Психология. Продолжение.
Каждый психолог периодически сталкивается в своей работе с клиентами с тупиком. Со своим не знанием как ему помочь. Выбирая подход или метод, психолог пытается обезопасить себя от подобного незнания. Подход, созданный как правило умнейшими представителями психологической науки, гарантирует нам знание. Однако, мир психологии устроен таким образом - пока ты не изучишь подход и не начнешь в нем практиковать, едва ты ли сможешь с точностью оценить его эффективность и применимость.
КБТ, психоанализ, аналитическая терапия, ЭОТ, телесно-ориентированная терапия, гештальт терапия, экзистенциальная терапия, системно-семейная терапия – самые популярные подходы и все имеют свои ограничения и в какой-то степени беспомощность.
Однажды ко мне обратился молодой мужчина, около 30 лет.
Количество татуировок, пристрастие к алкоголю, широкая амплитуда чувств, перепады настроения, приступы агрессии, зависимость от спорта, экспрессивная речь – говорили мне о том, что мы имеем дело с пограничной структурой личности. Мой клиент, как это и принято в моей практике, видимо у Бога особый замысел на этот счет, переживал развод с женщиной с психопатическим характером. Сомнений в том, что бывшая жена имеет психопатический характер, у меня не было.
Мы провели несколько сессий и клиент почувствовал значительное облегчение. Он стал более эмоционально устойчив, приступы агрессии резко сократились, он перестал чувствовать себя таким беспомощным в общении с бывшей женой, более того, в моем лице он нашел признание "нормальности" своих чувств и реакций. Для него это было важным. Чувство вины за проявленную импульсивность порождало новую волну агрессии и мы смогли эти волны укротить.
Это была простая человеческая поддержка, которая основывалась на понимании природы его отношений, на понимании его чувств и мироощущения.
Мой клиент был проинформирован, что у него пограничная структура личности (это не является ПРЛ – пограничное расстройство личности, я это разделяю) и стал больше понимать себя, свои реакции, свои зависимости.
Однако, я осознавала, что не знаю как работать с пограничной структурой, особенно при наличии зависимости. Я передала клиента специалисту с более высокими компетенциями, зная, что она клинический психолог и использует метод КБТ. Клиент согласился попробовать и остался крайне доволен. Позитивные эмоции захватили его и давали ощущение, что он «попал в руки большого спеца».
Прошло несколько месяцев, клиент держал меня в курсе своей терапии. Ему важно было делиться тем, что он в процессе. Это происходило в переписке. Несмотря на пограничную структуру, он не был из тех, кто нарушает границы и с кем важно эти границы держать. Я ощущала, что ему важно иметь кого-то, кто включен в заботу о нем.
Спустя несколько месяцев, клиент написал, что ему нужна сессия со мной. Запрос выглядел так: «Я хочу просто поговорить с тем, кто меня понимает».
На сессии оказалось, что метод, который сфокусирован на отслеживании мыслей и последующем изменении их, полностью уводит от причины возникновения этих мыслей.
«Я должен перестать чувствовать, что моя бывшая меня унижает и переключать внимание на смену этих мыслей на альтернативные. Но она меня унижает! Мой терапевт все внимание держит на моих реакциях, на моем гневе, а не на том, что провоцирует гнев. Я сказал: «моя жена пытается манипулировать, она вгонят меня в чувство вины, она унижает меня, как мужчину, злит, в конце концов, она реально оскорбляет меня гадкими словами. Но это остается за рамками нашего анализа. Мы анализируем только мои реакции. Это не правильно! Почему моему психологу не важно, что женщина, с которой я общаюсь конкретно психопатическая личность?!»
Действительно, подумала я, почему? Я могу только предположить. Если специалист КБТ признает агрессивную реакцию клиента обоснованной, то за этим признанием подтянется новое признание, что у КБТ нет ответа на следующие вопросы: что делать в случае, если реакции обоснованы – твой страх, твоя агрессия, твоя импульсивность? Если реакция конгруэнтна, то вопрос терапии перемещается в другое поле и звучит как:
- почему общение с психопатической личностью продолжает меня так ранить?
- почему я создаю возможность для этого общения и предстаю в нем в уязвимой позиции?
- присутствуют ли в моей жизни неосознанные ожидания, которые переводят это общение на близкий уровень, делая его более продолжительным и открытым?
На сессии мы смогли ответить на эти вопросы.
Мой клиент все еще рассчитывал на одобрение со стороны бывшей жены. Он все еще нуждался в ее позитивной оценке. Их объединял общий ребенок и в моменты, когда приходилось общаться, он бессознательно пытался сделать что-то, чтоб быть для нее хорошим. Однако на одну благодарную улыбку, он получал сотни упреков и обвинений, что приводило его в ярость. Психопатическая личность удивительно точно может нанести удар в самое болезненное место. Импульсивная, реактивная личность обречена на вспышки агрессии рядом.
Мой клиент осознал свою потребность и попытался ее искоренить. Он перевел внимание еще больше на спорт, где новые достижения должны были дать ему позитивное ощущение собственного я. Днем он изматывался на спорте, а вечером расслаблялся, выпивая 5 или 6 бутылок пива. Я понимала, что моя специализация не касается пограничной структуры личности и опасалась, что клиент прикончит себя очередным марафоном с похмелья. Я попросила его вернуться в терапию к старшей коллеге, клиническому психологу, с запросом «алкогольная зависимость», а не отношения. Он пообещал, но по-моему не вернулся.
Подобные истории говорят мне о том, что работать строго в рамках одного подхода, может быть совершенно не эффективным. Бывает так, что некоторые подходы прекрасно согласуются с определенными проблемами клиента и тогда мы видим хороший результат, но чаще, это не работает.
Исследования говорят, что интегративный подход, то есть креативное и вдумчивое совмещение нескольких подходов, дает хороший результат. Я полностью с этим согласна. Однако проблема заключается в том, что многие молодые психологи разрешают себе быть интегративными, но по сути ими не являются. То есть, они разрешают себе не знать никакого подхода, двигаться интуитивно и считать это интеграцией. Быть интегративным психологом означает глубоко познать суть нескольких подходов, понимать их совместимость, уметь выстраивать долгосрочный план терапии и не превращать работу в набор разных техник.
Являюсь ли я специалистом такого класса? Нет, не являюсь.
Но есть два момента, дающие мне оправдания. Первое, уж простите, я одарена. У меня экстремально развито интуитивное понимание клиента и взаимодействия с ним. Я чувствую, что нужно сказать и сделать. Я основываюсь на каком-то личном понимание мира, людей и законов в нем. Однако, я ощущаю недостаток интуитивного знания в работе с клиентами, чьи проблемы не были прожиты мной. Если структура сильно отличается от моей, я могу встать в тупик.
Второе, чем я оправдываю себя, я постоянно изучаю профессиональную литературу. Я не готова посвятить себя какому-то одному подходу, но я глубоко «заныриваю» в отдельных авторов в поисках здравых концепций и практических решений в них.
Однажды, я наткнулась на современную концепцию в психосоматике и мгновенно поняла, во-первых, это не то, что знала я об этом раньше; во-вторых, похоже это работает! Так следующий год был посвящен проверке этого знания на вшивость.