Другая Россия. Самое главное русское место
Белокаменные церкви Юрия Долгорукого были частью большого проекта по отстраиванию другой России. К началу 50-х годов XII века он ясно осознавал, что шансов стать киевским князем у него почти не осталось. Зато старая вотчина его отца Владимира Мономаха — Ростовское княжество, или, как его называли на Руси, — залесье, вполне себе процветало и было достаточно далеко от эпицентра бесконечных войн между мономаховичами, мстиславичами и олеговичами за киевские, черниговские, переславские, новгородские и еще бог весть какие земли. Юрий перенес столицу из непокорного боярского Ростова в лояльный ему Суздаль и стал отстраивать тут на северо-востоке еще одну Россию. Свою. Новые великолепные храмы из белого камня должны были стать центром новых городов, этой самой новой Ростово-Суздальской России: Переславля, Юрьева, Кидекши, вокруг которых, в удалении от большой истории, должна была выстроиться полноценная русская жизнь, такая же, как там, на юге или на западе.
Впрочем, все это продолжалось недолго. Большая история Киевской Руси была слишком притягательной, благо, ситуация изменилась и у Долгорукого появился реальный шанс вернуться на княжение в Киев. И он им тут же воспользовался. Утвердившись в Киеве, он собирался закрепить киевские земли за своими старшими сыновьями, а суздальские отдать младшим.
Однако старший сын Андрей решил по-своему. Вопреки воле отца он в 1155 году покинул Вышгород, прихватив с собой из местного женского монастыря чудотворную икону (теперь ее называют Владимирской Богоматери), и вернулся на Северо-Восток. Обосновался он во Владимире на Клязьме — небольшом городе в 40 км. от Суздаля, а когда в 1157 году отец умер, то он изгнал своих братьев и сделался Великим князем Ростовским и Суздальским. После чего перенес столицу во Владимир и стал отстраивать новую, теперь уже Владимиро-Суздальскую Россию. Андрей Боголюбский, конечно, участвовал в общерусских разборках, ходил походами на Киев, но, захватив там власть, княжить не стал, а оставил своего младшего брата Глеба — новая Россия казалась ему перспективнее.
Строил Боголюбский из все того же дорогого, непрактичного, но очень эффектного белого камня. И, в отличие от своего отца, строил уже с настоящим размахом. Таким же, с каким отстраивал Киев Ярослав Мудрый. Новый Успенский собор заметно превосходит по размерам все церкви, заложенные Юрием Долгоруким. Царские ворота во Владимире — тоже вполне ясный знак размаха и пафоса. Ну, а в княжеской резиденции в Боголюбово из белого камня был выстроен не только княжеский дворец, но и крепостные стены.
Лаврентьевская летопись специально оговаривает: «Приведе ему Бог из всех земель все мастеры». А историк XVIII века Василий Татищев так и вовсе утверждает, что главный архитектор Боголюбского прислан лично Фридрихом Барбароссой, «с которым Андрей в дружбе был как ниже явится». Барбароссой или не Барбароссой, но сама идея универсальности нового русского мира и его ориентация на современные европейские архитектурные традиции очевидна и естественна.
Маленькая церковь на краю поля
Так вот, среди прочего, мастера, нанятые Андреем Боголюбским, построили из того самого белого камня небольшую церковь, стоящую буквально в чистом поле на берегу реки Нерль.
И эта церковь, это поле, и запруда перед церковью — все это вместе и есть Россия. Про все остальное не понятно и сложно. А тут вот она Россия.
Ниже мы обязательно напишем про архитектурные особенности церкви Покрова на Нерли. Они, конечно, есть, и сами по себе способны потрясти. Но это тот редкий случай, когда совсем не с этого надо начинать и не про это говорить.
Просто вот когда ты проходишь по переходу над железной дорогой из Боголюбово, идешь через небольшой пролесок и выходишь на поле, в конце которого виднеется храм, то попадаешь в какой-то совсем другой мир. Мир очень родной, очень знакомый и одновременно невероятный. Как будто мы оказались там, где всегда хотели быть. В России. Наверное, это так называется. А точнее, должно называться, потому что в обычной реальности этим словом мы называем черт знает что. А тут вот оно, то самое.
Мы знаем, что сегодня тут все не совсем так как в XII веке: раньше тут было место слияния Нерли и Клязьмы, но со временем русло Клязьмы изменилось. Скорее всего, в XII веке тут был небольшой монастырь на возвышении, с белокаменными вымостками, стеной, хозяйственными сооружениями и галереями (про галереи мы знаем точно). И купол у церкви был другой, нынешний луковичный — результат обновления в начале XIX века. Все это наверняка было очень красиво, но сегодня для нас это не так важно. Одиноко стоящая на небольшом холме в конце поля, перед небольшим озерцом белая церковь — это не только про красоту, это про что-то очень важное для нас. Рискну предположить, что про русскую идею совершенства.
Стены строго вертикальны, но архитектор (возможно, тот самый немец от Фридриха Барбароссы, а может новгородец, а может местный мастер из тех что строили церкви в Переславле и Кидекше) за счет пропорций создает ощущение их наклона внутрь, что, в свою очередь, порождает иллюзию, будто она сильно выше и почти невесома. Издалека и вовсе кажется, что она не стоит на холме, а парит над ним. Вся логика пропорций храма выстроена на принципе легкого смещение по продольной оси. Так чтобы создать это ощущение легкости и высоты.
Та же логика и в оформлении фасадов. Не только узкие, вытянутые окна, не только пилястры в виде полуколонн, но и аркатурный пояс, который за счет часто поставленных колонн и простых подковообразных арок служит не горизонтальной окантовкой, а задает вертикальное движение. Ну и наконец резные фигуры. Их немного и они повторяются на всех фасадах. Они явно не для того чтобы поражать воображение, как в Георгиевском соборе Юрьева Польского или в Дмитриевский соборе Владимира. Тут в церкви Покрова на Нерли они поддерживают общий ритм здания.
***
И вот ты шел эти прекрасные несколько километров к храму через поле. Ты наконец увидел его вблизи, увидел то самое отражение в озере. Ты зашел внутрь, обошел несколько раз вокруг. Посидел на лавочке. Снова зашел внутрь, снова обошел озеро. Еще раз обошел храм. Что дальше? Нельзя же просто встать и уйти. Нельзя же вот так просто пойти куда-то дальше из этой России.
Хорошо, если добрый экскурсовод начнет рассказывать очередной группе про Андрея Боголюбского, про его роль в становлении княжеской Владимирско-Суздальской Руси и княжеской власти на нашей земле. Про княжескую святость, про то как расцвела земля русская под его началом. И прочую дребедень, никакого отношения к этому чуду России не имеющую.
Ну, что ж, ты и так получил куда больше, чем ожидал, и много больше чем заслуживал. А ведь по дороге назад можно еще несколько раз оглянуться. Еще раз посмотреть на храм Покрова на Нерли и еще раз почувствовать себя в России.