Первый доктор философии на Руси
История Петра Постникова, выпускника Падуанского университета
Еще Борис Годунов, государь прогрессивный, хоть и невезучий, отправил группу московских детей боярских учиться за границу, в английские университеты. Сколько их точно было, этих первых студентов, неизвестно. Что-то около двадцати человек. Зато точно известно, что вернулось всего двое. Трудились потом переводчиками при Посольском приказе. Но вот смогли ли они одолеть до конца университетский курс, эти двое, неизвестно тоже.
О судьбе одного из «невозвращенцев» борисовых времен, Никифора Григорьева, «Север» рассказывал. Он вот точно окончил Кембридж – первый русский выпускник знаменитого университета! – но предпочел остаться в Англии. Даже след свой в истории островной империи оставил. Однако первый русский, не только получивший за границей ученую степень, но и вернувшийся на родину, - уже не из годуновских времен. Петр Постников, доктор философии и медицины, иноземную премудрость постигал в самом конце XVII века.
Необходимость реформ в сфере образования понятна была еще государю Алексею Михайловичу, о создании в Москве собственной «академии» всерьез заговорили, когда на трон взошел его сын, Федор Алексеевич. Но Федор правил недолго, и появилась академия в Москве, когда формально во главе державы стояли малолетние царевичи Иоанн и Петр, а на деле – их сестрица Софья и князь Голицын, ее фаворит (тоже, кстати, большой поклонник Европы и коллекционер тамошних редкостей, – есть список вещей, которые у него конфисковали, когда время фавора кончилось, и этот список впечатляет).
Без интриг не обошлось (об этом на «Севере» тоже была заметка), но в конце концов два ученых грека, братья Лихуды, академию учредили и приступили к обучению нескольких десятков московских юношей. Состав учащихся – довольно пестрый: было среди первых русских студентов и несколько представителей княжеских родов, и дворяне, и церковные, и, конечно, сыновья приказных. Петр, наш герой, – как раз сын дьяка Посольского приказа Василия Постникова.
Отец студента
Василий – вовсе не рядовой чиновник, он – видный дипломат. Неоднократно бывал при Алексее Михайловиче с посольствами в Польше, возил весть о кончине тишайшего государя в Вену, к императору. В ходе переворота 1682 года его таланты оценил князь Голицын, что и обеспечило дальнейший карьерный рост. В 1686-м Постников-старший среди участников делегации, заключившей «вечный мир» с Польшей (глава делегации – Голицын). Голицын собирался воевать с Турцией, водил даже – без особого успеха – русские полки в Крым, и надеялся, что христианская Европа его поддержит. Посольство к европейским государям, задачей которого было обеспечить союз против османов, возглавил именно Постников. Был в Голландии, Англии, Флоренции, немецких княжествах, но уговорить тамошних правителей на новый крестовый поход не удалось (на словах поддержку выразил один малозначительный немец, но и тот признался, что ни деньгами, ни войсками помочь не сможет).
Однако в опалу после неудачи Постников-старший не попал и отправился в Китай, на переговоры о мире с богдыханом (русские активно осваивали пограничные территории, если выражаться мягко; конфликтных тем хватало). В Китае все получилось: мир, хотя и довольно тяжелый для России, был заключен. А Постникову так просто повезло – пока он странствовал в далеких азиатских землях, Софья была повержена, Голицын вместе с ней, а вот Федор Головин, возглавлявший китайскую миссию, и при Петре продолжил делать карьеру. И продвигал старшего Постникова, с которым вполне сработался. Наш дьяк стал «первым после думного дьяком Посольского приказа», то есть заместителем министра иностранных дел. И поработал даже и.о. министра, когда думного дьяка Украинцева отправили послом в Константинополь.
Еще про Постникова-старшего известно, что нравом он был буен. Не раз затевал за границей драки с иностранцами, однажды даже на официальную аудиенцию к императору Леопольду явился, замотав платком лицо. Жаловался на хвори, но выяснилось, что дело не в хворях, – проезжая через Польшу, российский дипломат подрался на саблях с местным дворянином и был ранен. Также склонен был занимать у иноземцев деньги, а вот платить долги склонности не имел, из-за чего не раз попадал в неприятные ситуации. Ну, значительными, видимо, был наделен талантами, раз со службы его не выгнали. Умер в 1710-м, на родине, в бедности.
Студент
Дьяк Василий Постников, повидавший мир, понимал, разумеется, ценность систематического образования, оттого и отправил сына в академию братьев Лихудов. Греки, прибывшие учить россиян, и сами – выходцы из европейских университетов, и преподавание свое строили на тамошний манер. Изучали в их академии логику, грамматику и риторику. Это, собственно, тривиум – то, с чего начиналась программа всех высших учебных заведений Европы и в Средние века, и в Новое время. Лихуды привезли с собой учебники, сами учебники писали, а также собрали при академии приличную библиотеку. Студенты помимо прочего зубрили латынь и греческий и знакомились не только с пособиями, но и с античными классиками. В оригинале, разумеется.
Петр Постников студентом был не из последних, известно, например, что за время обучения он трижды выступал перед патриархом с речами по поводу разных церковных праздников (это еще и что-то вроде экзамена, свидетельство того, что риторику он освоил хорошо). За каждое выступление патриарх жаловал его золотой монетой.
В академии в Москве Постников-младший учился 7 лет, с 1685-го по 1692-й, после чего был отправлен продолжать образование в Италию, в знаменитый Падуанский университет. Лихуды тоже учились в Падуе, вероятно, у них остались там связи. К тому же, сопровождал Петра Постникова еще один выпускник Падуанского университета – грек Джакомо Пелярино. Типичный для своего века интеллектуал-бродяга: поскитался по Европе, прибыл в Россию, собираясь стать врачом при царском дворе, но что-то у него с карьерой не сложилось, и он получил позволение вернуться в Италию. Это, кстати, инновация – при прежних государях служилым иностранцам редко удавалось со службы уволиться.
Петру потребовалось всего два года, чтобы закончить университет и получить степень доктора философии и медицины. Из чего делаем вывод, что Лихуды учили хорошо, и база у московского студента была вполне приличная. Его даже выбрали асессором в администрацию университета.
Предполагалось, что Постников вернется на родину, чтобы работать врачом, но вышло не так. И, кстати, отрывочные данные о жизни его после окончания университета позволяют предположить, что Европа сыну видного дипломата понравилась и в Россию он не особенно стремился.
Государева служба
С 1695-го по 1697-й Постников оставался в Италии (хотя не очень понятно, чем при этом занимался и на что жил). В 1697-м про него вспомнили и прикомандировали как знатока языков к Великому посольству, которое тогда как раз затеял государь Петр Алексеевич. Помимо греческого и латыни Постников владел также итальянским и французским. Во время пребывания Посольства в Голландии работал переводчиком и закупал лекарственные снадобья для царской аптеки. Еще одно важное дело – закупка книг для царского чтения, особый упор – на актуальные европейские сочинения по государственному управлению: готовя реформы, Петр Первый читал книги, приобретенные для него Петром Постниковым.
Затем наш доктор философии и медицины оказался в секретарях у дьяка Возницына на Карловицком конгрессе, где Россия заключила перемирие с Портой. Снова путешествовал по Европе, ненадолго вернулся в Россию, а в 1703-м был командирован в Париж в качестве «неофициального агента».
Тут все вышло совсем плохо: родное правительство очень редко вспоминало про агента Постникова, ответа на очередную депешу он ждал месяцами, скудное жалование поступало еще того реже. Дипломаты при роскошном Версальском дворе посмеивались на русским, который выглядел на их фоне почти нищим. Ему поручили нанять во Франции докторов для службы в России – и он не справился. Поручили вызволить торговый корабль «Святой Андрей Первозванный», который французы из-за каких-то придирок арестовали, – не справился тоже. В общем, невезучего агента отозвали, но в Россию он не поехал, а продолжил путешествие по Европе, попутно пытаясь выхлопотать себе должность посла при каком-нибудь европейском дворе. Без успеха.
В 1710-м Россия решила наконец учредить при французском дворе постоянное посольство, и, вроде бы, возглавить его должен был именно Петр Постников, – при всех неудачах он лучше любого из русских подданных знал, как там все устроено. Но вместо этого его вернули в Россию. Постников переводил по заказу государя с французского политические книги, а еще – именно он стал первым переводчиком на русский язык Корана. Правда, работал он не с оригиналом – арабского Постников не знал – а с французским пересказом.
Последнее упоминание Петра Постникова в документах – 1713 год. Что с ним было дальше – неизвестно.
Но первый русский с ученой степенью, окончивший иностранный университет и вернувшийся домой, - это именно он.