Радовать глаз: что я видел
Сегодня нам не обойтись без пары предуведомлений и вот предуведомление первое: дальше будет много вкусовщины и немного лирики. Отсюда – второе: этот текст написал Иван Давыдов, и, соответственно, главный редактор проекта «Север», Громов А.А., человек мудрый, бородатый и у толп поклонниц вызывающий оправданное восхищение, никакой ответственности за то, что будет сказано далее, не несет.
Все на самом деле просто: год в начале, новые выставочные проекты уже, конечно, есть, но их пока еще совсем мало, и про них рассказ пойдет в следующих выпусках афиши. Зато есть повод вспомнить то, что кончилось. То, что осталось в 2024-м. Но впечатлило, уцелело где-то внутри, не хочет забываться.
Обычное теперь для человека состояние – внутренняя темнота, но человек все-таки не крот, он не может пребывать в темноте постоянно. Ему нужно видеть светлое, теперь, может, даже еще и сильнее нужно, чем раньше. Держаться за любимых людей, за любимых зверей, за правильные слова… И ходить на выставки тоже нужно. Сам хожу и вам советую. Это работает.
Пока обдумывал, как это все написать, крутилось в голове слово «рейтинг», опять же – это модно, кликабельно и тд. «Десять лучших выставок минувшего года!» «Пять самых ярких музейных проектов». «Три вернисажа, ошеломивших мудрого и бородатого редактора мегапортала «Север»! Но это, разумеется, не то. Товар у нас тут штучный, таланта ярмарочного зазывалы бог все равно не дал, так и пытаться незачем.
Пусть это будет просто способ сказать «спасибо» людям, готовившим выставки, которые… Которые, кстати, что? Ну, допустим, которые внутреннюю тьму сделали чуть менее непроглядной. Да, так.
И незапланированное третье предуведомление: понятно, что у Третьяковки и у Пушкинского были выдающиеся проекты. Естественно. Но хочется – да, это каприз, - вспомнить события чуть менее масштабные. Там шума, конечно, меньше, зато тепла, что ли, иногда больше.
И совсем уж незапланированное четвертое предуведомление: сегодня речь только о Москве. Сотрудники «Севера» и вместе, и порознь стараются путешествовать по России. Когда получается – музеи, любые, даже маленькие и совсем не знаменитые – точками на карте. И уж обязательно в каждой афише «Севера» длинный раздел с анонсами региональных выставок. Иногда спрашивают: «Зачем? Сами ведь никогда не доберетесь, и читатели ваши в основном в столицах…» Да, зачем? Чтобы показать, что жизнь есть. Все еще и в самых разных местах. И хорошо, что есть. Пусть будет.
Зима, ГЭС-2, «Кубок созвучий. По направлению к Розановой». Яркие пятна радости, на картинах и в душе, даже если на картинах (и в душе) – колючая тревога.
Опять зима, галерея ARTSTORY, «Свои/чужие». Нервные, тревожные полотна Натальи Нестеровой – пируют обреченные и странные люди на фоне моря; гигантские птицы, садящиеся на плечи героям картин Льва Табенкина; фирменная жуть от Василия Шульженко (наверняка, вы видели его работы с кошмарными, босхианскими пейзанами в телогрейках), и Дмитрий Иконников, спокойный, точный.
И еще один проект ARTSTORY (это, правда, уже лето) – «Флюгер астральных ветров». Сергей Алферов, путаная жизнь, нелепая страшная смерть – гопники забили на автобусной остановке… И шаманская, завораживающая живопись. Немного пугающий праздник цвета. Но по-настоящему прекрасное – всегда ведь немного страшное, да? Без этого уже и не совсем по-настоящему как-то.
Ранняя весна, холодная еще (плясали на льду неуклюже, пока добирались с приятелем добрым до нужной двери). VELLUM, «Пальто Михаила Рогинского». Рогинский – размеренный и холодный, как эта ранняя весна. Завораживающий в деланой простоте. Безусловный гений. И еще – живущая при галерее собака Халва, женщина-мопс, пыхтящий шар с выпученными глазами. Всегда приходит подбодрить любителя искусства, это тоже важно.
Весна подобрее уже, Музей русского импрессионизма, «Группа 13. В закоулках эпохи». Юркун, безмерно уважаемый, Маврина, нежно любимая, еще люди – иных убили, иные бросили рисовать, иные, сдавшись, превратились в унылых советских деятелей культуры. Но на выставке – все живы, все в пути, никто не сдался. Как будто все впереди еще. Ну, как у нас сейчас.
Лето, Коломенское, «Райский сад, земной и небесный». Образы Рая в русском искусстве, цветы, травы, ангелы, дачники. Иконы и Сомов с Гончаровой. Свет внутри. Ты выходишь – не в райский уже сад, а в царский, под старые яблони, однако свет этот в тебе остается.
Две выставки Бориса Свешникова в галерее «Наши художники». Живопись (еще зимой) и графика (уже осенью). Красота такая, что начинаешь подозревать – не в пошлость ли это все скатывается у мастера? Не с перебором ли? Но глаз оторвать все равно не можешь. Смотришь, и смотришь, и смотришь.
Едва ли не самое сильное впечатление года – проект об истории Новодевичьего монастыря в Выставочных залах Исторического музея. Иконы, конечно, прежде всего, лучшие мастера нашего запоздавшего Возрождения, XVII, то есть, века, щекастые святые Карпа Золотарева. Обещают – давно обещают – что будет отдельный музей для всего этого великолепия. Но пока нет музея.
Совсем уже под занавес года – «Марлен Шпиндлер. Странствия по древней земле» в Музее нонконформизма. Никаких компромиссов, свобода как единственное условие существования, пятнадцать лет лагерей и ссылок, и – полное отсутствие обиды на жизнь на строгих полотнах. Любовь, наоборот, сдержанная, правильная, без стыдного надрыва – к настоящей России. Кстати, идет еще до середины февраля, поспешите и успеете. Это на Мясницкой.
Вообще, долго можно вспоминать. «Соборы эпохи Грозного» в Музее архитектуры, Коненков в залах Академии художеств и Коненков в Музее Есенина (графика у него совершено крышесносная, представляете себе?), едва ли не все проекты Музея Тропинина. И еще, еще, еще – жизнь есть.
Однако под занавес – об одной маленькой выставке в Музее ГУЛАГа. «Земля 37». Буквально – земля. Земля с расстрельных полигонов, вещи, которые там нашли – туфелька, очки, деревянный протез… Засохшая трава. Короткие справки. «Казнено столько-то». И вдруг ты начинаешь задыхаться. Воздух уходит. И это вовсе не фигура речи.
Музея нет теперь, и будет ли – загадка (как рассказал нам недавно один казенный правозащитник, граждане, работающие в здании на Лубянке, очень обижаются, когда при них убиенных поминают, а это уважаемые граждане). И даже ссылку на архив не дашь, на сайте сейчас можно только книги купить. Кстати, книг там хороших много. Эта вот, например, для меня в свое время была – ну, как пропущенный удар в солнечное сплетение.
И все-таки не удержусь, не буду цепляться за Москву. Понятно, что Новоиерусалимский музей – не совсем региональный, образцово-показательный, и выставки там готовят столичные кураторы. Но как смолчишь. «Формула Руси 17/20», с размахом рассказанная история о том, как модернисты и авангардисты выдумывали русское средневековье, - мощнейшим была событием.
И еще – «Невидимы и свободны», ХХ век, двадцатые, тридцатые, заведомо обреченная попытка противопоставить что-то казенной мазне - тоже очень хорошая выставка. Даже неожиданно хорошая. Кстати, закрывается 12 января, теоретически можете успеть.
А заделом на будущее – новости из Петербурга. Нечестно все-таки не сказать про Петербург, да и успел я кое-что увидеть там в году ушедшем. Но мы ведь про наступивший, а новости радостные. Во-первых, в K-gallery продлили до середины марта выставку работ Петрова-Водкина из частных коллекций. Он не добрый, он редко про радость, но он великий. А во-вторых, в антикварной галерее «Петербург» продлили до первого февраля выставку «На берегах Невы. Возвращение». Частная коллекция, мастера двадцатых и тридцатых, спокойная красота петровской столицы. Есть шанс увидеть, и, откровенно говоря, хотелось бы.
Да и вообще, - не ленитесь и не прячьте глаза. Едва ли нас ждет особенно радостный год, но нам точно покажут еще что-нибудь красивое.