MAO, LINYIN.

"毛" (в значении шерсть, мех) – фамилия, "林影" (林 – лес; 影 – тень, отражение) – имя. Правильно имя произносится именно как "Ма́о Линьин", если читать его на японский манер, то звучать оно будет совсем по-другому.

𓆝 𓆟 𓆞 𓆝 𓆟 𓆝 𓆟 𓆞 𓆝 𓆟 𓆝 𓆟 𓆞 𓆝 𓆟 𓆝 𓆟 𓆞 𓆝 𓆟 𓆝 𓆟 𓆞 𓆝 𓆟 𓆝 𓆟 𓆞 𓆝 𓆟 𓆝 𓆟 𓆞 𓆝 𓆟 𓆝 𓆟 𓆞

𓆝 𓆟 𓆞 𓆝 𓆟 𓆝 𓆟 𓆞 𓆝 𓆟 𓆝 𓆟 𓆞 𓆝 𓆟 𓆝 𓆟 𓆞 𓆝 𓆟 𓆝 𓆟 𓆞 𓆝 𓆟 𓆝 𓆟 𓆞 𓆝 𓆟 𓆝 𓆟 𓆞 𓆝 𓆟 𓆝 𓆟 𓆞

Мао Линьин низкого для китайца роста, худоват. Кожа бледная, а на лице ярко выделяются четыре коричневые родинки. Глаза узкие, с поднятыми внешними уголками и густыми ресницами. Из-за особенностей причуды склера почти полностью закрыта радужкой (как у кошек), а зрачки вытянутые, вертикальные. Радужка бирюзовая, с янтарными прожилками ближе к зрачку. Брови чёрные, маленькие, формой больше смахивающие на небольшие точки, нежели дуги. Из-за них его взгляд иногда кажется разочарованным или уставшим, когда А-Мао расслаблен.

Линьлинь всегда ходит с жутко растрёпанной причёской – его волосы немного вьются и сложно поддаются укладке или расчёсыванию.

При появлении уши его такого же цвета, как волосы, с полосками. Они не очень большие, с гладким и длинным мехом, сгущающемся лишь ближе к голове. Хвост, лапы того же окраса.

Помимо ушей и хвоста, некоторые элементы его внешности тоже мутировали под кошачьи: зубы чуть острее, клыки видно чётче, ногтевая пластина чуть уже, а сами ногти крепче и растут островатыми, с небольшим горбиком, больше походящими на когти. Над бровями, под глазами, на щеках, подбородке, запястьях Мао Линьина растут вибриссы (усы). На лице из-за толщины и большего объёма немного заметны, но на остальном теле они белые и тонкие, почти сливающиеся с кожей.

Отдаёт предпочтение мешковатой, тёплой одежде, особенно любит стилизованные под китайскую моду вещи (с вышивкой, особым кроем).

Его лапы достаточно покрыты мехом, чтобы согревать в холода, поэтому Линьин не носит обувь.

"Вероятно, труднее всего Превратиться в себя самого". (Новелла Матвеева "Она умеет превращаться").

Мао Линьин тяжело вступает в контакты с людьми и заводит знакомства. Он хорошо знает японский язык, с трудом следует нормам этикета и кажется совершенно чужим в человеческом обществе. Его стремление поймать мелких зверей, шипение и мурчание, пренебрежение общественным нормам, специфичная манера общения укрепляют стереотип людей вокруг о «шумных, диких гайдзинах». Проблемы в построении отношений и понимании людей лишь усилились с переездом в чужую страну. Юноша осознаёт, что не вписывается в стандарты сплочённой и скромной Японии из-за ярких эмоций: он может шипеть от негодования, ругая людей ядовитыми тирадами, рычать или мурлыкать, чесаться и засыпать в тёплых, непредназначенных для сна местах. Его причуда кажется такой же дикой, неуправляемой, как и он сам.

Но он не может ничего сделать с чужими предрассудками, как и не может загнать себя в рамки «нормальности». Мао Линьин знает это, как знает и то, что, будь он японцем, люди вокруг относились бы к нему терпимее, считая не «диким зверем», а «своим диким зверем». Поэтому Мао Линьин давно захоронил свою неуверенность и скованность, начав вести себя действительно как своевольный, бесстыдный кот. Ведь если люди с трудом принимают тебя, когда ты стараешься, почему бы просто не утруждаться погоней за эфемерным «признанием»?

Мао Линьин – яркий человек хаоса. Он часто движим секундными порывами и глупыми, абсурдными мыслями. Если в его дурной голове возникает какая-то идея, он часто сиюминутно воплощает её в жизнь. Его оправдание? Это весело!

Поймать рыбу в реке и перекусить ей по пути домой? Почему бы и нет.

Играться с воздушным шаром так, будто он лишь кошачья игрушка? Всегда.

Прилечь на скамейку, так удачно согретую солнцем? Любимое дело.

Проверить, может ли он поместиться в эту коробку? Он уже в ней.

Зачастую подобные увлечения, конечно, могут отвлекать его в повседневной жизни. Из-за рассеянного внимания А-Мао часто отвлекается на уроках, может потерять нить разговора или ответить собеседнику слишком прямо и грубо. Но при необходимости он способен прекратить дурачиться и начать вести себя серьёзно, если посчитает ситуацию действительно стоящей концентрации. Но из-за довольно расслабленного и простого взгляда на мир в повседневной жизни редко что входит в его краткий список «достойного концентрации». Что же в этом списке?

Много вещей, редко случающихся в жизни и, несомненно, геройство.

Мао Линьин не разгильдяй, каким может показаться на первый взгляд, он вполне осознанно выбрал путь становления «героем» и достаточно серьёзно к нему относится. Даже если он может отвлечься, заснуть на уроке – он делает это, потому что знает, когда ситуация позволяет вольности.

Он действительно хочет стать кем-то великим, ценным и может закрыть глаза на косые взгляды, липкие шепотки и пренебрежение к своей персоне.

Но он всегда ухитрится уколоть обидчика в ответ – по-своему, так, чтобы гадость распознали в самый последний момент, когда от неё уже не получится отмыться.

Вот только из-за искренней уверенности Мао Линьина, что люди не ищут его компании и никогда не пожелают иметь с ним связь более глубокую, чем вынужденное сотрудничество, ему сложно понять, когда кто-то действительно пытается с ним подружиться. Сверстники? Прохожие? Для него все люди – единая масса. Мутная и смешанная. Их эмоции кажутся Линьлиню нечитаемыми, чужими для кошачьего разума и инстинктов, глубоко укоренившихся в его голове. Он может проявлять любовь и заботу по-своему – быть рядом, делиться едой, приносить безделушки, обычно сам не осознавая этого. Вероятно, если не сказать ему напрямую: «О, я считаю тебя своим лучшим другом», Линьин сам додуматься до такого умудрится слишком поздно.

Мальчик обиженно хвост в руках теребил, потому что футболку перепачканную уже растянул до ужаса, голову опустил и уши прижимал к макушке смущённо, будто боязливо спрашивал:

– Мамочка, что такое «гайдзин»?

Мать его, уставшая японка, переносицу трёт, будто вопрос ей невыносим, тряпку в руке сжимает до побелевших костяшек.

– Тебя так кто-то назвал? Плюнь на них.

Он тогда удивлённо глазами захлопал, смотрел долго на мать, будто она ему какое-то особое откровение рассказала. А на следующий день действительно плюнул в мальчика, который дёргал его за хвост и уши пытался потрогать грязными, измазанными в рисе пальцами. Ещё подрался с ним, вцепившись молодыми коготками в руки учителей, что их разнять пытались, и шипя недовольно.

Мамочка так тогда ему и не объяснила, почему учитель долго-долго ругался, а родители того ребёнка так громко кричали, только молча в комнате заперлась и что-то отцу шептала, будто чуткий слух Линьина слова эти не мог уловить.

– Я не знаю, что с ним делать. Мне кажется, я скоро сойду с ума из-за твоего ребёнка.

И, видимо, родители решили последовать собственным советам и на Сяо-Мао плюнуть, не буквально, как он сам. Они думали, что сын «диковинность» свою перерастёт, перестанет кусаться, мяукать, на деревьях висеть. А отец странно на уши его поглядывал, с болью на волосы серые смотрел, отчаянно надеясь, что сын, как мать, тоже черты свои звериные спрячет, не будет их миру так ярко демонстрировать. Иногда ребёнку казалось, что в нём он видит кого-то иного – далёкого, ушедшего.

Мао Линьин своих родителей не понимал до самого конца, долго спрашивая у старых, мудрых кошек, почему мамочка и папочка головы от него отворачивают, так обречённо вздыхают, отмалчиваются. Кошки недоумённо мяукали что-то, завлекая мальчика в новые игры и погони за мышами. Всё детство он так и провёл – скакал по крышам, пытаясь угнаться за резвыми котятами, забирался на чужие балконы, чтобы на солнце греться и бесконечно читал.

Ему нравились книги – буквы не могли оскорбить, сказать что-то колкое и на вопросы перестать отвечать. Книги были беспристрастными, незнание не прощали и сухо информацию выдавали. Он всегда фыркал недовольно, злобно страницы сверлил, когда встречались там слова диковинные или формулировки особенно странные настолько, что приходилось шерстить всю библиотеку в поиске пояснения.

Энциклопедии были увлекательными, учебники нудными, но того стоящими, а биографии героев... Чем-то совершенно новым. Он читал про истории людей, что падали в яму, а затем на небо звёздами яркими возвращались, сияли, разные такие, смешные, забавные. Картинки никогда не могли передать их настоящих, не могли отразить всех трудностей героев, и умом Линьин понимал, что ноша эта тяжёлая. А сердцем завидовал.

И не знал он, почему так важно было понять, в теме разобраться, даже если тяжело. Не понимал, почему каждый раз испытывал зуд под кожей и отчаянное желание похвастаться успехами, результатами, достижениями. Просто бежал-бежал-бежал, пытаясь достичь идеала. Робко листы с оценками протягивал, грамоты за какие-то нелепые соревнования школьные на столе обеденном оставлял.

И всегда находил бумажки на том же месте, как будто их даже никто не трогал, не смотрел. Шерсть вставала дыбом от тишины, а губы обиженно поджимались. Сяо-Мао начал тогда сам себя за достижения поощрять мелочами, записывал каждую крохотную похвалу, которую ему говорили люди, гордился и кошкам соседским показывал.

А потом оказалось, что мамочка его была мачехой, и всё на свои места встало, он не удивился, вздохнул с облегчением.

Она же молодая девушка, амбициозная, яркая, по-дурости влюблённая во вдовца с ребёнком на руках. У неё причуда была какая-то перспективная, замудрённая, она хотела стать великим человеком, героиней. Материнство было ей поперёк горла.

Мао Линьин тогда хвостом лишь махнул, как узнал, молча ушёл в свою комнату.

На следующий день документы в UA подал.

Он поступил в UA не назло родителям, не чтобы что-то им доказать. Мао Линьин думал, что там-то он сможет быть тем, кем является, ему не придётся причуду свою очеловечивать.

Родители долго-долго на него смотрели, а потом, прервав многолетнее молчание, сказали ему заботиться о квартире.

Отец, впервые, кажется, руку на плечо ему положил, будто не знал, как себя вести. Линьин тогда чуть инстинктивно не начал шипеть, от прикосновения отшатываясь. Мать пролепетала что-то о том, что дом остаётся на Сяо-Мао, что деньги присылать они будут.

На последок он мог поклясться, что слышал тихое "прости".

А он не понял, за что они извинялись. Перечитывал письмо из академии, судорожно его комкал от волнения, случайно даже когтём его порвал. И впервые от глупости такой рассмеялся.

Мао Линьин – способный юноша. Он любит получать новые знания и читает много книг разной направленности: классическую, современную, научную литературу или просто всё, что попадётся под руку. Ему приходилось прилагать большие усилия к обучению как в детстве, из-за слабой социализации и отсутствия контроля со стороны родителей, так и сейчас, когда ему приходится понимать книги на чужом языке. Благодаря упорству и углублённому подходу к изучению проблем у него достаточно гибкое мышление.

Он достаточно силён эмоционально, потому что привык отсеивать "ненужные беспокойства". Он не держит обиду долго, предпочитая сразу ответить колкостью и забыть, не принимает многие вещи близко к сердцу и старается не привязываться к людям. Это не значит, что он равнодушен – существуют вещи, которые его беспокоят, но обычно они спрятаны в его голове так глубоко, что заметить это чужому взгляду невозможно.

Из-за независимости и равнодушия к чужому мнению А-Мао так же сложно сбить с пути к цели: чужие упрёки или неверие в успех для него – пустой звук, на который он отвечает чисто из принципа. Если он осознаёт, что что-то, при должном упорстве, возможно достичь, то считает глупостью переживать за результат или сомневаться в собственных силах.

А-Мао очень вынослив, гибок и ловок. «Кошачья грация», доставшаяся ему от причуды, позволяет юноше бодро передвигаться, пробираться в труднодоступные места и в целом пластично двигаться.

Кроме того, что причуда естественно повышает физическую силу и возможности Мао Линьина, он упорно тренируется, развивая её ещё и ещё, кажется, не видя предела. Его любимые тренировки – бег на длинные дистанции.

Он очень хорош в бытовых делах! Готовка, уборка, закупка продуктов и прочие хлопоты – расслабляют и заставляют Линьина забыться. Из-за чувствительности к запахам для него естественно убираться куда чаще и тщательнее. Хотя его блюда и получаются недосоленными, с малым количеством приправ, они по-своему вкусные.

"Кошачья метаморфоза"

– причуда, проявляющаяся с рождения, и наделяющая владельца рядом мутаций, заменяющих человеческие органы и части тела кошачьими и повышающая чувствительность органов чувств и физические возможности носителя в разы.

Контролируемо владелец способен изменять лишь свои конечности и уши. Руки могут по желанию носителя причуды видоизменяться, обрастать шерстью и принимать иную форму, напоминающую большие кошачьи лапы, размером больше человеческих конечностей. Ноги же всегда выглядят как лапы, имея особое строение. При беге и ходьбе задействованы лишь задние лапы, а передние обычно используются для атаки. Сами по себе лапы мощнее, благодаря им передвигаться можно быстрее, ловчее.

Уши появляются, как бы вырастая на голове из-под волос. Они чувствительны к звуком любого рода, могут улавливать частоты в более широком диапазоне, чем человеческие. Так же уши – орган коммуникации. Они достаточно подвижны: вздрагивают, прижимаются к голове, отражая эмоции носителя.

Большая же часть мутаций постоянна: т.е. владелец причуды никак не может контролировать их проявления, они всегда выражены. В список неконтролируемых мутаций входит:

• Самое заметное: хвост. Он продолжение копчика, который у обычных людей является рудиментом, а у владельца причуды активен и является дополнительной сильной, крепкой конечностью. Визуально выглядит так, будто позвоночник продолжается хвостом. Из-за этого скелет и строение тела чуть меняется, как и нервная система. Хвост помогает лучше держать баланс, им можно управлять, совершая полноценные атаки. В основном же, хвост просто отражает эмоции владельца, и, хотя контролировать его можно, он движется естественно большую часть времени.
• Разрез глаз человеческий, а вот сам глаз – нет. Радужка закрывает почти всю видимую поверхность глазного яблока, она неестественно жёлтая, с янтарными вкраплениями, а зрачки вертикальные. Они светочувствительны и при ярком освещении сужены, а при тусклом расширены и видят куда лучше. В полной темноте владелец причуды видеть не может, его глаза просто чувствительны к свету, поэтому он требуется для зрения, в полной темноте приходиться ориентироваться с помощью других органов. Глаза помогают чётче фокусироваться, лучше различать мелкие, движущиеся объекты. Однако длительное воздействие солнечного света вызывает боль, а неподвижные предметы вблизи видно куда хуже, для избежания боли владельцу причуды необходимо носить солнечные очки, а при чтении и письме очки для зрения.
• На теле растут вибриссы – жёсткие волосы, основание которых расположено глубже, что превращает их в полноценные органы чувств. Они расположены над бровями, под глазами, на щеках, подбородке и запястьях. Вибриссы улавливают малейшие колебания воздуха, помогая лучше чувствовать, где находятся движимые объекты даже в темноте. Благодаря им ориентироваться в пространстве в целом проще – меньше шанса врезаться во что-то, лучше понимание собственного местонахождения в пространстве. Они крайне чувствительны – прикосновение к ним или трение об одежду вызывает дискомфорт, а попытка подстричь или вырвать сопровождается сильной болью. Из-за их особенностей владелец причуды часто "ощупывает" лицом местность, так же вибриссы очень подвижны (они всегда в движении) и выполняют коммуникативную функцию.
• Клыки длиннее и острее. Особенного функционала это не несёт, лишь помогает лучше пережёвывать сырое мясо и, при необходимости, сильно укусить кого-либо. Достаточно сильно, на самом деле.
• Ногтевая пластина чуть уже, сами ногти крепче, и растут заострёнными, с небольшим горбиком, напоминая когти, хотя и не такие острые. При изменении рук в лапы владелец причуды может втягивать когти, без лап – нет. В повседневной жизни они довольно мешают, но ощущаются просто как длинные ногти, к ним можно привыкнуть, хотя, иногда, они неприятно цепляются за ткань.
• Нос выглядит человеческим, но обоняние более чуткое. Владелец причуды способен улавливать запахи, понимать, как давно был оставлен определённый, а так же различать людей по их уникальному аромату.
• Лапы, заменяющие ноги. Покрыты густой шерстью, позволяют совершать более гибкие и пластичные движения.

Причуда очень эффективна для сражения в ближнем бою и выслеживая целей, при необходимости сражения на расстоянии могу возникнуть некоторые проблемы. В повседневной жизни она приносит больше неудобств.

Так же из-за чувствительности к звукам, движениям, запахам длительное нахождение в людном месте может вызвать сенсорную перегрузку. Чувств слишком много, чтобы человеческий разум мог их различать.

Во сне и при вспышках эмоций лапы и уши сами могут проявляться, при таком раскладе их исчезновение требует больших усилий и контроля.

• На самом деле кошачье поведение Мао Линьина вызвано скорее его воспитанием – если бы он рос среди людей, то гораздо лучше контролировал животные порывы. Однако, родители мало времени уделяли сыну.
• Родная мать Мао Линьина была китаянкой, как и отец, с причудой полного обращения в большую антропоморфную кошку, которой пользовалась редко, почти не показываясь в виде зверя до самой гибели. Отец же просто обладает повышенной физической силой, а вдовцом переехал с сыном в Японию, встретив мачеху А-Мао. Впрочем, ребёнок мать свою не помнит, ярлыком этим называя вторую женщину отца.
• Родители посещают дом их пару раз в неделю, оставляют деньги, продукты. Мао Линьин редко с ними пересекается и, честно, не интересовался, где они вообще живут.
• Ему не рекомендовано есть сырое мясо, однако он любил ловить птиц, рыб и мелких грызунов. Раньше он ел их, сейчас же делает это редко – перемена в питание часто вызывает дискомфорт, а юноша понимает важность своей диеты, так же сырое мясо, хоть и хорошо усваивается, но всё ещё несёт в себе риск заболевания паразитами.
• Запах лака для ногтей резкий, и мало ему нравится, однако красить свои когти – одно из любимых занятий А-Мао. В основном, он выбирает чёрный или прозрачный лак, изредка может использовать что-то кричащее.
• На самом деле у А-Мао довольно мягкие волосы, вот только стриг он их всегда сам, оттого они и выглядят такими неопрятными.
• Он знает китайский язык достаточно хорошо. Линьин даже иногда подрабатывает редактором текстов на сайте с работами китайских авторов, ему нравится охотиться за чужими ошибками.
• Иногда он думает о себе не как о человеке, а как о коте, может даже называть свои конечности лапами. Подобные порывы редки, и возникают только при сильных эмоциях.
• Мао Линьин способен издавать кошачьи звуки – мяукать, мурлыкать, шипеть и слабо рычать. Кошки реагируют на его звуки, и могут даже мяукать в ответ. Сяо-Мао примерно понимает эмоции и желании других котов на основе этих звуков и внешних признаков. Полноценно "слышать, что говорят кошки" он не может, для него они не говорят человеческим языком, просто в его теле есть такие же органы коммуникации, как у кошек, что и помогает в некотором взаимопонимании.
• Из-за когтей он неправильно держит ручку и палочки. Когда-то учителя пытались научить его правильной хватке, но юноша всегда неосознанно переходи на свой, более удобный способ.
• Его любимое чтиво – научная литература и автобиографические повести.
• Если он слышит незнакомый звук, А-Линь стремится найти его источник. Это продиктовано любопытством и некоторым опасением. На знакомые звуки он не реагирует, и может привыкнуть к чужим крикам, музыке или иному, если часто слышит что-то подобное.
• Он не стесняется того, что кошачьи игрушки вызывают у него интерес. Линьлинь любит бегать за мелкими зверями, так почему он не может с интересом наблюдать за шатающимся проводом?
• Крыши и деревья – высокое место, а ему нравятся высокие места. Если такое возможно, он старается забраться либо на самое тёплое, либо на самое высокое место в помещении. Часто он лежит на шкафах, столах, или спинке дивана.
• В ночное время более активен. Ему проще сосредоточиться и думается лучше. Из-за ночной активности в его распорядок дня входят обязательные перерывы на сон. Обычно он дремлет в обед и на последних уроках.
• Он – лучший друг всех соседских кошек. Иногда ему трудно удержаться и не тащить каждое животное в свою комнату, но, если Мао Линьин находит кого-то раненого, то он тайком проносит их в общежитие и лечит. Если его когда-нибудь поймают с животным в комнате, у него есть достойное, как считает юноша, оправдание: "Кошки сами заходят в моё окно".
• Он линяет. Люди с аллергией на кошек вполне могут это пережить – аллергию обычно вызывает не сама шерсть, а частички кожи, секреции животного. Так что Сяо-Мао – гипоаллергенное животное.
• Большинство слабых сторон Мао Линьина вытекают из его причуды. Основной недостаток юноши – "его дикость". Когда речь заходит о том, что он подвержен влиянию кошачьих инстинктов, то это на самом деле так. Ему чужды человеческие нормы приличия, поведения, моральные терзания или сложные, запутанные взаимоотношения. Он знает, что рождён человеком и должен быть им, но фундамент его личности был заложен в условиях, когда его окружали не люди, а кошки. Он перенимал их поведение, повадки, был взращен ими, а не своими родителями.
• Естественной реакцией Мао на попытки людей прикоснуться к его волосам, ушам или хвосту будет защита. Он может всем телом показывать недовольство, стараясь избежать прикосновения. Однако, в случае, если он не против поглаживаний, Линьин всё равно начинает царапаться и кусаться.
• Ему тяжёло строить отношения в том числе из-за ощущения, что люди его бросят. Он не признается в этом вслух, но до сих пор помнит, как другие люди отказывались от ребёнка, как он становился ненужным. И как родители сделали то же самое, закрывая глаза на факт существования у них сына.
• Он не идеально знает японский язык. Его обучение ограничивается сотнями прочитанных книг, и он может хорошо писать, читать, но диалоги вызывают некоторые трудности. Сленг, шутки, быстрая или речь с сильным акцентом для него в большинстве случаев непонятна. Так же он плох в этикете, а его попытки быть вежливым часто выглядят насмешками, потому что А-Мао не всегда понимает, когда подобное уместно. Иногда он может не найти в своей голове нужного японского слова, или не понять, как правильно построить сложную фразу, тогда он разочарованно шипит и пытается жестами, кошачьими звуками объяснить, что имеет в виду.
• Мотивация Линьлиня стать героем достаточно корыстна – в глубине души он хочет стать нужным. Действительно кем-то таким, в ком нуждались бы другие люди, кого бы они уважали, кому были бы благодарны, даже если он ведёт себя «иначе». Это не попытка тщеславия или самоутверждения, скорее отчаянное желание залатать дыры в своей душе, восполнить тот недостаток «человечности» или хотя бы имитировать её.
  
  Но для Мао Линьина быть героем не просто ярлык. В его понимании герои – те, кто хочет отдать всего себя ради других людей. Речь не столько о самопожертвовании, сколько о том, что герой должен заботиться о чужой безопасности, защищать тех, кто сделать этого не может. И он будет делать это, искренне отдаваясь своему делу.
  
  Даже если в люди не будут относиться к нему лучше, если он станет посмешищем – он будет героем, и для него это важно.

@Pumpkinpampkim