждан РФ; в-четвертых, Конституция различает отрицание и умаление прав и свобод и содержит запрет на такое отрицание и умаление, хотя и не раскрывает в комментируемом положении их содержание; в-пятых, указанный запрет адресован как законодателю, так и исполнительной власти и суду, следовательно, эти права и свободы должны гарантироваться преимущественно национальными правозащитными механизмами.

Основные права и свободы дают в качестве субъективных прав какому-либо лицу, носителю основных прав и свобод, право требовать от должностного лица – адресата основных прав и свобод, определенного поведения. Г. Еллинек описывал основные права и свободы как систему субъективных прав. Он различал status negativus (право на свободу от государственного вмешательства), status activus (право на соучастие в государственных процессах принятия решений), status positivus (обоснование претензий на государственные услуги материального плана).

Согласно ст. 18 КРФ основные права и свободы непосредственно определяют смысл и содержание любой деятельности законодательной и исполнительной власти. Все государственные органы обязаны соблюдать основные права и свободы, если таковые возникают при исполнении функций. Основные права и свободы устанавливают меру с помощью которой можно проверить, Оправданы ли учреждения правовой системы или государственные мероприятия.

Таким образом, из толкования следует, что право на свободное распоряжение своим временем и право на хорошее настроение не могут выступать как объект защиты. Потому что 1) не являются общепризнанными в международном сообществе правами; 2) не отвечают ряду перечисленных признаков. Из их определения не следует какая – либо явная обязанность органов государственной власти по реализации конкретных действий. Например, право на неприкосновенность частной жизни подразумевает невмешательство государства в частную жизнь индивида; право на охрану здоровья предусматривает от государства проведение определенных мер, направленных на защиту здоровья граждан, оказание социальной поддержки и т.д. Праву на хорошее настроение не корреспондирует никакая государственная обязанность. Да, эти права являются частью основных субъективных прав, например, право на хорошее настроение – включается в ряд социальных прав. Право на распоряжение своим временем - в неприкосновенность личной жизни.

Задача 6 (семинар)

Проводя проверку хозяйственной деятельности производственного объединения «Вагонетка», орган государственного надзора — пожарная инспекция по Красногвардейскому району Томской области — выдала предписание об устранении выявленных нарушений, в том числе об обязательной замене пожарной сигнализации, установленной на предприятии. Требование инспекции предполагало фактически проведение капитального ремонта здания и приобретение сигнализации стоимостью, в несколько раз превышающей годовую прибыль.

Возражая против этого предписания, директор предприятия заявил, что хотя формально органам государственного надзора и предоставляется право направлять предписания об устранении нарушений, но такие предписания не должны приводить к антиконституционным последствиям — воспрепятствованию свободной экономической деятельности и банкротству предприятия.

Инспекция настаивала на точном исполнении предписания, ссылаясь на полномочия, предоставленные законом, который не признан противоречащим Конституции.

При рассмотрении дела в суде представитель ПО «Вагонетка» был вынужден обратиться к конституционно-правовой аргументации. Исходя из положений ст. 18 Конституции, любой закон в Российской Федерации, даже если он не признан решением Конституционного Суда РФ не соответствующим Конституции, должен применяться в соответствии с его конституционно-правовым смыслом, согласовываться с принципами реализации прав, установленными в Конституции.

Какая позиция Вам представляется более правильной и почему?

Проблема пределов тех требований, которые предъявляет государство для обеспечения безопасности.

Согласно ст. 7 Конституции РФ является социальным государством, обеспечивающим охрану здоровья людей, а значит и контроль за здравоохранением. В силу такого принципа государство должно требовать определенный уровень безопасности. Соответственно, безопасность - одна из главных ценностей в государстве. И если исходить из того, что органы государственного надзора всегда действуют разумно и добросовестно, то никакие предписания, требуемые пожарной инспекции для выполнения от предприятия нельзя считать чрезмерными, избыточными.

Но так происходит не всегда. Многие лица, облеченные властью, склонны ею злоупотреблять. Соответственно, для того, чтобы это не происходило, закон должен создавать ограничения для такой власти. Нужно формализовать уровень угрозы, оценивать его в соответствии с каждым конкретным случаем возникновения необходимости защиты безопасности. Но для этого нужно его нормативно регламентировать и, соответственно, создать условия для оценки.

Уровень необходимого обеспечения безопасности оценивает само государство. И ему необходимо соблюдать баланс, чтобы государственный контроль не превращался в механизм подавления экономической деятельности. Государство не должно требовать от предприятия объективно невыполнимых задач, оно должно оставлять предел для права, предусмотренного ст. 34 Конституции, такое ограничение не должно превращаться в умаление.

И если минимальные требования безопасности соблюдены, но государство по-прежнему устанавливает чрезмерные требования, то в такой ситуации имеет место умаление права на экономическую деятельность.

В задаче нигде не говорится, что старая сигнализация неисправна. Выдано предписание об обязательной замене ее предприятием. Изменились нормативы, формальные требования к пожарной сигнализации. У "Вагонетки" была пожарная сигнализация, защищавшая ее от пожаров, но нормативы изменились, и теперь от предприятия требуется заменить пожарную сигнализацию на новую, что фактически прекратит экономическую деятельность "Вагонетки", потому что выполнить это требование она в принципе не в состоянии.

В случае, описанном в задаче, административный контроль со стороны государства оборачивается созданием административных - запретов на осуществление деятельности. В таких ситуациях установить избыточность требований государства может только Конституционный Суд.

Задача 8

Прокурор обратился в суд с заявлением о признании противоречащей федеральному законодательству содержащейся в постановлении законодательного органа власти субъекта Российской Федерации нормы, предусматривающей во вкладыше к паспорту нового образца указание на принадлежность гражданина к какой-либо национальности.

В соответствии со ст. 10 Федерального закона от 31 мая 2002 г. «О гражданстве Российской Федерации» паспорт гражданина Российской Федерации является документом, подтверждающим гражданство Российской Федерации. Вопросы гражданства в Российской Федерации согласно п.«в» ст. 71 Конституции РФ находятся в ведении Российской федерации. По предметам ведения Российской Федерации принимаются федеральные законы, имеющие прямое действие на всей территории Российской Федерации.

Представитель Законодательного Собрания в судебном заседании заявил, что возможность указания по желанию гражданина во вкладыше к паспорту своей национальной принадлежности является мерой обеспечения конституционного права граждан этого субъекта Российской Федерации.

Какое решение должен принять суд?

Проблема: Конституция устанавливает право гражданина на указание национальной принадлежности, но при этом не определяет что делать в отношении тех кто не хочет её указывать. Вопрос реализации права.

Гражданство – длительные отношения человека с государством независимо от национальности. Национальность – принадлежность к национальной группе. Эти понятия нетождественные и лежат в совершенно разных плоскостях, следовательно, ссылка на ФЗ «О гражданстве» и ст. 72 Конституции не является обоснованной со стороны прокурора. Но при этом остается открытым вопрос реализации права гражданина на указание своей национальной принадлежности. При этом исходя из ст. 26 Конституции следует именно право гражданина на указание своей национальной принадлежности, а не обязанность, следовательно, национальная принадлежность не может указываться в паспорте, так как в одних паспортах будет указание, в других нет, т.е. будет нарушено единообразие документов, следовательно наиболее удачным вариантом представляется создание отдельного документа, например, в форме вкладыша, но при этом наличие такого вкладыша не должно быть обязательным, т.е. по сути возможно создать такой вкладыш, но выдаваться он должен именно по желанию гражданина, а не в принудительном порядке. Исходя из сказанного, суд должен удовлетворить требования прокурора.

Задача 9 (семинар)

Министерство экономического развития и МВД РФ обратились к Президенту РФ с предложением одобрить программу разработки электронных паспортов. Электронный паспорт должен представлять собой пластиковую карточку, в которую помимо паспортных данных будет включена информация о медицинском и пенсионном обеспечении, ИНН и другая информация. По поручению Президента РФ Правовым управлением Администрации Президента была проведена правовая экспертиза программы и дано заключение, что сосредоточение в одной базе данных всей информации о гражданине способно нарушить его конституционные права, в частности право на защиту информации о частной жизни. В условиях единого банка данных сложно будет обеспечить конфиденциальность этой информации.

Оцените доводы, приведенные в заключении.

Проблема: является ли такой сбор информации в одном месте нарушением неприкосновенности частной жизни?

Ст. 24 вместе с ч. 1 ст. 23 КРФ обосновывают притязание на информационное самоопределение. Правовая защита касается также любого государственного сбора, обработки, хранения или передачи данных, затрагивающих личную сферу какого-либо лица. Данные могут в очень значительной степени затрагивать личность, поскольку одержат информацию о самых интимных вопроса жизни затронутого лица.

Основная опасность заключается в том, что многочисленные разрозненные факты личной жизни, которые сами по себе не имеют большого значения, в своей совокупности могут достаточно полно описывать соответствующее лицо; даже сбор одиночных фактов требует законных полномочий. Например, Федеральный Суд Швейцарии усмотрел серьезное посягательство на информационное самоопределение даже в том случае, когда эксперту в уголовном процессе выдавали задание, т.к. он получает доступ к личным данным обвиняемого. В соответствии с Законом об информации, информационных технологиях и защите информации, а также в соответствии с Указом Президента РФ от 06.03.1997 г. № 188, к конфиденциальным сведениям относятся в т.ч. сведения о фактах, событиях и обстоятельствах частной жизни гражданина, позволяющие идентифицировать его личность. В данном случае паспорт из документа, идентифицирующего личность, превращается в источник полной информации о человеке, и, с учётом использования в нём бесконтактной типологии, информация может быть получена без согласия и даже без ведома гражданина.

Следующие угрозы:

• Не достаточно эффективные методы защиты информации. Велика вероятность того, что должностные лица одного государственного органа смогут получать информацию, которая к их непосредственной служебной деятельности никакого отношения не имеет;

• Любой сбор информации в одном месте, естественно, порождает угрозу того, что эта информация становится более доступной для тех, кто пытается получить к ней доступ неправомерно;

• Кроме того, информация на электронном носителе по определению менее контролируема гражданином. Когда гражданин не может полностью контролировать, что именно там записано на электронной карточке, то и контролировать, какую именно информацию о нём считывают и воспринимают, к какой информации получают доступ конкретные лица, он не может.

Задача 17

В конце 1990-х — начале 2000-х гг. широкую огласку получили судебные процессы над Александром Никитиным и Григорием Пасько. Оба, в прошлом военные морские офицеры, работавшие журналистами, обвинялись в разглашении сведении, составляющих государственную таину. Соответствующая информация содержалась в публикациях, посвященных загрязнению окружающей среды. Александр Никитин, в конце концов, был оправдан (из-за отсутствия формального законодательного запрета на разглашение государственной тайны), тогда как Григория Пасько признали виновным. Исчерпав, по их мнению, все средства внутригосударственной защиты (приговор был окончательно подтвержден решением Военной коллегии Верховного Суда РФ), адвокаты Г Пасько подготовили жалобу в Европейский суд по правам человека, ссылаясь на следующие нарушения норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

1. Для оценки того, содержали ли подготовленные журналистом публикации сведения, составляющие государственную тайну, прокуратурой и судом был использован Приказ Министерства обороны РФ от 10 августа 1996 г. № 055, который не опубликован для всеобщего сведения и сам составляет государственную тайну. Закон «О государственной тайне» в определенной ситуации позволяет засекречивать такие документы, но возможно ли уголовное преследование на основании секретного документа, учитывая положения ст. 15 Конституции РФ?

Для оценки того, содержались ли в действиях Пасько признаки состава преступления, были использованы его рукописные заметки (единственный доказанный эпизод), сделанные им на собрании офицеров флота. На этом собрании никто из выступавших не заявлял, что сообщаемые им сведения секретны, а доступ представителей прессы на собрание не был ограничен. Кроме того, суд принял во внимание то обстоятельство, что материалы были опубликованы в японской прессе, а поскольку Российская Федерация и Япония после Второй мировой войны не подписали мирный договор, формально наши страны находятся в состоянии войны.

2. Несмотря на установленные судом нарушения, допущенные при обыске в квартире Пасько, суд не нашел оснований для признания не имеющими юридической силы протоколов обысков в части изъятия у Пасько рукописных записей, поскольку процессуальные нарушения не повлияли на объективность вывода о принадлежности этих записей Пасько.

3. Особенности правового статуса военнослужащих не оправдывают в правовом смысле ограничений на свободу выражения и свободу слова, которые обеспечиваются нормами Конституции РФ. Информация о состоянии окружающей природной среды имеет особое значение для общества, следовательно, в общественных интересах эта информация не должна ограничиваться в распространении. Обстоятельства, связанные с охраной государственной тайны, целями обороны страны и безопасности государства, являются менее значимыми и менее приоритетными и потому не могут быть основанием для ограничения свободы информации.

Дайте правовую оценку изложенным аргументам. Что, по Вашему мнению, является исчерпанием внутригосударственных средств защиты прав, в результате чего появляется право на обращение в международные суды? Возможно ли уголовное преследование на основании содержания секретных нормативных актов? В чем состоит процессуальная гарантия, предусмотренная ч. 2 ст. 50 Конституции РФ? Каково содержание правового регулирования особых режимов информации (в частности, государственной тайны)? Каково соотношение правового регулирования охраны государственной тайны и свободы прессы?

Проблема: право на свободу слова и защита секретной информации.

По этой задаче есть прям постановление ЕСПЧ и много разбирательств в СОЮ (http://mmdc.ru/praktika_evropejskogo_suda/praktika_po_st10_evropejskoj_konvencii/europ_practice9/).

Выделяю ключевые моменты:

1.                      Возможно ли преследование на основании секретного документа? В условии задачи заявитель имел доступ к приказу, ознакомился и подписал этот документ, поэтому этот довод отклоняется. Однако, следовательно, привлечение к ответственности на основании неопубликованного документа не отвечает критериям предсказуемости, доступности и такое осуждение в иных ситуациях не может считаться законным. Такое положение свидетельствовало бы о недоступности и непредсказуемости норм внутригосударственного права.

2.                      Анализируя обстоятельства дела суд приходит к выводу, что заявитель был признан виновным в государственной измене в форме шпионажа как офицер, проходящий воинскую службу, а не как журналист, в связи со сбором и хранением сведений, составляющих государственную тайну с намерением передать их гражданину иностранного государства. Оценивая все вышеуказанное, суд считает, что национальные суды не переступили границы свободы усмотрения, предоставленные национальным властям в вопросах, связанных с национальной безопасностью.

3.                      Соотношение правового регулирования охраны государственной тайны и свободы прессы. Разглашение экологической информации. ЕСПЧ во многих своих делах признавал, что свобода выражения и мнения представляет собой одну из несущих опор демократического общества, основополагающее условие его прогресса и самореализации каждого его члена (Хандисайд, Лингенс и т.д.). Однако государством может устанавливаться ряд ограничений. Например, в деле Hadjianastassiou суд приходит к выводу, что «разглашение государственного интереса в оружии и разглашение соответствующих технических знаний, которые могут указать на уровень развития производства, являются по свой природе причиняющими значительный вред национальной безопасности.

Относительно РФ. Ст. 29 КРФ дает право на свободу мысли и слова и свободу информации при обязательном условии защиты государственной тайны. Следовательно, определенные ограничения могут налагаться, однако, только в соответствии с федеральным законом. Верховный Суд РФ в своем постановлении от 17 апреля 2000 года, вынесенного по делу Никитина, и в постановлении от 25 июля 2000 года, вынесенного по делу Моисеева, единообразно постановил, что перечень сведений, составляющих государственную тайну, должен определяться федеральным законом, и что этот перечень был впервые установлен федеральным законом от 6 октября 1997 года, «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О государственной тайне». Однако там есть определенная загвоздка, что-то наподобие того, что заполнение пробелов может устанавливаться президентом и в одном учебнике еще определяли как правительство. Насчет конституционности заполнения пробелов президентом – см. Постановление КС о Чеченском указе.

Однако существует предел конституционности таких ограничений. Чтобы с одной стороны, не уничтожать дискуссию, а, с другой стороны, не допускать произвола, важно установление того перечня сведений, которые не могут быть объявлены государственной тайной ни при каких обстоятельствах (ст. 7 Закона «О государственной тайне»)

Относительно информации именно по состоянию окружающей среды. В соответствии со ст. 42 КРФ каждый имеет право на благоприятную окружающую среду и достоверную информацию о ее состоянии. Также ст. 23 Закона «Об основах охраны здоровья граждан» и ст. 11 «Об охране окружающей среды» указывается, что граждане имеют право на получение достоверной и своевременной информации о состоянии среды, которая их окружает. Государство обязано предоставлять такую информацию, а непредоставление такой информации является преступлением. Исходя из всего этого может ли экологическая информация быть отнесена к государственной тайне? По общему правилу – конечно не может. В данном случае экологическая информация касалась военных сведений. И необходимо разрешать противоречие между свободой слова и информированием об окружающей среде и обеспечением обороны и безопасности государства: государственная тайна или экологические сведения? Представляется, что каждый раз должен проводиться анализ, «взвешивание», каждый раз строго соблюдая порядок отнесения сведений к государственной тайне.

Задача 18

Гражданин Кузнецов Л. А., работник государственного учреждения «Психоневрологический интернат № З», финансируемого за счет средств федерального бюджета, в течение 6 месяцев не получал заработную плату. Невыплату зарплаты администрация учреждения мотивировала отсутствием необходимого финансирования. Кузнецов обратился в Европейский суд по правам человека. Ссылаясь на правовую позицию Суда, выраженную в деле «Бурдов против России» (жалоба № 59498/00), он утверждал, что невыплата денежных средств является нарушением его права собственности, поскольку эти средства он разумно рассчитывал получить. Кузнецов просил, помимо взыскания задолженности, компенсировать моральный вред, причиненный задержкой зарплаты и, как следствие, отсутствием средств к существованию. Кроме того, заявитель полагал, что государство не обеспечивает его конституционное право на получение равного вознаграждения за равный труд по сравнению с работниками учреждений внебюджетной сферы.

Возражая на жалобу Кузнецова, представитель Российской Федерации утверждал, что упомянутая правовая позиция в данном случае неприменима, так как в деле Бурдова требования были прежде юридически реализованы с помощью судебного решения, тогда как в данном случае речь идет об общем праве на получение зарплаты. Отрицая право на получение компенсации морального вреда, представитель Российской Федерации ссылался на действующее национальное законодательство, которое не признает наличия морального вреда при нарушении имущественных прав, за исключением случаев, указанных в законе.

О какой правовой позиции идет речь? Применима ли она в данном случае? В чем отличие роли государства в обеспечении политических и личных прав и свобод, с одной стороны, и социально-экономических — с другой? Какое решение должен принять суд по жалобе Кузнецова?

Проблема: возможны ли ссылки на решения ЕСПЧ по аналогии? Природа права граждан на обращение в ЕСПЧ?

Европейская конвенция провозгласила и гарантировала ряд прав, защищаемых подачей индивидуальной жалобы в ЕСПЧ, который является судебным органом, обеспечивающим соблюдение норм Конвенции. ЕСПЧ – масштабный орган, осуществляющий реальную защиту прав человека, обязание выплаты ущерба всем гражданам стран, подписавших Конвенцию, чьи права были нарушены и поэтому конвенция также установила строгий порядок и механизм подачи такой жалобы.

Обращение в ЕСПЧ граждан возможно только в случае исчерпания всех внутригосударственных средств защиты. Гражданин Кузнецов должен был обратиться в СОЮ с иском о невыплате з/п. В случае, если бы его требования не удовлетворили ни суд первой инстанции, ни суды последующих инстанций, у гражданина возникло бы право на обращение в ЕСПЧ. Также для подачи жалобы в ЕСПЧ необходимо, чтобы она содержательно соответствовала Конвенции т.е. заявитель должен на то, что государство нарушило норму, закрепленную в ЕСПЧ, а не на решение ЕСПЧ. В деле Бурдов против России заявитель оспаривал длительное рассмотрение национальными судами его дела (ст. 6 Конвенции), Кузнецов пытается провести аналогию и считает, что длительная невыплата з/п сравнима с нарушенным правом Бурдова, что не является основанием для подачи в ЕСПЧ жалобы. Поэтому после исчерпания всех средств внутригосударственной защиты Кузнецов может подать жалобу в ЕСПЧ, основанную на нарушении Россией ст. 1 «О защите собственности» Конвенции.

Задача 2

Гражданин Н.К. Абелев припарковал свой автомобиль в зоне действия знака «Остановка запрещена». Автомобиль был эвакуирован специальной службой ГИБДД. Абелев посчитал действия сотрудников ГИБДД неправомерными, поскольку они нарушают право собственности, гарантированное статьей 35 Конституции Российской Федерации. ГИБДД представило возражения, в которых указало, что реализация права собственности должна осуществляться в рамках, установленных действующим законодательством. Полномочие должностных лиц ГИБДД осуществлять эвакуацию транспортных средств, мешающих дорожному движению, предусмотрено действующим административным законодательством.

В какой суд и с какими требованиями может обратиться Н.К. Абелев? Каковы особенности конституционных правоотношений по сравнению с административными?

Проблема: разграничение административных отношений и конституционных отношений

Решение

Основная проблема данной задачи – это возможность осуществить ограничение права собственности как конституционно закрепленного.

Рассмотрение данной проблемы в контексте задачи целесообразно начать со следующего. В соответствии со ст. 2 Конституции РФ человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства, а согласно ст. 18 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. Из взаимосвязанных приведенных положений Конституции следует, что права и свободы накладывают на государство обязанность юридически гарантировать конституционный статус человека и предполагают активное участие государства в установлении юридических механизмов реализации прав и свобод. Кроме того, подразумевается также гарантирование пользования указанными правами и теми социальными благами, которые в этих правах сокрыты. Вместе с тем, признание прав и свобод человека в качестве индивидуалистической парадигмы не должно умалять права и свободы другого человек (ч. 3 ст. 17 Конституции РФ), а также общественные интересы. В этой связи признание, соблюдение и защита прав человека сопряжено также с гарантированием и обеспечением баланса конституционных ценностей, чем обусловлена, в конечном счете, практика соразмерных конституционных ограничений и регулирующих требований пользования основными правами и свободами.

Подход конституционно оправданных ограничений нашел свое воплощение в положениях ч. 3 ст. 55 Конституции РФ – права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Соответствующую доктрину неоднократно применял в своих решениях Конституционный Суд. Так, в Постановлении от 5 июля 2001 г. № 11-П КС РФ указал, что государство, выполняя обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы как непосредственно действующие, актуально связано рядом положений Конституции, которые обязывают его обеспечивать охрану таких конституционно-значимых ценностей, как основу конституционного строя, нравственность, здоровье, права и законные интересы граждан, правопорядок, общественную безопасность (ч. 2 ст. 16; гл. 2; п. « о» ст. 71; п. «б» ч. 1 ст. 72 Конституции). В другом своем решении, в Постановлении от 20 апреля 2006 г. № 4-П КС РФ сослался на международную практику, в частности, указав, что подход допустимых ограничений прав человека вполне соответствует международно-правовым стандартам прав человека и согласуется, например, с положениями Всеобщей декларации прав человека, в частности с п. 2 ст. 29, в силу которого каждый человек при осуществлении своих прав и свобод может быть подвергнут предусмотренным законом ограничениям с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.

Таким образом, ст. 35 Конституции РФ, закрепляющей право собственности, (указывая, например, в ч. 3 о том, что никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда) следует рассматривать во взаимосвязанном, систематическом значении со ч. 3 ст. 55 Конституции, допуская возможность ее ограничения и тем самым отрицая абсолютный характер данного права. На то, что право собственности не является абсолютным, т.е. позволяющим осуществлять собственнику вещи любые действия и не предполагающим вторжения в сферу владения, пользования и распоряжения или их ограничения, неоднократно указывал и КС РФ в ряде своих решений (напр., Постановления от 20 мая 1997 г. № 8-П, от 16 июля 2008 г. № 9-П и от 31 января 2011 г. № 1-П, Постановление Конституционного Суда РФ от 25 апреля 2011 г. № 6-П).

Однако следует понимать, что с учетом приоритета прав человека возможность ограничения не может быть произвольной. Соответственно, вводимые по ч. 3 ст. 55 Конституции РФ должны отвечать определенным критериям, которые позволят квалифицировать их как конституционно-оправданные. В ряде своих решениях КС РФ неоднократно называл эти критерии, возводимые в ранг принципов (напр., Постановление Конституционного Суда РФ от 17 декабря 2015 г. № 33-П, Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июня 2015 г. № 15-П, Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июля 2015 г. № 23-П). Это принципы законности, необходимости, разумности, соразмерности и пропорциональности ограничения права. Они выступают своеобразным тестом, показывающим, насколько допустимо соответствующее ограничение.

Представляется возможным применить данные принципы к условию задачи и выяснить, действительно ли имеет место нарушение, по мнению гражданина Абелева, права собственности, гарантированного ст. 55 Конституции РФ.

Принцип законности подразумевает наличие принятого и опубликованного в установленном порядке нормативно-правовом акте, который закрепляет положения и регулирует данную сферу общественной жизни. Представляется, что такой критерий соблюден.

Правовой основой для эвакуации машин выступает ряд законов и подзаконным нормативных актов. Это, прежде всего, Федеральный закон от 10 декабря 1995 г. № 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения» (в соответствии с п. 4 ст. 22 которого участники дорожного движения обязаны выполнять требования настоящего Федерального закона и издаваемых в соответствии с ним нормативно-правовых актов в части обеспечения безопасности дорожного движения). Далее следует отметить КоАП РФ, а именно ст. 27.13, п. 1 которой указывает, что при нарушении ряда норм КоАП РФ в части несоблюдения требований, предписанных дорожными знаками, запрещающими остановку или стоянку транспортных средств, при их применении со знаком дополнительной информации (табличкой), указывающим, что в зоне действия данных дорожных знаков осуществляется задержание транспортного средства. В этом случае проводится задержание транспортного средства, то есть исключение транспортного средства из процесса перевозки людей и грузов путем перемещения его при помощи другого транспортного средства и помещения в ближайшее специально отведенное охраняемое место (на специализированную стоянку), и хранение на специализированной стоянке до устранения причины задержания, а при нарушениях. Нельзя не указать и на Постановление Правительства РФ от 23 октября 1993 № 1090 «О Правилах дорожного движения» (в котором закрепляются, в том числе, и виды запрещающих знаков), а также Указ Президента РФ от 15 июня 1998 г. № 711 «О дополнительных мерах по обеспечению безопасности дорожного движения» (вместе с «Положением о Государственной инспекции безопасности дорожного движения Министерства внутренних дел РФ), а именно под. «х» п. 12, согласно которому ГИБДД имеет право осуществлять в соответствии с законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях задержание транспортных средств с помещением их в специально отведенные места до устранения причин задержания.

Таким образом, наличие законодательных и подзаконных актов дает достаточную нормативную базу регулирования данного вопроса, а потому говорить о несоблюдении формального критерия отсутствия законности нельзя. Таким образом, подобное ограничение установлено в надлежащем виде и форме.

Принцип разумности (или принцип адекватности) подразумевает наличие и выбор таких средств, которые являются как можно менее обременительными для основных нрав.

Рассматривается данный критерий, целесообразно обратиться к позиции КС РФ, высказанной на сей счет. Так, в ряде своих решений (Определения от 19 апреля 2000 г. № 76-О, от 10 октября 2002 года № 251-О, от 24 февраля 2011 г. № 198-О-О, а также Определение Конституционного Суда РФ от 26 января 2017 г. № 116-О) !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

КС РФ указывал, что задержание транспортного средства является мерой обеспечительного характера, направленной на пресечение ненадлежащего использования транспортных средств как источника повышенной опасности, создающего угрозу самому водителю, а также охраняемым законом правам и интересам других граждан, и поэтому в этом смысле задержание транспортного средства до устранения причины задержания с последующим возвращением владельцу не посягает на его права как собственника имущества, а потому он не может рассматриваться как нарушающая положение ст. 35 Конституции РФ.

Из правовой позиции КС РФ следует, что эвакуация транспортного средства не является мерой, нарушающей права иных лиц, отвечает целям, заданным ч. 3 ст. 55 Конституции, а потому она может считаться адекватным средством определенного ограничения права собственности

Принцип необходимости означает существование принципиальной возможности достижения используемым средством желаемой цели, когда иным путем достичь цели не представляется возможным.

Из ранее приведенной правовой позиции КС РФ также следует, что мера эвакуации, если и не является единственным путем, то, во всяком случае, является наиболее адекватным и соразмерным. Современное действующее законодательство не предусматривает более удобных, а с точки зрения конституционной значимости, и соразмерных средств подобного необходимого ограничения права собственности.

Принцип пропорциональности (или сбалансированности) означает, что ограничение направлено на достижение равновесия конфликтующих индивидуальных и публичных ценностей. Противоречащие друг другу основное право и публичный интерес должны взвешиваться по их важности в шкале конституционных ценностей.

Использование такого ограничение, как представляется, направлено на обеспечение безопасности участников дорожного движения, которое требует особой внимательности и предусмотрительности как управляющих транспортными средствами, так и пешеходами. Учитывая повышенную опасность, сопряженную с угрозой причинения вреда здоровью, государство делает определенный выбор, имея ввиду очевидный приоритет права на жизнь и здоровья перед правом собственности, в пользу именно первого права как неотчуждаемого. Поэтому предполагаемое противоречие решается в пользу более значимого с точки зрения соблюдения свобод человека права, а потому принцип пропорциональности применительно к ситуации, описанной в задаче, представляется оправданным.

Наконец, это принцип соразмерности, который предполагает, что условием соблюдения соразмерности (в широком смысле) или запрета чрезмерности выступает установление отношения между ограничивающим основное право средством и преследующей публичные интересы целью. Иными словами, данный критерий будет нарушаться, если причиняемый в результате ограничения основных прав вред перевешивает достигаемую от него пользу. Будучи своеобразным обобщающим критериям, и с учетом анализа всех вышеуказанных принципов, следует прийти к выводу о том, что причиняемый в результате эвакуации вред не может перевесить необходимость обеспечения безопасности прав участников дорожного движения. Иное противоречило как бы как ч. 3 ст. 17 Конституции, так и публичному интересу, заинтересованному в надлежащем (то есть безопасном) обеспечении дорожного движения в государстве.

Таким образом, следует прийти к выводу о том, что эвакуация машины не является ограничением права собственности по ст. 35 Конституции РФ. Следовательно, гражданин Абелев в данном споре не прав.

В случае, если гражданин желает обратиться в КС РФ, ему следует сначала обжаловать действия ГИБДД с федеральном государственном суде, поскольку одним из критериев допустимости принятия жалобы к рассмотрению КС РФ, в соответствии со ст. 96 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ « О Конституционном Суде Российской Федерации», является применение закона в конкретном деле. Соответственно, обжаловать незаконные, по мнению Абелева, действия сотрудников ГИБДД, возможно в порядке административного судопроизводства. Действительно, в соответствии с под. 2 п. 1 ст. 1 КАС РФ суды рассматривают и разрешают подведомственные им административные дела о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, прав и законных интересов организаций, возникающие из административных и иных публичных правоотношений, в том числе административные дела об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, иных государственных органов, органов военного управления, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих.

Напоследок, что касается разграничения конституционных и административных правоотношений? В конституционных правоотношениях субъектом выступает государство, в административных- государственный орган исполнительной власти или его должностное лицо, наделенные государством управленческими полномочиями. В данном случае административные правоотношения возникают между гражданином Абелевым и ГИБДД, конституционные – между гражданином и государством, гарантирующим право собственности.

от белова:

Требования Абелева некорректны потому, что он смешивает, он перескакивает от административных сразу к конституционным. Все, что связано с реализацией полномочий, установленных законом, - это отношения административные. Все, что касается установления законодательных норм, - это отношения конституционные. Отличия: субъект кп – гос-во в целом, в адм – гос органы, кп регулирует отношения между неподчиненными субъектами, а также гос-вом и гражданами, адм – между прямо подчиненными субъектами, не политические основы, а управление и исполнение. Объект кп – конституционные ценности, права личности. Объект адм в данном случае – безопасность и порядок дорожного движения. Для Абелева это означает, что он вступил в отношения не с государством в целом, а с сотрудниками ГИБДД, которые, конечно, представляют государство, но это не государство вообще. Поэтому тут сложились отношения, которые регулируются административным правом.

В рамках каждого вида правоотношений свои средства защиты. В рамках административных правоотношений - в отношения Абелева с сотрудниками ГИБДД, если его права будут нарушены, он должен пойти не в КС, а в суд общей юрисдикции с жалобой на неправомерные действия сотрудников ГИБДД. И суд будет проверять правомерность этих требований не на соответствие КРФ, а на соответствие КОАП - на соответствие закону. Если действия сотрудников ГИБДД были правомерны, т.е. осуществлялись в соответствии с законом (мы не можем об этом судить, мы не знаем, как он припарковал машину, что они там сделали, может, они ему машину помяли), тогда возникает второго уровня проблема, или вопрос, или требование, которое может заявить Абелев - конституционность данной нормы в принципе. Если действия были в соответствии с законом, не нарушает ли сам закон права, которое гарантировано КРФ. КС уже много раз писал, что эвакуация не нарушает 35 статью КРФ, это ограничение права собственности, но вполне правомерное, пропорциональное, никаких проблем в этом отношении нет. По смыслу данной статьи, во взаимосвязи со ст.55 КРФ, право частной собственности не является абсолютным и может быть ограничено федеральным законом в той мере, в которой это необходимо, в целях защиты основ конституционного строя и прав других лиц.

ефименко: Мы будем смотреть, применяются ли нормы КРФ в отношении между Абелевым и ГИБДД. Основным адресатом КРФ является государство, она определяет, то каким образом должна себя вести публичная власть. И уже следуя этим конституционным принципам, пределам осуществления государственной власти, государство регулирует множество общественных отношений, существующих между субъектами. Ст. 35 КРФ – это напоминание государству о том, что у людей есть ПС, на него не надо посягать. А что касается отношений Абелева и сотрудников ГИБДД, то это относительные правоотношения, участники поименованы. Конституционные правоотношения в большинстве своем являются абсолютными. Также субъектом конституционного правоотношения может быть государство в целом.

Действия сотрудников ГИБДД по задержанию ТС мы будем сравнивать с законом, который дает им такие полномочия. Такие отношения хотя бы и публичные, но не конституционные, а административные, значит, здесь применяется не КРФ, а закон.

Задача 2

При подготовке к проведению в 2006 году в Санкт-Петербурге саммита «G8» органами государственной власти, обеспечивавшими безопасность этого мероприятия, были предприняты ряд мер, связанных с ограничением прав граждан.

За неделю до начала саммита было перекрыто шоссе, проходящее мимо резиденции «Константиновский дворец», где должен был проходить саммит. На период больше двух недель была закрыта для движения судов акватория Невы и Финского залива, на два дня закрыт городской аэропорт, отменено движение поездов. В апреле руководители большинства государственных учреждений города рекомендовали своим сотрудникам на период саммита уехать из города, а вузам города – перенести сроки вступительных экзаменов. По маршрутам следования участников саммита – на крупных проспектах города – было предписано закрыть все магазины и офисы. Все бездомные граждане были вывезены в соседние регионы – за несколько десятков километров. В поселках Стрельна и Петродворец в течение месяца граждане могли попасть домой только предъявив паспорт с отметкой о регистрации. Те, кто снимал жилье по договору найма и не были зарегистрированы, были вынуждены поселиться в гостиницах.

Оцените правовые основания для применения подобных мер, в частности, положения Федерального закона от 27 мая 1996 года № 57-ФЗ «О государственной охране», с точки зрения конституционных принципов взаимоотношений государства и граждан? Можно ли считать какие-то меры незаконными и требовать в судебном порядке возмещения вреда, причиненного в результате применения таких мер?

Проблема: пределы ограничения прав и их основания, а также, как именно государственными органами должны применяться меры, ограничивающие права граждан, чтобы соблюсти основные конституционные принципы и права человека?

Ч. 3 ст. 55 Конституции предусматривается, что права и свободы человека могут ограничиваться, но это ограничение предусмотрено абстрактно. Пределы сформулированы лишь так, что ограничения могут устанавливаться только для достижения легитимной цели, для защиты конституционных ценностей. В нашей задачи входят в противоречие две ценности: безопасность государства и права человека. То, что касается пределов ограничений, то должен быть соблюден принцип пропорциональности. Согласно Постановлению Конституционного Суда от 22 июня 2010 года № 14-П цели ограничения прав и свобод должны быть не только юридически, но и социально оправданы, а сами ограничения быть адекватными этим целям и отвечающими требованиям справедливости.

Например, К. Экштайн пишет, что “государству запрещается проводить такие мероприятия, которые свыше необходимой меры ограничивают конституционные права и свободы”. Рассматривая данную задачу мы должны учитывать два принципа: принцип соразмерности и принцип пропорциональности

Принцип соразмерности ограничений их целям означает, что общая свобода действий человека может быть ограничена настолько, насколько это необходимо для достижения преследуемой цели. Однако не исключается возникновения ситуации, при которой ограничение, необходимое для достижения той или иной цели, может быть антиконституционным, т. е. тяжесть воздействия на права и свободы настолько велика в сравнении с общественным интересом и целью, что ограничение становится несоразмерным. Если же достижение цели возможно различными путями, то необходимо выбрать наименее радикальный по отношению к субъектам правоприменения (субъектам реализации ограничения). Кроме того, при ограничении не должна быть нарушена сама сущность ограничиваемого права (ст. 2 Сиракузских принципов толкования ограничений и отступлений от положений Международного пакта о гражданских и политических правах).

Принцип пропорциональности по содержанию довольно близок к принципу соразмерности. Суть его в том, что при осуществлении тех или иных действий или при принятии решений, затрагивающих индивидуальные права и свободы, он требует обязательного наличия причинной связи между решениями или действиями органов власти и целями, ради которых эти действия предпринимаются. Другими словами, принцип пропорциональности определяет основание пределов ограничений, которые не должны выходить за рамки соответствующих целей.

Этапы анализа пропроциональнсти:

1.              Категорически запрещенные средства (если пытки запрещены, значит, она запрещена даже в том случае, если является единственным средством достижения цели)

2.              Легитимность цели. Например, конституция германии предусматривает возможность ограничения свободы передвижения и запрета на вторжение в жилище только в том случае, если они необходимы для охраны общественного порядка и безопасности и т.д.

3.              Обоснованность и релевантность. Меры и средства являются обоснованными только если они действительно являются таковыми, т.е. по-настоящему обоснованы и пригодны для достижения цели.

4.              Необходимость. Решение конфликта оптимально, только если оно улучшает ситуацию одой стороны, не нанося при этом ущерба другой.

5.              Балансирование.

В нашем случае становится очевидно, что эти принципы нарушены. И в данном случае органы государственной охраны действуют непропорционально, ограничивая права.

В соответствии с Федеральный закон от 27.05.1996 N 57-ФЗ (ред. от 25.11.2013) "О государственной охране" возможно установление ряда ограничений. Закон указывает только на возможность установления ограничений, но не обозначает пределы. Закрыта акватория на период больше двух недель, на два дня закрыт аэропорт и т.д. Отсутствие четких пределов приводит к тому, что временной промежуток ограничений может с каждым разом произвольно, на усмотрение государственных органов, увеличиваться (что на практике и происходит).

Теоретически, каждое такое решение должно быть обоснованным, но проблема российского правоприменителя заключается в том, что суды не будут оценивать обоснованность, если в законе не указаны четкие критерии, по которым ее можно оценить. В законе сказано, что государственными органами может быть ограничено право передвижения, значит, любая жалоба будет отклоняться на том основании, что они по закону имеют право. Поэтому необходимо реализовывать на практике принцип обоснованности, судебной оценки тех решений, которые принимаются административными органами.

С последней консультации:

Аэропорты, акватории, поезда – каждый раз государственный орган должен обосновывать, почему тот или иной срок ограничения необходим.

Бомжи – из закона сложно вывести такую необходимую меру, следовательно, в этой части закон нарушается.

Перенос ЕГЭ – в законе не предусмотрено, но здесь отсутствует требование принудительной реализации, следовательно, Никакого нарушения закона.

от ефименко:

Проблема в том, что результатом принятых мер стало то, что граждане не могли реализовать свои права. В частности, бездомные были вывезены, люди не могли попасть домой без паспорта с меткой о регистрации. Мы все это должны оценить с точки зрения принципа.

Нам задают уточняющие вопросы – нужно изучить положения ФЗ «О государственной охране». Можно ли считать какие-то меры незаконными.

Глобально проблема в том, что у нас в ст. 2 КРФ написано, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, но если все и каждый будут так осуществлять все права, то права разных людей будут сталкиваться. Более того, широкая реализация гражданами своих прав может потребовать реализации государством разных функций типа осуществления обеспечения государственной безопасности и так далее, что перечислено в ч. 3 ст. 55 КРФ, которая говорит, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены ФЗ, поскольку это необходимо для охраны всех этих ценностей типа ОКС, здоровья, нравственности и так далее.

Тут возникает некоторая видимость противоречия между ст. 2 и ч. 3 ст. 55 КРФ. Получается, что права и свободы не такие уж и высшие. Но его можно интерпретировать как видимое противоречие, потому что защита ценностей по ч. 3 ст. 55 КРФ предполагает приоритет прав человека, есть принцип пропорциональности ограничений, он описывает возможные пределы ограничения прав человека, чтобы за правами приоритет этот оставался. Права могут быть ограничены, но лишь постольку, поскольку в этом есть необходимость и поскольку это влечет защиту конституционно значимых ценностей.

В этой задаче глобальная проблема состоит в том, что все эти меры представляют достаточно ощутимое вмешательство в права человека. Большинство этих мер ФЗ соответствует – органы могут устанавливать пропускной режим, ограничивать движение транспортных средств и так далее. Формальных оснований нет только для переселения бомжей в другие регионы. Остальные меры, в принципе, можно обосновать со ссылкой на закон среди мер государственной охраны или среди конкретных прав органов государственной охраны.

С точки зрения принципа пропорциональности. Пропорциональность – ограничение должно быть обосновано. Как правило, говорят о том, что для соблюдения пропорциональности ограничение должно быть установлено законом, должно преследовать защиту ценностей из ч. 3 ст. 55 КРФ и быть пропорциональным. Пропорциональность чаще всего раскладывают на обоснованность, необходимость и соразмерность (в немецкой доктрине добавляют еще и пригодность, средство должно быть способно достичь этих целей, ради которых ограничение установлено). Обоснованность состоит в том, что существует угроза конституционным ценностям. Необходимость ограничения прав предполагает, что другими способами, кроме как ограничением прав, оградить конституционные ценности от причинения вреда не получается, а если есть возможность не ограничивать права, то их не нужно ограничивать. Соразмерность предполагает, что права должны быть ограничены лишь настолько, насколько это необходимо для того, чтобы избежать причинения вреда. Другими словами, вред предотвращенный должен быть больше, чем вред причиненный. При этом интересно, что закон о государственной охране сам по себе ограничения прав не вводит, но он устанавливает полномочия для органов государственной охраны, а реализовывая их, эти органы могут ограничивать права, и если мы посмотрим на меры в задаче, то у нас тут что-то закрывают и так далее. Смысл в том, что, наверное, закон это предусматривает, цель вроде как тоже имеется, а вот когда мы начинаем оценивать пропорциональность, то возникает проблема, потому что наличия реальной угрозы мы можем не найти – нужно ли перекрывать что-то или ограничивать хозяйственную деятельность, действительно ли это было нужно, нужно ли это было в таких масштабах? Скорее всего, нет. Но закон это позволяет.

Проблема глобальная задачи в проверке самого закона. Оценить нужно закон с точки зрения конституционных принципов взаимоотношения государства и общества. Допускает ли закон только пропорциональное ограничение прав или он позволяет органам государственной охраны делать все для достижения благой для них цели? Закон сегодня сформулирован очень широко, и мы можем увидеть, что список полномочий органов государственной охраны постепенно становится все шире.

Можно ли требовать возмещения вреда и признавать принятые меры незаконными? Формально незаконно тут только перемещение бездомных в другие регионы. Все остальное имеет основания в ФЗ.

Если мы считаем, что тем, что ограничена хозяйственная деятельность, нам причинен ущерб, мы бы, наверное, написали бы соответствующее обращение в суд, чтобы эти действия признали незаконными, чтобы можно было вред возместить. Но закон предусматривает только полномочия, никаких критериев для реализации этих полномочий нет. От органов не требуется обоснованности и соразмерности мер, они не должны оценивать конкретные меры. Точно также и суд, который получит заявление от пострадавших – он посмотрит, что есть полномочия, закон критериев законности не устанавливает, значит и проверку соразмерности суд не сможет провести, а значит откажет в возмещении причиненного ущерба. В этом смысле конституционное качество закона является сомнительным, он позволяет органам государственной охраны принимать меры, не соразмерные цели. Понятное дело, что КС много раз говорил, что правоприменение не должно быть формальным, суд не должен ограничиваться формальным соответствием или несоответствием действий закону, но суду это сложно сделать, потому что в законе ему не на что опереться.

Сиракузские пр-пы толкования ограничений и отсутплений от положений Межд пакта о гражд и полит правах

П.2 толкование огр-ний не Д ставить под угрозу сущность права

П.27 понятие «мораль» и «нравственность» как основание для огр-ния прав – оценочное, но надо доказать, что огр-ние искл-но необходимо в этих интересах

П.29-31 – интересы нац без-ти – только для защиты сущ-ния гос-ва, его тер целостности, полит независимости от прим-ния силы и угрозы силы, нельзя ссылаться для предотвр-ния локальных угроз, не М исп-ся как предлог для введения неопр и произвольн огр-ний

ЕСПЧ «Бартик против РФ» от 21 декабря 2006 г

Тоже дело про ограничение выезда за границу по причине наличия доступа к гос тайне.

Рассматриваемые критерии:

-законность

-целесообразность (преследование законной цели)

-Необходимость в дем общ-ве (ЕСПЧ также называет это соразмерностью или тестом на соразмерность)

1) Про допустимость ограничения прав по ст.55

- Постановлении от 5 июля 2001 г. № 11-П КС РФ ( п.4)

- Постановлении от 20 апреля 2006 г. № 4-П КС РФ

2) Критерии ограничения прав по ст.55

- Постановление Конституционного Суда РФ от 17 декабря 2015 г. №33-П; Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июня 2015 г. № 15-П; Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июля 2015 г. № 23-П

3) Задержание транспортного средства является мерой обеспечительного характера, не ограничивает ПС.

-Определение Конституционного Суда РФ от 26 января 2017 г. № 116-О

4) депутатам нельзя передавать карточку друг другу, но при этом прошлые решения не отменяем

- ПКС № 12-П от 1999 года

5) Отличие учредительных актов от рядовых законодательных актов, и о том, что уставы мб проверены только в КС.

ПКС № 13-П от 18.07.2003 г.

6)  закон о внесении поправок в К РФ.

-– КС от 17.07.2014 №1567-О

7) когда СОЮ может применить КРФ напрямую

-ПП ВС РФ № 8 от 1995 года

-постановления КС от 27 января 2004 г. N 1-П

8) депутаты связаны лишь Конституцией Российской федерацией и своей совестью.

-Постановление Конституционного Суда РФ от 05.04.2013 N 7-П

-П КС от 12 апреля 2002 г №9-П по жалобе Быкова (п.2.1)

- П КС от 28 февраля 2012 №4-П по жалобы Романовой

9) цели ограничения прав и свобод должны быть не только юридически, но и социально оправданы, а сами ограничения быть адекватными этим целям и отвечающими требованиям справедливости.

-Постановлению Конституционного Суда от 22 июня 2010 года № 14-П

10) принцип светского государства (религия)

-Лаутси и др против Италии- Постановление ЕСПЧ от 18 марта 2011 года № 30814/06

-Фольгере и др против Норвегии от 29 июня 2007 года

11) Социальное государство

- ПКС № 9-П от 14.05.2013.

- в 1997 № 20-П, было в 2005 № 17-О по жалобе Енборисовой

12) про авиакомпанию, скидки детям. Принцип социального гос-ва

ПКС № 29-П от 20.12.2011 г.

13) право на обращение в орган, уполномоченный возбуждать уголовное дело у граждан есть, если они считают действия гос. органов незаконными

Постановление ЕСПЧ Безымянный против РФ

14) фото в паспорте может содержать и головной убор, но при этом необходим открытый овал лица, следовательно в данном случае наиболее важным является вопрос идентификации

Определение ВС (Дело о хиджабе)

15) право на свободу выражения мнения против защиты от терроризма

Постановление Европейского Суда по правам человека от 25 ноября 1997 года (жалоба N 18954/91)- Зана против Турции

16) насчет того, что нельзя оскорблять предметы культа. Второе по поводу того, как право ценнее, агрессивное право не подлежит защите.

Постановление ЕСПЧ от 20.09.1994 "Институт Отто-Премингер (Otto-Preminger-institut) против Австрии

ЕСПЧ дело Уингроу против Соединенного Королевства

17) запрет предоставлять СМИ оценочные суждения до вступления в силу приговора суда

решения ЕСПЧ по делу «Санди Таймс» против Соединенного королевства.

18) право на неприкосновенность частной жизни

Определение КС РФ от 09.06.2005 N 248-О

19) субъект не может устанавливать гражданство + про суверенитет , его нет у республик

-ОКС № 250-О 2001 г. – п. 3.1 – 3.4

- ПКС № 10-П от 2000 года (2-е Алтайское дело – смотреть п. 2.1 мотивировочной части)

-ОКС № 250-О от 2001 ( именно о респ гражданстве) – п.3.1- 3.4

- ПКС № 2-П от 2002 года – п. 7 мотивировочной части – про пассивное право

20) про невозможность создания партий по религиозному и региональному признаку

- ПКС № 18-П от 2004 года – это решение касалось православной партии РФ.

- ПКС № 1-П от 2005 года – это решение казалось балтийской республиканской партии.

21) отличие агитации от информирования граждан

ПКС № 15-П от 2003 года

22) возможность осуществления агитации только из избирательного фонда

П КС от 16.06.2006 №7-П

23) возможный конфликт между выборами и референдумом

Постановление КС 11 июня 2003 года №10-П

24)  если решение какого-то вопроса закреплено в компетенции определенного государственного органа, то выносить этот вопрос на референдум нельзя.

В Постановлении КС 21 марта 2007 года №3-П

25) КС сказал, что если КРФ закрепила какое-то конкретное полномочие за конкретным органом, то никакими законами, соглашениями нельзя как-то по-иному перераспределить полномочие.

ПКС № 10-П от 2000 года

26) раскрытие принципа разделения властей

 ПКС № 2-П от 2002 года – алтайское дело-

27) право на уст гос языка не означ, что возм-сть введения ценза на знание языка для реализации ПИП

П КС 1998 12-П – п.4

28) президент возвращает без подписания законопроект дважды

- ПКС № 10-П от 1996 года

- ПКС № 11-П от 1998 года

29) принцип разделения властей. законодатель вправе определять порядок управления федеральной собственностью,

-ПКС № 12-П от 20.07.1999 г

30) невозможность оспаривания Постановления о каком-то чтении

- ОКС № 66-О от 27.09.1995 г.

31) закон о федеральном бюджете – особый акт

-Постановления КС РФ от 2004 9-П

32) неприкосновенность депутата

- постановление КС РФ от 20.02.1996 N 5-П

33) при даче интервью – взаимодействие в избирателями, тоже распр иммунитет.

Определение Верховного Суда РФ от 03.05.2006 N 11-Д06-27