Высокая (с)цена́: как трагедия вымысла превращается в трагедию жизни
Что, если сцена становится ловушкой, а аплодисменты — предсмертным хрипом? Трагедия, рожденная в шепоте, когда крик застревает в горле, а слова растворяются в ужасе. Нерон, превративший мифы в кровавый спектакль, Мольер, сыгравший свою агонию под смех зала, Леонард Уоррен, рухнувший в тишину под роковые слова оперы... Их истории — не просто несчастные случаи на сцене. Это моменты, когда реальность прорывается сквозь декорации, оставляя зрителей в немом оцепенении. Здесь «смерть» не метафора — она дышит в затылок, сливается с ролью, а последний вздох актера становится финальным монологом. Когда падает занавес, но не спасает — остается лишь шепот. Шепот, в котором слышно, как рушится грань между искусством и жизнью. Готовы ли вы заглянуть за кулисы, где трагедия перестает быть вымыслом, где актёры платят за место в истории слишком большую цену?
Глава 1: Поэт-убийца
Так в 1911 году поэт Игорь Северянин в своём стихотворении прозвал римского императора Нерона. Тот в первом веке нашей эры решил похвастаться перед всеми гражданами своей безграничной фантазией. Но кто бы тогда мог подумать, что фантазия его — безграничная, но больная (или безгранично больная)...
В историю Нерон вошёл, как один из родоначальников театрализованных казней. Всем известно, что в конце трагических произведений чаще всего кто-нибудь да погибает. И Нерон шёл по канонам жанра: в конце его трагедий погибали. Но было одно существенное отличие — погибали на самом деле. Так Нерон наказывал нокси (нокси — преступники, которые получили смертный приговор, они же использовались и в гладиаторских боях).
Осуждённого за воровство Мениска сожгли заживо. Вор погиб Гераклом. По сюжету на нём был плащ, который загорался, соприкасаясь с кожей полубога.
Всем известный сюжет мифа об Икаре и Дедале. Герои приближаются слишком близко к солнцу, опаленные его лучами падают вниз и разбиваются. В постановке Нерона двоих заключённых, с крыльями за спиной подняли на верёвках так высоко, как могли. Они взмыли над центром арены. Но ненадолго. Верёвку перерезали. Двое заключённых разбились. Двое заключённых погибли Икаром и Дедалом.
В ту пору преступниками считались и христиане. Их не любили. Они подвергались жутким гонениям. Так девушкам-христианкам доставалась роль в постановке Нерона «Легенда о Дирцее». Их привязывали к спине быка. Начиналось представление. Слуги гоняли быка по всей арене. Били кнутами, копьями. Представление заканчивалось, когда два ни в чем не повинных существа падали замертво.
И это не единственные примеры подобной жестокости. Был и преступник Лавреол, распятый и растерзанный животными. Был и Дедал, которого съедал лев... В самом деле безгранично больная фантазия.
«Любовь к театру» от Нерона подхватят и последующие римские императоры. А спустя века на сцене вновь поднимется кровавый занавес с приходом к власти Ивана Грозного, Петра I и многих других правителей...
Глава 2: Смерть господина де Мольера
Серая февральская пятница 1763 года. Париж. В театре «Пале-Рояль» аншлаг. На сцене последняя пьеса великого комедианта, настоящего enfant terrible, Жана-Батиста Мольера — «Мнимый больной». В роли мнимого больного — не мнимый больной господин де Мольер. (Чем именно он болел до сих пор не установлено. То ли туберкулёз, то ли пневмония, то ли ещё что...)
В конце четвертого действия комичные хирурги в черных колпаках и аптекари с клистирами посвящали Аргана во врачи. Первая клятва верности медицинскому факультету. Вторая. Третьей клятвы не было... На весь театр раздался стон — Арган упал в кресло. Зрители встретили эту часть постановки смехом. Актеры же вздрогнули. Стон был слишком натуральным. Этого никто не ждал. Но Аргон поднялся и рассмеявшись крикнул: «Клянусь!». И хирурги с аптекарями завершили спектакль балетным танцем.
Актёр Барон Мишель пришёл в гримерку проведать драматурга. На все вопросы о здоровье у Мольера был один ответ: «Прекрасно». Драматурга интересовало только одно: «Как публика принимала спектакль?». И тут уже у Барона был один ответ: «Прекрасно».
Спустя несколько часов Мольер уже лежал в постели, разрываясь на части от кашля, харкая кровью в платок.
— Налить вам ваше лекарство? - спросил Барон.
— Нет. Я боюсь лекарств, которые нужно принимать внутрь. - ответил Мольер.
— Свету! И сыру пармезану! - ответил Мольер
Весь дом погрузился во тьму. Все ждали врачей. Все ждали священников. Обиженные на Мольера врачи отказывались приходить. Обозленные на Мольера священники отказывались приходить.
Когда жена комедианта Арманда привела дочь Эспри попрощаться с отцом, они встретили только гнусавое печальное пение монашки, залитую кровью кровать и залитого кровью Мольера.
Мольер умер, не открестившись, как следовало, от звания комедианта. Потому похоронили его в земле среди самоубийц и мертворожденных детей. Похоронили ночью, «избежав, как торжества, так и скандала». Похоронили на глубине пятого фута, за пределами освящённой земли.
Глава 3: Сила судьбы
— Умереть? Большая честь! - пропел один из лучших оперных солистов мира, Леонард Уоррен.
Несколько мгновений спустя голос пропал. Леонард прошел в левую часть сцены, окинул взглядом до верху наполненный зал Метрополитен-оперы и упал вперёд, словно споткнувшись.
Все притихли. Актёры встали в ступор, не понимая что делать. Дирижёр замер в ожидании. Наконец к Леонарду подошёл актёр Роальд Рейтан. Рейтан приподнял голову Леонарда.
— Помогите! - прошептал солист.
— Опустите занавес! - сказал актёр, - Опустите занавес!
— Ради всего святого, опустите занавес! - наконец кто-то крикнул из зала.
Так 4 марта 1960 года на сцене Метрополитен-оперы погиб Леонард Уоррен. Обширное кровоизлияние в мозг — констатировали позже врачи.
Роль Дона Карло в опере Верди «Сила судьбы» стала его последней и вошла в историю, как первый случай смерти солиста прямо на сцене. С тех пор «Силу судьбы» избегали многие постановщики и исполнители, в том числе и легендарный Паваротти. «Умереть? Большая честь» — роковые слова, навсегда оставшиеся в истории театра.
Глава 4: Мираж или реальность
3 февраля 2016 года. В пизанском театре «Люкс» идёт экспериментальная постановка «Миражи». Зрители спокойно ходят среди участников представления. Всё вроде бы идёт прекрасно. Но в какой-то момент один из зрителей, сам того не желая, станет участником представления.
Все взгляды прикованы к одному актеру, чье лицо скрыто под маской. Актёр вешается. Все спокойно наблюдают за сценой, думая, что это мираж, часть постановки. Но одна женщина, выпускница медицинского факультета, замечает, что конвульсии актёра - никакая не игра. Веревка сильно сжимает ему горло. Он действительно умирает. Женщина спешит на помощь, снимает удавку, но актёр впадает в кому.
Позже, сняв маску выяснится, что этим актером был 27-летний итальянец Рафаэль Шумахер.
Позже, спустя пять дней, врачи констатируют его смерть.
Позже, выяснится, что бутафорский ящик, где должен был стоять Рафаэль убрали, а петля была настоящей.
Позже, выяснится, что изначально по сценарию Рафаэль должен был «застрелиться», но сам в последний момент решил сменить пистолет на верёвку.
Позже, будут долго расследовать этот случай, пытаясь разобраться, что произошло и было ли самоубийство сценическое самоубийством на самом деле.
А пока зрители стоят и в недоумении смотрят, как женщина спасает Рафаэля, пытаясь найти ответ на вопрос: является ли это частью представления?..