История одного авантюриста
Стратегии успеха в Союзе и при нацистах
В 1936 году крестьяне колхоза «Пионер» Подпорожского района Ленинградской области решили свое хозяйство переименовать в честь знаменитого земляка — Ивана Васильевича Анозова. До революции городок Подпорожье с окрестностями был частью Олонецкой губернии. Где-то здесь, в одной из деревень и родился этот герой с умопомрачительной биографией — старый большевик, участник ключевых событий революции, крупный советский государственный деятель.
Крестьян можно понять: во-первых, герой к тому моменту был вполне себе жив, здравствовал и процветал, а значит, — мог чем-нибудь помочь землякам, решившим его прославить. А во-вторых, заслужил. Ну серьезно, заслужил. Идеальный коммунист с идеальным послужным списком. Настоящая советская икона.
Портрет без изъянов
Родился в 1886 году в простой крестьянской семье. Подрос, уехал в Питер, стал рабочим на одном из заводов имперской столицы. И на собственной шкуре узнал, как тяжела она — доля пролетария, и понял, что терпеть этого больше нельзя, и потянулся к людям, несшим в темные рабочие массы свет марксистской истины. Участвовал в стачках и беспорядках, неоднократно попадал в тюрьмы, подвергался ссылкам, но не сдавался. В 1910-м вступил в РСДРП (б). Ну естественно — (б)! Анозов — безупречный большевик, ни пятнышка, никакой комиссии не подкопаться.
В самом начале 1917-го царское правительство арестовало героя — в последний раз. Но режим пал, Анозов вышел, и вот он уже — при Петросовете. И не просто мальчик на побегушках — его знают, его заслуги ценят. В марте он лично руководит арестом бывшего императора Николая II и членов его семьи. В апреле — встречает на станции Териоки возвращающегося в Россию Ленина, отдает ему рапорт о состоянии Петрограда и вместе с вождем мирового пролетариата прибывает на Финляндский вокзал. «Да здравствует социалистическая революция!» — кричал Владимир Ильич толпе с броневика. Где-то рядом стоял Иван Васильевич, готовый, разумеется, ради победы революции пожертвовать жизнью.
После провала июльского выступления большевиков его снова бросили в тюрьму, и снова ненадолго. 25 октября он — командир отряда красногвардейцев и принимает участие в штурме Зимнего. В первых рядах, естественно. Затем наш герой — на фронтах гражданской. Командует Красной гвардией под Мурманском, устанавливает советскую власть среди льдов. Четыре раны, две контузии.
Дальше — должность главы ревтрибунала в одном из округов, орден Красного знамени, персональная пенсия и звание «Ветеран революции». Но на беду Анозова, этого всего ему оказалось мало. Деятельный был человек, хотел карабкаться все выше и выше. Иван Васильевич выжимал максимум из своих героических заслуг, менял важные должности (успел даже поработать заместителем директора в Государственном театре имени Мейерхольда — в 1929-м, когда Мейерхольд был на пике славы), затем — памятуя о службе в ревтрибунале — пошел по линии юстиции. В 1934-м он — прокурор спецотдела Прокуратуры СССР, заместитель начальника политотдела Московской милиции. В 1935-м — член Спецколлегии Ленинградского городского суда.
Почет, слава, деньги, льготы, санатории, хвалебные статьи в региональных газетах, и даже одна — в «Красной звезде», вы не поверите, с каким названием. «Страна должна знать своих героев»! В музеях Петрозаводска и Новгорода появляются экспозиции, посвященные подвигам Анозова.
Тут бы, конечно, и остановиться, но нет. Он совсем, похоже, увлекся, забыл, в каком государстве живет, не подумал, с каким трепетом это государство относится к анкетным данным подданных, а главное — как-то упустил из виду, что слишком уж яркую придумал себе биографию. Многие факты легко проверить — даже после хаоса революции и Гражданской войны, когда архивы горели, а люди гибли.
Провал
Да, да. Героическую свою биографию года примерно до 1920-го, до должности в ревтрибунале в Поволжье, Анозов просто выдумал. Вернее, не просто выдумал — он последовательно работал на имидж, выстраивая персональный миф.
В общем, старый большевик захотел возглавить политотдел милиции в Ленинграде. И нарвался на въедливых кадровиков, которые не без труда, но размотали все-таки клубок его фантазий. Итак — это фрагменты докладной записки начальника Управления Ленинградской милиции Жупахина на имя секретаря Ленгоркома Угарова — родился Анозов в семье церковного старосты. «В период 1903–1914 определенной профессии не имел, существовал на случайные заработки, а также проживал в женских и мужских монастырях в качестве послушника, служил псаломщиком». Был призван на фронт, но в 1915 году дезертировал. Его поймали, отправили в дисциплинарный батальон, где он и оставался до Февральской революции. В 1917-м действительно попал в тюрьму, но не за революционную деятельность, а за «избиение депутата Государственной думы и кражу вина».
До октябрьского переворота успел съездить в родные места, агитировал крестьян за Временное правительство, а также, выдавая себя за большого начальника, производил самочинные аресты. В какой-то момент местным это надоело, и Анозов оказался в тюрьме уже в Петрозаводске. В Красной армии вообще никогда не служил.
В партию вступил в 1919-м, сообразив, что большевики побеждают. С этого момента его жизнь — уже не выдумка. Да, еще он, почувствовав силу пиара задолго до появления пиара, навязывал журналистам в далеких от столиц городах рассказы о собственных подвигах, а на их публикации потом при случае ссылался.
Разумеется, с Лениным он не встречался и царя не арестовывал. На том и погорел — эти факты легко было проверить, с них и начались сомнения компетентных органов.
Мошенничество, «заключающееся в присвоении ряда благ и материальных льгот посредством обмана». Пять лет лагерей. Но если вы думаете, что на этом карьера Анозова кончилась, то вы напрасно так думаете.
С нацистами и без
Летом 1941-го он вышел на свободу и решил отправиться в Ленинград. Не добрался, попал в немецкий лагерь, однако оккупационную администрацию смог убедить, что он — священник, которого большевики преследовали за веру. Как раз тогда немцы создавали Псковскую православную миссию, им нужны были люди. Бывший псаломщик и монастырский насельник умел врать, а проверить его показания в условиях войны никакой возможности не было.
Самозваный священник окормлял до 1944 года паству и активно сотрудничал со Службой безопасности рейхсфюрера СС. Стал благочинным — ему подчинялся целый церковный район.
Но, как мы понимаем, не сыграла в итоге и эта ставка. В 1944-м пришла Красная армия, Анозова арестовали и судили. 20 лет лагерей. Однако и это — еще не конец.
В 1956-м, поймав оттепельную волну, Анозов сумел добиться реабилитации, что при его статье было совсем не тривиальной задачей. Дальше больше — он еще и получил документы, что является ветераном войны. Так и отмечено в записи о смерти Ивана Васильевича в ЗАГСе Московского района Ленинграда от 21.10.1978 — «пенсионер, ветеран войны».
Выводы? Ну а какие здесь выводы? Оправдывать мерзавца, карьеру в советских карательных органах выстроившего на лжи и сотрудничавшего с нацистами, незачем. Но, согласитесь, есть в его похождениях, в неукротимой воле к жизни — к хорошей, качественной, сытой жизни, — какая-то своя красота. Хоть сейчас сериал снимай.
Может быть, кстати, «Северу» стоит сделать цикл о русских негодяях? И тут у родины есть, что вспомнить. Рассказ про негодяя-«колдуна» Семена Айгустова у нас уже был. Теперь вот — негодяй и фантазер Анозов. Дальше можно поискать кого-нибудь на «Б».
Историю Ивана Васильевича Анозова я выкопал в книге Даниила Петрова «Родословные детективы» (Санкт-Петербург, 2021). Книга большая, важная, достойная отдельного разговора. Ну, может, дойдут однажды руки.