Материя кино: разрушение и созидание

Режиссёр и продюсер короткометражных фильмов «Исповедь мизантропа» (2017 г.),«А» (2022 г.), обладательница премии ‎«Золотой орёл» Татьяна Жукова поделилась, как она видит мир кино. Это интервью не об индустрии, технологии производства или заработке; а о силе кино, чувствах, сложностях и — самое главное — об исцелении.

— Вы снимаете короткометражное кино. Нет ли у вас страха, что, когда придёт время снимать полный метр, что-то не получится из-за отсутствия опыта и практики?

— Нет такого понятия, как «отсутствие опыта». Есть сценарий, который уже выверен. Ты так долго его писал и над ним работал, много времени уделил подготовительному периоду, созданию раскадровок, что этот фильм ты уже несколько раз снял в голове. Поэтому нет страха, что не получится. Короткометражное и полнометражное кино — это одно и то же, просто на иную дистанцию.

Короткометражное кино я очень люблю, и мне комфортно в нём работать. Ты коротко, не растекаясь, выражаешь свою мысль. И этот формат привлекательнее и интереснее на фестивалях. Это же здорово, когда вместо одного полнометражного фильма ты посмотрел целых пять короткометражных.

— Ваши жанры — трагикомедия и ироничная драма. А вам бы хотелось попробовать другие направления?

— Когда снимаешь для себя, то можешь пробовать всё, что угодно. Особенно, если ты учишься — делать это, пока есть возможность.

Я пробовала другие жанры. Драму — классика, с которой все начинают. Раньше мне нравилось снимать про любовь, но я из этого выросла, поэтому съёмка мелодрам больше не привлекает. Сейчас, думаю, мне удаются фильмы в жанре триллер.

Есть основная тема, которая трогает и по какой-то причине мне близка — идея «маленького человека». Я понимаю таких людей, как достоевские и чеховские герои — бедные, несчастные, борются с обществом и пытаются себя в нём утвердить. Меня волнует их трагедия, поэтому я работаю с ней в своих фильмах и в конце даю «маленьким» людям шанс.

— Как часто вы находите именно ту историю, с которой возникает особенная связь?

— Поиск материала для меня очень больная тема. Он происходит безумно тяжело. Чтобы найти стоящий материал — понадобится много времени. Обычно я ищу идеи и основы для сценария в пьесах и художественной литературе. Но что-то случилось с моими чувствами и сердцем: в последнее время всё, что я читаю, никак меня не трогает.

Также меня преследуют несколько незакрытых гештальтов, которые тянутся из прошлого. Есть пара сценариев, которые от меня ушли [к большим компаниям]. Я до сих пор хочу их сделать, потому что, если я влюбилась в сценарий — это на всю жизнь.

— Какую вы видите роль кино и искусства в целом?

— Ключевое слово — исцеление. Я абсолютно уверена, что искусство должно нести эту идею. Режиссёр руководит умами других людей, он может влиять на состояние конкретного общества, которое разрешило фильму проникнуть в себя. Поэтому, я не понимаю, зачем нести мысль не во благо человека.

Есть два пути: разрушение и созидание. Сейчас кино начинает быть жестоким, а я против разрушения и считаю, что нужно менять эту ситуацию. Кино воспитывает, а ведь мы в ответе за тех, кого мы воспитываем. Правильнее —делать людей лучше. Поэтому я стараюсь создавать кино с позитивным финалом, чтобы оно внушало надежду. Я за то, чтобы все режиссёры вышли на путь созидания, а не раскачивали негатив внутри людей.

— Есть ли у вас режиссёр-пример, который снимает фильмы с сильным эффектом исцеления?

— В последнее время самый крутой российский режиссёр — Борис Хлебников. После просмотра «Аритмии», я ещё несколько дней ходила под сильным впечатлением.

Не все любят его творчество, но я его обожаю. Оно каждый раз так торкает, что в конце фильма не могу сдержаться и плачу. Для меня большим показателем выступает, когда я отключаюсь и не вижу, как сделано кино: где пролетела камера, как перевели фокус, как поработал художник. Именно тогда это искусство.

— По мере развития режиссёры сталкиваются с разного рода трудностями и разочарованиями. Как при этом продолжать свободно снимать?

— Я знаю людей, которые сломались, решили, что жизнь закончилась. Но на самом деле ты перетекаешь из одного состояния в другое. Жизнь и в девяносто лет не закончится, если идти.

Будучи человеком в творческой профессии, ты должен быть готов, что ты птица феникс, чтобы каждый раз возрождаться из пепла. В моей жизни случались обстоятельства, после которых я думала, что никогда не вернусь в кино. Но проходит время, ты отряхиваешься и понимаешь, что всё не так плохо, да и всё впереди. И вдруг ты находишь материал, который тебя будоражит и тревожит — и опять возрождаешься, идёшь, делаешь кино. Во что ты веришь — то надо делать. Других вариантов нет.