КУИНДЖИ. СТЕПЬ.
Случалось ли такое однажды, что всего два различных между собой существа прозорливо вступали в неожиданный союз, который олицетворял что-то всем знакомое, важное и драгоценное? Конечно, господи, конечно! Так появлялись истории любви, о которых писали книги и снимали кино. Ради таких союзов совершали подвиги, рушили правила и воздвигали новые. Так возникали в мире крепкие узы дружбы на многие года, так всегда на самом деле существовали люди на этой земле, сочетая между собой несочетаемое.
И таким образом всего лишь благодаря двум цветам — луговому зеленому и туманному белому – появилось на свет великое произведение искусства Архипа Ивановича Куинджи «Пейзаж. Степь».
Так много ярких красок в мозгу всех тех, кто видел картину вживую в Третьяковской галереи или же на просторах интернет, вызывает работа не только благодаря нашим эмоциям, проникновенным воспоминаниям и возможности увидеть что-то куда больше, чем просто степь и туман, но и из-за чувств самого создателя.
Картина была создана в период затворничества Архипа Ивановича. После своей последней персональной выставки в 1882 году художник исчез с пространства праздного искусства и так и не появлялся в былых местах обитания вплоть до конца жизни. Его произведения больше не видела ни открытая публика, ни его приближенный круг. Слухи и разговоры твердили об одном: «Куинджи больше не творит». Это оказалось настолько далеко от истины, насколько это только возможно. Перед своей смертью смелый и страстный к своему ремеслу художник создал еще более 500 картин. Куинджи экспериментировал без стеснений и рамок, не просто подбирал цвета, а играл с ними. Именно тогда он сумел сделать прорыв в том, чтобы изображать пейзажи с эффектом бесконечности. И его техника по созданию световых пятен стала по-настоящему уникальной. Мы посмотрим на одну из этих тайных сотен, на искусство, которое никогда не создавалось для выставки, на то что содержит личный диалог между холстом и создателем так, как ни что иное.
Эта работа не была единственным его пейзажем, очевидно, да и она не самая популярная, но именно она стала верхушкой его экспериментов с цветом и пространством за те годы тишины. Он сумел передать эту тишину утра безлюдной степи. На самом деле, ты можешь изобразить целый город с тысячами теней в округе и это никогда не будет так же близко сердцу, как один взгляд на родную степь. Это настоящая малая родина, которая в свои просторы вмещает тысячи сердец, которые навсегда сохранят в своей крови чувства от того первого, еще пока не смелого, крика в пустом и таком живом пространстве. Два цвета и один миллион воспоминаниях о сотнях, о тысячах самых разных степей по всей нашей необъятной планете. Это не искусство, которое сможет понять только сосед великого творца. Это история, которая была рассказана без названных людьми мест, чтобы каждый мог сказать: «это и мое ведь тоже, это родное». Только два цвета, но в них ты можешь вспомнить юность, ощутить запах после первого летнего дождя. Такое случается лишь однажды, лишь раз в году. Глаза сощурятся, пытаясь разглядеть что-то сквозь густой туман и вот ты уже там. В степи. Под ногами хрустит трава, туман по чуть-чуть расступается перед незваным гостем матушки природы и где-то вдалеке покажется дом. Но это уже будет не степь, там не будет молодой травы и свежего дуновения легких ветров после дождя. Это уже никогда не будет та самая степь с туманном после дождя, с росой на хрустящей траве и первыми звуками людей и животных по утру.
Критик Михаил Неведомский сказал, что в тот период тишины Куинджи из «певца широких горизонтов» превратился в «певца космоса». И с ним невозможно не согласиться. Ведь наверняка ещё в далёких временах от нас Архип Иванович нашел путь в бесконечность темноты и холодных звезд, чтобы покрутить весь наш земной шар и найти все те родные степи для каждого из нас.