Явление, прославление и потеря главной русской святыни
История Казанской иконы Божьей Матери и ее важнейших списков
В 1579 году в Казани после страшного пожара, уничтожившего почти весь посад, десятилетней девочке Матроне во сне явилась Богородица, велевшая в указанном месте откопать свой чудотворный образ. В «Сказании о явлении чудотворной иконы Пречистыя Богородицы во граде Казани», написанной «самовидцем», священником казанской церкви Николая Чудотворца при Гостином дворе Ермогеном, повествуется, как Матрона пытается рассказать о своем видении матери, воеводам, архиепископу, но никто ей не верит, после чего девочка сама лопатой начинает копать в указанном месте — на пепелище одного из домов — и после нескольких неудачных попыток находит на глубине около метра небольшую икону, завернутую в ветхий суконный рукав однорядки.
Так начинается история одной из самых главных русских святынь — явленной иконы Казанской Божьей Матери. Полная величия и драматизма.
И дивися убо зело
Уже в «Сказании» говорится, что как только архиепископ увидел явленную икону, то был поражен ее необычным видом: «И дивися убо зело: такова переводом образа не видѣша нигдѣже». Образ Богоматери на этой иконе и правда сильно отличался от всех привычных иконографий. Во-первых, Иисус не сидит на коленках (на руке) Богоматери, а стоит. В России таких изображений до явления Казанской иконы не было, да и от византийской традиции ничего похожего не сохранилось. Если где и были аналоги такого изображения, то в живописи итальянского проторенесанса. Во-вторых, никаких рук богоматери на иконе нет вовсе — оплечное изображение дает такую возможность, но до этого образа никто этой возможностью не пользовался. Более того, на иконе нет не только рук Богоматери, но и одна рука Христа спрятана под одеждой. Ну и наконец, лицо Богоматери повернуто и даже склонено к Христу, при этом сам Христос смотрит строго фронтально.
До явления Казанской иконы Богоматери в России самыми почитаемыми образами были Смоленская и Владимирская Богоматери. Смоленская — классический, максимально строгий и минималистичный образ одигитрии, Владимирская — предельное выражение образа елеуса (умиление). Казанская же икона за счет поворота головы Богоматери как бы объединяла оба этих образа — строгость и фронтальность одигитрии, с нежностью и человечностью елеусы.
И именно такой образ, объединяющий идеи заступничества и высшего покровительства с человечностью, оказался востребован в русской культуре и русском религиозном сознании. Именно эти особенности иконографии стали первым и важнейшим толчком для стремительного роста популярности казанской иконы.
Заступница от государственного террора
Сразу после ее обретения с чудотворной иконы сделали список, снабдили описанием самого явления иконы и бывших от нее чудес «и послали в царствующий град Москву самодержавному государю царю и великому князю Ивану Васильевичу, самодержцу всея Руси, и его сыновьям — царевичу князю Ивану Ивановичу и царевичу князю Федору Ивановичу». В ответ, царь повелел учредить в Казани девичий монастырь и содержать его на средства казны.
Упоминание детей Ивана Грозного в «Сказании» не случайно. Через 5 лет после обретения Казанской иконы царь Иван IV умер, а на престол взошел его сын Федор Иоаннович. Судя по всему, именно на славившегося своей богомольностью Федора явленная икона произвела сильнейшее впечатление, и именно он всячески покровительствовал ее распространению и почитанию. Именно в его царствование было написано «Сказание», именно его заботой был построен каменный храм на месте явления иконы, и, наконец, именно в его царствование автор сказания Ермоген начал свое возвышение как церковный иерарх. К той роли, которую сыграл Ермоген в судьбе Казанской иконы, мы еще вернемся, а сейчас все-таки остановимся на этой очень важной мысли — явление казанской иконы совпало с радикальными изменениями государственной политики в России. На смену жестокому тирану Ивану Грозному пришел кроткий царь Федор Иоаннович. На смену государственному террору пришла политика нормализации и человечности (как ее понимали в те времена).
Собственно, параллельно с историей чудесного явления казанской иконы, стала распространяться история менее чудесная, но куда более реалистичная. Икона попала в Казань вместе с беженцами из Новгорода, чудом спасшимися после резни, которую устроили в городе войска Ивана Грозного. И спасла их (рассказывали то про целую семью, то про одну девочку) от жестоких злодеев именно эта икона. То есть чудодейственность Казанского образа Богоматери с самого начала воспринималась как покровительство и спасение от произвола власти. Страшной, вездесущей и неумолимой.
От смут и иноземных вторжений
Обретение иконы случилось 8 (21) июня, тогда же и был учрежден ее праздник, и он так же празднуется до сих пор. Однако история распорядилась по-своему, и у казанской иконы теперь два праздника. Летний и осенний.
«Вы видите, как ваше Отечество расхищается, как ругаются над святыми иконами и храмами, как проливают кровь невинную… Бедствий, подобных нашим бедствиям, нигде не было, ни в каких книгах не найдете вы подобного». Это слова из воззвания патриарха Ермогена к русским людям и городам, написанного в январе 1611 года. Патриарх Ермоген — это тот самый «очевидец» явления Казанской иконы и автор «Сказания».
Еще при царе Федоре Иоанновиче он стал митрополитом Казанским и начал пользоваться заметным влиянием в Москве. Он участвовал в избрании Годунова на царство. Потом был включен Лжедмитрием в Боярскую думу как один из самых авторитетных представителей церкви, впрочем, в его лице Лжедмитрий нашел одного из лидеров оппозиции и даже подписал указ о его ссылке обратно в Казань. Потом уже при Шуйском Ермогена избрали патриархом. После свержения Шуйского и вступления в Москву польских войск Ермоген пытался договориться о прекращении войны и воцарении сына польского короля Сигизмунда Владислава с обязательным условием православного крещения Владислава и вывода польских войск из России. Но как только понял, что у Сигизмунда свои планы на московский престол, перешел к радикальным действиям — официально проклял Сигизмунда и Владислава, после чего обратился с воззванием к «верным сынам отечества» с призывом подняться с оружием в руках против польской интервенции.
Его призыв нашел отклик, и уже к лету первое народное ополчение, сформированное в Нижнем Новгороде, Владимире и Рязани, подошло к Москве, где к ополченцам примкнули остатки армии Лжедмитрия II — главным образом казаки Трубецкого и Заруцкого. По благословению патриарха Ермогена в отряды ополчения из Казани была доставлена икона Казанской Божьей Матери.
Первым, а как потом окажется, и последним успехом ополчения стала атака на защищавшие Новодевичий монастырь войска гетмана Ходкевича. Перед этой атакой ополченцы совершили молебен перед иконой, «тогда как казаки отнеслись к ней без особого почтения». Дальнейшие действия ополчения были весьма сумбурны и особого успеха не принесли. Успехом можно назвать только эффективные действия отряда под руководством зарайского дворянина Пожарского, который отбил атаки поляков и обеспечил отступление остальных сил. Ну а потом казаки устроили бунт — убили Ляпунова (главу ополчения) и заставили разбежаться большинство ополченцев. Что касается казанской иконы, то она была помещена в церкви Благовещения на Воронцовом поле, а после того, как дела ополчения пошли совсем плохо, ее и вовсе отправили обратно в Казань через Ярославль. Весной 1612 года в Ярославль пришло второе ополчение, собранное Мининым и Пожарским. Пожарский узнав, что чудотворная казанская икона находится в городе, взял ее «в полки», отправив в Казань список, украшенный окладом.
Ну а потом, 22 октября 1612 года под покровительством казанской иконы войска Пожарского взяли Китай-Город. Икону перенесли в приходскую церковь князя Пожарского (она стояла на Большой Лубянке), и там она находилась до того, как была перенесена в специально построенную для нее на Красной площади Казанскую церковь. А в честь ее чудесного покровительства ополчению, изгнавшему поляков из России, был учрежден второй праздник Казанской иконы — 22 октября. 4 ноября по нынешнему календарю.
Три святыни
Судя по легенде (изложенной выше) и всевозможным «Сказаниям о приходе чюдотворнаго образа Пречистыя Богородицы Казанския под царствующий град Москву…», именно московский список и есть подлинная явленная икона Казанской божьей матери. Однако начиная с XVIII века все исследователи склоняются к мысли о том, что с ополчением в Москву прибыл не подлинник, а копия. Церковь тоже придерживалась этой версии: в Казани в Богородицком монастыре находится «явленная» икона, а в Москве в Казанской церкви ее чудотворный список, «почитаемый в высшей степени».
Чудотворных казанских икон к ХХ веку в официальном списке было более двадцати. Однако особо почитаемых и чтимых в «высшей степени» — всего три. Одна в Казани, другая в Москве, а третья в Петербурге — для нее и был построен знаменитый Казанский собор. Забегая вперед, скажем — из трех святынь сохранилась только она.
Легенда связывает Петербургскую Казанскую богоматерь с тем списком, который был сделан сразу после явления иконы для Ивана Грозного и его сыновей. Когда Петр перенес столицу в Петербург, то забрал с собой этот список. По документам же выходит, что эту икону заказала для своей домовой церкви царица Прасковья Феодоровна (вдова царя Иоанна V Алексеевича) и перевезла ее в Петербург из Москвы в 1715 году. То есть написана эта икона, скорее всего, в начале XVIII века в Москве мастерами Оружейной палаты. Так или иначе, но и в новой столице появилась своя чудотворная Казанская, с которой связывалось благоденствие и процветание великорусской державы. И именно этот петербургский список в XVIII и XIX веках считался официальным и государевым, в противовес двум другим, народным, претендовавшим на звание подлинника -. московскому и казанскому.
Украденные
И как раз с ними в ХХ веке случилась беда. Беда вполне обыденная, можно даже сказать, народная. Их украли. И если московскую икону украли в бурном революционном 1918 году, то явленную казанскую — в спокойном 1904 -м. По русской традиции чудодейственные иконы принято украшать предельно богато — то есть не просто одевать в ризу (оклад), но и обвешивать золотом, жемчугом и прочими драгоценными камнями, вплоть до бриллиантов. Причем именно иконы Казанской богоматери украшали совсем радикально, так что лики Христа и богородицы выглядели как небольшие темные пятна на фоне сверкающего оклада.
В ночь на 29 июня 1904 года явленная икона Казанской Божьей матери была похищена из Казанского девичьего монастыря. Следствие по этому делу велось с тщанием, и вскоре удалось поймать злоумышленников — шайку, которую возглавлял 28-летний крестьянин из Екатеринославской губернии Варфоломей Стоян, называвший себя Чайкиным. Шайка эта давно промышляла грабежом церквей ради драгоценных окладов, сбывая, как писали газеты того времени, краденый товар через евреев-ювелиров. А сами иконы, которые могли стать уликой, уничтожали. Оклад казанской иконы был и правда предельно богатым. Она была одета даже не в одну богато украшенную ризу, а в две. Материалы следствия и судебное разбирательство почти не оставляют сомнений — икона была порублена и сожжена (в печи в доме Стояна нашли обгоревшие остатки икон, об уничтожении иконы свидетельствовала и мать сожительницы Стояна).
Однако расследование обстоятельств этого дела и судьбы явленной казанской иконы продолжалось как на государственном уровне, так и частными лицами. Одним из инициаторов продолжения поисков стала великая княгиня Елисавета Феодоровна. В обществе сильно было убеждение, что уничтожить столь драгоценную икону Стоян просто не мог — не из благочестия, а из элементарной жадности, и продал ее за огромные деньги старообрядцам. По одной из легенд игуменья Богородицкого монастыря по научению свыше подменила явленную икону списком, который и украли.
Разумеется, тут же начались разговоры о подлинности московского списка, который был спасен при пожаре в 1634 году, а также во время нашествия французов — теряя свой драгоценный оклад, чудотворная икона оставалась нетронутой. Но в 1918 году и московский список бесследно исчез. И тоже, судя по всему, грабителей интересовал исключительно драгоценный оклад. Впрочем, в 1918-м году тоже возникла легенда о том, что икона была не украдена злоумышленниками, а сокрыта от большевиков настоятелем церкви. А потом передана в надежные руки. В частности, есть не такая уж фантастическая версия, что чудотворную казанскую икону действительно подменили в самой церкви — просто перевесили ее в один из приделов, где она висела без оклада. А под оклад повесили малоценный список, который и украли. Ну а когда саму Казанскую церковь уже в 30-х годах уничтожили — подлинную московскую икону якобы передали Елоховской церкви, где она висит до сих пор.
Одним из оснований для появления всех этих легенд был тот факт, что настоящих икон никто практически не видел и твердо не знал, как они выглядят, — из-за тех же окладов. Явленная казанская икона по легенде вообще не обновлялась ни разу, и в начале ХХ века выглядела буквально как неразличимое черное пятно. Про обновление же московской как раз хорошо известно, на иконе есть (то есть была) зафиксированная запись с годом обновления и с именем автора — «7196 года сей пречистый образъ поновллъ Мiхаилъ Малютинъ». Матвей Малютин — мастер Оружейной палаты, ученик Симона Ушакова, работал с этой иконой в 1687–88 годах. Так что среди претендентов на роль спасенной московской иконы могут быть не только списки, атрибутированные XVI — началом XVII века, но и временем и стилем Оружейной палаты.
Впрочем, очевидно, что смысл поисков утраченных святынь не в скрупулезности датировок, а в надежде на прощение. На то, что бесконечная смена тоталитарных и смутных времен закончится, и мы получим еще один шанс начать все сначала под покровительством пресвятой Девы, под защитой добра и любви