Дети, песни и ветераны‎: Посмотрели новый сериал Кинопоиска

Главного персонажа, вокруг которого завязывается история в сериале, зовут Юра; известный солист детского хора 70х Серёжа Парамонов его прототип, но не в чистом виде. Создатели отметили, что герой полностью не списан с мальчика, они больше хотели создать «‎собирательный образ»‎ детей-хористов.

Двенадцатилетний Юра — одарённый вокальными данными подросток. Он не использует талант «по назначению‎»‎, поскольку считает пение позорным занятием. Тем не менее другие люди его способности замечают и наслаждаются его компанией: Юра часто аккомпанирует играющему на баяне дедушке, а под давлением местной шпаны поёт песни Эдуарда Хиля. Этот уклад рушится, когда новая школьная учительница музыки обнаруживает, как герой владеет голосом, какие высокие ноты умеет брать. Преподавательница на протяжении месяцев уговаривает мальчика пройти прослушивание в хор Грачёва (Грачёв — образ Виктора Попова, руководителя Большого детского хора с 1970 года) и в конце концов ей это удаётся. Юра загорается идеей попасть в коллектив, и одновременно с этим начинается подготовка к престижному фестивалю «Песня года».

Казалось бы, оставшиеся серии мы будем следить за историей хора, юным солистом, его переживаниями, достижениями, вокальным и психологическим развитием, за смелыми решениями Грачёва, стычками, препятствиями, баталиями дирижёров и теми, кто выше. Но режиссёры и сценаристы на этом не остановились.

Зритель наблюдает за линиями развития множества героев: школьники; инженер, встретивший первую любовь; суровый дипломат-изменник и его супруга; требовательный дирижёр; тяжелые школьные будни учительницы, борющейся за идеалы; чиновники минкульта. Сюжет ‎разбавлен‎ внехоровыми сценами; он выстроен так, чтобы все герои, напрямую с хором не коммуницирующие, были с ним как-то связаны, дабы сохранить фабульную рамку. Но в какой-то момент корни настолько разрастаются, персонажей становится больше, конфликты начинают «‎жить» вне пространства хора. Система постепенно разваливается, а вместе с ней размазывается проблематика.

Большая часть в сериале уделяется сердечным отношениям. Персонажи налаживают свою жизнь, они должны найти лучшего партнёра, решить проблемы со старым. Некоторым парам чуть проще справиться с трудностями, а кому-то приходится ждать самого финала. Любовные неразберихи освежили просмотр. Но, вследствие приторности рассказа и предсказуемого повествования, сюжет не углубился. Большинство героев остались плоскими, а тема взаимоотношений, несмотря на уделённое ей время в сериале, простой.

Другой аспект, который создатели хотели обыграть в «‎Хоре»‎ — разница между привилегированными и гражданами с меньшими возможностями. У Юры есть антагонист, мальчик из богатой семьи, желающий занять место «‎плебея» (так Юру назвал «‎соперник»‎). И содержательно, и визуально их жизни периодически параллелят, изображая два разных классовых мира.

Отдельного внимания заслуживает тема советских атрибутов — шутки о мороженом за двадцать копеек, отсылки к дефициту продуктов и обязательно песни о войне. Этот антураж помогает создать атмосферу СССР, но баланс не всегда соблюдён. Эпоха не воссоздаётся, как например в сериале «‎Фишер», а красуется, как в «‎Слове пацана»‎‎. Акценты смещаются, возникает вопрос: история про хор в Советском Союзе или про Советский Союз, в котором был детский хор?

Противоречивым оказывается и финал. Топорные короткие реплики на тему Великой Отечественной войны, комментарии о тяжело пережитых событиях в конце сериала монументально оформляются. Бабушки и дедушки, заслуженные ветераны с медалями на груди, собираются на соответствующем празднике, чтобы поднять тему доблести и вместе с детьми исполнить хоровую песню. Этот символический образ — попытка объединить все поколения — оставляет впечатление искусственности.

Хотя сериал начинается с истории о детском хоре, затем он растекается в разные стороны, смешивая темы поколения, классовых различий и ценности исторической памяти, не решив, что важнее: трагедия одной эпохи или истории её участников. Двенадцать серий позволяют ухватить разнообразные вопросы, но форма проседает. Фокус теряется, органичность повествования тоже. Раздутая драматургия спутывает слишком много линий, поэтому разговору о хорошем и важном не удаётся зазвучать всерьёз.