Китайская карта беларусской оппозиции: мечты и реальность
Начнем с того, что разобьем вопрос на составляющие: чем именно обусловлена убежденность в неотразимости болевого приема под названием «перекрытие границы»?
Нам видится, что она основывается, с одной стороны, на вере, с другой — на определенной логике, то есть представляет собой сложный клубок субъективного и объективного, к тому же помноженного на сильные негативные эмоции.
С эмоциями все понятно, со всем остальным будем разбираться.
Итак, во что верят те, кто рассчитывает на изменения в Беларуси из-за перекрытия границы?
Во-первых, они, по-видимому, верят в то, что любой уважающий себя политик ежедневно уделяет некоторое время решению проблем беларусской оппозиции — где-то между утренним душем и кофе.
Также именно фактором белорусской оппозиции — а вовсе не собственными национальными интересами — руководствуются мировые лидеры в своей внешнеполитической деятельности. Только имея такие представления, можно ожидать, что перекрытие границы Польшей каким-то образом связано с демсилами.
Уточним, что какая-то толика правды в таком представлении в свое время была — именно в прошедшем времени. Дело в том, что с 1990 по 2020 год на Западе превалировала точка зрения, что наступает «конец истории», все люди братья в одной большой «глобальной деревне» и надо просто подтолкнуть некоторых братьев к демократии. Поэтому да, права человека, в том числе беларуса, рассматривались в качестве приоритета во внешней политике. Но эта история уже практически закончилась, а нынешние западные политики вынуждены на ходу вспоминать о том, что национальные интересы, это не ересь, а база.
Так вот, поляки закрыли границу не потому, что сражаются за демократию, а потому, что видят угрозу своей национальной безопасности (в связи с тем, что Беларусь может поддержать нападение России на страны ЕС, организовала мигрантский кризис и т. д.), а также безопасности своих граждан (кейсы ареста и осуждения граждан Польши и беларусов польской национальности). Поэтому, если между Польшей и Беларусью дойдет до переговоров, то на них будут обсуждаться именно эти вопросы, а не беды белорусской оппозиции.
То же самое касается и освобождения беларусских политзаключенных, которое нужно лидерам Беларуси и США для реализации их национальной/личной повестки. Как говорится, just business.
Во-вторых, верующие в китайский фактор почему-то исходят из того, что Лукашенко, который выбирался из куда более серьезных переделок и принципиально старается не уступать никому (вспомните хотя бы «газовую войну» с Россией, 17 лет противостояния с Западом — до 2014 года, реакцию Лукашенко на протесты 2020 года) вдруг возьмет и сдастся, вопреки всей своей философии, в этой достаточно рядовой ситуации. Не видим предпосылок.
Теперь давайте перейдем от веры к логике, а именно к логике представления о том, что перекрытие беларусско-польской границы принудит Китай заставить Лукашенко пойти на уступки оппозиции или — что звучит чуть менее странно — хотя бы деэскалацию с Польшей.
В связи с этим необходимо ответить на три вопроса:
· Насколько важен вопрос транзита через Беларусь–Польшу для Китая, а также для Польши и Беларуси?
· Какова в целом позиция Китая по ситуациям подробного рода?
· Каковы отношения Китая с Беларусью и Польшей?
Насколько важна транзитная ветка, идущая в ЕС через Россию и Беларусь, для экономического самочувствия Китая, т.е. его экспорта?
Так называемый Северный коридор является одним из четырех путей транспортировки китайских грузов в ЕС. Есть еще один сухопутный коридор — Средний (CCAWAEC), который ведет в Европу через Турцию. Также имеются два морских — знаменитый Морской Шелковый путь через Суэцкий канал и активно развивающийся в настоящий момент, но все еще очень слабый Северный морской путь (см. рис. 1). Наконец, для транспортировки самых дорогих товаров используют авиаперевозки.
Рис. 1. Евразийские торговые коридоры Китая (инициатива «Пояс и Путь»)
Общий экспорт Китая — это гордые 3,5 триллиона долларов (все цифры мы будем округлять для большей наглядности, их порядок таков, что нюансы после запятой мало на что влияют).
Из этого объема 500 с небольшим миллиардов, то есть примерно 14%, приходится на ЕС, который делит первое-второе место по импорту китайских товаров с США.
При этом абсолютное большинство из этих товаров попадает в ЕС по морю через Суэцкий канал. Точные цифры разнятся в различных источниках, но усредненно это примерно 60% всего экспорта в ЕС. Далее вычитаем авиаперевозки, Средний коридор, разные менее типичные варианты (Северный морской путь, Южный коридор + море, автомобильные перевозки) и получаем цифру порядка 4–5% от всего экспорта в ЕС (примерно такая же сумма называлась в 2024 году в «Беларусы и рынок»). Это примерно 20–25 миллиардов долларов (схожая оценка здесь и здесь) или менее одного процента совокупного экспорта Китая. Как видите, то, что является огромной суммой для Беларуси, для Китая — в пределах погрешности.
Более того, Китай, по сути, НЕ теряет эти полпроцента даже в том случае, если польская граница остается закрытой, потому что товары уже оплачены, а само закрытие — это форс-мажор, исключающий возмещение убытков поставщиком.
Что действительно имеет место, так это дополнительные расходы на фрахт контейнеров и в связи с прочими нюансами простоя, однако это потери порядка нескольких миллионов долларов в день. Ничего особенного для компаний уровня Temu и Ali Express.
Если же поезда через Беларусь и дальше ходить не будут, то товары пойдут через Турцию или поплывут через Суэцкий канал. Вырастет в цене логистика, то есть подорожают товары. Также в случае транспортировки морем увеличатся сроки, зато вырастет стабильность. Никакой «экзотики», как называет эти меры Дмитрий Крук, здесь нет. Средний коридор становится все быстрее и шире благодаря значительным усилиям, вкладываемым всеми странами-участницами маршрута.
О том, что именно так будут развиваться события в случае длительного закрытия границы говорят, кстати, и представители польского ж/д гиганта PKS Cargo.
Реальные же проблемы от закрытия границы имеют ровно две страны — Беларусь и Польша. Две половинки одного хаба. И тут мы опять несогласны c Дмитрием Круком, который называет потери «незначительными». В перспективе для хрупкой экономики Беларуси, которая, к тому же, сейчас пытается диверсифицироваться в связи с охлаждением российского рынка, эти потери будут иметь серьезный эффект. Китай просто перенаправит потоки, а вот Беларусь потеряет вполне реальные доходы.
Точно так же в случае длительного закрытия границ потеряет (и уже теряет) Польша — по следующим причинам:
1. PKS CARGO, крупнейший в Польше и второй в Европейском Союзе оператор железнодорожных грузовых перевозок, находится в процессе реструктуризации и терпит убытки. За семь кварталов до марта этого года она потеряла в общей сложности 2,5 млрд злотых. Каждое снижение доходов ударяет по ней с удвоенной силой. Потери, незаметные для бюджета Польши, очень заметны для нее.
2. Бессрочное закрытие всех пограничных переходов с Беларусью парализует деятельность многих польских транспортных компаний.
В международных автомобильных перевозках грузов в Польше занято 55 тысяч (!) водителей из Беларуси. Сотни из них ежедневно пересекали польско-белорусскую границу. Нынешнее закрытие границ не позволяет им вернуться в Польшу и продолжить работу. В результате польские грузовики простаивают, генерируя только расходы, а заказанные грузы не могут быть доставлены вовремя.
3. В свою очередь на территории Беларуси стоят 1453 польские фуры, которые не могут вернуться в свою страну. Об этом пишет беларусский МИД, подчеркивая, что в этой ситуации должны быть применены штрафные санкции, которые пока не накладываются Минском в качестве жеста доброй воли. Общий вайб польских перевозчиков на фоне этих новостей можно прочувствовать, например, здесь.
При этом раздражение поляков неизбежно направляется на собственное правительство, которое не сумело обеспечить заблаговременный выезд фур с территории Беларуси. Таким образом, ситуация приобретает политическое измерение, весьма негативное для правительства Туска.
В дальнейшем закрытие границы, несомненно, будет иметь определенные негативные последствия для ЕС, который оказался просто не готов к такому неожиданному отсечению ряда важных товаров из Китая. Это, однако, в дальнейшем лишь подтолкнет ЕС к сокращению зависимости от Китая.
Таким образом, именно Польша и Беларусь, ощущая основные последствия закрытия границы, и будут стремиться найти выход из сложившейся ситуации. Не Китай.
Итак, мы зафиксировали даже не потери, а, скорее, легкое неудобство для Китая в связи с блокировкой границы. Так может Китай не любит неудобств и сразу же броситься выполнять ультиматум Польши?
Недавняя тарифная война Китая и США демонстрирует нам обратное. Напомним, что США, стремясь выровнять дефицит внешней торговли с Китаем, ввели очень высокие пошлины против китайских товаров. Там речь идет не о статистических погрешностях, а о сотнях миллиардов долларов.
Что сделал Китай? Ввел встречные пошлины. Ситуация до сих пор не разрешена до конца. Китай терпит убытки — в годовом исчислении ~$200–300 млрд (1–1,5 % ВВП Китая). Объем импорта Китая в США, судя по всему, упадет безвозвратно. Однако китайцы продолжают жестко отстаивать свои интересы, несмотря на это.
Нам кажется, что эта история является очень хорошей иллюстрацией для тех, кто думал, что на недавней встрече министров иностранных дел Польши и Китая Сикорский продавит Ван И.
А как на счет формальных и неформальных отношений с Китаем? У кого здесь есть козыри в рукаве — у Польши или Беларуси?
Ответ на этот вопрос на удивление прост, хотя почему-то успешно игнорируется беларусской оппозицией.
Китай использует сложную систему ранжирования международных партнерств, которая отражает уровень близости, стратегической важности и глубины сотрудничества с другими странами. Эта система не является публично закрепленным официальным рейтингом, но она прослеживается через заявления МИД КНР, совместные коммюнике и выступления лидеров.
В целом эта рейтинговая система выглядит примерно так:
Уровень 1 (наивысший): Вечное (всепогодное) всеобъемлющее стратегическое партнерство (для новой эры)
Уровень 2: Всеобъемлющее (комплексное) стратегическое партнерство
Уровень 3: Стратегическое партнерство
Уровень 4: Партнерское сотрудничество
Так вот, на высшем 1-м уровне на данный момент 8 стран: Россия, Венесуэла, Камбоджа, Сербия, Венгрия, Узбекистан, Пакистан — и Беларусь. Причем Беларусь получила этот статус одной из первых, точнее второй.
Кроме того, отношения между Китаем и Беларусью имеют еще один, уникальный статус «железных братьев». Этот статус используется для обозначения исключительно тесных, устойчивых и лояльных отношений с Китаем. «Железных братьев» у Китая всего два — это Беларусь и Пакистан. Северная Корея, например, к ним не относится.
Польша находится уровнем ниже — вместе с еще более чем 40 другими странами мира.
Как вы думаете, на чьей стороне будет Китай в конфликте между Беларусью и Польшей? На стороне «всепогодного железного брата» или на стороне «классической» западной страны?
В этой связи неудивителен комментарий официального представителя МИД Китая, данный непосредственно накануне закрытия Польшей границы:
Железнодорожный экспресс Китай-Европа является флагманским проектом сотрудничества Китая с Польшей и Европой и отвечает общим интересам сторон.
Мы надеемся, что Польша примет эффективные меры для обеспечения безопасного и бесперебойного прохождения грузовых поездов и сохранения стабильности международных промышленных и логистических цепочек.
Представляется, что все сказанное выше является достаточно полным ответом на логику «китайской карты».
В завершение хотим ответить еще на один вопрос, который ритуально задается в ответ на нашу аналитику: «И что, собственно, хотел сказать автор? Одно расстройство».
Отвечаем. В теории принятия решений первый этап — это осознание реальности, т.е. избавление от иллюзий. Таким образом, данная аналитика в первую очередь предназначена для тех, кто заинтересован в поиске и принятии решений по Беларуси. В этом разрезе она критически важна. Для всех остальных это просто полезная пища для ума. Или нет — тут все индивидуально.