Сергей Дягилев
Начало пути
Антрепренёр и открытый гомосексуал Сергей Павлович Дягилев родился 31 марта 1872 года в деревне Селищи Новгородской губернии, в семье офицера и потомственного дворянина Павла Дягилева. Мать Сергея умерла при родах. Детство будущего мецената и художественного деятеля проходило сначала в Петербурге, а затем в Перми, где он жил до окончания гимназии.
Пермский дом украшали гравюры Рафаэля, Рубенса, Рембрандта , на книжных полках стояли каталоги европейских музеев. В детстве Сергей по настоянию своей приемной матери брал уроки фортепиано и композиции. Пермский дом Дягилевых был центром культурной жизни Перми.
В 1890 году Сергей вернулся в Петербург, где учился одновременно на юридическом факультете и в консерватории, но ни одна из этих карьер Дягилева не привлекала. Он активно погрузился в живопись и художественную жизнь Санкт-Петербурга. В столице он устроил несколько выставок современных художников.
В 1898 году Дягилев вместе с художником и писателем Александром Бенуа создал объединение и журнал «Мир искусства», который стал гаванью символистов и просветительским проектом в области актуального искусства. В объединение входили известные художники: Исаак Левитан, Лев Бакст, Валентин Серов, Илья Репин и другие, а в литературном разделе журнала печатались такие известные писатели и публицисты, как Дмитрий Философов, Дмитрий Мережковский, Василий Розанов, Лев Шестов, Зинаида Гиппиус.
Так же в 1899 году Дягилев был назначен чиновником по особым поручениям при Дирекции императорских театров и редактором «Ежегодника императорских театров». Именно он превратил не особо популярное издание в глянец того времени, что позволило ему стать настоящим светским львом.
Следующим грандиозным проектом Сергея Павловича стала пропаганда русского искусства за рубеж. На тот момент представление Европы о культурном наследии России было весьма туманным и Дягилев взялся сломать эту стену неведения.
В 1906 году он уехал в Париж, где организовывал выставку «Два века русской живописи и скульптуры», в полной мере проявив свое умение быть — как бы это сейчас назвали — продюсером проектов. Экспозиция заняла 10 залов в Гран Пале, а из картин были отобраны произведения XVIII — первой половины XIX века, а также картины символистов и модернистов.
Отзывы критиков и публики оказались благоприятными, и первый европейский успех раззадорил Дягилева: он взялся за музыку.
В 1907 году он организовал серию из пяти «Исторических русских концертов», которые прошли на сцене парижской Гранд-оперы. Там же в 1908 Сергей Дягилев показал постановку оперы «Борис Годунов» Мусоргского, главные партии в которой исполнил Фёдор Шаляпин. Это были первые «Русские сезоны».
«Первый великий гомосексуал, заявлявший о себе и признанный обществом»
Прежде чем перейти к новым «Русским сезонам», прославившим российский балет на весь мир, важно подробнее рассказать о характере и личной жизни великого импресарио.
Дягилев был «первым великим гомосексуалом, заявлявшим о себе и признанным обществом» — утверждал композитор Николай Набоков. Свою гомосексуальность Сергей осознал в раннем возрасте, а его первой известной любовью стал двоюродный брат Дмитрий Филосов, который до этого был в отношениях с художником Константином Сомовым, а после разрыва стал третим в браке Зинаиды Гиппиус и Дмитрия Мережковского.
Сергей Дягилев умышленно эпатировал публику, любил быть в центре внимания, рисовался своим дэндизмом и успешно создавал новые проекты. Разумеется, новые художественные идеи рождались не только под началом Дягилева, но именно он объединял их со своей предприимчивостью и коммерческой жилкой, думая одновременно и об искусстве и о прибыли.
Вскоре он сам начал создавать художников сам, сочиняя каждого нового любовника, как проект. Этому помогло и создание собственной балетной труппы — так Дягилев получил возможность выбирать себе красивых и талантливых любовников. Он увлекался только очень молодыми людьми. С большей частью своих знаменитых любовников-танцоров — Вацлавом Нижинским, Леонидом Мясиным, Антоном Долиным, Сергеем Лифарём — он начал отношения, когда им было по восемнадцать. А с последним любовником — Игорем Маркевичем — когда тому было шестнадцать.
Не смотря на успешную карьеру и имидж, Сергей Дягилев явно стеснялся своего тела. В отношениях он был властным, нетерпеливым, ревнивым и даже абьюзивным. Он не тратил время на ухаживания, а очаровывал своих любовников статусом, богатством и перспективой блестящей карьеры.
В самой труппе Дягилева больше боялись и не имели близких отношений. Многие артисты, нанятые Дягилевым, жаловались, что от него очень трудно добиться оплаты гонораров, а темп работы был настолько изматывающим, что выжимал из них все силы. Зачастую у артистов даже не было контрактов и все опиралось на устные соглашения.
Жестокость, ревность и месть касались не только его любовников, но и артистов «Русских сезонов». Например, Брониславу Нижинскую за отказ перекрасить волосы для роли он снял с выступления. Тамару Карсавину он отстранил за флирт с его любовником Сергеем Лифарём. Любовникам маэстро было строжайше запрещено иметь отношения с женщинами, а также Дягилев изолировал их от общения с другими людьми.
В переписках сохранились свидетельства того, как Дягилев не оплачивал долги, задерживал гонорары и давал обещания, которые не собирался держать. «Русские сезоны» он оплачивал, беря деньги в долг или принимая субсидии от императора, а потом от друзей-меценатов. Дягилев злоупотреблял своим высоким статусом, четко понимая, где он может себе это позволить: в отношениях со своими любовниками и артистами.
От любовников-танцоров взамен обещаний положения и ролей, которые они и так безусловно заслуживали, он требовал безоговорочного подчинения, был груб с ними на людях и ревновал их буквально ко всем.
Приблизив молодого человека, Дягилев возил его с собой в Италию, создавал развлекательную программу, формировал его художественный вкус и делал из него звезду «Русских сезонов», параллельно с этим ломая под себя другого человека. Не смотря на блестящий статус, через несколько лет совместной жизни и работы молодой человек обычно разрывал отношения.
«Русские сезоны»
Идея привезти в Европу еще и балет появилась у Дягилева в 1907 году. «Я задумался о новых коротеньких балетах,» — писал он позже в своих воспоминаниях — «В которых музыка, рисунок и хореография были бы слиты значительно теснее». Гастроли нового «Русского сезона» были запланированы на 1909 год.
Команда «Русских сезонов» была блистательна, и все, что она делала, как нельзя лучше отвечало духу времени. Балеты первого сезона 1909 года были поставлены Михаилом Фокиным, оформлены Львом Бакстом, Александром Бенуа или Николаем Рерихом, исполнялись легендарными Анной Павловой, Тамарой Карсавиной, Вацлавом Нижинским, а также Идой Рубинштейн из Мариинского и Большого театров, а к 1913 была сформирована постоянная труппа «Русский балет Дягилева».
Программы Дягилевской антрепризы оказались неожиданным переплетением Европы и Востока, органично включившего в себя и половцев, и Жар-птицу, и «Шехеразаду», и трагических марионеток «Петрушки», и Клеопатру, которой был отдан танец из спектакля о Саломее. Именно этот образ России, который создал Дягилев на экспорт, связался в сознании европейских зрителей с образом русского балета и смоделировал представление о стране. Успех «Сезонов» на западе был таким ошеломительным, что способствовал волне моды на «все русское», захватившей Европу в начале XX века.
Вацлав Нижинский стал первым фаворитом Дягилева. У него была успешная карьера в России: родившись в семье танцоров, Вацлав вырос в этой среде, учился в Императорском балетном училище и солировал в Мариинском театре. Но именно «Русские сезоны» принесли ему настоящую славу.
В 1912 Сергей Дягилев запустил проект «Нижинский-хореограф», что, кстати, оскорбило главного хореографа «Сезонов» Фокина, ведь его постановки были куда более пластичными, чем «Послеполуденный отдых фавна» Нижинского, нарушавший классические каноны. Нижинский сам исполнил главную партию. Он предложил новое видение танца, построенное на фронтальных и профильных позах, заимствованных у фигур древнегреческой вазописи. И Дягилев, в отличие от Фокина, понимал, что «Фавн» был предвестником новой эпохи, а «неестественность» и «архаизм поз» — не «фальшью», а новыми выразительными средствами.
С самого начала Дягилев поместил своего любовника в «золотую клетку». Вацлав не получал никаких гонораров и «сам не мог даже купить билета на поезд». Все расходы покрывал сам импресарио, а покупки совершал приставленный слуга. При этом, когда Нижинский стал хореографом, его влияние на труппу стало помехой в глазах Дягилева, из-за чего начались конфликты.
Во время морского путешествия на гастроли в Буэнос-Айрес Вацлав Нижинский влюбился в свою давнюю поклонницу Ромолу де Пульска, уже через месяц женился на ней и отправил об этом письмо Дягилеву. Ответом стало извещение о немедленном увольнении из труппы.
В следующие два года Дягилев приложил массу усилий, чтобы уничтожить карьеру своего бывшего фаворита и разорить его. В 1916 году он, используя бюрократическую уловку, вынудил Нижинского принять участие в гастролях «Сезонов» в Южной Америке. В этой поездке несколько несчастных случаев чуть не стоили танцовщику жизни. Перенапряжение от гастролей, крах карьеры и предательство Дягилева вызвали у Вацлава дебют шизофрении. Освобождение от абьюзивных отношений ему не помогло, и, заболев в 28 лет, он провел остаток жизни в лечебницах.
Премьера пятых «Русских сезонов» состоялась в 1910 году в Гранд-опере. К 1911 году Дягилев закрепил постоянное место проведения своего балета в Монте-Карло. Следующие «Сезоны» 1912-1917 годов были не самыми удачными, в том числе из-за Первой мировой войны, хотя и превратились в турне по Европе, США и Южной Америке. После революций 1917 года труппа прекратила контакт с Россией и продолжила работать под фамилией Дягилева до его смерти в 1929 году.
До войны смена артистов и команд шла медленно, но все изменилось после войны. Именно тогда Дягилев резко сменил курс в сторону модернизма.
В начале 1910-х годов, после разрыва с Нижинским, Дягилев пригласил в труппу молодого танцора и хореографа Леонида Мясина, поручив балетмейстеру и педагогу Энрико Чекетти «сделать из него второго Нижинского» и того, кто заменит Фокина. Так же, как и Вацлав, Леонид стал фаворитом, получал главные роли, а в 1915 — позволение стать хореографом, которым он оставался до 1922 года.
И хотя Мясин получил больше свободы, он тоже пострадал от действий Дягилева. В 1920 году, когда у Леонида завязался роман с балериной Верой Кларк, выступавшей под псевдонимом Савина, Дягилев напоил ее, раздетую притащил в соседнюю комнату и кинул на постель к спящему Мясину с восклицанием: «Смотри, вот твой идеал». После этого Мясин немедленно покинул отель и прекратил всяческие отношения с Дягилевым. Он был уволен из труппы, а Савина из солисток была переведена в кордебалет.
После 1922 года балеты ставила Бронислава Нижинская, сестра Вацлава, а после 1924 — Жорж Бананчивадзе, которому Дягилев придумал новое имя Баланчин. Именно Жоржа ждала одна из самых успешных карьер, но не благодаря «Русским сезонам», а из-за создания своего собственного типа неокласического танца и собственной школы балета в США.
В эти годы команда менялась стремительно. Дягилев успел поработать с западными композиторами и художниками, а к 1915 снова обратился к русским. В частности, к Гончаровой и Ларионову, который стал консультантом-идеологом Дягилева до конца его жизни.
Интересно, что изначально Ларионова Дягилев звать не собирался. Импресарио был заинтересован именно в таланте Гончаровой после посещения ее персональной выставки 1913 года. Дягилев безответно посылал ей телеграмму за телеграммой, пока не догадался добавить: «Разумеется, Ларионов едет с вами». В 1915-1919 годах Дягилев, Мясин, Гончарова, Ларионов и другие жили вместе на одной вилле в тесном общении друг с другом. Работа над несколькими спектаклями сразу приводила к стилистической близости оформления. Союз прервался по причине отсутствия финансирования и оплаты гонораров для пары художников.
Судьба артистов, прошедших через горнило «Русских балетов», сложилась по разному, но очевидно одно — это были по-настоящему талантливые люди. Дягилев же сочетал в себе и высокое, и прагматичный коммерческий расчет.
Под конец жизни работа в балете все меньше его удовлетворяла. С 1927 года он увлекся букинистикой и стал заядлым коллекционером. «Русские сезоны» успешно проработали до кончины Дягилева от сахарного диабета в 1929 году.